Ледяная кочка

Ряд черных лимузинов выстроился во внутреннем дворике президентского дворца. Был морозный, но солнечный зимний день, на обочине взгромоздились огромные сугробы, наваленные туда снегоуборочными машинами этим же утром. На фоне белоснежных сугробов, черные лимузины выглядели особенно эффектно, сверкая своими отполированными, изысканно закругленными кузовами. Из всего ряда особенно выделялся тот, что стоял в самом центре – сразу было видно, что он предназначался для самого президента и не только потому, что он выделялся даже среди этих роскошных машин своим необыкновенным дизайном, но и тем, что возле него крутилась целая свора телохранителей.

Эти бычки с коротко остриженными головами всем своим видом подчеркивали важность возложенной на них миссии – спрятанные за черными стеклами глаза, застывшая мимика и почти полное безмолвие. Они образовывали эдакое запретное пространство вокруг машины, наглядно показывая членам многочисленной свиты, что значимость имеет только он, а они, не смотря на все свои чины и звания, могут быть пожертвованы им в любой момент и по любому поводу.

В дверях появился президент в окружении все тех же телохранителей, которые неотлучно сопровождали его даже внутри хорошо охраняемой резиденции. Подойдя к лимузину, он не торопливо погрузился вовнутрь, дверь закрылась, издав приятный на слух щелчок, после которого застывшая свита пришла в движение и суетливо попрыгала в машины.

Кортеж тронулся и выехав на широкую улицу стал быстро набирать скорость, однако расстояние между машинами оставалось практически неизменным, будто это был железнодорожный состав - сказывалась прекрасная выучка водителей.

Улица, по которой двигался кортеж, была самой широкой в городе и разделяла центр города почти на две равные части. Но теперь эта главная кровеносная артерия, по которой мощными потоками циркулировали машины, и далее тонкими струйками истекали по всему широкому телу города, превратилась в огромную зияющую пустотой рану.

На перекрестках набухли огромные пробки, в которых томились тысячи людей, которые все еще надеялись попасть вовремя туда, куда они так спешили. Пробки становились все длиннее, постепенно захлестывая и другие улицы. Казалось, еще немного и все замрет, погрузившись в глубокую кому. Но как раз вовремя произошло долгожданное чудо - на огромной скорости перед их глазами стали проноситься черные лимузины и как только промелькнул силуэт последнего их них, регулировщик, который преграждал им путь за вращал, жезл вокруг кисти. Машины, бешено срывались с мест, будто их водители вкладывали в педаль газа всю скопившуюся в них злость и особенно велика она была у тех, которые сидели почти в таких же машинах, что только что промчались у них перед глазами. Они еще раз убедились, что иметь почти или даже совсем такие же машины ничего не решает, главное быть в кортеже, потому, что кортеж это не просто ряд дорогих лимузинов, а сама власть, которая с триумфом проходит по городу, как только ей этого захочется. Вот и сейчас кортеж продемонстрировал всю свою чудотворную силу – пробки рассасывались одна за другой и город снова забулькал потоками машин, которые разносили живительный кислород по его почти окоченевшему телу.

Настроение у президента было неважнецким от того, что он плохо выспался и теперь его невольно клонило в дрему, но он как мог, противился этому желанию своего организма - не хватало, чтобы он встретил высокого гостя с заспанным лицом. Кортеж направился в аэропорт - ведь сегодня прилетал президент далекой отсюда, но известной и уважаемой всеми страны, а поэтому перед ним и журналистами надо было предстать в самом лучшем виде, а то потом понапишут всякую чушь о том, что он якобы болен неизлечимой болезнью. Этот визит должен был повысить его международный авторитет, поэтому, в общем, он был рад ему, хоть и придется потерпеть слащавую улыбку и снисходительный тон своего визави. Но прежде он удивит его своим новым лимузином - такого не было еще ни у кого и даже у этого зазнайки, хотя этот лимузин и был произведен в стране, президентом которой он и являлся. Здесь он опередил всех и выкупил этот эксклюзивный образец прямо с выставки, заплатив за него сумму, сравнимую разве что с ценой реактивного истребителя. Зато теперь это чудо вражеской техники красовалось в его кортеже, хотя ездить на нем было довольно рискованно, обычно в кортеже был еще как минимум один такой же лимузин, как тот, на котором он ехал сам - но чем же не рискнешь ради престижа любимой Родины.

Теплый и мягко покачивающийся салон уже почти убаюкал его, когда он протянул руку к кнопке стеклоподъемника. Бесшумно опустившееся стекло открылось узкой форточкой, через которую хлынул мощный поток свежего морозного воздуха.

Аэропорт был недалеко за городом, и чтобы выехать на ведущее к нему скоростное шоссе, кортежу надо было проехать вдоль городской набережной, в которую как раз и врезался главный проспект почти под прямым углом.

Поворот в этом месте был действительно крутым, но этот маневр был отточен до идеала, и машины без сучка и задоринки проскакивали это место на огромной скорости. Так было всегда, но любое всегда однажды кончается и наступает день, когда все происходит иначе, чем было ранее.

Главная дорога чистилась почти ежедневно, но этому почерневшему от грязи ледяному бугорку всякий раз удавалось уцелеть, и теперь он превратился в эдакую мину, которая коварно притаилась на черном полотне мокрого асфальта и терпеливо поджидала свою жертву.

На повороте от перегрузки кузов машины почти вжался в землю - вот, вот и она должна была выйти из поворота, но как раз тут одно колесо наткнулось на ледяную мину и, в добавок к этому, совсем недостойно повела себя вражеская техника, электронный мозг которой вместо того, чтобы как-то компенсировать образовавшуюся ситуацию, отдал колесным агрегатам указания, которые лишь довершили дело.

