Об унынии, отчаянии и суициде 10 страница

«Забрось сети!» Но как забросить, когда лучшее время — ночь — уже миновало? Не поборов раздражения, Симон сказал Иисусу: «Наставниче, всю ночь трудились и ничего не поймали!»

Эта картина — наша жизнь!

Если бы у меня был художник, то я бы сказал ему: нарисуй картину так, как я рассказал — и от вашего имени бы написал: «Всю ночь трудились, ничего не поймали».

Рассмотрим картину, которая имеет символическое значение. Озеро — это мир жизни, лодки — это жизненные пути, сети — душевные способности. Ночь — наша жизнь, так как день будет позже, после сумерек — смерти. Каждый родившийся человек получает лодку и отправляется в плавание. Пускаясь в плавание, мы кажемся себе великими, думаем, что совершаем что-то важное, очень нужное, грандиозное. Это оттого, что мы так окунулись в суету, что потеряли общий масштаб, и наше барахтанье кажется нам очень важным и великим, а на самом деле мы плаваем как бы на веревочке и барахтаемся невдалеке от берега. Вся наша жизнь есть борьба. Борьба за кусок хлеба.

Начнем с юности, когда идет борьба за приобретение знаний, образования. Некоторые падают уже тут. Дальше борьба за приискание должности. Когда эта борьба увенчается успехом, должность добыта, начинается новая борьба — сохранение места. И борьба не только за это, но борьба за семью, за детей, за их воспитание, за предохранение их от развращающего влияния, борьба за мир и благоденствие в семье. Все время борьба, как и у тех рыбаков — всю ночь напролет.

Посмотрим же на улов, может быть, мы много поймали? Всю ночь нашей жизни мы трудились — так же напрягаются мускулы, утомляется и слабеет память, и с каждым годом, днем, часом, минутой мы не приобретаем, а растрачиваем наши способности, силы, здоровье — и сети наши обрываются. А душа? Приобретает ли она? Из Божьего цветка, полного аромата и чистоты, во что превращаются наши души? Особенно заметно это на юношестве. Мы видим, как юноши развращаются, грубеют, становятся наглыми, черствыми, теряют чистоту и доброту, мягкость, ласковость, стыдливость. Это уже ясно заметно у них с 15 лет, а в городах и того раньше.

Вот каков улов! Гордитесь вы? Ваши сети пусты, они заполнены только грязью, которую зацепили со дна жизни.

Еще мы можем сравнить нашу жизнь с музыкальным инструментом, который вышел из первоклассной мастерской, из рук отличного мастера. Каждая струна издавала полный, чистый, сочный звук. И вот инструмент попадает в неумелые руки — расстроена клавиатура, порваны струны; инструмент только двумя-тремя струнами издает хриплые звуки. Так и наша душа! Из рук Творца она выходит полная аромата, свежести, сочности; а потом, в жизни, теряет аромат, струны души обрываются, и мы в конце нашей жизни тихо скрипим на двух-трех струнах.

Может, в материальной жизни мы приобретаем много ценного? Нет, и в ней ничего! Все это мусор. Например, до переезда с квартиры на квартиру, пока мебель стоит, картины развешаны, все прибрано, создается впечатление красивого, уютного жилья. Однако стоит только все передвинуть, тряхнуть, как все будет представлять хлам и мусор.

Да что же, наконец, приобретает человек?

С годами слабеют руки, походка становится неуверенной, пропадает румянец, появляются морщины на лице. Усталость и апатия овладевают человеком.

И тут бывают два состояния души: или душа уже мертва, или же она мятется. Разве мало мы видели в жизни мятущихся душ?!

Гордитесь же вашим уловом! Ваши сети полны грязи жизни, и она-то и тяготит душу. Пора прекратить бесплодный улов — близится рассвет.

Остановитесь! Выйдите на берег, вытащите набухшие сети. Из Божьего цветка, полного аромата и чистоты, во что превращаются ваши души? Вытряхните всю грязь и воззовите ко Христу, Который близ вас ходит по берегу. Воскликните словами Евангелия: «Наставниче, всю ночь мы трудились, но ничего не поймали, помоги нам!»

И Господь услышит, и только один Он может заполнить ваши сети, как и на Генисаретском озере, где они заполнились по слову Его. Он наполнит благодатью так, что она будет прорывать ваши души своим обилием.

Так вот, решите теперь сами, нужны ли нам вера и христианство?

Отрывки из книги Е. Трубецкого «Смысл жизни».

Во сне и наяву мы воспринимаем две не только различные, но и две противоположные, несовместимые, спорящие между собой реальности. Которая из них истинная? Где подлинное бытие? Чему верить — повседневным, очевидным доказательствам силы духа или тем, тоже очевидным доказательствам его бессилия?

