Выход из ловушки, или кто и куда выходит?

Вариант первый. Принять мир таким, каков он есть. Внимательно наблюдать за происходящим (подключая «второе внимание», т. е. внимание, не обусловленное биовыживательными программами типичного биоробота), принимать участие в процессе Игры (пример такой игры – процессуально ориентированный неошаманизм Арнольда Минделла), переосмыслять происходящее (перепрограммирование, распрограммирование). В итоге – выход из звериных «программ» и эго поклонничества, освобождение Сознания от звериной игры, переход на более тонкий уровень бытия. Эго – это прежде всего «образ себя», чувство «меня» и «моего», а личность – «образ себя для других», т. е. то, как мы видим себя в соотношении с другими существами. «Земное эго» формируется психофизическими интересами биологической особи и представляет собой основу биоробота. «Земное эго» – удовлетворение программ биоробота – инстинктов и привычек; забота о своем теле и личных интересах. Это значит, что преодолеть зависимость от ЭГО возможно лишь при непосредственном осознании, что мы – это не наше биологическое тело с его территориально-пищевыми интересами. Лишь перестав испытывать привязанность к биологическому телу и его интересам, возможно развить непривязанность в отношении к текущему земному эго, разотождествиться с земным эго и постичь многообразие Игры Абсолюта. Во всех остальных случаях мы будем лукавить. Помните замечательные строки Саши Черного об идеале аскета, «отрешившегося» от земных соблазнов?

Жить на вершине голой,

Писать простые сонеты…

И брать от людей из дола

Хлеб, вино и котлеты.

Скованные инстинктами выживания биологического робота, мы не можем ощутить богатство духовного мира. За пеленой затхлой обыденной реальности скрыт священный мир духов, богов и сил. И этот духовный мир не изолирован от нас. Знаками, симптомами, смутными ощущениями наши демоны (в исконном значении этого слова, даймоны) пытаются пробудить нас к Священной Игре Абсолюта. В древности верили, что «демонические» силы способны изменять сознание человека. Боги даровали «харизму», но могли и лишать здравомыслия. Последнее состояние называлось ате – временное одичание или омрачение. Существовало даже понятие daemonios – «действие, совершенное по совету даймона». «Вторжение» сверхъестественных сил в сознание человека было довольно распространенным явлением. Нередко от таких сил люди пытались абстрагироваться и заявляли: «Это не я, но меня побуждает дух» (современный аналог: «Бес попутал»). Но это вопрос самоотождествления. Кем нам считать себя: функцией высокоорганизованной материи, неким неизменным «я», которое путешествует от тела к телу, или же мы не являемся ни телом, ни «я», но при этом способны отождествляться и с телами, и со всевозможными «я», порождениями «сознания–энергии», которым присущ тот или иной набор способностей действовать и переживать? Что, если Нечто лишь вовлечено в хоровод взаимоотношений различных относительных «я»? Но кто же тогда переживает эти относительные пространственно-временные «я»? Кто этот «Нечто», кто этот переживающий субъект, глубинное «я»? И есть ли у этого «я» сверхличностная, надсознательная природа? Об этих вопросах в той или иной форме задумывались во все времена. Возможно, именно множество различных измерений сознания (и, конечно, возможность доступа к этим измерениям в духовной практике) порождало древние идеи о наличии нескольких душ у одного человека. Такие представления характерны для шаманизма (двойники, потерянные души, духи-помощники). Представления о нескольких душах мы встречаем и в Древнем Египте («Ка», «Ах», «поля камыша»). Как пишет исследователь древнеегипетской религии М. А. Чегодаев, личность в Древнем Египте понималась как «хему» своего царя, то есть была его «выражением», «проявлением», его частичкой, точно так же как многочисленные боги были частями тела породившего их единого божества.

Эта личность представляла собой совокупность нескольких сущностей: тело, Ба (душа), имя, тень и Ка (двойник). От правильного и гармоничного взаимодействия этих сущностей зависели жизнь и здоровье человека. После смерти все эти субстанции отделялись друг от друга и начинали вести фактически самостоятельное существование, а место единой личности занимал Ах – категория, отчасти соответствующая нашему понятию «дух». Покойного в загробном мире ожидали нелегкие испытания.

Представление о «составной личности», которая в конечном итоге представляла собой проявление всесозидающей энергии (ци), было характерно и для Древнего Китая. Согласно традиционным китайским представлениям, в человеке есть три разумные души (хунь), обеспечивающие способность мыслить, и семь животных душ (по), ответственных за жизнедеятельность организма. Эти души – проявления двух парных противоположных аспектов пневмы (ци) – ян и инь. Души хунь проявления аспекта ян, а души по – аспекта инь. После смерти человека души хунь трансформируются в «духа» (шень) и еще некоторое время продолжают существовать, а затем растворяются в своем небесном источнике ян. Души по превращаются в «демонов», или «призраков», которые через некоторое время нисходят в подземный мир теней, к «желтым источникам» (хуань цюань), где их существование поддерживается жертвоприношениями потомков. В обратном случае души по растворяются в земном иньском источнике. Целью даосских практик было соединение двух аспектов инь и ян, представленных на индивидуальном уровне душами хунь и по.

«Соедини воедино души земные и дух небес» – говорится в «Дао-Дэ цзин». Души должны достичь единения как друг с другом, так и с Единым, то есть с Дао (Е. А. Торчинов).

Не значит ли это, что мы должны интегрировать нашу осознанность? Осознать все наши «я», все наши «души» и то, что лежит в их основе? Тогда, быть может, и произойдет великая трансформация и бренная плоть уступит место бессмертному, нетленному телу, обители целостного, гармоничного индивида.

Дата добавления: 2015-07-25