Конечно доверяю, больше всех на свете, — ответил он, и глаза его наполнились слезами. 4 страница

Мы остались на палубе и наслаждались сумерками до поло­вины восьмого, после чего пошли в каюту Лето. Мы расположились на пяти креслах с откидывающимися спинками, которые Она при­готовила специально для нас, и где тело чувствовало себя удобно и покойно. Затем Лето начала своё Наставление:

— Сфокусируйте своё внимание на Сердце, — начала Она. — И сразу поднимите его к макушке головы. Удерживайте его здесь неизменно. Пусть вашей единственной мыслью будет следующее: «Могущественное Я ЕСМЬ Присутствие, которое Я ЕСМЬ, в Пол­ном Мастерстве управляй этим телом. Проследи, чтобы я выходил и входил в него сознательно и по желанию. Впредь оно уже никогда не сможет связывать меня или ограничивать мою Свободу».

Не прошло и трёх минут, как мы уже стояли возле своих тел — свободные, сознательно свободные — в телах из субстанции бо­лее тонкой, чем физическое тело. В них мы чувствовали себя более легко и свободно, чем когда-либо в физических телах.

Идёмте со мной, — предложила Лето и тут же мы вышли из каюты, и прямо по мирным водам океана направились в Её дом в Париже. Мы увидели Её Учителя и поздоровались с Ним, потом отправились к Дому Братства Аравии, куда должны были приехать позже. Когда же мы возвратились к своим телам, Она снова сказала:

Подождите! Мы сделаем это сознательно. Она подошла к каждому телу, лежавшему в креслах, и коснулась лба. Тело момен­тально встало на ноги, но на вид казалось спящим. Затем Она дала нам необходимое Наставление, но я не могу сказать его вам сейчас, и мы снова сознательно очутились в своих телах. Все переживание было настолько отличным от всех прежних опытов, что заложило в нас невыразимую определённую уверенность в том, что мы сможем сделать это снова. Мы хотели поблагодарить Её, но Она подняла Свою руку и сказала:

Любовь служит, потому что природа Любви есть отдача, Она не беспокоится и не ждёт признания своих Даров. Ваша Благо­дарность, однако, мила и хорошо мне известна. Просто постарай­тесь стать той Любовью, которая не стремится обладать чем-либо, ибо тогда Любовь поистине Божественна.

Следующие дни были наполнены радостью, спокойствием и миром. Глядя на озарённую солнцем гладь океана днём и, наблюдая за прекрасным звёздным небом ночью, всё наше существо, в конце концов, уже буквально дышало хвалой и благодарностью за счастье жить.

Корабль причалил в Шербурской гавани и мы, следуя за Лето, прошли к ожидавшим нас машинам, которые довезли нас до Пари­жа. Перл и Нада сели в машину вместе с Лето, а Боб, Рекс и я – в другую. Когда мы вошли в Её дом в Париже, Её Учитель вышел нам навстречу, поприветствовал нас в своей Любезной и Учтивой мане­ре и сказал:

— Вы доставите Нам Несказанную Радость, если останетесь у нас так долго, как пожелаете и будете чувствовать себя как дома. Мы хотели бы, чтобы вам было здесь так же свободно, как у себя, в Америке.

Следующие несколько дней мы провели с этими Благосло­венными Владыками, изучая многие удивительные вещи и получая некоторое понимание Удивительной Работы Великого Белого Брат­ства. Их Огромная Сила, Внутренняя Деятельность и Достижения просто поражают человеческий рассудок, непривыкший к такого рода Знанию.

Нам определили пройти необходимый курс обучения, и Лето, после окончания нашего утреннего Наставления, днём водила нас по достопримечательностям. Мы не теряли ни минуты, когда Она сказала, что мы скоро должны уехать в Аравию, ибо Она ждёт звон­ка в течение недели.

Как-то во время нашего посещения Лувра, Лето показала нам картину одного молодого художника под названием «Союз двух душ». Картине назначено было изобразить Союз Близнецовых Лу­чей — удивительный замысел и прекрасное произведение искусст­ва.

— Мы наблюдаем, — сказала Она, — и пытаемся увидеть, может ли этот художник пробудиться к Сокровенной Мудрости после получения им такого толкования его идеи. Прямо посередине процесса своей работы он неосознанно закрыл врата вдохновению, полученному вначале, и Мой Учитель, видя необходимость, оказал нужную Помощь, которая восстановила его контакт с Божествен­ным Вдохновением и позволила ему закончить картину. Ему это, конечно, не было известно, но в результате появилась прекрасная картина, которая сейчас перед вами.

