Глава 12. Линнет приснилось, будто ее мать сидит в ногах ее постели

Линнет приснилось, будто ее мать сидит в ногах ее постели, смеясь и кидаясь вишнями. Она не отличалась меткостью, и одна вишня угодила Линнет в плечо, отскочив на пол, другая упала на простыню.

– Мама! – возмутилась она. – Что ты делаешь? Все белье будет в пятнах.

Ее мать только рассмеялась:

– Это же шутка, дорогая! Тебе нужно…

Но Линнет так и не узнала, что собиралась сказать ей мать. Ее бесцеремонно разбудили, тряхнув за плечо. Сонно моргая, она увидела сквозь завесу спутанных волос, что совсем не Розалин расположилась в изножье ее постели. Там сидел Пирс с таким непринужденным видом, словно он был ее братом, которого она никогда не имела.

Однако… ей хватило одного взгляда на его худощавое лицо, потемневшее от проступившей щетины, чтобы ощутить всем телом, что рядом находится не ее ближайший родственник. Он был без камзола, в белой льняной рубашке, натянувшейся на широких плечах.

– Привет, – сказала Линнет, чувствуя, что покраснела.

Какой абсурд! Он бы высмеял ее совершенно безжалостно, если бы имел хоть малейшее представление о том, что ей так нравится смотреть на него. Впрочем, что в этом особенного? Вполне естественное восхищение физической красотой.

– Вы собираетесь и дальше валяться в постели? – осведомился Пирс в своей обычной властной манере. – Я принес вам чашку горячего шоколада и теперь чувствую себя как дамская горничная, хотя евнух, обслуживающий гарем, было бы более точным определением.

Он совсем не походил на евнуха, во всяком случае, в ее представлении. Линнет протянула руку и взяла чашку, обхватив ее пальцами. Шоколад был темный, густой и немного терпкий.

Пожалуй, она могла бы понять, почему людям нравится супружеская жизнь, по крайней мере тем, кому она действительно нравилась. Приятно иметь кого‑нибудь, с кем можно поболтать утром, смакуя горячий шоколад. Более того, ей нравилось смотреть на Пирса, и поскольку он не обращал на нее внимания, она занялась именно этим, наблюдая из‑под полуопущенных ресниц за игрой его мускулов.

Мужское тело отличалось от женского и было по‑своему соблазнительным. Мысленно она принесла извинения своей матери: «ты была права». Пирс поднял руку с тростью, так что рубашка натянулась на рельефных мускулах его плеча, и Линнет впервые поняла, что заставляло глаза ее матери сиять, когда та отправлялась на очередное свидание.

Но тут она осознала, на что именно смотрит, и подскочила на постели, чуть не расплескав шоколад.

– Прекратите сейчас же!

Пирс поставил ее шкатулку для драгоценностей на самый край туалетного столика. И теперь тыкал в нее тростью.

– Вас очень трудно разбудить, и я решил, что немного артиллерии не помешает.

Еще один толчок, и шкатулка свалится на пол. Линнет поставила шоколад на прикроватную тумбочку.

– Дайте ее мне! – воскликнула она, схватив трость и снова откинувшись на подушки. – Вы не должны распространять свое ребяческое чувство юмора на мою шкатулку для драгоценностей. Я унаследовала ее от матери. Она выложена перламутром и сделана в Венеции.

Пирс подался к ней, упершись ладонями в постель по обе стороны от ее бедер.

– Вы уже во второй раз упрекаете меня в ребячестве. Мужчин вызывали на дуэль и за меньшее.

– Но не вы, – заявила Линнет. – Вы калека.

Последовало секундное молчание.

– А вот это жестоко, – тихо произнес он.

– Не более жестоко, чем ваша манера разговаривать с людьми, – возразила Линнет с неприкрытым злорадством.

Он изменил позу, и внезапно его руки оказались так близко от ее талии, что Линнет ощутила его тепло. Она вцепилась в трость, не в силах сдержать улыбки. Дразнить его было приятно… и опасно.

Пирс тут же подтвердил ее опасения.

– Вам никто не говорил, что мне дали прозвище «Зверь»?

Она сморщила носик.

– Как двухлетнему малышу рассерженная няня. В любом случае прозвищами меня не удивишь. Весь Лондон уже говорит обо мне, употребляя самые непристойные слова, какие только можно сказать о женщине.

– Что ж, значит, у вас есть нечто общее с моей матерью, – заметил он. – Мне следует чувствовать себя как дома, находясь в обществе потаскушки.

Линнет исхитрилась повернуть трость и ткнула его в грудь.

– Вы не могли бы отодвинуться? Это очень неприлично.

Пирс не шелохнулся. В его глазах сверкало чувство, едва ли укладывавшееся в рамки приличий. Внезапно Линнет осознала, что она ошибалась насчет него. Почему‑то она решила, что его увечье делает его… неспособным испытывать желание.