Вокруг этих вопросов идет вековечный спор двух противоположных жизнепониманий — жизнепонимания натуралистического, которое ищет подлинной жизни и ее смысла в плоскости здешнего, и жизнепонимания супранатуралистического, которое утверждает, что истинная жизнь и ее смысл сосредоточиваются в ином, верхнем, потустороннем плане бытия. Рассмотрение этих двух решений жизненной проблемы приводит нас к заключению об одинаковой односторонности, а потому и одинаковой несостоятельности обоих.

Для натурализма — религиозного и философского — подлинная жизнь, средоточие всего ценного, что есть в мире, есть именно эта жизнь, которая протекает в посюстороннем плане бытия. Подлинный мир — именно тот, который здесь перед нами кружится в одной плоскости, периодически нарождаясь и умирая.

Ярким образцом такого жизнепонимания служит древнегреческая религиозность с ее культом творящей силы природы и с ее прекрасными солнечными богами-олимпийцами. Все эти боги грома и молнии, волн морских, лунного сияния и ослепительно яркого полуденного неба суть человекообразные олицетворения радости здешнего. Пафос посюстороннего, вот о чем в один голос говорят эти образы. Греческая религия знает и потустороннее; но это — не надземный, а подземный мир, где темно и безотрадно. О нем говорит Одиссею тень Ахилла, что лучше быть на земле рабом и поденщиком, чем в царстве теней царствовать над мертвецами.

С течением времени, после Гомера, представления греков о загробном мире обогащаются новыми чертами: появляются сказания о Елисейских полях, куда в виде исключения попадают отдельные «блаженные», «восхищаемые богами» и участвующие в их бессмертии. Но это — не потусторонний мир, а только иная, весьма отдаленная область здешнего, страна, где не заходит солнце, наше солнце. Эта привилегия земного блаженства для некоторых избранников богов не только не вносит каких-либо существенных изменений в основы греческого жизнепонимания, но, как раз наоборот, подчеркивает характерное для него предпочтение посюстороннего.

Зародившиеся значительно позже Гомера елевсинские мистерии связываются с обетованиями загробного «блаженства» для посвященных; но и здесь мы не имеем какого-либо переворота в жизнепонимании. Говоря словами одного из величайших знатоков древнегреческой религии, елевсинские мистерии не выдвинули нового учения об изменении образа жизни, не дали какого-либо нового и своеобразного определения религиозного настроения, не высказали какой-либо новой, отличной от традиционной, оценки жизненных ценностей. Все то «блаженство», которое обещают мистерии, сводится к облегчению посмертного жребия их участникам и окрашивается красками по существу посюсторонними. В особенности характерно, что все обетования и надежды сосредоточиваются здесь вокруг образа Персефоны, периодически похищаемой подземным богом и периодически возвращающейся на землю; некоторый, неясно представляемый возврат утраченного земного счастья — вот, по-видимому, высшее, на что могут надеяться участники мистерий.

Распространенный в Древней Греции культ Диониса с его верою в Бога, периодически умирающего и периодически оживающего, также не поднимает своих поклонников в иной план существования, над здешним. Как раз наоборот, дионисический экстаз есть погружение человека в тот вечно возвращающийся круг жизни природы, в котором нет окончательного подъема и победы, а потому все приковано к той плоскости, куда периодически возвращается смерть. Обряды дионисического культа с их возбуждающей чувственность музыкой и бешеными плясками, напоминающими наши хлыстовские радения, выражают собою безумную радость здешнего.

Переходя к религиям Индии, мы чувствуем себя в духовной атмосфере вещего сна. Глубина религиозных исканий Индии выражается именно в том, что она превращает все суждения плоскостного здравого смысла в их противоположность. То, что мы называем действительностью, есть на самом деле сон; а то, что мы называем сном, есть подлинная действительность и подлинная ценность, — вот чему учит нас аскетическая мудрость браманизма и буддизма.

Слово «Будда» даже буквально значит «пробудившийся». И все учения обеих мировых религий есть не что иное, как попытка осуществить это пробуждение, подняться над наваждением суеты и тяжким бредом, именуемым действительностью. Для буддизма, как и для браманизма, подлинное выражение истинной жизни и ее смысла — не эта действительность, а те крылья, которые влекут нас прочь от нее.

Пафос браманизма именно и заключается в ощущении той могучей внутренней силы духа, которая подъемлет человека над всей тварью земною и надземного, над солнцем, над бурею и над самими богами. Эта сила собранного в себе духа, которая является человеку в молитве и в полноте истинного ведения, и есть подлинное его нутро, его самость (атман). Но эта же «самость», которую человек находит в себе через самопогружение, есть единственно подлинное сущее: кто ее видит, слышит и исследует, тот тем самым познал весь мир и находит все прочие существа в своем собственном существе. В обманчивом чувственном представлении мир представляется нам множественным. Но через самопогружение мы находим его единство, мы прозреваем в нем «единое без другого».