Часто Вознесённые Владыки оказывают такую Помощь ху­дожникам, музыкантам, писателям, изобретателям и многим про­чим творческим натурам, о чём те, кто получает эту Помощь, ниче­го не знают. Такой вид Деятельности является одним из способов Нашей безличностной работы.

Мы присутствовали на одном Собрании Великого Белого Братства, куда сошлись Его Члены со всего мира, среди них был Друг Гейлорда, которого я повстречал, когда Гейлорда насильно увезли в Париж. Нашим неисчерпаемым источником радости было просто знать о той важной Работе, что выполняют Члены Великого Белого Братства, совершенно неведомой внешнему миру. Многие искренние души, имеющие желание вести творческий образ жизни, уже являются членами Братства на Внутренних Уровнях задолго до того, как осознают это вовне.

Подошло время нашего отъезда, и Лето должна была сопро­вождать нас во время путешествия на Восток. Мы простились с Её Благословенным Учителем и поехали на автомобиле в Марсель, где направились прямо в контору пароходной компании «Мессаджери Меритаймс Лайн». Когда мы зашли в контору, к нам подошёл вы­сокий интересный мужчина в арабском костюме и поклонился Лето. — Ваше Высочество, — обратился он, — места забронирова­ны на пароходе «Мариэтт Паше». В этом конверте вы найдёте все необходимые документы. Ваше жильё в обычном месте уже подго­товлено. Чем ещё могу вам служить?

Он коснулся Сердца и лба, а Лето, посылая ему взаимное приветствие, дала ему Знак, который, насколько нам было известно, означал принадлежность к Великому Белому Братству. По этому Знаку мы узнали, что он был одним из Братьев. Мы вернулись и сели в машину, на сей раз доставившую нас на место, которое ока­залось частным постоялым двором — старым и причудливым, но безупречно чистым и с хорошими квартирами. Лето попросила водителя позвать нас завтра в девять утра и, должен признаться, я очень заинтересовался тем, почему Её назвали «Ваше Высочество». Ровно в девять мы сели в машины и нас повезли к причалу. По прибытии на место, Лето отправила водителей обратно в Париж.

Взойдя на борт парохода, мы все увидели великую перемену в ок­ружающей нас обстановке, а жильё там было поистине царским.

Путешествие по глубоким синим водам Средиземного моря оказалось восхитительным, и под конец, мы причалили в Александ­рии. Лето снова провела нас к ожидавшим машинам и через два­дцать минут езды мы въехали за ограду и остановились возле кра­сивого особняка, построенного в мавританском стиле. Юный араб в национальном костюме пригласил нас войти и проводил в круглую залу. Навстречу нам вышла высокая, красивая женщина, которой на вид было не больше двадцати, но глаза её светились глубокой Муд­ростью. Она мило с нами поздоровалась, а Лето представила её нам как Электру.

— Возлюбленные Сестры и Братья, — сказала Она, — я жда­ла вас. Добро пожаловать. Примите, пожалуйста, моё скромное гос­теприимство — сейчас и в любое время, когда будете в Александ­рии. Вы окажете мне огромную честь, если будете чувствовать себя как дома. Ваш Возлюбленный Владыка был здесь вчера и просил, чтобы вы оставались здесь два дня. После этого на лодке доплывёте до берегов Аравии, откуда вас довезут до конечного пункта вашего следования. Потом она коснулась нескольких прелестных колокольчиков. Юноша вернулся и развёл нас по отдельным комнатам.

Во время нашего разговора за ужином мы немного узнали о семье Электры. Её отец был англичанином, а мать — францужен­кой. Кто-то спросил Её, сколько прошло времени со дня их смерти, и Она ответила:

Сто двадцать пять лет. Видите, я не настолько продвину­тая, как ваша прекрасная Вожатая, но я достигла достаточного гос­подства, чтобы упразднить время и пространство.

Электра, — добавила Лето, — намного более продвинутая и сейчас выполняет удивительную работу, — в чём вы убедитесь позже. Пока мы будем в Александрии, вы увидите её достопримеча­тельности, и в следующие два дня мы отлично проведём время.

