Современная семья: два взгляда на одну проблему

А. Г. ВОЛКОВ

ПОЧЕМУ ИЗМЕНИЛАСЬ РОССИЙСКАЯ СЕМЬЯ

Волков Андрей Гаврилович – кандидат экономических наук, зав. отделением демографии НИИ проблем социально-экономической статистики Госкомстата России.

Демографические изменения, происходящие в стране в последнее десятилетие, побудили более пристально взглянуть на особенности формирования и развития семьи и на изменения, происходящие в семейной структуре населения.

Как известно, уже в течение 7 лет годовые числа рожде­ний в России меньше годовых чисел смертей, естественный прирост сменился «естественной убылью» населения. Со­кращающийся в последние годы миграционный прирост не компенсирует этой убыли, и численность населения страны медленно уменьшается. Демографические прогнозы показы­вают, что по крайней мере в ближайшие два десятилетия преодолеть эту тенденцию вряд ли окажется возможным.

Демографическое неблагополучие часто связывается с негативными явлениями в развитии российской семьи.

Число и частота разводов продолжают оставаться сравнительно высокими, увеличивается доля внебрачных рожде­ний. Значительную часть браков, особенно среди молодежи, составляют так называемые «консенсуальные», т.е. незареги­стрированные, браки. Но наибольшую обеспокоенность вы­зывает то, что российские семьи в отличие от прошлого стали малодетными.

B последнее время отмеченные тенденции часто трактуются как якобы «кризис семьи» в стране, вызванный нача­тыми в 90-х годах экономическими реформами.

Действительно ли негативные явления в развитии семьи вызваны кризисными явлениями в экономике и политике последних лет? Были ли эти явления внезапными, «обваль­ными»? Чем они обусловлены?

Хорошо известно, что при отсутствии экстраординарных событий демографические процессы не меняются внезапно. Определяющие их нормы демографического поведения по­степенно распространяются от поколения к поколению, за­хватывая одни социальные группы вслед за другими.

Поэтому для того чтобы представить, что происходит с семьями в стране, существует ли кризис в их развитии, чего можно ожидать в ближайшем будущем и можно ли и каким образом преодолеть неблагоприятные тенденции в развитии семьи, нужно обратиться к более длительному периоду исто­рии.

Понятие «кризис» подразумевает резкое изменение си­туации. Между тем демографическая ситуация в стране стала меняться уже давно.

В частности, снижение уровня рождаемости, по данным
специальных исследований, началось в России еще в 1930-х
годах [8, 1].

После колебаний, связанных с войной и первыми после­военными годами, ее уровень продолжал снижаться начиная уже с середины 60-х годов.

В 80-х годах меры по усилению государственной помощи семьям с детьми, а также кратковременный эффект антиал­когольной кампании стимулировали более раннее рождение уже «запланированных» родителями детей. Это несколько повысило годовые показатели рождаемости, однако не изме­нило репродуктивных установок супругов. В результате кон­тингент потенциальных родителей оказался исчерпанным, и уровень рождаемости резко снизился, что и произвело впе­чатление «обвального» его падения. На самом деле это был лишь возврат к прежней тенденции медленного снижения уровня рождаемости.

Рост частоты разводов также наблюдается уже более трех десятилетий. Свобода развода, провозглашенная вско­ре после Октябрьской революции, в 1936 г. была резко ограничена. Эти ограничения сохранялись до конца 1965 г., после чего процедура расторжения брака была упрощена. Уже на следующий год число разводов в России увеличи­лось почти вдвое — с 231 до 413 тыс. Были расторгнуты супружеские союзы, давно распавшиеся фактически, но продолжавшие существовать формально, и тысячи людей получили возможность вновь вступить в брак. После этого годовое число разводов и так называемый общий коэффи­циент разводимости (число разводов на 1000 населения) в течение нескольких лет росли, а с конца 70-х годов стали практически стабильными.

