уникальный памятник XII века

«Слово о полку Игореве» было написано неизвестным автором в конце XII в. в связи с неудачным походом на половцев в мае 1185г. новгород-северского князя Игоря Святославича. Патриотический пафос, глубина авторского замысла, удивительная гармония поэтического стиля, близость к народному образному языку, тайна судьбы «Слова» дали основание В.Г. Белинскому назвать его «благоуханным цветком» русской литературы.Призвать князей к единению, которое обеспечит надежную защиту от врагов и станет основой процветания Руси, - такова выстраданная автором идея, которую он надеялся донести до современников и потомков.

Идея объединенияво имя независимости Русибыла исторически актуальна в связи с опустошительными набегами половцев на южные княжества. Киевский князь Святослав Всеволодович в 1184 г. возглавил объединенный поход на половцев, который был успешным и обеспечил на короткое время мирный ритм жизни, необходимый для земледельческого труда и развития городов. Дружина князя Игоря из-за гололеда опоздала и в этом походе не участвовала. Поэтому весной 1185 г. Игорь, надеясь на удачу и мечтая о личной славе, решил выступить против половцев и обратился с призывом к другим князьям. Поддержал Игоря только брат - курский князь Всеволод. Их небольшое войско было разгромлено, а русские князья впервые оказались в плену, что противоречило традициям воинской чести: еще в X веке.князь Святослав смерть предпочел плену (мертвые сраму не имут), и сам Игорь утверждал, что лучше убиту быти, чем полонену быти.

О походе Игоря, кроме «Слова», рассказывают еще две летописные повести, в которых Игорь осуждается за безрассудство, а причиной поражения называется божья кара за грехи и гордыню князя. Автор «Слова» оценивает причины трагедии иначе и пишет об этом так эмоционально и образно, как еще не принято было в XII в. излагать ни в летописях, ни в воинских повестях.

Выразить патриотический замысел призвана композиция, которая открывается обращением автора к единомышленникам – «братьям». Он намерен рассказать о походе Игоря предельно правдиво: «по былинам сего времени, а не по замышлению Бояна», который мастерски слагал торжественные песни о победах русских князей. Автор ценит талант Бояна, но не следует его традициям, потому что создает не хвалебную славу, а необычное произведение, которое называет и словом, и повестью, и песней. Следовательно, жанровая специфика «Слова» определяется публицистическим, повествовательным и лирическим началом.

Экспозиция «Слова» начинается символическим предостережением природы – солнечным затмением, которое могло бы заставить Игоря отменить поход. Но в обращении Игоря к дружине выражена уверенность в необходимости «копье преломити конец поля половецкого» и «испити шеломом Дону». Верой в успех похода вдохновлена и речь Всеволода о храбрых воинах, которые «ищут себе чести, а князю – славы».

Завязкой, определившей ход дальнейших событий, является решение идти на половцев, чтобы опередить их удар. Авторское предчувствие беды выражено в троекратном повторе: «О, Русская земля! Ты уже за холмом!»

Половецкая cтепь встретила русичей враждебными, тревожными звуками, но первая битва с половцами принесла Игорю легкую победу. Подробно, с историческими и публицистическими отступлениями, пишет автор о втором сражении, которое закончилось окружением, поражением и пленением русских воинов. Благодаря экспрессивному, динамичному, детальному изображению битвы, создается впечатление, что автор является участником похода и убежденным защитником Игоря против обвинений в слабости и неопытности. По мнению автора, поражение явилось результатом эгоизма князей, которые стал и «сами на себя крамолу ковати» и забыли об интересах всей Руси: «начаша князи про малое «се великое» молвити».

Описывая вторую битву как «жестокую сечу», автор следует фольклорным традициям и сравнивает ее с кровавым посевом: «Черная земля... костьми была посеяна, а кровью полита. Печалью взошел посев но Русской земле!» Исход битвы автор уподобляет концу свадебного пира: «Тут кровавого вина не хватило, пир закончили храбрые русичи, они сватов напоили, а сами полегли за землю Русскую. Никнет трава от жалости, и низко деревья в тоске склоняются».