Утром мы отправились смотреть достопримечательности го­рода. Как-то мы остановились возле ювелирной лавки и залюбова­лись красивыми драгоценными камнями и филигранностью работы их оправ. Тут к нам подошёл пожилой ювелир и, приветствуя нас, низко поклонился, коснувшись Сердца и головы. Он попросил по­смотреть кольца Рекса и Боба. Несколько секунд он разглядывал их молча, а потом, пристально взглянув обоим в глаза, сказал:

— Братья мои, вы оказали мне честь, — до этого момента только один раз в своей жизни мне доводилось видеть такие камни. Это – Конденсированный Свет. Это «Живые Драгоценности». Вы воистину благословенны.

В то время как мы поблагодарили его и направились к выхо­ду, он призвал на нас Благословения Всевышнего Бога.

На следующий вечер после визита к пожилому ювелиру мы слушали рассказ Электры о Её Переживаниях, как вдруг, прямо из воздуха к ногам Рекса упал запечатанный конверт. Он нетерпеливо раскрыл его и прочёл Послание от нашего Возлюбленного Сен-Жермена: «Утром за вами прибудет яхта одного из Братьев и доста­вит вас в порт, из которого вы на машине доберётесь до места на­значения в Аравии. Ваши Мать и Отец шлют всем Приветствия и Любовь».

Настало утро, и Электра проводила нас к яхте — красивой, изящной лодке, быстроходной, как океанское судно.

— Я буду ждать вас по возвращении, до того, как вы уедете в Индию, — сказала Она, прощаясь с нами. Мы сели на яхту, где нас поджидал ещё один сюрприз, ибо владельцем её оказался ни кто иной, как Друг Гейлорда — Брат, встретивший меня с корабля, ко­гда я приехал в Шербур, пока Гейлорда держали в плену.

Всё путешествие было хорошо подготовлено во всех отноше­ниях. Всюду был большой комфорт и удобства. Радость, получае­мую от такого рода Деятельности, трудно представить, пока не ощутишь на себе нечто подобное.

Как только мы вышли в открытое море, Хозяин яхты всё своё внимание без остатка уделил нам.

— Я только что получил письмо от Гейлорда, — сказал Он.
— Он всё ещё в Южной Америке, где заканчивает выполнение оп­ределённой работы, и просил передать всем от него привет. Он ска­зал, что надеется увидеть вас через несколько недель, а до тех пор его Любовь всегда с вами.

Мы поблагодарили Хозяина за весточку от нашего друга, благополучие которого стало предметом наших глубоких переживаний.

Путешествие через Суэцкий канал было восхитительным и, памятуя о том, что с Красным морем связано так много божественных традиций, мы испытывали трепет, пересекая его. Неоднократно с нами случались удивительные переживания, и мы плыли, предвкушая, что воды расступятся и в эфире появятся сцены давнего прошлого. Вспоминая о том полном чудес времени, наш Хозяин сказал:

— Чудеса — это всего лишь результат Могущественного Вездесущего Космического Закона, сознательно приведённого в действие тем, кто принимает свою Божественную Власть и понимает принцип Её Использования. Законы, управляющие любым видом проявления, которые человеческий рассудок считает сверхъестественными, настолько же естественны и безошибочны, как движение планет. Вся активность — от мельчайшего электрона до великих Солнц в космосе — находится под контролем и регулируется точным Законом, который приводится в действие Самосознательным Индивидуализированным Разумом. Когда индивидуум понимает и применяет Великий Закон, управляющий проявлением в форме, он может произвести и обязательно произведёт определённые резуль­таты. Так что, откровенно говоря, чудес не бывает.

Чудеса — это лишь следствие применения индивидом Закона для получения определённого результата. Все могут научиться де­лать это, если будут достаточно сильно этого хотеть и дисциплини­руют внешнюю мысленную и чувственную деятельность.

Мы добрались до порта, где нас уже поджидали два автомо­биля, готовые везти нас на оставшемся отрезке пути. Наш Хозяин повёз нас в Священнообитель Аравии, дав прежде распоряжение относительно Своей яхты, чтобы она дожидалась здесь нашего воз­вращения. Перед тем как покинуть яхту, мы пообедали, ибо при­плыли в порт только во второй половине дня. Лето объяснила, что мы должны будем ехать ночью, чтобы нас никто не мог увидеть в этой части страны. Мы проехали вдоль многих странных мест и прибыли на место прямо перед восходом.