Восприятие всеединства через самоуглубление — вот что составляет основную интуицию религий Вед. Противопоставляя эту интуицию мировой сущности и смысла царящей в окружающей нас действительности бессмыслице, учение Вед приводит к убеждению в призрачности этой действительности. Это — майа, то есть обман, мираж нашего чувственного зрения и нашего несовершенного ведения, над которым должно возвыситься подлинное ведение. Подлинно есть лишь абсолютное, единое божественное — Браман, тождественное с внутренней сущностью (атманом) человека и всякого существа. Жизненный идеал браманизма есть полное растворение всего индивидуального, конкретного — в безличном единстве мирового духа, в Браме.

Это аскетическое отрешение от всего доводится до конца в буддизме. Его идеал заключается в том, чтобы возвыситься не только над жизнью конечной, индивидуальной, но надо всякой жизнью как таковой, над самым стремлением к жизни, над самым желанием бессмертия. Буддизм оставляет без ответа сам вопрос о вечной жизни индивида, чтобы не будить в человеке того суетного желания жить, которое составляет корень всего мирового зла и мирового страдания. В полном отрешении от жизни, в «нирване», и заключается то успокоение, которое проповедует буддизм. В этом буддийское религиозное сознание видит единственный выход из порочного круга бесконечно возобновляющихся смертей и рождений: жажда «нирваны» здесь обусловливается отождествлением самой жизни как таковой с суетой.

[1] Сокращенное изложение статьи И.А. Гончарова (1812 — 1891) «Намерения, задачи и идеи романа «Обрыв».

[2] Героиня романа И.А. Гончарова «Обрыв».

[3] Сентенция — изречение нравоучительного характера.

[4] Краткое и адаптированное изложение сказки Н.С. Лескова «Час воли Божьей».

[5] Сокращенное изложение рассказа «Живые мощи» из сборника И.С. Тургенева «Записки охотника».

[6] Оброк — плата, которую во времена крепостного права крестьяне платили помещикам.

[7] Этот рассказ Василия Немировича-Данченко (1849 — 1936) публикуется по сборнику «Искра Божья».

[8] Сокращенное изложение рассказа А.П. Чехова «Художество».

[9] Аналой — употребляемый в богослужении высокий четырехугольный столик с покатым верхом.

[10] Сокращенное изложение рассказа Л.H. Толстого «Где любовь, там Бог».

[11] Четыре отрывка из романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы».

[12] Легкий (лат.).

[13] Тетя (фр.)—

[14] Благодарю, дядя! (фр.)

[15] Ваше превосходительство (фр.).

[16] Гений (от лат. gens — род, gigno — рождать, производить) — в римской мифологии первоначально божество — прародитель рода. В эпоху империи особое значение приобрел культ гения Рима и императора.

[17] Сивилла (от греч. sibilla — пророчица) — у древних греков и римлян женщина, предсказывающая будущее, — прорицательница.

[18] Имеется в виду дореволюционный период.

[19] Антиминс (греч. — вместо преетонис) — священный плат с изображением погребения Господа Иисуса Христа.

[20] Априори (лат. a priori) — независимо от опыта, до опыта; заранее.

[21] Слова из молитвы Господней: «Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный подавай нам на каждый день; и прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого» (Лука, 11:11-4).

[22] Нагорной проповеди посвящен раздел 8 главы 4.

[23] Иудейское название Пятикнижия Моисея (то есть, первых пяти книг Ветхого Завета: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие).

[24] «Заповеди блаженства» изложены в Нагорной проповеди (см. гл. 4, раздел 8): «Блаженны нищие духом... плачущие... кроткие... алчущие и жаждущие правды... милостивые... чистые сердцем... миротворцы... изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное».

[25]Григорий Палама (1296 — 1359) — византийский богослов.

[26]Логос (греч. logos) — слово, понятие, здесь — Разум.

[27] Тертуллиан (ок. 160 — после 220) — христианский богослов и писатель.

[28] Фома Аквинский(1225 или 1226 — 1274) — средневековый философ и теолог.

[29] Григорий Нисский (ок. 335 — ок. 394) — богослов, крупнейший христианский философ Византии.

[30] Александр Шмеман — священник и богослов. С 1962 г. — декан Владимирской семинарии в Нью-Йорке. Почетный доктор ряда университетов. Скончался в 1983 г.

[31] Клайв Степлз Льюис (1898 — 1963) — английский писатель и религиозный философ, ставший в англоязычных странах и легендой, и учителем.

[32] Речь идет о книге Дж. Беньяна «Путь паломника» (1684).

[33] Сокращенный вариант повести И.С. Тургенева «Первая любовь».

[34] Сажень-русская мера длины, равная 2,13 м.

[35] Работа Е.Трубецкого «Умозрение в красках» печатается в сокращении.

[36] Речь идет о Первой мировой войне

[37] Этот раздел подготовлен по проповеди епископа Григория (Лебедева).

Дата добавления: 2015-07-25