УПАНИШАДЫ. 1. Джнянаканда Вед включает в себя упанишады, и известна под названием веданты

1. Джнянаканда Вед включает в себя упанишады, и известна под названием веданты, вершины шрути, как ее еще называют. Когда бы вы ни встретили ачарью, цитирующего из шрути, неизбежно отрывок окажется из упанишад. Ныне веданта – религия индусов. Если какая-нибудь община в Индии хочет, чтобы ее идеи прочно утвердились среди людей, эти идеи должны основываться на авторитете веданты.

2. Все книги упанишад имеют один предмет, одну задачу – найти ответ на следующий вопрос: «Если познав один кусок глины, мы обладаем знанием обо всей глине во Вселенной, что же есть то, познание чего дает нам знание обо всем во Вселенной?»^[48]

3. Упанишады – великий кладезь силы. В них достаточно силы, чтобы поднять на ноги весь мир, благодаря им можно оживить мир и наполнить его силой и энергией. Громовым голосом они призовут слабых, несчастных и униженных всех рас, сект и вероисповеданий, подняться и обрести свободу; свобода, свобода физическая, свобода мысли и свобода духа – таков призыв упанишад.

4. Выражаясь современным языком, предметом упанишад является поиск всеобщего единства вещей. Знание – это не что иное, как открытие единства в многообразии. На этом построена любая наука. Все человеческое знание построено на том, чтобы найти общее в многообразии; и если задача малых фрагментов человеческого знания, называемых науками, состоит в том, чтобы найти единство среди нескольких различных явлений, то насколько более грандиозная задача – поиск единства в удивительно разнообразной Вселенной, которой присуще бесчисленное многообразие имен и форм, материи и духа, когда каждая мысль отлична от всех прочих мыслей, а всякая форма отлична от всех прочих форм. И тем не менее гармонизация всех этих планов и бесконечных лок, поиск единства среди бесконечного разнообразия является темой Упанишад.

5. В упанишадах мы обнаруживаем значительный отход <от прежних позиций>. Провозглашается, что небеса, на которых человек живет после смерти вместе со своими предками, не могут быть вечными, поскольку, как мы видим, все обладающее именем и формой должно умереть. Если существуют небеса, обладающие формой, то с течением времени они должны исчезнуть; они могут просуществовать миллионы лет, но должен наступить момент, когда их не станет. За этой идеей последовала другая: о том, что души должны вернуться на землю, и что небеса – место, где они наслаждаются результатами своих добрых поступков, но когда следствия этих поступков истекают, они возвращаются снова к земной жизни.

6. Я хочу отметить одну или две особенности в изучении упанишад. В первую очередь, это самая удивительная поэзия в мире. Если вы прочитаете часть Вед под названием самхита, вы не один раз встретите изречения необыкновенной красоты. Например, известная шлока, описывающая Хаос:

«Когда тьма была сокрыта во тьме»^[49] и т. д.

Читаешь и чувствуешь изысканную утонченность поэзии. Вы заметили, что и в Индии, и за ее пределами предпринимались попытки описать тонкое? Но вне Индии это всегда была бесконечность в мускулах, во внешнем мире, бесконечность материи и пространства. Когда Мильтон, или Данте, или любой другой великий европейский поэт, древний или современный, хочет нарисовать картину Бесконечного, он пытается выразить ее внешне, заставить вас мышцами почувствовать Бесконечность. Попытки описать тонкое также делались и здесь. Вы обнаружите это в самхите: Бесконечность распространения, великолепно описанная и представленная читателю так, как этого не делалось больше нигде.

7. Подобно древним грекам или современным европейским умам, пытающимся отыскать разгадку жизни и всех глубинных проблем Бытия во внешнем мире, наши праотцы делали то же самое, и так же, как европейцы, не преуспели в этом. Но люди Запада никогда так и не сделали следующего шага – потерпев поражение в поиске разрешения великих проблем жизни и смерти во внешнем мире, они остановились в затруднении. Нашим отцам эта задача тоже оказалось не под силу, но они были смелее в том, чтобы признать полную неспособность физических чувств найти разгадку. Лучше, чем в упанишадах, нигде не прозвучал ответ на поставленный вопрос!

«Откуда, не достигнув назначения, возвращаются слова вместе с умом».

«Туда не может око заглянуть, не может речь проникнуть».

Там встречаются различные изречения о полной беспомощности чувств; но <авторы упанишад> на этом не остановились: они обратились к внутренней природе человека, отправились за ответом к своей собственной душе, заглянули в себя; они отказались от внешней природы как потерпевшей поражение, ибо с нею ничего нельзя добиться, в ней не найти ни надежды, ни ответа; они поняли, что косная мертвая материя не даст им истины, и обратились к сияющей душе человека – и там ответ был найден.^[50]

8. Единственная, центральная идея всех упанишад – идея непосредственного познания.

9. «Знай только этот Атман, — провозгласили они, – оставь все прочие слова, не слушай ничего другого». В Атмане они нашли разгадку: узнали о величайшем из всех Атманов, о Боге, Господине этой Вселенной, Его связи с Атманом человека, нашем долге перед Ним и благодаря этому – о нашей связи друг с другом. И здесь вы найдете самую возвышенную поэзию в мире. Больше нет попыток описать Атман языком материи. Для этого им даже пришлось отказаться от языка утверждений. Больше нет попыток обратиться к физическим чувствам, чтобы дать им представление о Бесконечном; и там уже нет внешней, инертной, мертвой, материальной, пространственной, чувственной бесконечности, но вместо этого проявляется нечто чрезвычайно тонкое, как, например, в этом высказывании:

«Там не может светить солнце, не могут светить ни луна, ни звезды, даже вспышка молнии не может светить там; что уж говорить об этом преходящем огне!»^[51]

Какая еще поэзия в мире может быть настолько утонченной! Такой поэзии вы больше нигде не встретите.

10. Теперь мы подошли к учению упанишад. В них содержатся разные тексты. Некоторые – монистические. Но есть определенные доктрины, на которых сходятся все различные школы и религии в Индии. Во-первых, доктрина о сансаре, или перевоплощении души. Во-вторых, у всех доктрин единая психология: сначала идет тело, за ним стоит то, что они называют сукшма-шарира, или ум, а уже за всем этим стоит джива. В этом и состоит огромная разница между западной и индийской психологиями: в западной психологии ум есть душа, в индийской – нет. Антахкарана, или внутренний инструмент, как называют ум, – это только орудие в руках дживы, при помощи которого она работает в теле или во внешнем мире. В этом все школы и религии сходятся, как и в том, что джива, или Атман, Дживатман, как многие учения его называют, вечен и не имеет начала, и движется от воплощения к воплощению, пока не достигнет окончательного освобождения. С этим все соглашаются и сходятся еще в другом, весьма значительном пункте, который особенно ярко, четко и живо характеризует разницу между индийским и западным мышлением, и этот пункт состоит в том, что все находится в душе. Не существует вдохновения, – все, строго говоря, происходит на выдохе^[52]. Все силы, чистота и величие – все в душе.

11. Таким образом, Веды провозглашают не устрашающий конгломерат неумолимых законов, не бесконечную тюрьму причин и следствий, но то, что во главе всех этих законов стоит Единый, «по чьей воле дует ветер, горит огонь, из туч проливается дождь, и смерть крадется по земле»^[53], действуя в каждой частице материи и силы и через нее.

Дата добавления: 2015-07-19