Автор восхищается мужеством князей Игоря, Всеволода, их сыновей - Владимира и Олега: называет их соколами и уподобляет фольклорным образам - четыре князя - четыре солнца. Но в центре повествования - судьба Руси, которую после поражения Игоря постигли новые беды: «И застонал, братья, Киев от печали, Чернигов от напастей, тоска разлилась по Русской земле».

Кульминацией является «золотое слово» киевского князя Святослава, обращенное ко всем русским князьям вступиться «за землю Русскую, за раны Игоря». Автор сознательно отдал свои сокровенные мысли главе государства, чтобы они прозвучали убедительнее. Политический идеал автора – сильная и авторитетная власть киевского князя, способная скрепить единство Руси и обуздать произвол удельных князей.

Но призыв автора к единению в период перехода к раздробленности в конце XII в. остался без ответа. На помощь Игорю приходят не князья с дружинами, способными надежно защитить всю Русь, а магические силы родной природы, которую умоляла помочь юная жена Игоря - Ярославна.

Плач Ярославны, созданный автором по образцу обрядового заклинания, стал символом скорби всех женщин, ждавших воинов с тревогой и надеждой на чудо. Этот гимн всепобеждающей силы любви некоторые ученые считают эмоциональной кульминацией «Слова».

Финал произведения оптимистичен не только потому, что вырвался из плена князь Игорь, но и потому, что появилась надежда, что горький урок поражения все-таки убедит всех русских князей объединиться для надежной защиты Руси.

Дальнейшая судьба «Слова» полна тайн, не раскрытых наукой и сейчас. Протограф был утрачен, и «Слово» сохранилось в единственном списке, в рукописном сборнике XV-XVI вв., созданном переписчиком, оставившем в тексте диалектные элементы северно-русского говора. Эту рукопись в конце XVIII в. нашел в библиотеке Спасо-Ярославском монастыря граф А.И. Мусин-Пушкин и в 1800 г. опубликовал. С того времени этот уникальный памятник древнерусской литературы стал объектом научного изучения лингвистов, историков, литературоведов, фольклористов, этнографов, культурологов, но и сейчас в нем есть «загадки», до сих не поддающиеся однозначному, документально подтвержденному объяснению. Первое издание было подготовлено авторитетными учеными и включало текст самой рукописи, перевод на современный язык и комментарий, объясняющий отдельные строки. «Словом» сразу заинтересовались ученые и литераторы, появились первые исследования и переводы (И.Серякова, Н.Язвицкого, А.Шишкова, Н.Карамзина), но во время Отечественной войны 1812 года рукопись, как и вся библиотека Мусина-Пушкина, сгорела.

Это обстоятельство осложнило дальнейшее изучение «Слова» и вызвало множество предположений, в том числе и скептических, отрицающих его подлинность как памятника XII в. Издание 1800 г. до обнаружения рукописной копии «Слова», выполненной для Екатерины II, было единственным источником изучения текста «Слова», с которого начинались новые попытки переводов, художественной и научной интерпретации этого произведения.

Многочисленные стихотворные переводы (А.Вельтмана, В.Жуковского, Л.Мея, А.Майкова, и в XXв.- С.Шервинского, А.Югова, Н.Заболоцкого, И.Шкляревского, А.Чернова и др.) составили золотой фонд русской поэзии.

Научные издания XIX в. с комментариями и статьями ученых Д.Дубенского (1844), Н.С. Тихомирова (1866-1868), Е.Барсова (1887-1889) были сделаны с учетом текста первого издания и найденной в 60-е гг. XIX в. копии подлинника, изготовленной для Екатерины II в 90-е гг. XVIII в. Они внесли значительный вклад в теорию и методологию изучения ДРЛ.

