ГЛАВА 29

Комната была маленькой и квадратной, обстановка скупой, а украшения убогими. Стены раскрашены под лес. Из цветных горшков торчали высохшие растения. Пахло горелым. Присесть можно было только на два валявшихся на полу спальных мешка.

Фарра Моффит еще раз оглядела комнату, чтобы лишний раз убедиться, что ей не убежать.

Даже если удастся отсюда выбраться, потребуется рабочий телеком, после чего надо еще продержаться в живых достаточно долго, чтобы ее успели забрать. Держат ее где-то в мегаплексе Нью-Йорка или Нью-Джерси – точнее трудно сказать. Квинз, Бронкс, Вестчестер – какая разница? Безликая масса железобетона. За пределами Манхэттена она терялась.

В переулке пахло так же, как в Чайнатауне Манхэттена, но это, скорее всего, ничего не означало. В северо-восточных окраинах проживало множество азиатов. Практически в каждом метроплексе имелся азиатский анклав, часто занимающий огромную территорию.

Рейдеры держали ее в темноте, и это было хорошо. Если бы еще верить обещаниям их лидера в отношении того, что ей не причинят вреда… Проведенные в «Фучи» годы отучили Фарру от наивности. Ее продержат живой ровно столько, сколько будет выгодно, а потом убьют. Ей никогда раньше не приходилось иметь дело с рейдерами, но она достаточно насмотрелась на них по тридео. Это видные уголовные авторитеты, безжалостные и беспощадные. Ее не оставят в живых хотя бы по той причине, что она сможет донести на них в полицию; кроме того, случись делу дойти до суда, она окажется нежелательным свидетелем. Нет, никуда ее не отпустят. Рано или поздно кто-нибудь из них, скорее всего азиатка, зайдет к ней в комнату, приставит ствол к виску и спустит курок.

Если бы она могла знать обо всем, что произошло!.. Она бы многое отдала сейчас за возможность несколько минут посидеть перед тридео.

Фаррис чувствовала себя покинутой и одинокой.

И это, конечно, входило в планы рейдеров. Они специально держали ее в состоянии неопределенности и эмоционального напряжения, стараясь таким образом поскорее склонить к сотрудничеству. Они хотели сломить ее, сделать покорной, слабой, зависимой. Обычная техника обращения с заложниками. Главарь обещает безопасность, в то время как остальные члены шайки постоянно ей угрожают. Во всяком случае, одна из угроз кажется более чем реальной.

Фаррис с отчаянием сознавала, что их стратегия приносит результаты, хотя и не в том объеме, о котором они мечтали.

Как бы то ни было, кое-какие факты ее настораживали. Как выбранный наугад заложник, она уже давно потеряла свою ценность. «Фучи» никогда не выкупала своих сотрудников – такова политика корпорации, исключения делались лишь для высшего ее руководства. Гигантский драконовский аппарат службы безопасности «Фучи» наплевательски относился к таким мелочам, как человеческая свобода и жизнь. В ее случае следовало ожидать, что «Фучи» пришлет отряд коммандос, которые перестреляют всех подряд, пожертвуют при этом заложником, но не пойдут на поводу у террористов.

Таким образом, ответственность за собственную жизнь оказывалась в ее собственных руках, и это очень пугало Фаррис. Действуя обманом, она, возможно, смогла бы еще ненадолго отдалить свой конец.

Наконец Фаррис поняла, что сможет выбраться из этой переделки живой, только если пообещает рейдерам что-нибудь действительно ценное, то, чего они не смогут получить ни от кого другого.

Она быстро определилась в отношении своего предложения.

Еда, которую приносили Док и Пайпер, была вполне сносной. Кормили в основном рыбой и рисом, пищу подавали теплой. Бандит любил, когда все было приготовлено именно так.

Поев, он обычно брал в руки флейту, выходил в астрал и долго ею любовался, после чего поглаживал пальцами полированное дерево. Флейта была сработана искусным мастером и, казалось, не имела никаких недостатков. Как только у него появится время, он вернется в свою квартиру, где практикует долгую магию, и присовокупит энергию флейты к своей собственной. При этом ее энергия тоже возрастет.

Бандит поднес инструмент к губам и сыграл несколько пробных нот; он не умел играть на флейте, но он будет стараться. Он остановился, только когда заметил в комнате всех остальных: Рико, Шэнка, Дока и Пайпер. Они изумленно смотрели на него.

– Когда это ты научился? – проворчал Шэнк.

Бандит помедлил и произнес:

– Спроси меня позже.

– Конечно. В следующем году.

Бандит кивнул. Через год будет в самый раз.

– Если еще будем живы, – добавил Шэнк.

– Как же ты спросишь, если мы не будем живы?

Шэнк хмуро уставился не него. Было ясно, что ответа на такой вопрос у него нет. И слава Богу. Бандит уже начал было волноваться, не набрался ли орк колдовства, чтобы общаться с ним из могилы.

Орки должны заниматься оружием и войной, оставив магию другим.

Рико поднялся и посмотрел на Бандита.

– Я хочу задать несколько вопросов нашей гостье. Понаблюдай, пожалуйста, за ее реакцией.

Конечно.

Бандит неохотно последовал за Рико в спальню, где он раньше нашел флейту. Там сейчас была женщина. С латентными магическими способностями. Марена Фаррис.

Рико закрыл дверь.