Мы сделали остановку возле маленькой хижины у самого подножия горы, о которой нам рассказывал Гейлорд. Как мы смог­ли добраться до неё на автомобиле вместо верблюдов, мы не знаем; да и не наше дело было спрашивать об этом тогда. Мы осознавали себя гостями Могущественного Присутствия и Силы, и считали не­обходимым хранить молчание, пока нам не будет обо всём расска­зано. Любопытство ученика в духовном обучении непростительно и должно быть вырвано с корнем из сознания, прежде чем определён­ное понимание, силу и опыт ему будет позволено получить на его пути к Мастерству. До тех пор, пока любопытство не будет истреб­лено полностью, оно представляет собой широко открытую дверь, в которую могут в любой момент войти силы зла и оборвать нить дальнейшего прогресса успевающего ученика. В нужное время нам будет сказано всё, что необходимо знать, без наших вопросов.

Когда мы добрались до хижины, забрезжил рассвет, и нам на­встречу тут же вышел Высокий мужчина в Плаще цвета Индиго. Он сердечно поздоровался с нами и попросил нас снова сесть в маши­ны. Если бы произошёл катаклизм, это вряд ли удивило нас больше, чем то, что случилось тогда: прямо перед нами земля разверзлась, и подобно пасти дракона перед нами открылся въезд, вся конструкция которого была сделана полностью из металла. Он был достаточно большой, чтобы наши машины могли в него въехать. Мы заехали внутрь, и машина покатилась по хорошо вымощенной дороге, имеющей небольшой уклон вниз. Ворота управлялись мощным ме­ханизмом, и когда они закрылись за нами через несколько секунд, то снаружи для всех они выглядели просто как обычная дорога ара­вийской пустыни.

Как только наши машины начали спускаться вниз по дороге, все стены вокруг осветились так хорошо знакомым нам Мягким Бе­лым Светом, который Вознесённые Владыки всегда используют для освещения тоннелей, пещер и всех подземных проходов. Минут двадцать наши машины медленно катились по дороге, затем въеха­ли в круглый зал, диаметром около двадцати футов. Здесь храни­лось всё оборудование для автомобилей, и ходили служащие, гото­вые оказать любую необходимую услугу.

Брат в Плаще цвета Индиго вышел из машины и провёл нас, как оказалось, к лифту. Мы вошли в него, опустились примерно на триста семьдесят футов и остановились; потом вошли в просторный зал с высоченными колоннами, достигавшими трёхсот футов.

Эти огромные колонны были сплошь исписаны иероглифами и устланы мозаикой удивительно красивых цветов. Позже мы уви­дели, что это было фойе большого правительственного здания. Наш проводник повёл нас через зал к большим арочным дверям, которые отворились по Его Команде, приглашая нас войти в другой зал с очень красивым расписным Сводчатым потолком, который прямо по центру поддерживала одна единственная огромная колонна. Этот зал был размером не меньше двухсот футов от центра до стены. Брат в Плаще нарушил тишину и произнёс:

— Это – один из главных залов совещаний, который мы часто используем для банкетов. Возлюбленные Сестры и Братья, фор­мально вы ещё не являетесь Членами нашего Ордена, но вы – пер­вые были допущены в эту весьма древнюю Священнообитель, не будучи ещё полностью принятыми во внешнюю деятельность этого филиала Великого Белого Братства, но, уверяю вас, ваших рекомен­даций вполне достаточно.

Сказав это, Он скинул с головы капюшон, и мы увидели пе­ред собой нашего Благословенного Владыку Сен-Жермена. Это об­радовало нас и сразу заставило нас почувствовать себя как дома.

— Сейчас вас проведут в ваши комнаты, и после того, как вы освежитесь и наденете свои Нерукотворные Одеяния, возвращай­тесь сюда ко мне.

Перед нами появились юноша и девушка, они проводили нас в комнаты. Позднее, когда мы вернулись в Зал Совещаний, там уже было несколько Братьев, которые разговаривали с Возлюбленным Сен-Жерменом.

— Через семь дней, — сказал Он, — в этой Священнообители должен состояться Совет Великого Белого Братства. Самые Вели­кие из наших Членов соберутся здесь, ибо Советы такого масштаба созываются только раз в семь лет. По такому случаю, все вы станете нашими Членами как внешнего тела, так и «Внутреннего». Сади­тесь, пожалуйста, ибо я хочу вам немного рассказать о городе, в котором вы оказались.