У Пирса явно не было проблем с желанием.

И он знал, о чем она думает. Его глаза медленно скользнули по ее лицу, задержавшись на губах, двинулись дальше, по ее шее…

И застыли.

Взглянув вниз, Линнет обнаружила, что ночная рубашка натянулась на ее груди и сквозь тонкую ткань просвечивают розовые соски. Она поспешно отбросила трость и скрестила руки на груди.

– Вы не должны так смотреть на меня, – заявила она.

– Вы моя невеста. – Его голос слегка охрип и утратил насмешливые нотки, сопровождавшие каждое его слово.

– Теперь уже нет, – возразила Линнет, облизнув нижнюю губу.

– Мне кажется, – сказал Пирс, – нам следует несколько глубже изучить этот вопрос о помолвке.

Он придвинулся еще ближе. Теперь его ладони упирались в подушку, а его лицо находилось над ее лицом.

– Меня целовал принц, – сообщила ему Линнет, пытаясь подражать его вкрадчивым интонациям. Но ее голос сорвался на писк.

– Вот как? – Его глаза сверкнули. – Я обожаю состязания, вы не знали? – Он склонил голову и лизнул ее нижнюю губу, медленно и нежно.

Линнет моргнула, пораженная волной ощущений, захлестнувших ее тело.

– У принца Августа получалось лучше, – с трудом вымолвила она.

– Но я еще даже не начал, – сказал Пирс. – И знаете что? Думаю, нам лучше остановиться. Мне следует освежить свою технику. Почитать пару книг. Обдумать стратегию.

Дыхание Линнет стало прерывистым, глаза полузакрылись в ожидании, когда его губы…

– Стратегию? – пискнула она. Что в нем такого, что заставляет ее забывать обо всех уловках, которыми она в совершенстве владела, очаровывая мужчин?

– У вас вкус шоколада, – произнес он у самых ее губ, обдавая ее своим пряным дыханием. – Так и съел бы вас, будь вы конфеткой. – Он склонил голову и… прикусил ее нижнюю губу. Вопреки всякому здравому смыслу Линнет словно пронзила молния.

Ее глаза распахнулись.

– Пожалуй, вам действительно следует прочитать пару книг, – сказала она. – Неужели я первая женщина, которую вы когда‑либо целовали? Если, конечно, это можно назвать поцелуем?

Пирс выпрямился и постучал пальцем по подбородку.

– Дайте подумать… Вспомнил! Нет, вы не первая. Вы разочарованы?

– С какой стати? Это вообще не мое дело.

Он поднялся.

– Куда вы дели мою трость? А, вот она. А теперь не будете ли вы так любезны вылезти из постели и одеться, чтобы мы могли пойти поплавать?

Но теперь все было по‑другому. Может, Пирс и выглядел таким же безразличным и ироничным, как всегда, но Линнет чувствовала себя иначе. После этого поцелуя – точнее, его прелюдии – она просто не могла выбраться из постели и проследовать через комнату в одной ночной рубашке.

Пирс угадал ее мысли.

– Во‑первых, я вас даже не поцеловал. Во‑вторых, я не мог бы продвинуться дальше – даже если бы дело дошло до поцелуя – и лишить вас невинности, если помните. А в‑третьих… Впрочем, первых двух пунктов вполне достаточно.

Линнет прочистила горло.

– Я встану, если вы пересядете туда. – Она кивнула в сторону стула. – Лицом к стене.

– А как прикажете мне плавать? Тоже спиной к вам? Если я буду смотреть в другую сторону, вы утонете, – резонно заметил он. – Если вы так настроены, я ухожу. Мне нужно плавать каждое утро, чтобы потом не мучиться от боли в ноге.

– Нет! – сказала Линнет. – Я хочу научиться плавать. – Она даже приготовила с вечера платье, сорочку и чулки на тот случай, если он явится.

– В таком случае одевайтесь. У меня мало времени. Скоро начнется утренний обход пациентов. Они имеют дурную привычку умирать по ночам.

Его глаза больше не сверкали. Он выглядел таким же равнодушным, как обычно, и Линнет, осмелев, выбралась из постели и метнулась за ширму в углу.

– Я читаю книгу из вашей библиотеки, – сообщила она. – Медицинского содержания.

– О? И какую же?

– «Медицинские заметки» доктора Фотерджила.

– Отъявленная чушь. Не верьте ничему, о чем там говорится. Вообще не верьте ничему, что сказано в книгах, которые вы найдете в библиотеке. Большинство из них написаны круглыми идиотами.

Линнет высунула голову из‑за ширмы.

– Вы хотите сказать, что сок нарцисса не помогает от импотенции? Как жаль!

– Вижу, вы смотрите вперед, – сказал он, откинув со лба прядь волос. – Следующему мужчине в вашей жизни чертовски повезет.

