POV – Дарелл Фэй. Вы когда-нибудь сталкивались с тем, чтобы омега альфу изнасиловал?

Вы когда-нибудь сталкивались с тем, чтобы омега альфу изнасиловал? Вот и я нет. Видимо, хоть в чём-то мне повезло стать первым. Перед глазами так и мелькают плакаты рекламных баннеров с надписями: «Омега изнасиловал альфу, и ему понравилось». Эх, Дарелл-Дарелл, и как ты до такой жизни докатился? Но не будем забегать вперёд.

Прекрасное субботнее утро нарушил противный звонок мобильного телефона. Мысленно послав тысячу проклятий на голову звонившего, я взял трубку - правда, почти сразу об этом пожалел.

- Ты сейчас же отрываешь своё черноволосую головушку от подушки и со скоростью ветра несёшься в офис, берёшь там синюю папку - и пулей ко мне. Я ясно выражаюсь? – раздаётся в трубке ехидный, слегка визгливый голосок шефа. Да чтоб тебе со стула грохнуться! - пожелал ему я, искренне надеясь, что не вслух, а то ищи потом новую работу, привыкай к новому самодуру, то бишь начальнику.

- У меня выходной, - недовольно проворчал я. Вылазить из тёплой постели не было абсолютно никакого желания.

- Быстро, я сказал! – прикрикнул он на меня, а после этого сразу последовали гудки, что означало, что мне таки придётся вытащить свою бренную задницу из дома и покататься по городу.

Кряхтя, как старый дед, я поднялся с кровати. И надо было прийти работать под начало к этому мерзопакостному существу, весьма, надо сказать, привлекательному мерзопакостному существу. Вот и чего, спрашивается, ему дома не отдыхалось? И почему сам не поехал в офис, что, ножки не ходят, что ли? Стоп, а почему они у него не могут ходить? Это кто ж его так укатал-то? Чувствую, что от собственных домыслов глаза начинают наливаться кровью, уж с чего бы это? Ума не приложу.

В состоянии полубешенства и совершенной неудовлетворённости в жизни я и собирался в офис. Даже не позавтракав, я покинул свой дом, зная, что шефу проще «дать, чем объяснить, почему не хочешь».

И вот, примерно часа через полтора, я уже стоял на пороге его квартиры и упорно давил на звонок, при этом до боли в костяшках пальцев сжимая синюю папку в правой руке. Минуты две ничего не происходило, а потом дверь резко отворилась, заставляя меня чуть ли не ввалиться в квартиру собственного шефа.

- И где тебя черти носят? – недовольно тянет он, окидывая меня оценивающим взглядом, и, чуть сторонясь, пропускает в квартиру. Ммм, он меня ждал, что ли? Или не меня? Судя по виду – не меня, и это бесит. А босс-то стоит в одном коротком халатике, который, надо сказать, аппетитно подчёркивает его тело. Никогда бы не подумал, что ему так пойдёт эта часть женского гардероба, и, что самое интересное, не выглядит он в ней по-бабски.

- Где надо, там и носят, - ворчу я, протягивая ему папку. В квартире пахнет чем-то вкусным. Ох и зря я тогда не принюхался повнимательней, стоило обратить внимание, что пахнет не чем-то, а омегой, у которого странно изменился запах, но я, как истинный дебил, конечно же, не придал этому никакого значения.

- Пошли, - сказал он как-то уж чересчур довольно и удалился, даже не спрашивая меня, хочу я этого, или нет. А я, вообще-то, не планировал здесь задерживаться. Эй! У меня выходной! Я домой хочу!

Прошёл за ним в гостиную: он уже сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и просматривал документы. В гостях у шефа я был первый раз, поэтому удивлённо оглядывал его холостяцкую берлогу. Уж точно не так я представлял себе жильё омеги. Гостиная была сделана в стиле "минимализм", что меня крайне удивило: а я-то думал, что тут будут всякие излишества из разряда хрустальных сервизов, плюшевых игрушек и прочей милой сердцу любого омеги лабудени.

- Пойду я, пожалуй, - говоря я, абсолютно не понимая, почему я ещё здесь. Документы привёз, в руки всучил, и для чего предмет недостающей мебели тут изображаю?

- Сядь, выпей, – в приказном тоне выдал он, подвигая ко мне чашку с чаем. - Мне надо внести кое-какие коррективы в документы, – ага, теперь ясно: придётся мне опять в офис плестись, как только он всё доделает! Вот козёл! – негодует внутреннее я. Дают бери, бьют беги, – бурчит голос разума, поэтому, чтобы не оскорбить босса в лучших чувствах гостеприимства, всё-таки беру предложенную чашку и отпиваю из неё чай.

