Дворцовый переворот 11 марта 1801 года.

Организатором его был петербургский генерал-губернатор Петр Александрович Пален. Пален привлек к заговору вел. кн. Александра. Он изначально планировал не отстранение Павла от престола, а его убийство. Через 4 года после переворота Пален рассказал Ланжерону: «Александр не соглашался ни на что, не потребовав от меня предварительного клятвенного обещания, что не станут покушаться на жизнь его отца; я дал ему слово, … хотя был убежден, что оно не исполнится. Я прекрасно знал, что надо завершить революцию или уже совсем не затрагивать ее и что если жизнь Павла не будет прекращена, то двери его темницы скоро откроются, произойдет страшнейшая реакция, и кровь невинных, как и кровь виновных, вскоре обагрит и столицу, и губернии».

Пален был намерен ограничить самодержавие после свержения Павла. В 1800 году Пален сообщил Александру свое намерение свергнуть Павла с престола и просил Александра дать согласие на переворот. Александр медлил, проявлял нерешительность, но поддерживал разговоры о спасении отечества. Он разделял конституционные идеи Палена, но историкам не известны его планы ограничения самодержавия.

Александр дал согласие после вступления на престол подписать конституцию.

Павел I в 1800 году переехал из Зимнего дворца в Михайловский замок, строительство которого было осуществлено по его заказу. На строительство замка было затрачено несколько мил. золотых руб. Замок напоминал военную крепость. Он имел потайные лестницы, коридоры, чтобы можно было незаметно скрыться от убийц.

В 1800 г. Пален сумел добиться возвращения Платона Зубова в Петербург, чтобы привлечь его к заговору. В прошении Платон Зубов уничижительно просил разрешить верно служить государю до последней капли крови. В декабре 1800 года братья Зубовы (Платон, Николай, Валериан получили высокие военные должности). Николая Зубова, который впоследствии первый нанесет удар Павлу, нередко приглашали на приемы в императорский дворец. Пален привлек Платона Зубова (последнего любовника Екатерины), потому что он имел связи. Через него к заговору можно было привлечь важных генералов. Но Зубовы как исполнители заговора были ненадежны. По оценке Ланжерона (генерала гатчинской школы, был предан Павлу), Платон Зубов был самым трусливым и низким из людей. Пален, видимо, об этом догадывался. Он заинтересовал в заговоре генерала Бенигсена в день переворота.

Осенью-зимой 1800-1801 годов шла вербовка гвардейских офицеров. Пален до последнего часа не открывал им своего замысла.

В марте 1801 года Павел I догадывался о заговоре, но он не знал, кто его готовит. В обществе распространился слух о том, что Павел хочет назначить своим наследником сына Николая, «не испорченного бабушкиным влиянием», или будущего мужа своей дочери Екатерины (1788 года рождения) – принца Вюртембергского. Ни для кого не было тайной, что отношения Павла с Александром сложные, натянутые. Ходили слухи о заключении Александра в Шлиссельбургскую крепость, а императрицы в Холмогоры. Царь якобы намерен жениться в третий раз. Неизвестно, действительно ли Павел строил такие планы.

Пален мастерски усиливал нужные ему слухи, настраивая гвардейцев и светское общество против Павла.

9 марта Павел завел разговор с Паленом о заговоре. Павел ничего не знал наверняка: ни имен, ни планов заговорщиков. Он только догадывался, что кто-то готовит заговор. Пален успокоил его, что он не допустит заговора. Палену стало ясно, что медлить с переворотом нельзя. Пален и Александр обсудили дату переворота. – 11 марта. В этот день Михайловский замок должен был охранять третий батальон Семеновского полка,, а шефом Семеновского полка был Александр. В этот батальоне Ал. был уверен больше, чем в других.

Во дворце царило нервное, беспокойное настроение. О заговоре знали 4-6 человек. 11 марта Пален собрал многих офицеров гвардии на своей квартире и объявил им о недовольстве Павлом их службой, он заявил, что император сошлет в Сибирь всех офицеров, которыми он недоволен. Современник, очевидец событий, писал: «Все разъехались с унынием в сердце. Всякий желал перемен».

Пален до деталей спланировал заговор. В гвардии было около 500 офицеров, почти все находились под контролем Палена.

У офицеров, участвовавших в заговоре, не было единства мотивов. Каждый преследовал личные интересы. Кого- то Павел обидел, кто-то сидел в крепости, кто-то хотел отмстить Павлу за свой страх. Офицерам не дали возможности задуматься о целях заговора. Их не спрашивали, им приказывали.

В 11 часов вечера состоялся ужин гвардейских офицеров у генерала Талызина, одного из организаторов заговора. На ужин были приглашены Паленом те офицеры, которые должны были принять участие в перевороте. Офицеры много пили, преимущественно шампанское. Рассказывали анекдоты о Павле. В 12-м часу приехали Пален и Зубовы. Пален произнес тост: «За здоровье нового императора ». Некоторые офицеры были смущены, другие молчали, ждали объяснения. Платон Зубов держал речь, рассказал коротко о заговоре. Пален и Зубов подчеркнули участие в заговоре Александра. Офицеры спрашивали Палена, как поступить с Павлом. Пален ответил им французской поговоркой: «Чтобы съесть яичницу, нужно сначала разбить яйца».

Пален разделил офицеров на две партии, одну он возглавил сам. Другую – Платон Зубов формально, но фактически – генерал Бенигсен. Пален опасался, что Зубов струсит. Все отправились в Михайловский замок. Задача арестовать или расправиться с царем была возложена на Бенигсена и офицеров его отряда – 26 человек.

Внутренний караул в Михайловском замке несли солдаты одного из батальонов Семеновского гвардейского полка, шефом этого батальона был вел кн. Александр. Большинство заговорщиков по разным причинам отстало от колонны. Задача ареста или расправы с царем (как выйдет) была возложена на Бенигсена и его людей. В случае, если Павлу удастся выбраться, его ждала другая группа заговорщиков., которые были расставлены в коридорах, у дверей, у лестниц для наблюдения. Царь находился как бы в двойном кольце убийц. Заговорщики ворвались в спальню Павла, его ударили золотой табакеркой в висок, повалили на пол, душили, били. Об убийстве Павла доложили Александру. Он сильно переживал смерть отца.

Вдовствующая императрица Мария Федоровна занималась благотворительностью, последующие русские императрицы считали своим долгом заниматься благотворительностью.

Резкий контраст между екатерининским и павловским царствованиями позволил современникам более высоко оценить правление Екатерины и создать миф о «золотом веке русского дворянства». Николай I продолжил политику своего отца по усилению самодержавной власти.

[1] Мосолов А.А. При дворе последнего российского императора. М. 1993. – С. 129.

Дата добавления: 2015-07-25