Сатья Саи Баба. Кристине было полтора года, когда мы поехали в Индию

Кристине было полтора года, когда мы поехали в Индию. Джоэл колебался до последней минуты, и это держало меня в напряжении до тех пор, пока мы, наконец, не оказались на борту самолёта. Только тогда я почувствовала себя в безопасности. Прибыв в ашрам, Джоэл испугался примитивных условий проживания и, пока мы разгружали багаж, он ворчал, не переставая. К моменту нашего приезда мама уже месяц жила в ашраме, и поскольку комнат не хватало, мы поселились вместе с ней. Мы привезли из Бангалора приличный запас провизии, матрасы и все необходимое для ублажения и потворства нашим загрязнённым западным телам. Я была счастлива и спокойна, тогда как напряжение Джоэла росло; ему необходимо было дать выход. Курение в ашраме не разрешено. Поэтому я предложила ему пойти перекурить на холм, расположенный за нашим домом вне территории ашрама.

Усевшись на большой камень, мы глядели на панораму долины Путтапарти; было послеполуденное время. Можно было наблюдать окрестности на расстоянии мили вокруг и следить за речкой, извивающейся внизу по мирной долине, окружённой горами, пребывающими в глубоком молчании. Вдруг Джоэл посмотрел в небо и вскрикнул от потрясения и изумления: "Взгляни, взгляни на радугу!" Я посмотрела вверх и увидела совершенно замечательную радугу. Она не была изогнута, а уходила вертикально в небо и, пока я наблюдала её, уже начинала в самом верху понемногу рассеиваться. "Что ж тут такого интересного?" - спросила я его. "Разве ты не помнишь? Я же хотел просить Саи Бабу сделать мне радугу!" – ответил Джоэл несколько ошарашено. Я ничего не ответила, посчитав просьбу Джоэла абсурдной. Чего ради Баба будет брать на Себя труд делать ему радугу? Дело не в том, что Он этого не может, но делать столь многое для такого скептика? Хотелось бы в это поверить, но у меня почему-то не получалось. Я не сказала Джоэлу о своих мыслях. А он, оглядывая вокруг всё небо, не заметил ни облачка; был совершенно ясный день. Мы только что приехали и ещё ни с кем не говорили. Поэтому он не мог допустить возможности, что кто-то мог сказать Саи Бабе о его желании насчёт радуги. Об этом знали только его друзья в Лос-Анджелесе.

Вернувшись в комнату, мы встретили профессора Кастури, который приветствовал нас замечательным известием, что на следующее утро Саи Баба позвал нас на интервью.

Утром в комнате для интервью мы ожидали, когда Саи Баба спустится вниз. Джоэл стоял у лестницы. Саи Баба спустился и, повернувшись к Джоэлу, с широкой улыбкой проговорил: "Ну, субъект, как тебе Моя радуга?" - энергично хлопнув Джоэла по спине.

Джоэл остолбенел. В его глазах появились слезы и покатились по щекам. Меня тоже охватил стыд и слезы. Я осознала, что ни в коем случае не должна судить, насколько чья-то просьба глупа, и в какой мере кто-то заслуживает милости и любви Бабы. Для Него нет разницы, что создавать: кольцо или радугу. Точно также любое из Его проявлений не может быть определено как "большое" или "малое", требующее от Него "большего" или "меньшего" напряжения. Все эти клише основаны лишь на нашем неправильном восприятии.

Саи Баба сел на стул, а мы расположились вокруг Него на полу; Джоэл сел у ножек Его стула. Баба повернулся к даме из Мехико и сказал: "Твои ноги причиняют тебе боль". Она кивнула. Взглянув на Джоэла, Баба закатал рукав как можно выше (Он часто специально проделывал это для скептиков) и взмахнул ладонью круговым движением. Когда Он повернул ее вверх, на ладони появился вибхути, который Он передал этой даме. Затем, повернувшись ко мне, Он спросил, как себя чувствует моя дочь. Я ответила: "Не очень хорошо". У неё была простуда и проблема с кишечником. Он снова взмахнул рукой и материализовал свежий инжир, который посоветовал дать Кристине. Атмосфера была жизнерадостной и светлой. Баба разговаривал и шутил со всеми нами. В течение этого часа время остановилось, и его не возможно было определить. Каждый момент был вечностью. Ни одно переживание, даже самое захватывающее, которое я могу вспомнить, не возможно сравнить с радостью пребывания в Его присутствии. Я начала испытывать блаженное состояние, которое с течением времени становилось всё более интенсивным.

Как только мы вышли из комнаты для интервью, Джоэл немедленно стал исследовать инжир, материализованный Бабой. Он сходил в маленькую деревушку за ашрамом, посмотреть продают ли там инжир. Ему сказали, что сейчас не сезон для инжира; поэтому нигде в Южной Индии не возможно найти ни одного свежего плода инжира!

Джоэл сказал мне, что во время интервью, он мысленно попросил Бабу материализовать какой-нибудь фрукт и, в тот же миг, Он это сделал. Джоэл внимательно наблюдал за руками Бабы во время материализации и не смог обнаружить трюкачества. Баба отозвал его на несколько минут в сторону и сообщил о событиях из его личной жизни, о которых никто не имел понятия, а сам Джоэл об этом в тот момент не думал. Таким образом, чтение мыслей исключалось. И он стал восхищаться своим "субъектом".

