|
Читайте также: |
И одни счастье ищут, а другие нашли.
Ну, а мне повезло. У меня тоже счастье.
Актерское счастье, не простое, моё.
Актерское счастье – это сотни жизней,
Голоса на галерке и софитов огни.
Только где-то за рампой улыбается Гамлет,
И чудак Сирано нам читает стихи.
АННА. Никому не нужное тряпьё и наивная песня, давно вышедшая из употребления. Это всё, что осталось от нас прежних.
ТАТЬЯНА. Ну, а если кто спросит,
Не начнешь ли сначала?
Может быть ты пойдешь по дороге иной?
АННА (Пытаясь прервать песню). Девочки, во Франции…
ТАТЬЯНА. Я в ответ улыбнусь.
Что ж, давай всё сначала!
Только, знаешь, не надо дороги иной!
АННА. Тань, хватит уже солировать, ты ж мои реплики заглушаешь.
ТАТЬЯНА. А ты не налезай на партнера. Партнеру надо внимать! Кто так говорил?
АННА. Станиславский.
ТАТЬЯНА. Эка, куда хватила.
АННА. Тогда Немирович-Данченко. Эх, девчонки, знавала я одного Данченко. В Киеве дело было. Это был такой Данченко. Орел, а не Данчен…
ТАТЬЯНА. (Перебивая.) Охолони… Серьёзно, Ань, давай про орла потом. (Маше.) Что, неужели и ты не помнишь?
МАША. Почему?
АННА. А-а, я поняла, про кого ты говоришь. Про Александра Ивановича ЧерешЕнко. О-у, какой неожиданный сюрприз! Неужели и он к нам может прийти?!
МАША. Нет.
АННА. Как? Татьяна сказала, что Александр Иванович…
ТАТЬЯНА. …говорил, что партнеру надо вни-и-мать.
АННА. Ладно, ладно. Я внимаю. Пой.
ТАТЬЯНА. Бродит счастье по свету… Ну тебя, весь настрой сбила!
АННА. Девочки, первые годы во Франции я о вас чаще, чем о родителях думала.
МАША. А во вторые годы?
АННА. И во вторые, и в пятые-двадцатые. Я всегда помнила.
МАША. Отчего же ты не писала? Я о тебе столько лет ничегошеньки не знала.
АННА. Париж закрутил, а потом я в Ниццу переехала, а там…В мягких муровах у нас – песни, резвость всякий час, так что голову вскружило… И о совке я позабыла. Напрочь забыла.
МАША. А ты почему ни разу о себе не напомнила?
ТАТЬЯНА. Всё по той же причине. Эх, Машка, если б ты знала, как прекрасна Америка! Как свободно и красиво там живут люди. Сколько же ты потеряла, что не была в Америке! Мне тебя жаль.
МАША. У нас, Танечка, люди тоже неплохо жить стали.
ТАТЬЯНА. Вижу, вижу …
МАША. Это я днями перевезу, а потом ремонт сделаю. Я уж и с малярами договорилась, но они деньги вперед попросили. А у меня правило - вначале работа, а деньги…
АННА. Не продолжай, всё понятно. Завтра я всё устрою.
МАША. Спасибо, но не надо.
ТАТЬЯНА. Перестань. У Анюты денег… И потом, наша троица опять вместе. Мы тебе поможем. Уж, мы порядочек здесь у вас наведем.
АННА. Не смущайся и, главное, осознай, отныне ты опять не одна.
ТАТЬЯНА. Мы вернулись и теперь у тебя всё будет о’кей. Что? Не веришь? А вот мы прямо сейчас и начнем.
АННА. Не-ет. Сейчас я сяду. У меня ноги-и... (Хочет сесть на трон).
МАША. Не садись, он вот-вот развалится. Ой! Я от радости совсем голову потеряла. Надо же стол накрыть. Девочки, а вы помните, как после премьер мы пировали здесь? Сейчас я картошечку поставлю, чтобы было совсем, как раньше.
Дата добавления: 2015-07-16; просмотров: 47 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Анна подходит к окну, трогает цветастую ткань с лебедем. Она соскальзывает и накрывает её с головой. Подруги освобождают Анну из «плена». | | | Маша возвращается. |