Ох, жаль, что я не подумал, почему шеф на меня так хитро поглядывает из-под полуопущенных ресниц. Какое-то время мы ещё обсуждали договор, а потом... Потом темнота, и я больше ничего не помню - уснул я, что ли? Чтооо? Уснул? В гостях у босса? Случайно! Быть того не может! Или я старею, или... От второго или у меня аж волосы на ногах зашевелились.

Первым, что я почувствовал, когда очнулся, был запах - потрясающий сладкий запах течного омеги; кажется, пахло карамелью. Я облизнулся и потянулся на запах, но... Что-то держало меня, не давало нормально двигать ни руками, ни ногами. Я распахнул глаза и тут же зажмурился от яркого солнечного света, который разливался по комнате; ноздри по-прежнему щекотал сказочный аромат.

- Проснулся, что ли, «спящий красавец»? А то я тебя всё целую-целую, а тебе хоть бы хны. То ли инструкцию неверную дали, то ли красавец бракованный попался, - гаденько произнёс до боли знакомый голос, и я снова распахнул глаза. Лучше бы я этого не делал. На меня смотрели таким похотливым взглядом, что до мозга сразу же дошло, кто источает тот самый запах, от которого у меня голова кружится и во рту пересыхает. Фак, да у него течка! А тут я, лежу перед ним, распятый на кровати, да ещё и голый, да ещё и со стояком. Что??????? Голый? Со стояком? Какого чёрта??????????

Вот надо было уродиться озабоченным альфой: стоит только ощутить запах течной омеги, как член сразу же встаёт по стойке смирно, не важно, чем бы я ни занимался. Я вот спал, понимаете ли, а у меня встал.

- Чтоб тебя, - только и смог прорычать я, ибо на что-то более связное и негодующее меня просто не хватило.

- И меня, и тебя, - довольно ухмыльнулся он, рисуя пальцами на моей груди какие-то узоры, попутно задевая соски, от чего крыша со мной тут же распрощалась, а нарастающее возбуждение, наоборот, не забыло напомнить о себе, отдаваясь пока ещё лёгкой болью в паху. Вот что бывает от недотраха. Здрасьте – приехали.

- Какого х..? – слетело с моих губ, вместе со слабым стоном, который в последний момент всё-таки сорвался, когда Филипп весьма ощутимо сжал пальчиками и без того уже напряжённый сосок.

- Большого и толстого, - расплываясь в довольной улыбке, произнёс мой шеф. Сейчас он походил на кота, которого допустили до большой банки сметаны, и теперь он раздумывал: сожрать её сразу или растянуть удовольствие.

Интересно, как он только сдерживается - в конце концов, у него течка, а альфа, способный его удовлетворить, совсем рядом, ведь не только его запах на меня действует, как сильнейший афродизиак - но и мой на него. Должен, по крайней мере. Хотя чего это я: судя по шальному взгляду карих глаз, с моим запахом всё как раз-таки в порядке, иначе я вряд ли бы здесь лежал.

Хотел разразиться гневной тирадой, но мне не дали. Мой рот заткнули требовательным и жёстким поцелуем. Первый раз сталкиваюсь с тем, чтобы омега так целовался, а ведь в моей жизни их ух как много было. Он брал инициативу полностью в свои руки, боролся с моим языком, кусался, а потом зализывал ранки. Он просто сводил меня с ума своей близостью и тем, что я не мог ничего сделать. Не мог дотронуться до него, не мог, хотя и безумно хотел, – сграбастать его в объятия, даже поцеловать сам нормально не мог, ибо как только я порывался проявить свою инициативу, он тут же отрывался от меня и, хитро прищурившись, начинал дразняще водить руками по всему телу. Филипп касался самых нежных, самых чувствительных мест, чем приводил меня в состояние восторга напополам с ужасом. Вся моя природа бунтовала: я же самец, я должен быть ведущим, а он - подчинённым, но, несмотря на это, где-то внутри меня разливалось странное тепло по отношению к этому сумасбродному омеге.

Когда его пальцы сомкнулись на моём болезненно возбуждённом члене, я не смог сдержать хриплого стона, сорвавшегося с губ; если бы я не был связан, тело выгнуло бы дугой, но оковы не давали этого сделать, поэтому я слегка выгнулся: настолько, насколько было возможно. Какого чёрта он со мной делает? В постели я всегда был сдержан и скуп на эмоции, а тут я был похож на один большой оголённый нерв. Впервые за долгие годы кто-то заставил меня стонать. Во рту пересохло, ноздри раздувались от возбуждения, взгляд подёрнуло пеленой дикого возбуждения вкупе со странным безумием, член ныл, желая поскорее оказаться в таком привлекательном омеге.

Омега, сидя на моих ногах, замер, ехидно смотря на меня и пошло облизываясь. Сразу возникло ощущение, что он хочет сожрать меня с потрохами, но нет. Он хотел, чтобы я просил его дать мне. Дожили, я точно старею. Раньше всегда омежки умоляли меня трахнуть их, а теперь... Куда катится мир, я Вас спрашиваю.