Лимузин весом в несколько тонн резко развернуло и он, словно сорвавшись с огромной катапульты, мощным тараном полетел прямо на чугунную ограду. Машина почти вертикально врезалась в ледяную гладь замерзшего канала. Скрывшуюся под кромкой льда машину понесло течением, но буквально метров через двадцать ее затянуло в горловину огромного бетонного коллектора, который брал свое начало прямо под брусчаткой набережной и далее протянувшись под землей несколько десятков метров, разверзался в реку. Горловина у коллектора была значительно уже чем ее основной ствол, отчего она была полностью скрыта под льдом. Сам туннель имел значительный диаметр, а вода в нем никогда не замерзала, потому, как прямо над ним пролегала теплотрасса.

Все сжалось в короткое мгновение – свет сменился мраком и через приоткрытое окно, прямо на него хлынул поток ледяной воды. Его пальцы, тут же нащупали кнопку стеклоподъемника – но стекло не поднималось, тогда он отстегнул ремень и всем телом прильнул к амбразуре, пытаясь не пустить к себе эту черную холодную массу, но она все же с шумом прорывалась через его тело. Через несколько секунд вода перестала наступать на него – вокруг воцарилась полная тишина. Лимузин оказался в чреве бетонного туннеля в самом конце которого горела крохотная желтая лампочка – наполовину всплыв из воды, он теперь как корабль плыл по направлению к этому тусклому маяку. Доплыв до конца туннеля, лимузин уперся лобовым стеклом в бетонную стену, а передний капот уже протиснулся в черную пасть горловины, которая вела снова под лед.

За тонированной перегородкой, отделявшей его от водителя, виднелись их темные силуэты – они тоже уцелели. Увидев их, он немного успокоился, но зря. Вражеская техника была сама себе на уме и продолжала оставаться такой же надменной и жестокой. Те двое, что сидели впереди пытались что-либо сделать, но чем больше они пытались что-либо предпринять, тем больше их охватывала паника – ни стекла, ни двери, ни что-либо другое в этой машине больше не подчинялось их воле.

Все замерло в том самом положении, в котором их застала, ледяная кочка. Лимузин превратился в бронированный саркофаг, который имел лишь одну лазейку в виде приоткрытого окна.

Вдруг откуда-то из-под сиденья стали раздаваться звуки и шорохи. В первое мгновенье президент испугался, но потом его осенило: «Ведь это он, маленький человек». Он видел его всего лишь раз и то мельком, а лица он совсем не помнил. За его невысокий рост и худощавое телосложение он так и назвал его для себя «маленький человек». Он был всегда в невидимой близости от президента, ведь он был последней линией в его личной обороне.

Все лимузины, на которых ездил президент, имели противопульное бронирование, но кумулятивная струя гранатомета вскрыла бы ее как консервную банку

Гранатомет – вот чего больше всего боялись все. Идти на дело с каким-нибудь пистолетишком не их стиль. Но, по мнению стратегов личной обороны президента, попасть из гранатомета в быстро движущийся автомобиль почти невозможно, поэтому злоумышленникам сначала нужно будет каким-нибудь способом заблокировать кортеж, а потом уже наверняка расстрелять неподвижные машины. Как раз на такой случай и была рассчитана капсула. Она монтировалась в заднем багажнике и была сконструирована из таких материалов, что могла выдержать выстрел гранатомета, а по объему была ровно такой, чтобы в нее могли вместиться два человека. Маленький человек был как раз тем, кто так сказать, обслуживал эту самую капсулу. Он всегда находился внутри нее и в случае чего должен был открыть перегородку и втянуть к себе президента. У президента было много подобных спасительных капсул в виде секретных бункеров, аэродромов, которые обслуживали такие же маленькие невидимые люди.

Спинка сиденья откинулась и после некоторой паузы появилась голова, а затем и туловище. Оглянувшись по сторонам, он почти мгновенно оценил ситуацию и буквально прополз через президента, высунулся в прикрытое окно. Человек и вправду был маленьким – его узкая точеная голова в притирку пролезла в узкий проем, а затем и тощее, но жилистое тело. Извиваясь как червь, он в конце концов, окончательно протиснулся и, плюхнувшись в ледяную воду, поплыл к узкому бетонному брустверу, который тянулся вдоль всего туннеля. Сильный удар ошарашил, и ввел его в оцепенение из которого его вывела просочившаяся из предательской щели вода.

Вскарабкавшись на бруствер, он немного успокоился. Теперь он превратился просто в стороннего наблюдателя, который равнодушно наблюдал за близившейся развязкой. Маленький человек наблюдал, а вода все прибывала и прибывала.

Президент в отчаянье попытался втолкнуть свою голову в проем – но она была слишком большой.

Те двое, что сидели в передней части салона, обезумев, начали стрелять из пистолета по стеклам. Но бронированные стекла были рассчитаны на мощный винтовочный патрон и от того пистолетные пули оставляли на нем лишь жирные белые пятна, окруженные тонкой паутиной трещин.

Сразу за спиной маленького человека темным пятном зияла горловина канализационного коллектора. Он промок до нитки и теперь, когда ушел этот животный страх, ему поскорей захотелось в тепло. Через мгновенье, он уже исчез в черной дыре. Лимузин вместе с президентом, его телохранителями и этой чертовой от бесполезности капсулой окончательно скрылся в ледяной воде и, протиснувшись через горловину, поплыл далее, увлекаемый течением.

Последнее, что увидел президент, прежде чем захлебнуться, был яркий свет, который хлынул в трубу, когда маленький человек откинул крышку люка.

Дата добавления: 2015-07-16