Казалось, Марена Фаррис только что плакала. У нее были красные глаза и мокрые щеки и брови. Она взглянула на него со смешанным выражением горя и страха.

На мгновение ему захотелось просто подойти, присесть рядом, поговорить с ней мягко, по-доброму, и успокоить ее. Этого заслуживала любая женщина, оказавшаяся на месте Фаррис. Любая женщина, оказавшаяся в беде. Но Рико остановился у порога, скрестил руки и посмотрел на нее долгим и суровым взглядом, словно всем своим видом хотел сказать, что не поддастся ни на какие слезы. Ему есть о чем беспокоиться, кроме как о переживаниях этой бабенки.

– Ну, – произнес он, – вы готовы меня выслушать?

– Вы разговаривали…

– Мы поговорили, – перебил ее Рико. – Теперь я хочу побеседовать с вами начистоту.

Фаррис вытерла глаза, посмотрела на него и спросила:

– С чего мне начать?

– Как вы узнали о «Прометее»?

– По работе.

– Расскажите об этой корпорации.

Фаррис кивнула.

– «Фучи» проводит детальные разработки всех потенциальных конкурентов. Существует специальный отдел, занимающийся конкурирующими фирмами. Я участвовала в нескольких программах, в том числе и в одной, связанной с «Прометеем».

– Занятно.

– Я действовала как связующее звено между программой внедрения и исследовательскими программами. Мы не могли наугад выбирать объект для вторжения. Первое вторжение мы рассматривали как экспериментальную бета-модель. Мы хотели добиться гарантии того, что посланный нами агент попадет в благоприятные условия с большими шансами на успех.

– Вы сказали, что наша встреча с «Прометеем» не удастся. Почему?

В глазах Фаррис промелькнули тревога и страх. Рико не удивился бы, если бы она сказала, что знает немало людей, погибших на встречах с представителями «Прометея». Может, следовало ей рассказать, что многие члены группы ранены?

Во всяком случае, повязку на левой руке Рико было трудно не заметить.

Фаррис помолчала, затем промолвила:

– Когда в последний раз вы слышали, что «Прометей» брал на работу людей из других корпораций?

– Здесь я задаю вопросы.

Фаррис покраснела.

– Простите. – Некоторое время она собиралась с мыслями и приходила в себя. Рико пытался определить, насколько искренне она себя ведет. Бандит не подавал никаких знаков. Во всяком случае пока.

– Видите ли, – начала Фаррис, – у «Прометея» весьма сильная независимая программа. Они предпочитают самостоятельно выращивать и готовить свои кадры. Они приняли на службу нескольких человек, нарушив при этом корпоративные принципы, но все принятые были исключительными людьми, преимущественно магами с очень высокими оккультными способностями.

Пока что Рико ей верил. Для магов повсеместно делали исключения. Простому человеку трудно представить, насколько специфическими существами оказывались некоторые из них. Волшебники же, равные по способностям Бандиту, встречались исключительно редко.

– Переход из фирмы в фирму рассматривается исключительно как предательство, – продолжала Фаррис. – Перебежчикам не доверяют секретной информации. К ним во всех корпорациях относятся недоверчиво, но в «Прометее» – особенно.

Рико кивнул. Нельзя верить предателям.

– Почему они убили вашего мужа?

– Потому что они скорее лишат конкурента такой ценной фигуры, как Ансел Суриков, чем рискнут работать с предателем. Потеря другой корпорации – их выигрыш. Такова позиция «Прометея».

– Поэтому вы и решили, что встреча пройдет неудачно?

– Таково было мое предположение.

– Почему вы меня не предупредили?

– Вы бы мне все равно не поверили.

– Поверил – не поверил, какая разница?

– Все, что я делаю и говорю, влияет на ваше ко мне отношение, а оно играет огромную роль. – Рико показалось, что Фаррис сейчас заплачет. Глаза женщины повлажнели, нижняя губа задрожала. – Если бы я сказала, что встреча провалится, а она бы не провалилась, вы бы решили, что я что-то замышляю, веду свою игру и хочу вас обмануть. – У нее не хватило дыхания, пришлось сделать передышку. – Может, это и не к лицу достойному человеку, но я хочу выбраться отсюда живой. Я в ужасе от всего случившегося, в особенности от смерти Ансела, но больше всего меня пугает ваша надо мной власть. Я сделаю все… все, что потребуется, чтобы отсюда выбраться.

Нашлись бы типы, которые ухватились бы за эти слова и постарались бы использовать ситуацию, тем более что женщины с внешностью Фаррис попадались не часто. Но только не Рико. Это не его стиль. Такого он не позволял себе даже в худшие времена.

– Один из моих людей мог бы остаться в живых, если бы вы предупредили нас в отношении «Прометея».

Выражение лица Фаррис переменилось.

– Простите, – выдавила она.– Очень трудно сообразить, как следует поступать в той или иной ситуации. Если бы что-то можно было вернуть назад, конечно, я рассказала бы вам все. Но я боялась. Я и сейчас боюсь.

– Не без оснований.

Фаррис содрогнулась.

– Да, я знаю, – сказала она едва слышно. – Я знаю, что у меня есть основания вас бояться. Поэтому надо поговорить. Я могу предложить то, что вам очень понадобится.

– Что же это?

– Ансела Сурикова.

Дата добавления: 2015-07-25