Комментарий

Лит.: Мугинштейн М. Хроника мировой оперы 1600-2000: видеоэнциклопедия. - Том 2 (в 4 ч.): 1600-1850. – Екатеринбург, 2010.

ВОЛШЕБНАЯ ФЛЕЙТА / DIE ZAUBERFLÖTE

Вольфганг Амадей Моцарт

Большая опера в 2 д.

Либр.: Эмануэль Шиканедер (нем.)

Изд.: B&H; Peters; BV

Первая постановка 30 сентября 1791, Фрайхаустеатр ауф дер Виден, Вена

Персонажи Зарастро (Б); Тамино (Т); Оратор (Б); 3 жреца (Т, Б, РР); Царица ночи (С); Памина, ее дочь (С); 3 дамы (3 С); 3 мальчика (3 С); Папагено (Б/Бр); Старая женщина, позднее Папагена (С); Моностатос, мавр (Т); 2 латника (Т, Б); 3 раба (3 РР).

Хор: жрецы, рабы, свита, народ

Оркестр 2 Fl. (2-я также Picc.), 2 Ob., 2 Cl., 2 Fag., 2 Cor., 2 Tr-be, 3 Tr-ni, Timp., C-lli, Arpa, Archi

Место и время действия Владения Царицы ночи и царство Зарастро, сказочное время

Содержание

I д. Принц Тамино в яванском костюме на охоте в скалистом ущелье. Преследуемый змеем, он падает без сил. Появляются три дамы с серебряными копьями и спасают юношу. Оценив его красоту, они идут с вестью к Царице ночи. Появляется Папагено в одежде из перьев с птичьей клеткой на плечах: он играет на свирели, мечтая о семье. Очнувшемуся Тамино он с испугу говорит, что убил страшного змея. Три дамы наказывают ложь: за пойманных для Царицы ночи птиц они дают Папагено не вино и финики, а воду и камень и вешают ему на рот замок. Тамино же получает медальон с портретом Памины, похищенной Зарастро. Вспыхнувшую любовь использует Царица ночи, возникнув в ослепительном величии. Она рассказывает о своих страданиях и просит вернуть дочь, которую сулит принцу. Папагено освобожден и обещает не лгать. Он должен — против воли — сопровождать Тамино в царство Зарастро. В опасных ситуациях спасут два чудесных инструмента: Папагено получает серебряные колокольчики, а принц — волшебную флейту. Верный путь им укажут три мальчика. В роскошной египетской комнате дворца Зарастро Моностатос домогается Памины и хочет заковать ее в цепи, но убегает, пугаясь (взаимно) Папагено. Тот сообщает очнувшейся Памине о принце и, вызвав ее восторг, спешит с ней к Тамино. Три мальчика с серебряными ветвями вводят принца в рощу. Пытаясь войти в храмы Разума и Природы, Тамино слышит запрет. Жаждущий отомстить Зарастро, он узнает от Оратора из храма Мудрости, что обманут женщиной, и получает надежду на встречу с Паминой. Игре принца на флейте внимают дикие звери и отвечает свирель приближающегося Папагено. Моностатос мешает побегу его и Памины, однако колокольчики Папагено заставляют мавра с рабами плясать и удалиться. На триумфальной колеснице с шестью львами въезжает Зарастро. Он прощает Памине побег, но не отпускает к матери, чья гордость посягнула на власть мужчины. Объятия Памины и Тамино размыкает Моностатос. Зарастро наказывает мавра, а Тамино и Памину ведут в храм для испытаний. II д. В пальмовой роще у пирамид Зарастро с одобрения жрецов повелевает Оратору посвятить Тамино в мудрость: чистота принца укрепит храм, а боги, предназначив ему кроткую Памину, откроют юным радость мира. Ночью у храма серьезный Тамино выдерживает испытание молчанием, и три дамы, безуспешно его запугивая, проваливаются. Беспечный Папагено не видит смысла в мучениях. В саду под луной Моностатос хочет поцеловать спящую на скамье Памину, но мешает Царица ночи. Угрожая дочери отлучением, она требует убить Зарастро, чтобы завладеть солнечным нимбом. Моностатос предлагает растерянной Памине любовь. Слыша отказ, он готов убить ее, но остановлен Зарастро и сбегает к Царице ночи. Тамино и Папагено вновь пытают молчанием. Старуха, напоившая птицелова, пугает его, назвав любимым, и исчезает. Возникает золотой стол с яствами. Папагено сразу садится есть и пить. Тамино же снова выдерживает экзамен: он играет, не отвечая пришедшей на звуки флейты Памине и вызывая ее страдания. Троекратный сигнал трубы зовет в путь, и в полумраке среди пирамид принц снова отстраняет Памину. К радости Папагено Оратор избавляет его от испытаний и лишает этим высшего блаженства. После кубка вина птицелов, играя на колокольчиках, мечтает о заветном — жене и семье. Из страха быть замурованным Папагено клянется в верности старухе, тут же превращающейся в юную девушку. Жрец уводит ее, а Папагено в отчаянии убегает. Памина хочет заколоться кинжалом, но ее останавливают три мальчика, убеждая, что она любима. У скал с железными воротами два латника позволяют влюбленным вместе пройти последние преграды. Играя на флейте, Тамино с Паминой проходят огненную пещеру и водопад, оказываясь перед храмом, где ждут Зарастро, жрецы и народ. Не выдержав одиночества, Папагено хочет повеситься. Однако мальчики, напомнив о колокольчиках, доставляют под их игру Папагену. В последний раз утверждая свою власть, Царица ночи с дамами и Моностатосом, которому обещана Памина, хочет уничтожить жрецов, но проваливается. Тамино и Памина входят в круг посвященных в храме. Вместе с Зарастро, мальчиками и жрецами они славят победу солнца и разума.