Он провёл с нами ещё одну удивительную Беседу, которая поразила всех нас тем, каким чудесным местом является наша Зем­ля, не говоря уже о всей Вселенной.

— Когда-то, — начал Он, — этот город стоял на поверхности Земли. Некоторые Вознесённые Владыки знали, что ему грозит катаклизм и опечатали некоторую его часть для использования в бу­дущем. Во время той катастрофы город погрузился намного ниже своего первоначального уровня, был засыпан песком с прилежащих территорий и превратился в пустыню.

Крыши самых высоких зданий в некоторых местах покоятся на глубине целых ста двадцати пяти футов ниже поверхности. Воз­душные проходы всегда оставались открытыми и обеспечивали от­личную вентиляцию. В этом подземном городе были усовершенст­вованы самые выдающиеся достижения в области химии и изобретательства, какие только мир удостоился получить. И в каждом случае, когда это происходило, в мире находился достойный чело­век, через которого мир имел привилегию получать эти Благослове­ния.

Здесь есть много того, что имеет весьма важное значение для человечества и готово быть выпущено в мир, если Вознесённые Владыки посчитают Мудрым передать это. Тут произойдёт ещё один катаклизм, он разорвёт земную поверхность, избавляя от дальнейших разорений, создаваемых людьми настолько невежест­венными и самонадеянными, что они осмеливаются утверждать, будто Бога нет. Те же, кто настолько связал себя оковами тьмы, что разрушают сами символы добра, истины, духовного подъёма и про­свещения на Земле, по причине самой этой тьмы, овладевшей их умами, должны быть остановлены, дабы предотвратить образование дальнейшего разлада на этой планете и пагубного влияния на дру­гих их собственными ошибочными представлениями о жизни.

Все, кто отвергают Бога — Источник всей Жизни и Света — могут существовать лишь пока их поддерживает энергия, получен­ная ими ранее; потому что в тот самый момент, когда индивидуум, группа или нация отвергает сам Исток Жизни – Входящий Поток Жизненной Энергии перекрывается и они способны функциониро­вать только до тех пор, пока накопленная ими сила не исчерпается. Их крах и самоуничтожение неминуемо.

Отречение от Жизни и Света перекрывает поток Энергии, в то время как Их Признание высвобождает её и позволяет течь через тело и разум, которые выражают это Признание.

Великий Закон, управляющий всеми формами, или Закон Причины и Следствия, допускает беззаконие человека по отноше­нию к человеку только в течение определённого времени. Когда беззаконие направлено на Богоначало или Исток Жизни, возмездие будет быстрым и точным.

В Жизни существует автоматический очищающий и уравно­вешивающий процесс, и когда какая-то внешняя деятельность встаёт в оппозицию к Космическому Закону продвижения вперёд и вечно расширяющегося Совершенства, которое всегда исходит изнутри, тогда настаёт час, когда всё противостояние сметается прочь и уничтожается движущим импульсом внутри Самой Жизни. Когда правители стран отворачиваются от Бога, разрушая всё, что обращает внимание на Свет Христа, — это значит, что конец этого пра­вительства и группы уже близок; потому что это становится причи­ной высвобождения на планету определённой Космической Энергии, которая сметёт их существование. Человеческий рассудок при­обрёл много странных черт в образе своего мышления, и одна из самых угрожающих из них – это действие человеческого сознания, которое отказывается или забывает любить и благодарить Жизнь, «Могущественное Я ЕСМЬ Присутствие» за Благословения, кото­рыми Жизнь постоянно одаривает людей и эту планету.

Средний человек проживает Жизнь за Жизнью ни разу даже не послав любви и благодарности своему «Могущественному Я ЕСМЬ Присутствию» за энергию, безостановочно текущую через его ум и тело, за субстанцию, которую он использует в своём теле и мире, и ещё за сотню благих вещей, которыми он постоянно окру­жён, которыми пользуется и наслаждается, но, тем не менее, ничего не даёт от себя взамен.

Многие люди несут в себе чувство недовольства Жизнью, об­виняя Её за свои страдания и неудачи, в то время как выражение даже малейшей благодарности и Любви по отношению к «Я ЕСМЬ Присутствию» в каждом человеческом Сердце, могло бы трансмутировать любой разлад, преобразив его в Мир и Любовь, при этом высвобождая Совершенство Жизни во внешнюю деятельность ин­дивидуума.