- Что надо сказать? – ядовито поинтересовался он, напоминая родителей, которые впервые учат своё чудо говорить «пожалуйста».

- Пошёл на хуй, - огрызнулся я, правда не ожидая такой реакции на свои слова.

- Пра-а-а-вильно, - протянул омега, от чего мои глаза округлились. Этот ненормальный счастливо улыбался, при этом попутно расстёгивая халатик. Когда единственная деталь его одежды полетела к чертям, я аж слюной захлебнулся. Никогда ещё не видел у омеги такого потрясающего, почти идеального тела, он явно не один день в тренажёрке провёл, судя по кубикам на животе. Он заёрзал, потянулся к тумбочке, и я увидел, как он уже зубами разрывает обёртку от презерватива. Можно было вздохнуть спокойно: детьми он меня в ближайшее время точно не наградит, хоть об этом подумал. Впрочем, вынашивать-то всё равно ему.

Филипп сам надел на мой член презерватив, что опять же отличало его от всех омег, бывших у меня до этого. Обычно они почему-то смущались и краснели, стоило их только попросить. Амбер же наоборот, казалось, получал от этого удовольствие. Придерживая мой член одной рукой, он аккуратно ввёл его себе в анус и принялся на нём чуть ли не скакать, сразу задавая весьма быстрый ритм, даже не давая себе привыкнуть. Несмотря на то, что именно мой член был в его заднице, трахал меня как раз-таки он, а не я его. Он делал всё сам, насаживался на член, стонал, выгибался, царапал мои соски своими ногтями и периодически впивался в мои губы болезненными поцелуями. Думаете, мне всё это не нравилось? Наоборот, я ловил от этого какой-то извращённый кайф. Впервые в жизни, несмотря на ситуацию, я мог расслабиться. Этот омега знал, что он творит, и тщательно контролировал ситуацию.

Странно, но я не считал его шлюхой - скорее, в этой ситуации шлюхой-то выступал именно я, и, надо сказать, мне это нравилось. Нравилось чувствовать над собой чьё-то превосходство, нравилось подчиняться, как ни странно.

Каждый его стон звоном отдавался в моих ушах, лаская мой слух и повышая мою самооценку. Несомненно, ему было хорошо, да что там хорошо - судя по стонам, которые явно даже соседям были слышны, ему было просто прекрасно. Я никогда в жизни - хотя и имел богатый сексуальный опыт - ещё не получал такого удовольствия от секса с омегой, хотя это скорее марафоном назвать можно было. Вот уж где имеет место поговорка: "Лежи и получай удовольствие", - чем я и занимался, изредка подаваясь бёдрами вперёд. "Изредка" - потому, что омежка тут же распахивал свои прекрасные глазки и кидал на меня не самые довольные взгляды: ну уж очень ему, видимо, хотелось быть ведущим. Я почувствовал, что ещё чуть-чуть - и кончу, так хорошо мне было, что просто всё перед глазами плыло. Филипп, должно быть, тоже почувствовал, ибо теперь он принялся ещё и себя ласкать, так как я этого сделать, увы, никак не мог, в силу связанности рук, хотя - видит Бог - хотел бы. Член у него был, в отличие от большинства омег, с которыми я спал, весьма внушительных размеров. Конечно, до альфы ему было далеко, но вот для омеги - огого. Ещё один увесистый плюс в его копилку.

Кончили мы одновременно, причём и стоны на наши слились почти в унисон, практически сразу я почувствовал, как узел стал расти, предвещая сцепку с теперь не только моим начальником, но и любовником, на ближайший как минимум час.

- Может ты мне хоть руки отвяжешь? – прохрипел я: запястья начинали нещадно болеть, а провести в таком положении весьма продолжительное время совсем не улыбалось.

- Может, и отвяжу, - ухмыльнулся он, целуя меня куда-то в подбородок. Он потянулся, попутно отвязывая сначала одну мою руку, а затем другую. О том, чтобы отвязать ноги, сейчас же и речи быть не могло. Мы сцеплены, и до ног он так не дотянется, а значит, придётся потерпеть. А, чёрт с ним - ради такого можно пережить даже стёртые в кровь щиколотки.

В этот день было ещё много секса: жёсткого и не очень, страстного, а порой и нежного. Наконец-то тормоза, которые меня так долго сдерживали, отпустило. А всё благодаря чему? Хотя нет, скорее кому: странному омеге-боссу – Филиппу Амберу. Вот уж не думал-не гадал, что моя жизнь изменится после поездки к шефу с деловым договором.

Кто бы мог подумать, что мой шеф-омега не только избавит меня от длительного воздержания и, как он выражался, "спермотоксикоза", но и от неких внутренних оков, сковывающих моё я. "Я хуею, дорогая редакция, хоть и пишу Вам впервые".

Любимая моя Бета - спасибо тебе за труд и терпение!=)

Дата добавления: 2015-07-25