Комментарий

Национальный феномен «Волшебной флейты» лучше других определил Вагнер: «До сих пор немецкая опера все равно что вовсе не существовала: этим произведением она была создана... Какая непринужденная и в то же время благородная популярность в каждой мелодии, от простейшей до самой могущественной! Действительно, гений совершил здесь, пожалуй, гигантский шаг, ибо, создав немецкую оперу, он одновременно сотворил такой совершенный шедевр, какой невозможно превзойти». Культовая для австрийского и немецкого сознания последняя опера Моцарта — новый ход даже по отношению к трилогии Да Понте («Свадьба Фигаро», 1786, «Дон Жуан», 1787 и «Так поступают все женщины», 1790) — кульминации галантного века, неизмеримо углубляющей его чувственные ощущения. «Волшебная флейта» вписывает любовь в глобальную нравственную идею восхождения к истине через испытания в духе масонства конца XVIII века: победа света и разума над тьмой и всеобщее братство посвященных, где любовь обретается в слиянии эроса и гуманизма, эстетического и этического. Сказочный голос «Флейты», где сами волшебные инструменты озвучивают гармонию мира, — идеальное наследие уходящего века. «Во “Флейте” перед нами самое концентрированное скопление “первородных” тем, которые только алогичность сказки может соединить, сочетать с тем минимальным правдоподобием, которое подводит уже к границе чуда» (Стрелер). Опираясь на традиции народного комедийно-волшебного театра и зингшпиля с ароматом венского предместья, пафос театра барокко, а также опыт seria и buffa, «Флейта» создает «фантасмагорические образы человеческой судьбы» (Стрелер). Это обращение синтетического театра к утопии земного рая. Символика масонства и восточных мотивов (условный Египет) в космополитическом царстве духа Зарастро обогащает идею гармонии бытия и свободы личности, устремленной в идеальный социум. Мудрую направленность и разнообразие жизни воплощают одухотворенный Тамино и его спутник — дитя природы Папагено, который не слышит голос высших сфер, но также играет на своем волшебном инструменте и строит свой мир любви и гармонии. Верх и низ сливаются, а попытки разрушить этот космос агрессией (Царица ночи) или низменными побуждениями (Моностатос) обречены. Яркая театральная фантазия Шиканедера с его колоритными текстами провоцировала Моцарта на небывалую стилистическую смесь, отлитую с замечательным единством. «Чудо Моцарта — это чудо равновесия, достигнутого во всех планах — от чисто звукового и стилистического до равновесия между музыкальной формой и содержанием» (он же). Здесь соединились натуральный человек Папагено (песенки в I и во II д.) с театральной патетикой seria Царицы ночи (арии в I и во II д.), чувствительные образы века (арии Тамино и Памины) — с проповедью Зарастро (II д.) и похотливо-комическими ужимками Моностатоса. Очаровательно-бесхитростные дуэты (Папагено и Памины в I д., Папагено и Папагены во II д.) и возвышенный хор жрецов (II д.), воздушность трех мальчиков и эротика трех дам (терцеты в I д.), марш жрецов и танец Моностатоса, люди и звери, мистическая символика и метафоры разделенных миров — мужского (Зарастро) и женского (Царица ночи), магия числа 3 (в троекратных повторах аккорда в начале увертюры и др.) и торжество сказки-утопии — весь этот сплав делает «Волшебную флейту» оптимистическим символом эпохи Просвещения. «Своей лучистой солнечностью эта музыка преображает самое примитивное и самое простодушное и в тот же миг возносится на предельные вершины мистической мудрости» (Аберт). Вместе с тем «Флейта» — предромантический настрой немецкой оперы, без которого не было бы веберовского «Вольного стрелка» (1821). Ее несравненное обаяние (симптоматична попытка Гёте, Грильпарцера и др. продолжить «Флейту») стало «вершиной гуманистической национальной культуры... и превратилось в песню любви к человечеству, лучше которой и не придумаешь» (Фельзенштейн).

Дата добавления: 2015-07-25