Научное изучение «Слова» в XX в. отражено в монографиях академиков А.С. Орлова, Д.С. Лихачева, Б.А. Рыбакова, в статьях известных ученых – И.П. Еремина, В.П. Адриановой-Перетц, Л.А. Дмитриева, О.В. Творгова и др.

Общественный интерес к «Слову» и научные публикации активизировались в юбилейные годы (1937, 1950, 1987, 2000 гг.), вызывая острые дискуссии о личности автора, дате создания и специфике жанра.

Самым авторитетным исследователем «Слова», посвятившим всю жизнь изучению древнерусской литературы, можно назвать академика Д.С. Лихачева (1906 - 1999). Его книги, адресованные школьникам и учителям, студентам и ученым, служат образцом научного анализа: объективного в оценке других мнений, аргументированного фактами, учитывающего специфику произведений древнерусской литературы, безупречного в логике и стилистике. Среди книг Д.С. Лихачева особое значение для учителя-словесника имеет работа «Слово о полку Игореве»: Историко-литературный очерк» (М., 1982), в которой кратко и доступно изложены вопросы, необходимые для изучения этого уникального произведения отечественной литературы в средней школе.

Итак, до сих пор не названо имя автора, не определена точная дата создания «Слова», но появляются новые переводы, новые, подчас совсем неожиданные версии и интерпретации. Загадочный свет, который излучает «Слово о полку Игореве», продолжает манить и притягивать...

Самостоятельная работа студентов: конспект книги Д.С. Лихачева «Слово о полку Игореве»: историко-литературный очерк».

Дискуссионные вопросы изучения

«Слова о полку Игореве»

Осознание особого места «Слова» в истории древнерусской литературы и всей русской культуры началось в конце XVIII в., когда владелец рукописи А.И. Мусин-Пушкин привлек ученых во главе с Н.М. Карамзиным к подготовке его первого издания (1800 г.)

Прошло два века, и сейчас можно уверенно сказать, что это небольшое по объему произведение является самым изучаемым (по количеству публикаций), самым необычным и художественно совершенным среди произведений нашей литературы, самым привлекательным источником вдохновения для русских поэтов, композиторов и художников. В этом убеждают статьи пяти томов энциклопедии «Слово о полку Игореве» (СПб.,1995) и книга «Слово о полку Игореве» в литературе, искусстве, науке» (Минск, 1989).

Итоги и проблемы научного изучения «Слова» в XX в. объективно отражены в учебниках Д.С. Лихачева и В.В. Кускова. Кратко их можно обобщить и изложить следующим образом.

Текстологические проблемы в основном решены, но есть научная целесообразность совершенствовать издания древнерусского текста, переводов и комментариев. Первые издатели разделили сплошной (без пропусков между словами и синтаксических знаков) текст рукописи и пытались прочитать «темные места» (неясные по смыслу или начертанию). В комментариях они обосновали свое понимание тех слов, в значении которых не был уверены из-за отсутствия опыта публикации древних рукописей. После гибели рукописи однозначная, «самая правильная» реконструкция текста «Слова» стала практически невозможна, даже когда были обнаружены копии рукописи. Комплексное изучение языка и поэтики «Слова» в XX в. позволило прочитать многие «темные места», доказать соответствие памятника языку и культуре XII в. в спорах о подлинности и дате создания.

Сопоставительное изучение «Слова» (с другими произведениями древнерусской литературы и фольклора XI - XIII веков, с традициями европейской литературы) привело большинство ученых к убеждению, что оно соответствует культуре раннего средневековья и имеет разнообразные связи со многими памятниками своего времени (былинами, дружинными «славами» в честь победителей, летописями, «Словом о погибели Русской земли», «Задонщиной», «Песнью о Роланде»).

Особое значение имело сопоставление «Слова» с «Задонщиной» в связи с гипотезой о первичности «Задонщины» и вторичности «Слова», выдвинутой в XX в. А.А. Зиминым и французским славистом А.Мазоном. В ряде статей Д.С. Лихачев убедительно доказал, что в «Задонщине» «представлен тип механического подражания» «Слову» и сходство произведений (в композиции, в образной системе, лексические и синтаксические совпадения) объясняется обращением автора «Задонщины» к тексту «Слова» как образцу.

