Читайте также:
|
|
Благодаря ассоциациям слушатель в процессе переживания испытывает не только так называемые «эстетические» («худо-
Музыкально-слуховая деятельность_________________149
жественные») эмоции и чувства, и «жизненные», выходящие за рамки эстетически направленной музыкально-слуховой деятельности. В приведенном ранее примере человек, слышавший музыку Р. Вагнера в концентрационном лагере, не только не испытывал эстетических эмоций при ее повторном восприятии в новой ситуации, но, напротив, пережил отрицательные чувства. В данном случае пусковым механизмом возникновения отрицательных эмоций была музыка не как искусство, а — как «раздражитель». Читатель может задать вопрос: а следует ли рассматривать в контексте музыкальной психологии такие случаи восприятия вообще? Может быть это исключение, отклонение от художественной нормы: ведь музыкальное восприятие, как и художественное восприятие в целом, должно быть в первую очередь эстетическим, а эмоции, связанные с процессом эстетического переживания, согласно традиционным эстетическим представлениям, должны быть лишь положительными. Позволим себе несколько отойти от магистрали, связанной с музыкальной проблематикой, и привести несколько неординарных примеров из исследований, проведенных нами на материале восприятия киномузыки, киноискусства2, которое очень конкретно раскрывает и изображает содержательную сторону действительности. У одной из наших испытуемых Л. П. некоторые произведения киноискусства не только вызывали ярко выраженные отрицательные эмоции, но и сопровождались резким ухудшением физического самочувствия: Л. П. — 40 лет, по образованию — историк, работает преподавателем в средней школе, в
1 В эстетической литературе обычно употребляется выражение «эстетические чувства» применительно ко всему их многообразию в процессах восприятия и творчества. А. Г. Васадзе [79] развел понятия «эстетическое» и «художественное чувство», считая целесообразным эстетическим называть чувство, связанное с процессом восприятия, художественным — чувство, которое движет творцом в процессе реализации замысла.
2 Некоторые специалисты в области эстетики, например, С. X. Рап-попорт, совершенно справедливо делят все виды искусств на две группы: 1) отражающие и моделирующие жизнь изобразительным путем и 2) отражающие и моделирующие жизнь музыкальным путем. Ярким представителем первой группы является кино, второй — музыка.
150_____________________________Бочкарев Л. Л.
течение длительного времени находилась на руководящей работе. Никаких отклонений в нервно-психической сфере не обнаруживает. Очень впечатлительна, ранима, интровертированная личность. Увлекается всеми видами искусства, принимает участие в «домашних» вечерах искусства, организуемых известными поэтами, художниками Москвы, Киева. В югославском фильме «Девятый круг (режиссера Ф. Штиглица, 1960) бурную аффектную реакцию, сопровождаемую сдержанной попыткой вскрикнуть, вызвали сцены насилия над девушками (Л. П. в то время было 17 лет). «Фильм «Наваждение» всколыхнул во мне все материнское. Издевательства над матерью с ребенком, магнитофонная запись детского плача убили во мне все эстетические эмоции. Я поздно родила дочку — может быть в связи с этим болезненно реагирую на чужое материнское горе, даже «ненастоящее», которое переживаю как свое. Я «распрощалась» с фильмом после этой ужасной сцены». После просмотра фильма «Спартак» американского режиссера С. Кубрика (1960 г.) у нее повысилась даже температура. На вопрос о том, что в фильме вызвало такую реакцию, Л. П. ответила: «Кровь». Примечательно, что «жизненные» эмоции у Л. П. не достигают такой силы, как некоторые «художественные». Так, Л. П. однажды вынуждена была ассистировать матери в операционной. «Руки, облитые теплой человеческой кровью, не вызвали такую реакцию, как вид крови в кино, — рассказывает она. — Если бы нужно было спасти человеческую жизнь, я, ни на минуту не задумываясь, была бы в роли медицинской сестры столько, сколько нужно, хотя по натуре не склонна к медицинской деятельности». А вот другое, совершенно противоположное впечатление от просмотра фильма «Спартак» доктора искусствоведения, профессора Московского института театрального искусства Б. В.: «Смотрел этот фильм в тяжелое для меня время — после похорон отца в Донецке. Хотелось как-то отвлечься от личного горя, хотя может быть содержание фильма не благоприятствовало этому. Впрочем, должен сказать, что смотрю фильмы всегда как киновед и вызывают они во мне в первую очередь профессиональные эмоции: «как это сделано», «как это сыграно». Я был во многих местах, показанных в фильме: в Болгарии — на месте, где купили «Спартака», в Италии, в Греции — эти кадры вызвали личные ассоциации, бесспорно, на фоне общего состояния, связанного с похоронами отца. Кровь я не воспринимал,
Музыкально-слуховая деятельность_________________151
понимая, что это условность. Кажется, даже у меня был свой мир ассоциаций, далекий от сюжета фильма. Но помню, состояние изменилось в положительную сторону после просмотра фильма: идеи о вечности жизни, вечности бытия, которые рождались у меня при восприятии картины, притупили остроту негативных моментов и гасили в какой-то степени личную боль». Безусловно, оптимистическое восприятие фильма в момент тяжелого личного горя в данном случае можно объяснить не только высоким уровнем гражданской зрелости, профессиональной подготовки, но и наличием развитых эмоционально-регуляторных способностей, проявляющихся в умении побороть самые горькие и порой самые неуправляемые жизненные эмоции. Как известно, у многих нормальных людей потеря близкого человека вызывает ситуационные патологические эмоции, так называемые реактивные состояния, сопровождающиеся депрессией, концентрацией всех переживаний на обстоятельствах, вызвавших психотравму. Некоторые люди в этот период не переносят яркий свет, звуки, избегают общения с искусством. Так, испытуемый Л. С., 30 лет, преподаватель вуза рассказывает: «После смерти матери первый месяц не переносил никаких звуков, даже отрицательно реагировал на улыбку собственного ребенка. Не слушал радио и не смотрел ни одной передачи по телевидению. Постепенно болезненное состояние прошло, но и теперь не могу слышать ни одной песни со словами о матери. Любимая раньше песня А. Пахмутовой «Добрая сказка» вызывает слезы. Любая сцена в кино, театре с изображением смерти или больной пожилой женщины напоминает о невозвратимой потере — ни о каком катарсисе не может быть и речи. Даже любимые исполнители матери М. Магомаев, К. Шульженко, А. Миронов иногда вызывают слезы. Мой любимый вид спорта — фигурное катание вызывает теперь тоже не совсем обычные эмоции — с привкусом горечи и грусти, так как этот вид спорта любила мать. Родственники теперь оберегают меня от отрицательных эмоций, в случае возможности заранее просматривая фильмы с тем, чтобы узнать: можно ли мне смотреть. Недавно повторно смотрел фильм «Сладкая женщина». В ответ на вопрос главной героини «почему ребенок такой неухоженный?» ее пожилая мать ответила: «Я свое отходила», заплакав. У меня полились слезы, то ли при виде плохого отношения дочери к матери, то ли из-за того, что я знал содержание фильма (мать должна была умереть). Мгновенно выключил телевизор».
752______________________________Бочкарев Л. Л.
