VII. Контрасты

На десяти акрах земли за рощей в Липпингхолле сквозь известь и гравий пробивалась чахлая трава; вокруг высился забор – символ собственности. Когда‑то здесь пробовали держать коз, но затея не удалась, потому что в стране, не снисходившей до занятия сельским хозяйством, никто не желал пить козье молоко; с тех пор участок пустовал. Но в декабре этот уголок – бедный родственник владений сэра Лоренса Монта – подвергся энергичной эксплуатации. У самой рощи поставили дом, и целый акр земли превратили в море грязи. Сама роща поредела и приуныла от опустошительного рвения Генри Боддика и еще одного человека, в изобилии рубивших на доски лес, из которого подрядчик упорно отказывался строить сарай и курятник. Об инкубаторе пока нужно было только смутно мечтать. Вообще дело подвигалось не слишком быстро, но была надежда, что скоро после нового года куры смогут приступить к исполнению своих обязанностей. Майкл решил, что колонистам пора переселяться. Он наскреб мебели в доме отца, завез сухих продуктов, мыла и несколько керосиновых ламп, поселил Боддика в левой комнате, среднюю отвел Бергфелдам, а правую – Суэну. Он сам встретил их, когда автомобиль сэра Лоренса доставил их со станции. День был серый, холодный; с деревьев капало, из‑под колес машины летели брызги. Стоя в дверях. Майкл смотрел, как они выгружаются, и думал, что никогда еще он не видал столь неприспособленных к жизни созданий. Первым вышел из машины Бергфелд, облаченный в свой единственный костюм; у него был вид безработного актера, что вполне соответствовало истине. Затем появилась миссис Бергфелд, у нее не было пальто, и она, казалось, совсем закоченела, что тоже соответствовало истине. Суэн вышел последним. Не то чтобы его изможденное лицо улыбалось, но он поглядывал по сторонам, словно говоря: «Ну и ну!»

Боддик, очевидно, наделенный даром предвидения, ушел в рощу. «Он единственное мое утешение», – подумал Майкл. Проводив приезжих в кухню, служившую в то же время столовой, Майкл достал бутылку рома, печенье и термос с горячим кофе.

– Мне ужасно досадно, что здесь такой беспорядок. Но, кажется, дом сухой, и одеял много. Неприятный запах от этих керосиновых ламп. Вы скоро ко всему привыкнете, мистер Суэн: ведь вы побывали на войне. Миссис Бергфелд, вы как будто озябли: налейте‑ка рому в кофе; мы так делали перед атакой.

Все налили себе рому, что возымело свое действие. У миссис Бергфелд порозовели щеки и потемнели глаза. Суэн заметил, что домик «хоть куда», а Бергфелд приготовился произнести речь. Майкл его прервал:

– Боддик вам все объяснит и покажет. Я должен ехать: боюсь опоздать на поезд.

Дорогой он размышлял о том, что покинул свой отряд перед самой атакой. Сегодня он должен быть на званом обеде; яркий свет, драгоценности и картины, вино и болтовня; на деньги, каких стоит такой обед, его безработные могли бы просуществовать несколько месяцев; но о них и им подобных никто не думает. Если он обратит на это внимание Флер, она скажет:

– Мой милый мальчик, ведь это точно из романа Гэрдона Минхо, ты делаешься сентиментальным!

И он почувствует себя дураком. Или, быть может, посмотрит на ее изящную головку и подумает: «Легкий способ разрешать проблемы, моя дорогая, но те, кто так подходит к делу, страдают недомыслием». А потом глаза его скользнут вниз по ее белой шее, и кровь у него закипит, и рассудок восстанет против такого богохульства, ибо за ним – конец счастью. Дело в том, что наряду с фоггартизмом и курами Майклу подчас приходили в голову серьезные мысли в такие минуты, когда у Флер никаких мыслей не было; и, умудренный любовью, он знал, что ее не переделаешь и надо привыкать. Обращение таких, как она, возможно только в дешевых романах. Приятно, когда эгоистка‑героиня, забыв о "всех земных благах, начинает заботиться о тех, у кого их нет; но в жизни так не бывает. Хорошо еще, что Флер так изящно маскирует свой эгоизм; и с Китом... впрочем. Кит – это она сама!

Вот почему Майкл не заговорил с Флер о своих безработных, когда ехал с ней обедать на Итон‑сквер. Вместо этого он прослушал лекцию об одной высокой особе, в жилах которой текла королевская кровь, – эта особа должна была присутствовать на обеде. Он подивился осведомленности Флер."

– Она интересуется социальными вопросами. И не забудь, Майкл, нельзя садиться, пока она не пригласит тебя сесть; и не вставай, пока она не встанет.

Майкл усмехнулся.

– Должно быть, там будут всякие важные птицы. Не понимаю, зачем они нас пригласили.

Но Флер промолчала – она обдумывала свой реверанс.

Особа королевской крови держала себя любезно, обед был великолепен, ели с золотых тарелок, блюда подавались с невероятной быстротой, что Флер приняла к сведению. Из двадцати четырех обедавших она была знакома с пятью, а остальных знала смутно, больше по иллюстрированным журналам. Там она видела их всех – они разглядывали на ипподромах скаковых лошадей, появлялись на фотоснимках со своими детьми или собаками, произносили речи о колониях или целились в летящую куропатку. Она тотчас же догадалась, почему на обед пригласили ее и Майкла. Его речь! Словно новый экземпляр в зоологическом саду, он возбуждал любопытство. Она видела, как гости посматривали в его сторону; он сидел против нее между двумя толстыми леди в жемчугах. Возбужденная и очень хорошенькая. Флер флиртовала с адмиралом, сидевшим по правую ее руку, и энергично защищала Майкла от нападок товарища министра, сидевшего слева. Адмирал был сражен, товарищ министра, по молодости лет, устоял.