Кстати, о частоте разводов обычно судят, за неимением более подробных данных, сопоставляя годовое число разво­дов с числом браков, заключенных в том же году, и подсчи­тывая, сколько разводов «приходится» на один брак. Напри­мер, в 1997 г. в России было заключено 928 тыс. браков и 555 тыс. браков расторгнуто. На каждые 100 заключенных браков «приходится», таким образом, 60 разводов. Создается впечатление, что 60% браков расторгается сразу же после свадьбы!

На самом же деле каждый год расторгаются браки, за­ключенные в основном не в том же году, а в прошлые годы, иногда довольно отдаленные. Правильнее поэтому сопостав­лять разводы с числом всех браков, существующих в стране, которые могли бы в данном году быть расторгнуты.

По имеющимся оценкам оказывается, что ежегодно в России расторгается всего около 2% всех существующих браков. Такую частоту разводов можно считать сравнительно умеренной.

Разводы обычно считают главной причиной неустойчи­вости брака. Нельзя, однако, сбрасывать со счетов и другую причину прекращения брака — овдовение.

Как известно, в нашей стране особенно велика доля неполных семей, преимущественно матерей с детьми. По данным микропереписи 1994 г. (последним, которыми мы располагаем), семьи, состоящие только из матери или отца с детьми, насчитывали 12,9% всех домохозяйств из двух и более человек, причем более девяти десятых таких семей были матери с детьми. Обычно считается, что это в основ­ном молодые матери с малолетними детьми, никогда не состоявшие в браке или разведенные.

На самом деле, по данным той же микропереписи, в се­мьях, состоящих из матери с детьми, 69% этих матерей в возрасте 40 лет и старше, т.е. имеют взрослых детей, причем более половины их — вдовы; 47% этих матерей — в возрасте 50 лет и старше, среди них вдов уже почти три четверти (72%).

Таким образом, представление о том, что высокая доля семей, состоящих из матерей с детьми, — результат разво­дов, не соответствует действительности. Не менее важной причиной одиночества этих женщин является смерть мужа, Конечно, разводы больше угрожают стабильности брака в молодости, а овдовение — чаще в зрелых и старческих возрастах. Но это не меняет общего вывода о значительной роли смертности в формировании неблагоприятных брачной и семейной структур населения.

Из этого становится ясной также ошибочность представ­ления о том, что высокая доля неполных семей порождена демографическим кризисом последних лет. Судя по приведенным данным, одна из главных причин этого — длительное существование в стране чрезмерно высокого уровня смертности мужчин.

Главный же вывод из всего сказанного заключается в том, что изменения в формировании и развитии семей и в их демографическом поведении не порождены кризисными яв­лениями последнего десятилетия, а складывались в стране уже долгие годы.

Рассуждения о том, что происходит сегодня с семьей, часто строятся по нехитрой схеме. Раньше, мол (имеется в виду начало века), семья была крепкой, разводов не было, рождаемость оставалась высокой, в семье было много детей. Теперь же семья стала непрочной, кругом одинокие матери, рожать детей супруги не хотят: хорошо, если в семье один ребенок, скоро семья будет вообще бездетной, и т.д.

Для «наблюдений» такого рода характерна абсолютная внеисторичность подхода к развитию семьи, игнорирование реальных изменений в условиях ее существования и разви­тия на протяжении почти целого века.

К сожалению, тот же упрек можно адресовать и нашему семьеведению, которое совершенно недостаточно исследует реальные причины и обстоятельства трансформации инсти­тута семьи в стране. Если социологические аспекты развития семьи в стране глубоко исследуются, в частности, в работах петербургских социологов, например в обстоятельной моно­графии С.И.Голода (1998) [2], то демографическое развитие: семьи и изменения семейной структуры населения изучены очень мало.

Причины этого отчасти в отсутствии статистических дан­ных о "семьях за всю первую половину XX в. Более или менее подробная информация об изменениях в составе семьи и семейной структуре населения имеется только на­чиная с конца 60-х годов.