А. С. сообщил, что отрицательные психические состояния, связанные с переживанием смерти матери, продолжались около трех лет, после чего к Л. С. вернулось «чувство жизни», он стал по-прежнему наслаждаться искусством, острые эмоциональные реакции при восприятии изображения смерти исчезли. Психические состояния, неблагоприятные для восприятия определенного художественного сюжета и связанные и ним отрицательные ассоциации, могут совсем деформировать структуру эстетического переживания. Содержание кинофильма, казалось бы не допускающее двоякой трактовки, предстает перед зрителем в искаженном виде. Так, один из наших испытуемых Р. М., рабочий, 25 лет, условно осужденный за автодорожное происшествие, испытав тяжелую психическую травму, связанную с процедурой следствия, суда, рассказал о необычном восприятии фильма «Тот самый Мюнхгаузен»: «Я не воспринимал в то время никакого юмора. Когда Павел, сын барона, театрально воскликнул «Мы убили его, убийцы», у меня из глаз брызнули слезы, я вышел угнетенный из зала. Через некоторое время, вернувшись, на экране увидел сцену «судебного эксперимента», до сих пор помню слова, которые произвели на меня ужасное впечатление: «У меня был друг — он меня предал, у меня была любимая — она отреклась» — словно тяжелым камнем падали они в мою душу. Я забыл о фильме, личное поглотило меня. Должен признаться, сюжет я не помнил, хотя в детстве читал смешного «Мюнхгаузена», но мне все казалось серьезным, хотя слышал вокруг смех. Недавно, спустя два года, вновь смотрел этот фильм, смеялся от души и вспоминал свои горькие в прошлом эмоции». Аналогично может быть искажено и содержание музыкальных произведений. Отечественные психологи О. Н. Кузнецов и В. И. Лебедев [169], использовавшие музыкально-проективную пробу в качестве индикатора изменений в психическом состоянии испытуемых в экстраординарных условиях сенсорной изоляции, отмечают, что ассоциации, связанные с восприятием музыки, носят преимущественно «минорно-бесперспективный характер». Приведем извлечение из протокола испытуемого, которому представлялись три музыкальных фрагмента из концерта С. Рахманинова, «Аппассионаты» Л. ван Бетховена и «Фантазии-экспромта» Ф. Шопена: «Первый отрывок вызвал во мне такое ощущение, будто бы на самом деле расстаешься с чем-то близким тебе и дорогим и причем расстаешься навсегда. Поя-
Музыкально-слуховая деятельность________________153
вились ассоциации примерно такого порядка — какой-то товарищ собрался куда-то, покидает свой родной край, своих друзей. Ему так грустно, и он садится за рояль и то, что он не может выразить словами, передает своей музыкой. Мелодия второго отрывка печально торжественная. Каких-либо ассоциаций не было. Третий отрывок показался мне грустным-грустным, но вместе с тем приятным. Человек сидит за пианино, выражая свои чувства. Третий отрывок очень показался похожим на первый. Грустная и немного торжественная обстановка создается при их восприятии» [169, с. 230]. Бесспорно, психические состояния, связанные с потерей близкого человека, сенсорной изоляцией, заключением и ассоциации, связанные с этими состояниями, — экстраординарные. Но даже самые незначительные изменения в психическом состоянии, предшествующем акту восприятия, могут привести к деформации художественного образа. Испытуемая А. А., 28 лет, психолог, на вопрос о том, как ее психические состояния влияют на эстетическое переживание произведений искусства, ответила следующим образом: «Если я не настроена смотреть драму или трагедию, слушать определенную музыку, если у меня нет внутренней готовности к этому или стрелка моего психического состояния в незначительной степени отклонена от нормы, я не воспринимаю полноценно искусство. Как-то по телевидению смотрела наш фильм «Таня». Была до этого «не в духе». Первые десять минут фильма вызвали раздражение. Главная героиня мне очень не понравилась. Ее неестественные, не соответствующие возрасту «детские» манеры, качество игры в сочетании с виолончельной музыкой, похожей на звучание человеческого голоса, предвещавшего драматический исход, вызывали гамму отрицательных эмоций. Попробовала переключить на другой канал телевизор — оказалось: содержание другой программы совершенно не соответствует моему состоянию. Вернулась к «Тане», на экране показывали кусочек ее счастья, который у меня вызвал новый прилив отрицательных эмоций, вероятно, потому, что у меня такого счастья не было. В дальнейшем фильм так увлек меня содержанием, проникновенной игрой главной героини, что забыла о своем пер-
' На это обращалось внимание при анализе результатов нашего эксперимента (см. с. 145 настоящей книги).