Человеческие существа находят время любить собак, кошек, еду, одежду, деньги, бриллианты, людей, и ещё тысячу разных ве­щей; но весьма редко случается, чтобы индивидуум уделял хотя бы пять минут в своей жизни, чтобы любить свою собственную Боже­ственность — однако же, ежесекундно использует Её Жизнь и Энергию, благодаря которым наслаждается всем этим. Даже те, кто говорят, что любят Бога, практически не выказывают никакой При­знательности «Могущественному Я ЕСМЬ Присутствию» в самих себе и никакой благодарности не исходит от них за всё благо, кото­рое пришло в Жизнь.

Это не значит, что мы не должны лить Любовь всему и всем, живущим во внешнем мире; но мы определённо должны любить Божественность Внутри себя в первую очередь и больше, чем лю­бую внешнюю вещь или личность. Это именно та самая Жизнь и Сознание, благодаря которым мы существуем.

Счастье не может существовать, без излияния Любви. Это – Закон Жизни. Когда люди любят что-то или кого-то, они счастливы. Даже скряга счастлив, когда любит своё Золото, потому что он из­ливает чувство Любви на вещь, которой стремится обладать. На са­мом деле он стремится удержать счастье; но он не понимает, что чувство счастья содержится не в Золоте, а в излиянии Любви из са­мого себя. В таком излиянии он позволяет Жизни течь беспрепятственно и гармонично.

Однако, происходит всякое благо, которое мы когда-либо ис­пользовали, из «Могущественного Я ЕСМЬ Присутствия», что строит каждое физическое тело, первое и самое большое Излияние нашей Любви мы всегда должны направлять нашему Индивидуали­зированному Бого-пламени — Могущественному Сознанию Жизни в нас, которое позволяет нам признавать наше собственное сущест­вование и Источник всей Жизни, когда мы произносим: «Я ЕСМЬ». В этих Словах содержится Полнота Бога, и на самом деле в челове­ческом опыте нет ничего более важного, чем Полнота Бога. Когда индивидуум принимает, признаёт и ощущает Полноту Бога, он сча­стлив, он имеет всё благо, и тогда пребывает в Доме Отца. Возмож­но ли, чтобы что-нибудь было более важно, чем Полнота Бога? Только Пониманием и Ощущением этого человечество может сбро­сить оковы ограничений, созданных им же самим.

Сейчас вы должны отдохнуть, а потом я сочту за честь про­вести вас по этому подземному городу, где вы увидите Братьев за работой. Я прошу только об одном: чтобы никакой мелочи, касаю­щейся этой Работы, увиденной вами, вы не раскрыли без разреше­ния Верховного Владыки, ответственного за эту Работу.

Он пожелал нам спокойной ночи, и мы разошлись по своим комнатам. Они были обставлены в стиле, похожем на грекороманский, однако, были намного древнее. В выделенной для меня комнате была поставлена ванна эпохи романтизма — самая красивая вещь, которую я когда-либо видел. Воздух повсюду был насы­щен ароматом цветов, как правило, роз.

Утром нас разбудила тихая музыка, производимая звучанием необычных музыкальных инструментов, и эффект, который она оказывала на тело, трудно передать, – появлялось чувство покоя и свободы — как будто с меня сняли какой-то груз. Это чувство на­растало, и хотя мы чётко понимали, что в нас происходит какая-то перемена, мы всё же не осознавали до какой степени пришли в сонастрой наши Внутренние Тела. Любопытная вещь в этом пережи­вании заключалась в том, что когда мы сравнили свои впечатления, то оказалось, что на всех это оказало одинаковое воздействие.

Когда вошли в Зал Совещаний, Сен-Жермен и Друг Гейлорда поприветствовали нас. Сен-Жермен попросил нас сесть и тут же появился завтрак. Сначала были вкусные фрукты, затем еда, кото­рую он назвал «Солнечной Кашей», а сверху на ней была субстан­ция, похожая на мёд, и взбитые сливки. Были также поданы не­сколько других блюд, а закончили мы трапезу горячим, дымящимся напитком, который заменял кофе, но не был похож ни на какой дру­гой известный мне напиток.

Даже после всех наших многочисленных опытов, мне всегда казалось удивительным то, как появляются различные вещи по Сознательному Указу этих Благословенных Вознесённых Владык.

Всё имело начало во Вселенской Субстанции в тот момент, когда Они этого желали: еда, одежда, золото — всё, чего бы Они ни пожелали. Они воплощают всё, что только способно передать слово «Владыка». Это единственное слово, достойное Их. Они — всегда славные и величественные.

