Болезни, передающиеся половым путём

СПИД, в последнее время попавший в фокус общественного внимания, вполне обоснованного, тем не менее заслонил широкомасштабную эпидемию болезней, передающихся половым путем (БППП). Согласно описанию ВОЗ, примерно 250 млн. новых инфекций, ежегодно передающихся половым путем, "стали одним из крупнейших разочарований в системе общественного здравоохранения за последние двадцать лет" [11] (см. табл. 21.3).

В сельской местности развивающихся стран часто отсутствует оборудования для диагностики и лечения этих БППП. В Индии в ходе исследования, проведенного в двух деревнях, обнаружилось, что 92% из обследованных 650 женщин страдали одной или несколькими гинекологическими болезнями или БППП; в среднем на 1 женщину приходилось 3,6 инфекции. Только 8% женщин в прошлом проходили гинекологическое обследование и лечение [12].

Последствиями этих инфекций для женщин являются хроническая инфекция половых органов, бесплодие, хронические боли и смерть. У инфицированных беременных женщин чаще встречаются болезни матери и ребёнка, а также случаи смерти. Повреждения половых органов, вызываемые некоторыми БППП, могут увеличить риск заболевания или передачи ВИЧ, случаи которого среди женщин быстро возрастают [13].

Таким образом, для миллионов женщин при выборе метода контрацепции основным аргументом может служить не только его эффективность в предотвращении беременности, но и способность предотвращать распространение болезней, передаваемых половым путем. В редакционной статье Journal of Clinical Endocrinology and Metabolism [Журнал клинической эндокринологии и метаболизма] утверждается, что
«механический метод контрацепции с помощью презервативов... не только предотвращает беременность, но также ограничивает распространение болезней, передающихся половым путем». [14]

В настоящее время презерватив является единственным контрацептивным средством, о котором известно, что он эффективно предотвращает передачу ВИЧ. Женские презервативы также могут предотвратить передачу ВИЧ, однако они относительно дороги и пока еще имеются не везде.

Регулирование рождаемости или ограничение народонаселения

Невозможно понять смысл дискуссии о риске и пользе метода контрацепции без рассмотрения вопроса, почему и как используются эти методы; т.е. каковы социальные, экономические, политические и культурные аспекты этого вопроса. При обсуждении технических достоинств одного метода по сравнению с другим эти аспекты зачастую полностью игнорируются.

Создание оральных контрацептивов (ОК) и наделение представителей медицинской профессии правом назначать их привело к росту вмешательств в фертильность женщины. Такое положение вещей продолжается до сих пор как результат научных разработок по созданию новых видов контрацептивных средств, многие из которых усиливают зависимость женщин от медиков в том, что касается их введения и извлечения. ВМС, инъекционные контрацептивы и имплантаты - все они требуют специально обученного медицинского персонала для применения и дальнейшего наблюдения; а также обученного персонала - для извлечения ВМС и имплантатов. Эти "врачебно-зависимые" методы создают возможность злоупотреблений в рамках программ планирования семьи, так как женщина, не желающая продолжать использовать такой метод, не может просто остановиться: она должна найти медицинского работника, чтобы тот извлек контрацептивное средство [15].

Обеспокоенность сложившейся ситуацией еще больше усиливается осознанием того факта, что "программы планирования семьи все больше озабочены благосостоянием общества в целом, чем благополучием конкретной женщины [16]."

На протяжении 1960-х и 1970-х годов страх перед надвигавшимся кризисом перенаселения выразился в том, что регулирование фертильности стало основным приоритетом при выделении средств как на научные исследования, так и на программы помощи. Согласно подсчетам, к началу 1990-х годов на программы планирования семьи уходили ежегодно 5,3 млрд. долларов США; причем две трети этой суммы (3,5 млрд. долларов США) тратились в развивающихся странах [17]. В период с 1970 по 1991 гг. затраты Специальной Программы ВОЗ по исследованиям, разработкам и обучению научных кадров в области репродукции человека составили около 310 млн. долларов США; при этом ежегодный бюджет Программы в начале 1990-ых гг. составлял в среднем около 22 млн. долларов США [18].

Американское Агентство Международного развития [USAID] является "доминирующим донором" в области народонаселения. За 10 лет, начиная с 1981 г., USAID направило примерно 2,6 млрд. долларов США на деятельность в области народонаселения, что составляет примерно 45% всех международных фондов для этой сферы. Только в 1991 г. USAID потратило 330 млн. долларов США на деятельность в области народонаселения. USAID также обеспечивает 75% контрацептивных средств, поставляемых организациями-донорами в развивающиеся страны. С 1968 г. Агентство поставило 1,6 млрд. курсов ОК; 7,8 млрд. презервативов и 50 млн. ВМС [19].