Как текущие, так и ретроспективные исследования пока­зывают, что изменения в численности и составе семей, семейной структуре населения и в демографическом поведе­нии семьи есть следствие огромных перемен в условиях и образе жизни населения страны на протяжении всех послереволюционных лет.

В начале века в России, где пять шестых населения страны жило в деревнях, преобладала патриархальная крестьянская семья. Для нее были характерны ранние и всеобщие браки, нерасторжимость церковного брака, практическое отсутствие регулирования деторождения. Выделение взрослых детей из родительских семей сдерживалось малоземельем, и значительную долю крестьянских хозяйств составляли сложные многопоколенные семьи. Уровень рождаемости был сравни­тельно высоким, но чрезвычайно высокой была также мла­денческая и детская смертность. В результате почти треть детей умирала в младенчестве, а до 15 лет доживало немногим более половины родившихся [6], так что о реальной много­детности семей говорить нет оснований.

Первая мировая война мало затронула основную массу крестьянского населения. Сильнее повлияла на нее прока­тившаяся по всей стране гражданская война и последовавшие за ней неурожай и голод. После недолгих леи нэпа новый удар по семье был нанесен коллективизацией, сопровождавшейся высылкой десятков, если не сотен, тысяч раскулаченных и их семей. Во многих областях страны разразился голод, и уже в 1929 г. была введена карточная система распределения продуктов, сохранявшаяся до 1935 г., хотя и в последующие годы страна испытывала затруднения с про­довольствием [7]. Коллективизация и голод в деревне вызвали массовое бегство крестьян в города. Введение паспортной и системы и института прописки, попытки «очистки» городов от хлынувших в них крестьян не смогли остановить роста городского населения. Только с 1926 по 1937 г. городское население России увеличилось почти на 20 млн. человек.

Столь стремительное распространение городского образа жизни, трудности адаптации выходцев из деревни в городах, плохие жилищные условия, низкий уровень жизни — все это привело к жесткой ломке традиционных основ патриархальной семьи.

В городах и на промышленных стройках значительная часть женщин была вынуждена работать, так как заработков мужа не хватало, чтобы прокормить семью. Увеличение занятости женщин и отрыв места приложения труда от дома (чего не было в российской деревне) стимулировали ограничение деторождения.

На демографическое развитие семьи существенно повли­яли советско-финляндская, а затем и вторая мировая война, оккупация значительной части территории страны, массовая эвакуация населения в восточные районы, депортации моло­дежи с оккупированных территорий в Германию и целых народов внутри страны, разруха и тяготы военного времени. Война надолго оторвала миллионы мужчин от семей, мил­лионы мужчин не вернулись домой. Нельзя не упомянуть здесь и голод 1946—1947 гг., и трудности восстановления хозяйства в первое послевоенное десятилетие.

Все эти трагические события вызвали огромные людские потери и масштабные миграционные потоки, которые поми­мо разрухи и ухудшения условий жизни привели к сущест­венным диспропорциям в возрастно-половой структуре и размещении населения.

Отсутствие достоверной информации не позволяет коли­чественно оценить действительные масштабы влияния всех этих событий на семью. Ясно, однако, что нарушения в возрастно-половой структуре населения сказываются сейчас и будут еще долго сказываться на ее развитии.

Главным фактором транcформации семьи была смена системы общественных отношений, которая сопровождалась коренными изменениями образа жизни, а потому, и сознания миллионных масс людей.

На протяжении длительного периода значение семьи в жизни общества и человека недооценивалось. Бытовавшие в 20-х годах представления об отмирании института семьи в социалистическом обществе оказались весьма живучими. Негативное отношение к старой семье, которым они были вызваны, постепенно перешло на институт семьи вообще и укоренилось в общественном сознании. Этому в немалой степени способствовала официальная идеология, рассмат­ривавшая семью как нечто сугубо «личное», противостоя­щее интересам общественного производства, как помеху, участию женщин в производительном труде.