– Так это работает? – спросила она, скрывшись за ширмой.

– Маловероятно. Вам нужен чулок, который только что упал на пол?

– Да, пожалуйста, – сказала она.

Шелковый чулок перелетел через ширму и приземлился ей на плечо.

– Зачем вообще суетиться с чулками? – поинтересовался он. – Вы же их снимете.

Линнет натянула подвязку.

– Не могу же я выйти из дома без чулок!

– Через минуту на вас не останется ничего, кроме клочка ткани.

– Нельзя, чтобы меня видели без чулок, – сказала Линнет, решив, что ничего страшного не случится, если ее увидят без корсета. Слишком утомительно шнуровать его без помощи горничной. – Не могли бы вы помочь мне застегнуть платье?

Выйдя из‑за ширмы, она обнаружила, что Пирс смотрит в окно.

– Солнце уже встало. Мне действительно нужно подняться наверх.

– Нет, вначале вы поплаваете, – заявила она. – Застегните мое платье, и пойдем.

На этот раз погружение в ледяную воду было менее неожиданным, но не менее шокирующим.

Пирс выхватил ее из бассейна, и она приникла к нему, вскрикивая:

– О Господи, о Господи! – И хватая ртом воздух.

Его сильные руки обвили ее, прижимая к его теплому телу.

– Отдышались? – спросил он у самого ее уха.

Линнет покачала головой. Ей не хотелось отпускать его, но он бесцеремонно опрокинул ее на спину.

– Просто лежите.

Она обнаружила, что держится на воде.

– Отлично. А теперь проделайте то же самое на животе.

Линнет недоверчиво уставилась на него, поэтому он протянул руку и перевернул ее на живот. Она тут же погрузилась в воду, но Пирс вытащил ее на поверхность.

– Лягте на живот, – велел он. – Закройте глаза и просто лежите. Точно так же, как вы лежали на спине.

– Вначале согрейте меня, – отозвалась она, стуча зубами.

Он прижал ее спиной к себе и снова обвил рукой, так что та оказалась как раз под ее грудью. И хотя Линнет по‑прежнему находилась в ледяной воде, по ее жилам пронеслась горячая волна от макушки до кончиков ног, а кожа покрылась мурашками, заставив ее остро ощутить мускулистое тело, прижимавшееся к ее спине… и его твердую часть, которую ее мать…

Но поскольку думать о матери в подобном контексте казалось неправильным, Линнет поспешила отогнать эту мысль.

– Ладно, – сказала она, сделав глубокий вздох. Пирс уронил руки, и она плюхнулась в воду и кое‑как поплыла.

– Вы почти плывете! – крикнул он ей вслед.

Линнет открыла рот, чтобы ответить, и хлебнула морской воды.

– Ух! – выдавила она, кашляя и отплевываясь.

– Пора вам вылезать из воды. У вас посинели губы, не говоря уже о пальцах. И некоторых немаловажных частях моего тела. Мне надо начинать двигаться.

Дрожа всем телом, Линнет доковыляла до стопки полотенец и закуталась с головы до пят. Затем вернулась к бассейну и уселась на плоской скале, наблюдая, как Пирс разрезает воду, плавая взад и вперед, от одного края к другому.

Солнце было даже теплее, чем вчера, и хотя она знала, что появятся веснушки, она не могла не запрокинуть голову, подставив лицо солнечным лучам. А потом легла на скалу, так чтобы солнце могло дотянуться до ее шеи, плеч и груди.

Нагревшаяся на солнце скала излучала тепло, и Линнет размотала полотенце, закрученное вокруг головы, чтобы дать волосам высохнуть. А затем откинула полотенце с ног, чтобы сорочка тоже подсохла.

К тому времени, когда Пирс вылез из бассейна, она почти заснула, нежась на солнце в гнездышке из полотенец. При виде его она сонно моргнула.

– Вы закончили?

– Похоже на то. Вы опять забрали все полотенца.

Линнет села.

– Извините. Вот, возьмите это. – Она вытащила полотенце из‑под своих волос. – Боюсь, оно немного намокло.

Пирс без лишних слов взял полотенце и начал вытирать свое тело и волосы. Линнет снова легла, наблюдая за ним. Она представить себе не могла, что мужчина может выглядеть подобным образом. Таким завораживающим, таким…

Наверное, она больше похожа на свою мать, чем ей казалось. Эта мысль так поразила Линнет, что она села.

– Не вставайте, – велел он. – Повернитесь на живот.

– И не подумаю!

– Я хочу преподать вам урок плавания на суше. Это проще, чем кричать вам на ухо, что нужно делать, когда вы вопите, что вам холодно.

– О!.. – Линнет легла на живот и поерзала, устраиваясь удобнее на теплой скале. Затем оглянулась через плечо. – Так, что я должна делать?

Дата добавления: 2015-07-17