Создание и введение в клиническую практику оральных контрацептивов в 1960-х гг. приветствовалось в индустриальных странах как революция в регулировании фертильности, которая позволит женщинам вести половую жизнь, не опасаясь беременности. Как признал Фонд народонаселения ООН (UNFPA) в 1985 г.,
«в развитых странах женщины в порядке вещей пользуются такими основными репродуктивными свободами, как знания о контрацепции и доступ к ней, что дает им определенный контроль над своей фертильностью.» [20]

В развивающихся странах начальный этап не всегда развивался таким образом. Контрацептивы предлагались там не как средство увеличения репродуктивных альтернатив для женщин, а как элемент национальной стратегии по сокращению населения страны [21]. Причины таких стратегических мер тогда казались очевидными: слишком много людей на имеющиеся ресурсы. Ограничение роста населения способствовало бы экономическому и социальному развитию. Во многих случаях проблема в большей степени заключалась в распределении и потреблении ресурсов. Тем не менее сама идея о том, что регулирование населения является именно способом решения проблем бедности и развития, привела к серьезным искажениям в планировании и игнорировала важные вопросы социальной справедливости.

В начале 1960-х гг. Совет по вопросам народонаселения с центром в США, встревоженный "проблемой неудержимого роста народонаселения", акцентировал внимание на ВМС как способе решения демографического кризиса в развивающихся странах. Совет созвал конференцию, предназначенную дать медикам стимул для новой оценки ВМС как рационального метода контрацепции. Участников убеждали, что такой подход обоснован двумя научными достижениями: новыми разработками в области инертных пластмасс, позволяющими конструировать ВМС так, что их можно было бы легко вводить; и появлением антибиотиков, способных излечить любые инфекции. То, что инфекции будут случаться, принималось как нечто само собой разумеющееся. Один из авторитетных гинекологов, Роберт Уилсон [Robert Wilson], в своем обращении к участникам конференции сказал:
«Если мы посмотрим на это в долгосрочной перспективе... я никогда не высказывал вслух такие вещи и не знаю, как это прозвучит... возможно, в общей системе вещей отдельной пациенткой можно пренебречь, особенно если инфекция, которую она получит, закончится стерилизацией, а не смертью.» [22]

Основной целью многих схем регулирования роста населения было "побудить" людей к осознанию необходимости ограничить размер семьи. Но логика рассуждения Запада (предотвратить нехватку продовольствия или социальные проблемы) отличается от логики в развивающихся странах. Во многих развивающихся странах люди, ведущие полную лишений жизнь, в значительной степени полагаются на детей как на источник пополнения доходов семьи и помощников в выполнении семейных обязанностей. Джон Колдуэлл [John Caldwell], ведущий исследователь в области народонаселения, отметил, что бедные фермеры "вели бы себя неразумно", если бы поощряли политику ограничения числа детей, которые могли бы помогать им по дому и по хозяйству [23].

Многие программы, разработанные с целью стимулирования более широкого использования контрацепции, направлены на женщин. Однако проблема может корениться в отношении мужчин. Врач из мексиканской клиники отмечает, что "когда жена хочет попытаться ограничить количество ртов в семье, муж приходит в ярость и даже бьет ее. Для него неприемлем сам факт, что жена принимает собственное решение. Она ставит под сомнение его авторитет, его власть над нею, - и тем самым само его мужское достоинство [24]."

Случалось, что для поощрения контрацепции использовали давление, сильные аргументы убеждения или различные побудительные стимулы. В таких странах, как Бангладеш, Египет, Индия, Индонезия, Пакистан, Тайвань, Таиланд, Турция, Корея и Объединенные Арабские Эмираты, либо получатели контрацептивных средств, либо те, кто занимался их продвижением (а иногда и те, и другие) получали вознаграждение. Оно было либо в виде наличных денег, либо в виде товаров и услуг (например, одежда, сельскохозяйственные животные, преимущественное право на получение жилья или даже продукты питания) [25].

Там, где стимулы используются вместе с плановыми заданиями по стерилизации, введению инъекций и имплантатов или ВМС определенному количеству женщин ежедневно или ежемесячно, идея о свободном выборе женщиной методов контрацепции быстро исчезает. Женщинам предлагаются лишь конкретные контрацептивные средства, часто с недостаточными предостережениями в отношении побочных эффектов; сами контрацептивы предаставляются плохо обученными медицинскими работниками, на которых оказывается давление для достижения определенных результатов. К тому же, отсутствие возможностей для регулярных осмотров и медицинского оборудования не позволяют выявлять женщин "с риском" (например, в предраковом состоянии или беременных). Как разъясняет Анруд К. Джейн [Anrudh K. Jain], ведущий сотрудник Совета по вопросам народонаселения,
«с течением времени достижение демографических целей стало доминирующим фактором организованных программ планирования семьи, [которые] при определенных обстоятельствах... утрачивали фундаментальный принцип - удовлетворение потребностей конкретных людей.» [26]