Самоценность семьи и семейной жизни для гармонично­го всестороннего развития личности человека, а тем самым

и для общества, долгие годы не только не осознавалась в должной мере, но и прямо осуждалась.

На практике это способствовало распространению «остаточного» принципа в экономике, пренебрежению развитием социальной инфраструктуры, сферы потребления и услуг.

Создание сети детских учреждений для дошкольного вос­питания, несмотря на декларации, по существу преследова­ло цель не столько облегчить положение работающих жен­щин (домашние заботы все равно оставались на их плечах), сколько «освободить» их от воспитания детей для более полного вовлечения в общественное производство.

Никто не оценивал, какой вред нанесло общественное воспитание, отрывавшее родителей от повседневного общения с детьми в раннем детстве, когда формируется характер человека и закладываются основы его социализации. Эта поощряемая «беспризорность» детей, безусловно, ослабила нравственно-воспитательный потенциал семьи и способствовала распространению антиобщественного поведения подростков и молодежи.

Негативно повлияла на семью также современная орга­низация производства, ориентированная на индивидуальный труд, с распределением благ в зависимости от личных усилий, а также система общественных санкций и поощрений, отдававшая безусловный приоритет личному трудовому вкладу человека. Число детей в семье, качество их воспитания, качество самой семьи практически не давали (как, впрочем, не дают и сейчас) ощутимых социальных преимуществ. Все это вызвало существенные изменения прежних стереотипов поведения, в том числе и демографи­ческого.

На трансформацию семьи влияла, несомненно, и жесткая демографическая политика тоталитарного государства — ограничение свободы развода (1936—1965 гг.), запрещение абортов (1936—1955 гг.), а также предпринимавшиеся в течение всех лет советской власти усилия по стимулирова­нию деторождения (достаточно вспомнить налог на бездетность). Однако все эти меры, как запретительные, так и поощрительные, не могли и, как теперь стало очевидно, так и не смогли переломить тенденции к ограничению супругами числа детей в семье.

Действие социальных факторов, изменивших коренным образом условия жизни населения, сформировавших новые социальные нормы и новые стереотипы демогра­фического поведения, оказалось гораздо более сильным.

Сыграло свою роль, видимо, и то, что трудности, связан­ные с переустройством общества, пережитые не одним по­колением россиян, изменили отношение к детям, вызвали у родителей стремление обеспечить им более высокий уро­вень жизни, чем имели когда-то они сами. Это также побуж­дало супругов к ограничению числа детей в семье.

Некоторые исследователи полагают, что малодетность семьи обусловлена якобы ослаблением и чуть ли не исчезно­вением у родителей «потребности в детях», во всяком случае, в большом числе детей, а ограничение числа детей ослабляет и саму семью.

Подобное объяснение, в сущности, ничего не объясняет в силу своей явной тавтологичности: семья не хочет иметь детей потому, что у нее нет в этом потребности!

Между тем, чтобы понять причины этого явления, нужно ответить на вопрос: почему раньше семьи «хотели» иметь детей, а теперь «не хотят»? По мнению Л.Е. Дарского [3, с. 85—125], дети для родителей являются объектом некото­рых социально обусловленных потребностей — потребности иметь объект заботы и опеки, потребности в самовыраже­нии, в передаче культурного опыта, и т.д. А для удовлетво­рения этих потребностей семье много детей не нужно.

В традиционной семье поведение родителей в этом отношении определялось религиозными, очень жесткими нор­мами, бездетность осуждалась, ограничение деторождения считалось греховным. Семья не имела возможности выбора, ее демографическое поведение подчинялось столетиями вы­рабатывавшимся и глубоко вошедшим в быт социальным нормам. При чрезвычайно высокой смертности в прошлом только следование этим нормам обеспечивало выживание популяции.

Происшедшие в стране социальные преобразования изменили весь уклад жизни миллионных масс людей. Существенно изменилось положение женщин – пройдя нелегкие испытания, они перестали целиком зависеть от мужа-кормильца,

получили свободу выбора, в том числе и в отношении, когда и сколько иметь детей.