Встав из-за стола, я услышал, как Друг Гейлорда обратился к Лето: «Ваше Высочество», и снова мне стало интересно, почему в Священнообители используется такая форма обращения. Она по­вернулась ко мне и очень любезно всё объяснила:

Мой Брат, с которым ты встречался, унаследовал звание Принца Рексфордского, а я — Принцессы Луизы. Моё звание дер­жится сквозь годы безо всякой причины. Вот почему ко мне часто обращаются как «Ваше Высочество».

Прости мне моё любопытство, — ответил я, — осознав, как остро эти Вознесённые Владыки чувствуют каждую мою мысль и чувство.

Идёмте, — позвал нас Сен-Жермен. Сначала мы отправи­лись в телевизионную залу.

Мы пошли вслед за Ним и скоро оказались в большом круг­лом зале. В самом центре его стоял огромный рефлектор, вокруг которого была наставлена масса электрической аппаратуры, а с другой стороны находилась ручка настройки.

— Эта комната, — сказал Сен-Жермен, — изолирована по-особенному, что позволяет производить очень точные наблюдения. С помощью этого аппарата, фокусируя его ручкой настройки в лю­бой заданной точке на земной поверхности, мы можем моментально увидеть любое место или действия, которые там происходят при­чём, на любом расстоянии. Смотрите! Я наведу ручку на Нью-Йорк.

Он повернул ручку, и мы увидели — так же чётко, как будто находились в самом Манхэттене — станцию Гранд Централь. Пя­тую Авеню и Статую Свободы. Затем, повернув ручку на Лондон, мы увидели Трафальгарскую площадь, Палату Парламента, Британ­ский Музей, Английский Банк и Темзу. Он повернул её снова и вот, показался Мельбурн и Йокагама; всё было видно настолько чётко, будто мы физически присутствовали там.

— Этот удивительный прибор, — продолжил Он, — исполь­зуется в этой Священнообители уже более ста лет. Теперь давайте пройдём в соседнюю комнату. Это — радиорубка. Заметьте, какая здесь тишина! Стены, пол и потолок покрывает осаждённая суб­станция, которая делает их абсолютно непроницаемыми для вибра­ций и звука.

Он подошёл к прибору, стоявшему в самом центре помеще­ния, и направил его на Нью-Йорк. Мы сразу услышали шум транс­порта, а когда прислушались внимательно, то могли даже уловить вполне ясный и чёткий разговор прохожих на улице. Расстояние не имело никакого значения.

Этот прибор, — сказал Сен-Жермен, — очень скоро будут использовать повсюду. Теперь давайте пройдём в химическую ла­бораторию, где некоторые Братья работают над многими чудесны­ми изобретениями. Здесь были открыты способы нейтрализации вредных газов, химикатов и разнообразных действий, которые силы зла и их несчастные пешки могут попытаться применить против человечества, поскольку точно известно, что в определённых мес­тах постоянно производятся яростные усилия по изготовлению раз­личных субстанций, действующих очень разрушительно. Братья в этом Ретрите работают для того, чтобы нейтрализовать любую по­добную деятельность.

Когда неверно ведомые личности открывают необычайно разрушительное вещество, то химик, проводящий подобные опыты, всегда теряет своё тело, когда его дьявольский труд доходит до оп­ределённой стадии, поскольку разрушительное качество, которое он хотел испытать на телах людей, действует на его собственное тело. Затем мы посетили Палату Космических Лучей.

— Эта Палата, — сказал Сен-Жермен, — обита пластинами чистого золота. Братья с определённым уровнем достижений, рабо­тающие здесь обучаются отличать различные Лучи, направлять и использовать их, неся этим огромное Благо. Великие Вознесённые Владыки постоянно следят в мире за теми учениками, чьи достиже­ния позволяют им взяться за эту работу.

Когда Боб понял эту сторону Их Деятельности, он с энтузиаз­мом воскликнул:

— Как бы я хотел служить именно так!

Посмотрим, — ответил Сен-Жермен, понимающе улыба­ясь. — Среди тех, кто трудится в этой Палате, семь Братьев и три Сестры, чьё Обучение в использовании этих Лучей уже подхо­дит к концу. На грядущем Совете каждому из них дадут свою об­ласть служения в применении этой Деятельности, для которой они проходили Обучение во многих жизнях.

Дата добавления: 2015-07-25