Для того, чтобы женщины могли сделать свободный выбор, им нужна полная информация. Однако опыт прошлого показывает, что в развивающихся странах женщинам-участницам программ планирования семьи не всегда сообщали полную информацию о неблагоприятных действиях различных контрацептивных средств [27]. Возможно, не в интересах организаций разъяснять побочные эффекты и других проблемы, связанные с методами контрацепции. Джеймс Шелтон [James Shelton], руководитель научного отдела Управления по вопросам народонаселения USAID, в 1991 г. сказал, что USAID предпочитало не использовать термин "противопоказание", когда речь шла о контрацептивах. "Это термин, который может восприниматься очень негативно и иметь сильный ингибирующий эффект, особенно когда он передается с верхнего уровня системы на нижние. Медику, работающему на нижнем уровне системы здравоохранения, требуется большая уверенность, чтобы пойти против пусть даже "относительного противопоказания" [28].

Он также назвал несколько "медицинских барьеров", которые могут препятствовать эффективному выполнению и воздействию программ планирования семьи, особенно - тех программ, в рамках которых предлагалась гормональная контрацепция. В числе таких "барьеров" были: "ненужные лабораторные тесты; чрезмерные физические осмотры (напр., тазовых органов и груди);... слишком интенсивный режим последующих наблюдений;... консервативное медицинское мышление (напр., временная отмена ОК женщине, у которой появляются головные боли, просто с целью "подстраховаться");... слишком подробные беседы и сбор анамнеза;... категорическое исключение клиентов из программы (напр., по спорным критериям возраста и аналогии); категорический отказ от некоторых методов (напр., отказ предоставить ВМС по причине слишком высокой заболеваемости БППП среди населения)...". Многие из этих тестов и критериев для исключения в промышленно развитых странах рассматриваются как стандартный элемент безопасного предоставления населению контрацептивных средств.

Это противоречие коренится в различиях между концепцией регулирования роста населения (иногда насаждаемой извне) и концепцией регулирования рождаемости, оптимизации интервалов между родами и размеров семьи - решений, которые должны принимать те, кого это касается самым непосредственным образом, т.е. женщины и их партнеры. Женщины, а не руководящие организации, "являются правомочными судьями в определении потребностей женщин в регулировании рождаемости" [29].

Кенийка Джейн Маранга [Jayne Maranga], которая работает в Найробийском отделении добровольной службы за рубежом (организация с центром в Великобритании), подчеркивает, что женщины в Кении, "особенно те, которые никогда не посещали школу, по-прежнему не понимают разницу между планированием семьи и регулированием рождаемости. Большинство из них так истолковывают политику правительства: женщинам следует перестать рожать детей. Эта концепция воспринимается как нечто привнесенное извне; поэтому важно, чтобы соответствующие организации дали бы ясно понять, что наши дети могут быть адекватно обеспечены только при планировании семьи [30]."

В последние годы появляются признаки того, что у участников программ планирования семьи складываются более информативно-обоснованные представления и поведение. Все в большей степени то сложное взаимодействие социальных, экономических и культурных факторов, которое обусловливает высокий рост населения в отдельных регионах мира, рассматривается более всесторонним образом, чем в первую очередь полагаясь на технологический эффект сдерживания роста населения. Согласно Фонду ООН для деятельности в области народонаселения, "повышение статуса женщин в развивающихся странах путем предоставления им доступа к адекватному образованию и к работе за справедливую заработную плату является существенным элементом задачи по замедлению темпов роста населения и, следовательно, сокращением бедности [31]."

Поиск альтернативных решений

Поскольку многие женщины разочаровались в современных методах контрацепции и, учитывая важность, которая отводится контрацепции в целом, неудивительно, что ведутся масштабные научные изыскания по созданию лучших методов. Однако поиск альтернатив ограничен теми же силами, которые ранее стимулировали исследования в области женских гормональных контрацептивных средств. Наука по-прежнему уделяет главное внимание гормональным или "врачебно-зависимым" методам, используемым женщинами, и значительной мере отвергает альтернативные. Один гинеколог так отозвался об этой ситуации: исследователи в области контрацепции.
«добьются лучших результатов, если сосредоточат ресурсы на том, как сделать безопасные методы более эффективными... Сосредоточиться на оптимизации таких методов - безусловно, лучше, чем традиционная практика научного учреждения, которое начинает с создания современных или новаторских системных методов - удобных и высокоэффективных - и затем усердно стремится избавиться от заложенного в них риска. При таком подходе доказать успех будет почти так же невозможно, как его достичь!» [32]

Сейчас ученые рассматривают такие альтернативы, как мужские контрацептивные средства, контрацептивная вакцина и посткоитальный ОК (или ОК, индуцирующий аборт).

Дата добавления: 2015-07-17