Конечно, нельзя мириться с тем, что такая свобода до­стигается в основном не предотвращением нежеланных беременностей, а с помощью такого варварского средства, как аборт.

Как показывает опыт, при низкой культуре сексуальных отношений и вопиющей безграмотности в области контрацепции запрещение аборта приводит только к распространению криминальных абортов, вторичному бесплодию, по­вышению материнской смертности и другим отрицательным для здоровья женщин последствиям. Так, вскоре после запрета абортов в СССР в 1936 г. их число вновь стало расти, причем доля внебольничных абортов достигла 80—90%. Снятие запрета на аборты в 1955 г. снизило эту долю до 15%, а смертность от аборта — более чем в 10 раз [5, с. 24—25]. Единственный способ борьбы с этим злом — сексуальное «воспитание молодежи и распространение современных методов планирования семьи.

Сейчас уже очевидно, что жесткая структура авторитарной семьи прошлого уступает место новым, более человечным и демократичным брачно-семейным отношениям, основанным на взаимопомощи и взаимной ответственности за судьбу и благополучие своих близких. В то же время, изменение условий и образа жизни подавляющего боль­шинства семей и устранение былой нерасторжимости брака сделало семейный союз менее прочным, больше подверженным внешним воздействиям.

Что же касается числа детей в семье, то условия жизни современной городской (а часто — и сельской) семьи не позволяет ей иметь много детей – а те потребности, о ко­торых говорилось ранее, вполне удовлетворяются одним-двумя, реже тремя детьми.

Представление об ослаблении и даже исчезновении по­требности в детях не подтверждается также и фактами. Как показывают специальные опросы, супругов, которые считают идеальной семью без детей и не собираются иметь детей вообще, чрезвычайно мало. Это свидетельство того, что в общественном сознании ценность детей (даже независимо от того, в чем заключается она для родителей) достаточно высока.

Более того, результаты опросов показывают, что потребность в детях не удовлетворяется полностью: семьи планируют иметь детей меньше, чем они хотели бы иметь и чем это предписывают сегодняшние представления о наилучшем, идеальном числе детей в семье вообще, которые можно считать отражением социальной нормы. Отмеченная закономерность проявляется в самых разных группах населения.

Для подтверждения этого приведем данные одного из последних опросов ВЦИОМ [4, с. 66—70]: они представле­ны в следующей таблице.

Сравнение идеального, желаемого и планируемого числе детей в семье

(фрагменты таблиц из [4])

Число детей	Доля (%) всех ответивших, указавших данное число детей
Все опрошенные	Женатые (замужние)
Идеальное	Желаемое*	Планируемое	Идеальное	Желаемое*	Планируемое
… …	… 12,7 51,9 19,3 …	… 11,5 41,8 17,9 …	… 13,4 20,7 3,4 …	… 12,0 55,1 19,9 …	… 9,4 44,4 20,4 …	… 11,9 24,0 2,7 …

* Ответ на вопрос: «Сколько всего детей (включая тех, которые уже есть) вы хотели бы иметь, если бы у вас были всех необходимые для этого условия?»

Поскольку для нормального воспроизводства населения в каждой семье необходимо иметь двоих-троих детей, счита­ется, что основные акценты в семейной политике должны быть сосредоточены на стимулировании рождения третьих детей. Однако нельзя родить сразу третьего ребенка. Как показывают исследования, супруги испытывают основные трудности и в уходе за детьми, и в организации быта семьи в основном в тот период, когда в семье появляется первый, а затем второй ребенок. Трудности в воспитании первых двоих детей побуждают их откладывать появление третьего

ребенка или вообще от него отказываться. Это значит, что помощь семье не должна зависеть от того, сколько у нее детей, и в равной степени должна касаться как семей, у которых детей еще нет, так и семей с одним, двумя и большим числом детей.