Вопрос о подлинности «Слова» был открыт еще в XIX в., когда отсутствие рукописи, которая могла быть самым убедительным доказательством в этом споре, осложнило позиции сторонников подлинности «Слова», среди которых был и А.С. Пушкин. Как поэт и ценитель фольклора и литературы, он писал: «…подделка может ввести в заблуждение людей не знающих, но не может укрыться от взоров истинного знатока. Подлинность …песни доказывается духом древности, под который невозможно подделаться». Мнение Пушкина направлено против предположения М.Т. Каченовского, что художественное совершенство «Слова» не соответствует состоянию литературы XII в. и было создано самим А.И. Мусиным-Пушкиным или кем-то из литераторов конца XVIII в.

В настоящее время сомнений в подлинности «Слова» и соответствии его жанровой системе и языку древнерусской литературы нет. Убедительные доказательства этому содержат работы: В.П. Адриановой – Перетц «Слово…» и памятники русской литературы XI–XII вв.» (Л.,1962), Д.С. Лихачева «Слово…» и культура его времени» (М., 1978), сборнике статей «Слово о полку Игореве: Комплексные исследования» (М.,1988).

Вопрос об авторе «Слова» является наиболее сложным, требующим комплекса аргументов, которые невозможно было бы опровергнуть. Первые исследователи отождествляли автора с Бояном, затем автора «искали» среди участников похода и «видели» дружинным певцом или одним из князей. У всех версий были логичные основания. Писатель В.Чивилихин пытался доказать, что «Слово» мог написать, чтобы оправдаться перед современниками, сам князь Игорь. Другие называли автором князя Святослава, который «Словом» пытался убедить князей в необходимости объединения. Некоторые считали автором «Слова» создателя «Летописной повести о походе Игоря на половцев», современника описанных событий. Но у каждой из версий есть противоречия, которые находят оппоненты, имеющие другое мнение.

Наиболее аргументированной является гипотеза академика Б.А. Рыбакова, изложенная в книге «Слово…» и его современники» (М., 1971): автором является киевский летописец Петр Бориславич, современник и, возможно, участник похода Игоря, сторонник единства Руси, сохранившиеся произведения которого близки по стилистике и поэтике «Слову». Но и у этой гипотезы есть свои «слабые» стороны, отмеченные в работах современных ученых: например, в энциклопедии «Словарь книжников и книжности Древней Руси» (Л., 1987) их излагает Л.А. Дмитриев (с.16-32).

Д.С. Лихачев неоднократно писал об этой неразрешимой проблеме, анализировал различные мнения исследователей и литераторов и считал, что называть конкретное имя не целесообразно, но вполне возможно охарактеризовать личность автора, его гражданские и эстетические взгляды: для науки важнее не как звали, а каким художником был автор «Слова». В его трудах, обобщающих научное изучение «Слова» за двести лет, и некоторые другие вопросы названы открытыми для дискуссии.

В наше время также появляются новые поэтические интерпретации, отражающие особую роль «Слова» в русской культуре. Поэт Игорь Шкляревский, создавая современный перевод «Слова», писал: «Поэзия «Слова» сквозит вечной свежестью и завораживает загадками… Автор «Слова» - первый русский Поэт, Гражданин, Патриот». В 1987 г. поэт Леонид Манзуркин написал:

Вижу Русь! Торжественно-сурово

Вглядываюсь в темную строку…

Так и есть: вначале было Слово.

Это было «Слово о полку»…

Самостоятельная работа: конспект главы учебника Д.С. Лихачева, посвященной «Слову о полку Игореве», по плану:

1. Итоги и проблемы изучения «Слова» в XIX веке: почему возникали сомнения в его подлинности, какое значение имело сходство с «Задонщиной» и как его можно обьяснить, какие переводы и исследования XIX в. сохранили свою ценность и сейчас.

