Внутренние конфликты

Если в семье усыновителей не принято открыто говорить об усыновлении, а ребенок продолжает испытывать сильные чувства по отношению к биологическим родителям, у него может возникнуть серьезный внутренний конфликт. Когда у ребенка появляются чувства к усыновителям, он иногда начинает думать, что ему «нельзя» одновременно любить несколько семей. Практика закрытого (конфиденциального) усыновления, широко распространенная в последние 30–40 лет, считала, что ребенок может любить только одну мать и только одного отца. Соответственно, ребенок не должен даже думать о биологических родителях, и их следует «стереть» из его памяти и из его жизни. Люди, выросшие в семьях усыновителей, утверждают, что подобная практика не дает желаемых результатов. Вместо этого ребенок, оторванный от своих корней, тратит неизмеримо больше времени и сил на разрешение обуревающих его противоречивых чувств, пытаясь решить для себя, «чей» он, и кого он «должен» любить. Один подросток, чьи усыновители никогда не обсуждали вопросы, связанные с усыновлением, однажды заявил им: «Что мне с вами делать? Я до сих пор люблю маму и папу. Что мне делать со своими чувствами к вам?». В этом случае надо было рассказать ребенку о его усыновлении и заверить его, что он может одновременно любить и биологических родителей, и усыновителей. Ребенок, не получивший таких заверений, может считать себя не вправе привязываться к семье усыновителей. Разрешение любить биологических родителей на самом деле освобождает ребенка и дает ему возможность любить усыновителей. И дети, и усыновители должны понимать, что необязательно переставать любить одного человека, чтобы полюбить другого. Родителям «разрешено» любить несколько детей – более того, это считается само собой разумеющимся. Детям (ими самими и окружающими) тоже должно быть «разрешено» любить несколько родителей.

Джон, который был отдан на усыновление из-за того, что его мать, страдавшая от депрессии, не могла обеспечить удовлетворение его основных потребностей. Даже спустя восемь лет он не испытывал чувство привязанности к своей усыновительнице. Еще в раннем детстве мальчик ухаживал за биологической матерью в периоды обострения ее заболевания. Джон был твердо уверен в том, что бросил ее на произвол судьбы, и что любые положительные чувства к усыновительнице были равносильны предательству. Отношения с усыновителем у него сложились, но с усыновительницей он держал эмоциональную дистанцию, полагая, что так будет «правильно». Каждый День матери становился для Джона тяжелым испытанием, потому что он не мог себя заставить подарить усыновительнице хотя бы открытку. Поведение Джона начинало ухудшаться за несколько месяцев до Дня матери, что свидетельствовало о его смятении, и переживал серьезный внутренний конфликт. После интенсивного курса семейной терапии Джон, наконец, понял, что не обязан переставать любить свою биологическую мать, чтобы почувствовать любовь и привязанность к усыновительнице. К моменту достижения старшего подросткового возраста он стал полноправным членом усыновившей его семьи.

Дата добавления: 2015-07-16