Как это делается в Голландии

Хелла Ротенберг, журналист
Меня в Москве часто спрашивают, а правда ли, что в Голландии продажа наркотиков чуть ли не узаконена? Отвечаю сразу: нет! Законы у нас такие же, как и во всех европейских странах. Но мы в своей жизни часто исходим не столько из буквы закона, сколько из соображений целесообразности. У нас, например, стараются без серьезных причин не сталкивать закон и человека. Да, в так называемых кафе-шоп у нас можно свободно купить марихуану, все об этом знают, но полиция закрывает глаза, а если устраивает облавы, то для виду.
Больше того — государство дает наркотики бесплатно. В каждом городе на определенных улицах стоят автобусы с медперсоналом. Наркоманы знают, что сюда можно прийти, и им сделают укол мягкого наркотика — метадона. Конечно, человека запишут, зарегистрируют. Это делается для того, чтобы несчастный не начал добывать наркотики любыми путями. А какие у них пути — известно. Или украсть что-нибудь, или войти в банду. И для того, конечно, чтобы наркоман, если он хочет, выходил, как они говорят. То есть менял сильный наркотик на мягкий метадон, а потом постепенно снижал дозу и — излечивался... Немалое значение имеет и то, что наркотик не самодельный, то есть — чистый, уколы делаются одноразовыми шприцами, а значит, нет опасности распространения СПИДа. В общем и целом — снижается напряженность. Больные люди, жалкие люди, несчастные люди не загоняются в угол. Не доводятся до предела.
Однако я не уверена, что у вас такое возможно. Во всяком случае, пока. Общество должно пройти определенный путь осознания проблемы. А путь этот не пройден до конца и на Западе в большинстве стран. Поэтому нас ругают, говорят, что от нас распространяется вся зараза. Во многих газетах писали и по телевидению говорили про «голландскую болезнь», нас называли чокнутыми...
Однако сейчас яростная критика идет на убыль. В Европе и в Америке начинают к нам присматриваться, задумываться. Самые непримиримые наши оппоненты — американцы уже приезжают в Голландию, знакомятся с нашим опытом. Видимо, убедились, что одними запретами и полицейскими мерами наркоманию не победить.
А у вас, насколько я знаю по опыту нескольких лет жизни в России, пока что борьба с наркоманией целиком и полностью отдана на откуп репрессивным органам. У вас само собой разумеется, что наркоман — это уголовник. У нас же делается все, чтобы наркоманию отделить от уголовщины. Никому в голову не придет зачислять мальчишек, курящих марихуану, по ведомству полиции. И сами школьники, попробовав, бросают, потому что четко осознают: дальше уже грань, за которой начинается уголовщина. Они понимают, что наркотики и учеба, наркотики и работа — несовместимы. А жить надо, как все люди, то есть стремиться к успеху, к реализации своих способностей. Но такое понимание зависит, конечно, от условий жизни, от общественной атмосферы. Ведь никто не хочет оказаться неудачником в жизни, последним. Вот в чем суть.
Понятно, мы маленькая страна. Но очень стабильная, прочная. И потому мы можем позволить себе многое: обсуждать, экспериментировать. Вам покажется смешным, но вся Голландия дискутировала, этично ли, гигиенично ли двух заключенных держать в одной камере, не нарушает ли это права личности. И в конце концов пришли к выводу, что нельзя, что каждый заключенный имеет право на отдельную благоустроенную камеру. И даже в этом смысле сажать людей невыгодно: расходы очень большие... Но если серьезно, то дело, конечно, в другом. Человек, попавший в тюрьму, там развращается, приобретает уголовный опыт. И если он попал туда по какому-нибудь пустяковому поводу, там он становится, судя по материалам вашей прессы, уже как бы профессиональным преступником. А мы стараемся, чтобы наши люди как можно меньше соприкасались с тюремными нравами и обычаями, стараемся не унижать людей.
У вас же считается, что наказание неотделимо от унижения. Человека сразу наголо остригают, напяливают на него какую-то немыслимую одежду... Я уже не говорю о нравах, которые царят за колючей проволокой. А когда в вашей прессе заводят речь о том, что так нельзя, что унижение противоречит всем общечеловеческим нормам, то очень многие принимают подобные рассуждения в штыки: «Это же преступники, поделом, мало еще!» Мне такие люди знакомы по Голландии. И у нас немало сторонников жестких мер. Но, к счастью, в большинстве своем общество сознает, что, унизив человека, оно получит врага. Униженный, оскорбленный человек несет в себе заряд агрессии, который может рано или поздно взорваться. И потому мы сейчас, например, обсуждаем введение альтернативного наказания, без лишения свободы. Да, тюрьмы у нас как у вас гостиницы, да, на выходные дни заключенных отпускают домой, но для наших людей даже самое малое ограничение свободы — уже самое страшное наказание.
Но, говоря о либеральности наших порядков, замечу, что я не всегда и не во всем согласна с некоторыми установившимися нормами. Скажем, у нас считается, что принудительное лечение наркоманов недопустимо: мол, это нарушение прав личности. На мой же взгляд, это уже извращенное понимание прав человека. Если человек, став наркоманом, нарушил те или иные нормы и законы, принятые в обществе, то общество имеет полное право защищать себя.

Дата добавления: 2015-07-25