2. Как удалось ученым XX века доказать подлинность «Слова», преодолевая аргументы оппонентов (А.Мазон, А.Зимин и др.)?

3. Какова точка зрения Д.С. Лихачева на проблему авторства «Слова»? Есть условия и возможность ее решения в современном литературоведении?

Комментарий и анализ поэтики “Слова о полку Игореве”

Аналитическое чтение текста дает возможность читателю найти аргументы и определить свою позицию по ряду дискуссионных вопросов, отражающих историю научного изучения «Слова» в XIX – XX вв: проблеме авторства, специфики жанра в сравнении с другими произведениями ДРЛ, связи поэтики «Слова» с фольклором.

1. Полное название произведения, по мнению В.Чивилихина («Память»), содержит и «подсказывает» имя автора: если заключить словосочетание «Слово о полку Игореве» в кавычки, то за ним «обнаружится» имя автора. Но этого внешне убедительного аргумента недостаточно для утверждения, что автором является сам князь Игорь.

2. Первые строки «Слова», обращенные к читателям (или слушателям) содержат авторскую «подсказку» в решении проблемы жанра произведения. Сначала оно названо словом, в первом предложении – трудной повестью (т.е. воинской повестью), во втором – песней. Значит, автор стремится к универсальности, объемности изображения, которое совмещает публицистическое, эпическое и лирическое начало.

3. Обращение к читателям как к братьям (единомышленникам) было не только художественно новаторским, но и свидетельствовало об особой позиции автора, не поучающего современников, а призывающего к обсуждению важнейших вопросов жизни страны и ее безопасности.

4. Упоминание Бояна, искусно воспевавшего победы русских князей, подтверждает предположение о существовании мастеров ораторского искусства в княжеском окружении, которые опирались на эпические традиции фольклора и христианской культуры. О способности Бояна рассказывать о воинских подвигах князей глубоко, динамично и возвышенно автор пишет, используя трехчастную развернутую метафору и традиционные для ДРЛ формулы описания битвы. Первое метафорическое словоупотребление свидетельствует о том, что все дальнейшее повествование также будет иносказательным и образным.

5. Речь князя Игоря перед выходом в поход тоже иносказательна: «позрим синего Дону», «хочу копье преломити конец поля половецкого», «хощу главу свою приложити, а любо испити шеломом Дону». Авторское повествование от современного читателя требует не только знания истории и культуры Древней Руси, но и ассоциативного мышления. Автор «Слова» - не летописец, а Поэт, способный придать своим словам эмоциональную образность и многозначность. Эта особенность личности автора отчетливо видна в сравнении с летописной «Повестью о походе князя Игоря на половцев: сопоставьте начало повествования, роль солнечного затмения, мотивы решения Игоря идти в поход.

6. Князь Всеволод поддерживает решение Игоряидти на половцев, несмотря на малочисленность войска, и характеризует своих воинов подобно героям былин и сказок.

7. Враждебность половецкой степи передана автором в красках и звуках ночи. Анимистическое мировосприятие автора роднит «Слово» с поэтикой фольклора, а актуализация художественной детали как средства изображения значительно опережает развитие литературной традиции. Ночной пейзаж, отражающий тревожные ожидания русских воинов, семантически близок к описанию враждебных человеку сил в фольклоре. Психологически тонко описано нетерпеливое ожидание воинами восхода.

8. Троекратный повтор фразы «О, русская земля! Ты уже за шеломянем еси!» усиливает психологическое напряжение и определяет развитие действия, как в былинах.

9. Первая победа над половцами далась легко, и потому автор описал ее кратко и динамично, искусно используя художественную выразительность глаголов и эпитетов.