154______________________________Бочкарев Л. Л.
воначальном нежелании смотреть фильм. Все «мелочи» стали казаться значительными: и рассогласование состояния героев с эмоциями, выраженными в музыке, и ворон, названный Семеном Семеновичем... Чувство недовольства от начала было скрашено. Анализируя это недовольство, могу сказать, что в большей степени оно было связано с моим состоянием. В целом фильм вызвал положительные эмоции, даже почувствовала какое-то успокоение». Отвечая на вопрос о том, в какой степени незначительные изменения в психическом состоянии могут влиять на восприятие музыки, испытуемая подчеркнула, что, в печальном или тревожном состоянии предпочитает воздержаться от прослушивания радостной музыки, которая вызывает у нее лишь отрицательные эмоции. Ее ответ согласуется с данными экспериментальных исследований в области музыкотерапии, обзор которых представлен Е. И. Красниковой [162]. Д. Бюллер, П. Олсон и Т. Брин [359], показали, например, что радостная музыка не снижает состояния тревожности, напротив, такой способностью обладает печальная музыка. Многие исследователи констатируют, что радостная музыка даже может значительно повысить состояние тревоги [435]. Таким образом, данные исследований как в области восприятия музыки с ее в высокой степени обобщенным языком, так и на материале восприятия произведений киноискусства с их предельной конкретизацией изображаемого содержания свидетельствуют о том, что человек испытывает в процессе художественного переживания не только особые — эстетические эмоции, но и эмоции обычные — жизненные. Бесспорно, плохо, если человек далеко отходит от художественного содержания, когда его собственные эмоциональные переживания уводят от основной эстетической магистрали, затрудняя процесс постижения художественного замысла. Так, испытуемая А. Г., 22 г., пианистка, рассказала о том, что «проплакала две серии фильма «Романс о влюбленных»: «Я не могла остановиться, плакала про себя, чтобы никому не было слышно. Фильм произвел положительное впечатление, а эмоции были отрицательные. Это фильм обо мне, плакала я над своей судьбой». Испытуемая А. Г. утверждает, что ее реакцию никак нельзя расценивать как катарсис. Психическое состояние испытуемой до фильма было нормальным, никаких отклонений в психической сфере у А. Г. нет.
Музыкально-слуховая деятельность________________155
И в приведенных выше самоотчетах испытуемых можно найти немало примеров разрушительного влияния отрицательных эмоций, вызванных ассоциациями, на процесс эстетического переживания. Причем «выход» житейских эмоций более облегчен в случае наличия отрицательного фона — неблагоприятных психических состояний, предшествующих акту восприятия. Безусловно, слезы, о которых говорят испытуемые, не всегда есть показатель отрицательных эмоций: ведь бывают слезы умиления, слезы радости, слезы облегчения (катарсиса). Однако в случаях, о которых шла речь выше, у всех испытуемых были зарегистрированы обычные отрицательные эмоции. По мнению автора [67], а также Н. Б. Берхина [41], процесс художественного восприятия всегда включает в себя сопереживание воображаемому1 — воспринимаемому герою. Слушатель, зритель как бы перевоплощается в воображаемого (видимого) героя, чувствует и воспринимает от его имени. Благодаря личным ассоциациям в этот процесс включаются фрагментарно житейские эмоции, которые стимулируются ситуацией, аналогичной воспринимаемой. Эти личные эмоции преобразуют чувство сопереживания воображаемому герою в чувство сопереживания самому себе. Свое же — личное, с другой стороны, переживается как чувство другого. На основе взаимодействия этих двух чувств (сопереживания воображаемому герою и сопереживания самому себе) «житейское» переживание как бы погашается — «очищается»: «из горнила взаимодействия чувств житейские эмоции и личность, как переживающая, выходят преобразованными, «перепаханными», «обновленными» [41, с. 48]. В этом «очищении» и обновлении и есть смысл эстетического переживания — катарсической реакции. Чем выше уровень художественного развития личности, тем в большей степени человек способен к художественному сопереживанию. Может произойти так, что художественное сопереживание превратится в процесс простого сопереживания самому себе, как в приведенных выше примерах.