Джоэла приводила в восторг низкая стоимость жизни в Индии. Располагая несколькими сотнями долларов в месяц, можно было позволить себе вести образ жизнь в духе царских династий. Дома в западном стиле стоили всего несколько тысяч долларов. Он начал обращать внимание на землевладельцев, которые занимались продажей участков за пределами ашрама, подыскивать место, беседуя с ними и собирая всевозможную информацию. Я заметила, что он всерьез подумывал обосноваться в Индии. Но Баба во время нескольких интервью отсоветовал Джоэлу делать это, сказав, что Путтапарти не подходящее место для приобретения земли.

Мы наняли деревенскую девушку присматривать за Кристиной, носить воду из колодца и убирать комнаты. Девушка не была большим подспорьем по уходу за Кристиной, за исключением игр с ней. Она не говорила ни слова по-английски и боялась английских булавок, поэтому не могла даже заменить дайперсы. Выглядела она отпугивающе: с длинными зубами, торчащими изо рта как клыки. Кристина, когда ее не отвлекала игра, следила за девушкой с выражением лица, свидетельствовавшим, что она в любой момент готова разрыдаться.

Каждый день девушка исполняла странный ритуал. Она несколько раз махала рукой, полной соли и перца чили, вокруг Кристины. А в завершении лила ей на голову желтую жидкость. Сначала, увидев, как она льет эту странно пахнущую жидкость, я попыталась остановить ее, но она, молча и с достоинством, отстранила меня. Я бросилась на поиски местного доктора, который рекомендовал мне девушку, чтобы узнать значение этого действа.

Доктор объяснил мне, что это церемония защиты от дурного глаза. Многие индийцы каждый день исполняют этот ритуал, поскольку он обладает силой устранять тонкие воздействия мыслей посторонних людей на нашу ауру. Все, о чем подумали люди, взглянув на нас, остается с нами. Если эти тонкие мысли многочисленны и сильны, накапливаясь, они могут влиять на более грубую субстанцию - наше тело, вызывая нарушение здоровья. Мне неоднократно представлялась возможность проверить насколько эффективно это действие. Я получила довольно любопытные результаты, используя одну только соль, но так никогда и не решилась проэксперементировать с жидкостью, которая оказалась коровьей мочой!

Проживание в ашраме и растущий интерес Джоэла к Саи Бабе не решали наших супружеских проблем. Хотя, мне казалось, что это должно было укрепить наш брак, мы все еще продолжали ссориться. Разногласий становилось даже больше. Напряженные условия жизни давили на нас с особой силой. Очень скоро наш рацион сократился до риса с кокосовым маслом. У Кристины не прекращалась диарея, а одноразовые дайперсы закончились. Ситуация осложнялась отсутствием воды для стирки подгузников. Ухаживая за ребенком, я не спала ночи напролет. При этом Джоэл перенес свою кровать на веранду и мирно спал всю ночь, забыв о моем беспокойстве и ночных дежурствах. В отчаянии я просила его сменить меня у ребенка, но он холодно и откровенно отказался. Я была истощена, а мои нервы напряжены до предела.

Утром после очередной ссоры, Саи Баба пригласил нас на интервью. В комнате для интервью я не смогла сдержать слез. Свами (с этого момента я обращалась к Нему так, как называют Его все преданные) был полон такой сострадающей любви, на которую едва ли способна любая мать. Любовь, исходившая от Него, была такой нежной, что я разрыдалась еще сильнее.

Находясь в крайнем смущении, я больше всего желала обрести ясное сознание. Поэтому обратилась к Свами с вопросом, как отличить истинное от ложного. Он знал, что я не в состоянии повернуться внутрь, и еще не развила уверенность в себе. И, словно мать, принимающая на себя заботу о ребенке до его зрелости, с любовью заверил меня: стоит мне только помолиться Ему, и Он всегда, в течение получаса, даст мне ответ. С тех пор, вот уже много лет, Он держит Свое обещание. Он говорил с такой любовью и участием, что из моих глаз снова хлынули потоки слез.

Свами быстро отвлек меня, словно ребенка, которому показывают игрушку. Взмахнув рукой, Он материализовал пару прекрасных клипсов (жемчужины, окруженные тремя рядами бриллиантов). Прежде чем вручить их мне, Он, откинув волосы, приложил их к Своим ушам, чтобы мы могли на них полюбоваться. Взглянув на Свами с серьгами в ушах, я перенеслась на тысячи лет назад, в эпоху Аватара Кришны (Кришну изображают украшенным драгоценностями), и почувствовала, что мельком увидела захватывающий дух прелестный образ Господа Кришны. Затем, сняв серьги, Свами осторожно одел их мне на уши, а я склонилась к Его стопам. Повернувшись к Джоэлу, Свами спросил: "Завидно?" "Нет", - ответил Джоэл. Я почувствовала, что его ответ был искренним. А через год мне стало известно, что замечание Свами было косвенно адресовано присутствовавшей там девушке. Она призналась, что страшно позавидовала, когда я получила серьги. А потом поняла: Свами обратился с этим вопросом к Джоэлу, чтобы не задеть ее, выдав ее чувства.

Едва мы покинули комнату для интервью, Джоэл снял одну серьгу и попробовал жемчужину на зуб - настоящая ли. Я была вне себя. Мое сознание немедленно опустилось, поскольку я разозлилась на него за то, что он был способен испортить мои самые драгоценные мгновения со Свами. Еще больше я была зла на саму себя за то, что среагировала на такое незрелое поведение. Понадобилось семь лет практики, прежде чем я научилась индифферентно относиться к мнениям и действиям Джоэла. Оглядываясь назад, я вижу, что мне скорее следует быть благодарной, чем сетовать на свою судьбу. Ведь трудности – наши самые большие учителя.

Дата добавления: 2015-07-20