В результате всех изменений в России в течение трех-четырёх последних десятилетий сформировалась отно­сительная устойчивая семейная структура населения. Пре­обладающим типом семьи в ней является нуклеарная семья, состоящая из супружеской пары с небольшим числом детей. Довольно значительная часть семей прожи­вает вместе с одним из родителей супругов, а иногда и с другими родственниками. Доля таких семей в России выше, чем в большинстве европейских стран, что объясня­ется относительно более ранним вступлением в брак, когда молодые супруги, особенно если оба они работают или учатся, нуждаются в помощи родителей по уходу за детьми. Здесь, видимо, сказываются и сохраняющиеся, особенно в крупных городах, жилищные трудности.

Другим распространенным типом семьи являются, семьи с одним родителем, преимущественно матери с детьми. Вместе с теми из них, которые живут с одним из своих родителей и прочими родственниками, таких семей в 1994 г. насчитывалось 16,6% всех домохозяйств, состоящих из двух и более человек.

Сложных семей, в составе которых две супружеские пары, относительно немного, чуть более 4% домохозяйств, причем основная их часть состоит из супружеской пары с детьми или без детей и обоих родителей одного из супругов.

Сложных домохозяйств, в составе которых три и более супружеских пар, насчитывалось, по данным микропереписи 1994 г., всего около 0,13%.

В данных последних переписей обращает на себя внима­ние довольно значительная доля в населении людей, живу­щих вне семьи. К сожалению, наша статистика до сих пор не учитывает, какая часть их составляет домохозяйства из одного человека, а какая входит в так называемое институ­циональное население, т.е. принадлежит к числу обитателей

домов для инвалидов и престарелых, больниц для хроников, казарм, исправительно-трудовых учреждений и другого рода общежитий.

В последние десятилетия, как показывают обследова­ния, в семейной структуре населения России отмечаются.. те же явления, которые начали проявляться в большинстве европейских стран под влиянием модернизации общества, особенно в послевоенные годы, и получили название второго демографического перехода: рост числа незареги­стрированных браков, особенно среди молодежи, и соот­ветственно увеличение доли внебрачных рождений, нукле­аризация семьи, т.е. стремление молодых людей отделяться от родителей как только позволяют условия, появление специфической категории раздельно живущих супругов. К сожалению, эти явления в изменении семьи мало изуче­ны, однако, насколько можно судить по имеющимся данным, выражены они пока далеко не так сильно, как в Европе.

В последние годы процесс формирования и развития семей постепенно нормализуется — практически не меняет­ся средний возраст вступления в брак, как мужчин, так и женщин, относительно стабильными стали ежегодные числа браков и разводов. Однако это никоим образом не означает, что проблемы современного состояния и дальнейшего раз­вития семьи не требуют пристального внимания и изучения. Напротив, негативные демографические тенденции делают такое изучение особенно актуальным.

***

В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть, что изменения» происходившие с семьей в России на протяже­нии практически всего XX в., не случайны. Они обусловле­ны особенностями социального и экономического развития страны и теми трудностями, которые пережило и переживает ее население, иными словами — обусловлены объективными факторами. Сегодня в России семья такая, какой она стала, точнее, какой ее сделало общество.

Поэтому ностальгия по традиционной семье бессмыслен­на. Семья уже не может стать другой, возврат к прошлому невозможен

как бы мы этого не хотели. Для семьи прошлого в современном обществе нет ни социальной, ни экономической базы.

Но гораздо важнее другой вывод из сказанного ранее — семья как социальный институт в России сохранилась, показав свою способность адаптироваться даже к коренным изменениям условий жизни, хотя и изменившись под их влиянием.

Кризис же семьи, если он и существует, касается скорее традиционной семьи, которая постепенно уступает место семье современного типа. Процесс этой трансформации объективно обусловлен и не может быть обращен вспять. Пони­мание этих особенностей важно для выбора адекватных направлений и приоритетов в семейной политике.

Дата добавления: 2015-07-19