1 Н. Б. Берхин иллюстрирует свои теоретические воззрения примерами из литературы, в процессе восприятия которой у читателя возникает сопереживание воображаемому герою; для восприятия живописи, балета, произведений музыкально-театральных жанров характерно сопереживание не воображаемому, а воспринимаемому герою.
156_____________________________Бочкарев А. Л.
Такое случается не только в личностью малохудожественной, неподготовленной или у которой отсутствуют эмоционально-регулятивные способности. Как было показано выше, иногда причина заключается в действии очень сильных ассоциаций, связанных с опытом воспринимающего, а также в ситуативных или долговременных изменениях в его психическом состоянии. Безусловно, важную роль играет возрастной фактор. Как показал Н. Б. Берхин, основываясь на анализе результатов собственных экспериментальных исследований, способность к художественному сопереживанию формируется поэтапно в процессе развития личности. Один из важнейших механизмов художественного сопереживания — эмпатия — воображаемое перенесение себя в мысли, чувства и действия другого и структурирование мира по его образу. В процессе эмпатии осуществляется идентификация — переживание своей тождественности с воспринимаемым, представляемым, воображаемым объектом и заражение его чувствами, переживаниями. Проявлением идентификации являются интроекция («принятие» чужих установок, перенесение другого «я» в свое «я»1) и проекция (приписывание своих установок, эмоций другим людям, перенесение своего «я» в «я» другого). Понятие эмпатии давно используется в отечественной и зарубежной психологии и эстетике. Наиболее широкое воплощение эта категория получила в теории вчувствования Т. Липпса, раскритикованной в свое время Л. С. Выготским и М. М. Бахтиным. Согласно теории вчувствования, при восприятии художественных явлений мы вкладываем в него свои чувства, проецируем, творческий же процесс, связанный с созданием художественных произведений, в большей степени связан с интроек-цией — субъективированном чужих переживаний. Большинство западных приверженцев теории вчувствования придерживается позиций феноменологизма, иррационализма, идеализма, психоанализа [93, 273, 371].
1 Майевтический подход, воплощающий идею о диалогичности человеческого сознания, ориентирует на изучение механизмов интроекции в новом контексте [4].
2 Майевтика позволяет преодолеть узость субъективистского подхода, предлагая рассматривать в деятельностном ключе механизмы проекции-интроекции как сущностных составляющих акта коммуникации (как его «вдох»-«выдох»).
Музыкально-слуховая деятельность_________________157
Ошибкой многих сторонников теории вчувствования, как справедливо подчеркивал Л. С. Выготский, является неучет специфики художественной деятельности (вчувствование — не только спутник эстетического восприятия, но и обычного — житейского). Этот недостаток многие современные западные специалисты в области эстетики, психологии пытаются преодолеть путем введения категории «эстетического дистанциирова-ния» для обозначения некоторой отстраненности воспринимающего от произведения и автора в процессе идентификации [273]. Однако теория вчувствования, по мнению Л. С. Выготского, является чрезвычайно ценной для психологии искусства. Не случаен интерес к проблеме эмпатии и в наши дни. Применима ли теория эмпатии к практике музыкального восприятия? Безусловно, применима. Н. И. Сарджвеладзе, например, рассматривает эмпатию как разновидность эмоциональных явлений: как эмоциональное состояние, возникающее у человека при виде или представлении переживаний другого. Это определение можно дополнить существенной для музыкальной практики поправкой — при восприятии, представлении и переживании эмоционального состояния, выраженного той или иной музыкальной интонацией, связанного с тем или иным музыкальным образом.
Дата добавления: 2015-07-25; просмотров: 46 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Ассоциации и коннотации | | | Психологические механизмы музыкального переживания |