10. Кровавый рассвет перед второй битвой символизирует трагический исход ожесточенного сражения русичей с многочисленными половцами. Повышенная метафоричность усиливает эмоциональное напряжение и вызывает горячее сочувствие мужеству русских воинов, которое «сконцентрировано» в образе князя Всеволода. Внешне он олицетворяет ловкого и храброго всадника, подобного зубру или оленю (яр тур Всеволод!), который одновременно стреляет из лука и рубит врагов мечом. Читатель «видит» его в центре боя и всем, русичам и половцам, хорошо виден его золотой шлем. Автор не только восхищается его смелостью, но и предостерегает от безрассудства, от гибели, которая будет трагедией и для жены, и для его княжества. Впервые в средневековой литературе утверждается приоритет «мирных» ценностей перед победой в сражении. Цель княжеской власти - упрочение мира и общечеловеческих ценностей.

11. Историческое и публицистическое отступление автора о временах, когда князья «крамолу коваше и стрелы по земле сеяше», объясняет причины поражения. Близко к былинному образу описание разоренной распрями князей земли: «тогда по русской земле редко пахари кликали, но часто вороны кричали, деля между собой трупы убитых». Но битва Игоря с половцами не сравнима с прежними. Напряжение боя подчеркнуто лаконичными и ритмичными фразами. Впервые битва русских с половцами уподоблена кровавому посеву и трагическому исходу свадебного пира. Важна для понимания авторского замысла осуждающая оценка эгоизма князей: «се мое, а то мое же!», «начаша князи про малое «се великое» молвити, а сами на себя крамолу ковати». Автор убеждает князей объединиться для защиты всей Руси.

12. Последствия поражения войска Игоря ужасны: «тоска разлилась по Русской земле», «Карна и Жля поскочи по русской земле, жены русские восплакашась, аркучи…, застонал Киев, поганые победно ринулись на Русскую землю». Используя прием олицетворения, автор «объединяет» всю Русь и переносит действие в столицу – Киев.

13. Князь Святослав видит «мутный сон», метафорический смысл которого связан с судьбой самого Святослава и участников похода Игоря. Образы сна и его толкования связаны с символикой смерти, характерной для традиций похоронного обряда. Князь обращается к современникам с золотым словом, со слезами смешанным, в котором призывает их «вступить в золотые стремена за обиду сего времени, за землю Русскую, за раны Игоревы!» Каждого из современных князей Святослав убеждает в доблести, в его способности стать надежным защитником Руси.

14. В Путивле жена Игоря Ярославна узнает о судьбе муже и его войска и обращается к силам природы с упреком и за помощью. Ее обращение (или, как принято называть, плач) близко к народным причитаниям и заговорам по композиции и образности.

Игорь в плену постоянно думает о побеге и ему удается бежать при помощи половца Овлура. Природа скрыла их от погони и помогла добраться до Киева. Радуется возвращению Игоря не только Святослав, но и природа, впервые после поражения – «солнце светит на небесе, девицы поют на Дуна, страны ради, грады веселы». Заканчивается «Слово» здравицей в честь участников похода: «князем слава и дружине!»

Наблюдения над особенностями поэтики «Слова» и отражением личности автора можно обобщить в следующих выводах:

1) Пафос «Слова» заключается в авторском призыве к объединению для надежной защиты всей страны, а не отдельного княжества. Следовательно, автор имеет возможность влиять на сознание современников, он хорошо знает историю и современность, «предвидит» будущее Руси, которое определяется состоянием ее единства и обороны. Патриотизм и гражданская позиция автора близки народному идеалу, воплощенному в героях былин и сказок.

2) Художественный мир «Слова» разнообразно связан с поэтикой русского фольклора: в авторском мировосприятии, олицетворении природы, в образной системе, на лексическом и стилистическом уровне. Это определяет особое место «Слова» среди других произведений ДРЛ, создатели которых не достигли той вершины мастерства в использовании художественного потенциала фольклора и литературы, которой достиг автор «Слова» – первый русский Поэт, имя которого до сих пор неизвестно, как имена создателей фольклорных произведений.

Дата добавления: 2015-07-25