– Недостаток знания – опасная вещь, миссис Монт, – сказал он, когда настала его очередь.

– Где‑то я об этом читала, – сказала Флер. – Уж не в библии ли?

Товарищ министра вздернул подбородок.

– Быть может, мы, работники министерства, знаем слишком много, но, несомненно, ваш супруг знает недостаточно. Фоггартизм – забавная теория, но и только!

– Посмотрим, – сказала Флер. – А вы что скажете, адмирал?

– Фоггартизм? Что это такое? Какой‑нибудь новый «луч смерти»? Знаете ли, миссис Монт, я вчера видел одного человека, так он – честное слово открыл луч такой силы, что проходит через трех быков и девятидюймовую кирпичную стену и поражает осла, стоящего за стеной.

Флер искоса взглянула на своего соседа слева и, наклонившись к адмиралу, прошептала:

– Хорошо бы, если б вы поразили осла, сидящего по левую мою руку; он в этом нуждается, а я тоньше девятидюймовой стены.

Но адмирал не успел направить свой «луч смерти» – особа королевской крови встала из‑за стола.

В гостиной, куда перешла Флер, она некоторое время мало говорила и многое подмечала, потом к ней подошла хозяйка дома.

– Моя дорогая, ее высочество...

Флер, собираясь с мыслями, последовала за хозяйкой.

Сердечным жестом белой руки ей указали место на диване. Флер села. Сердечный голос сказал:

– Какую интересную речь произнес ваш муж! Она показалась мне такой новой и свежей.

– Да, мэм, – ответила Флер, – но говорят, что это ни к чему не поведет.

Улыбка скользнула по губам, не тронутым краской.

– Возможно. Он давно в парламенте?

– Только год.

– А! Мне понравилось, что он выступил в защиту детей.

– Кое‑кто находит, что он проповедует новый вид рабства для детей.

– В самом деле? А у вас есть дети?

– Один ребенок, – сказала Флер. – И признаюсь, я бы не согласилась с ним расстаться, когда ему исполнится четырнадцать лет.

– Да? А вы давно замужем?

– Четыре года.

В эту минуту кто‑то привлек к себе внимание высокой особы, и она вежливо закончила – разговор. Флер показалось, что ее высочество осталась не вполне довольна ее семейной статистикой.

Домой они возвращались в такси, медленно пробиравшемся сквозь густой туман. Флер была оживлена и взволнована, а Майкл молчал.

– Что с тобой, Майкл?

Тотчас же его рука легла ей на колено.

– Прости, милочка! Но, право же, как подумаешь...

– О чем? Ты имел успех, привлек всеобщее внимание.

– Все это – игра. Подавай им что‑нибудь новенькое!

– Принцесса очень мило о тебе отзывалась.

– Ой, бедняжка! Впрочем, к чему только не привыкнешь!

Флер засмеялась. Майкл продолжал:

– За каждую новую идею хватаются и говорят столько, что она погибает. Дальше слов дело не идет, а слова утомляют; и не успеешь оглянуться идея устарела!

– Ну, уж это неправда, Майкл! А как же свобода торговли, равноправие женщин?

Майкл стиснул ее колено.

– Все женщины говорят мне: «Ах, как интересно, мистер Монт! Это так волнует!» А мужчины заявляют: «Очень любопытно, Монт! Но на практике, конечно, неосуществимо». А у меня один ответ: «В период войны осуществлялись не менее грандиозные замыслы». Боже, ну и туман!

Действительно, они продвигались со скоростью улитки, а в окно можно было разглядеть только, как высоко, одно за другим, появлялись расплывшиеся пятна фонарей. Майкл опустил раму и высунулся.

– Где мы?

– А бог его знает, сэр.

Майкл кашлянул, снова поднял раму и покрепче обнял Флер.

– Знаешь, Уэстуотер спросил меня, читал ли я «Шпанскую мушку». Говорит, что в «Герое» появилась ругательная статья. В результате, конечно, книгу будут поспать нарасхват.

– Говорят, очень остроумная книга.

– Для детей не годится, взрослым ничего нового не открывает. Не понимаю, чем можно ее оправдать.

– Талантливо написана, дорогой мой. Если на нее нападают, то ее будут и защищать.

– Сиб Суон возмущается, говорит, что это гадость.

– Да, но Сиб уже немного устарел.

– Это‑то верно, – задумчиво сказал Майкл. – О черт, как все быстро делается, только не в политике и не в тумане.

Такси остановилось. Майкл снова опустил раму.

– Я заблудился, сэр, – раздался хриплый голос шофера. – Мы должны быть неподалеку от набережной, но пусть меня повесят, если я знаю, где поворот.

Майкл застегнул пальто и, снова подняв окно, вышел из автомобиля.

Ночь была тихая; тишину нарушали только протяжные гудки автомобилей. Туман, холодный и едкий, проникал в легкие.

– Я пойду рядом с вами, сейчас мы едем у самого тротуара. Ползите дальше, пока мы не въедем в реку или в полисмена.

Такси двинулось вперед. Майкл шел рядом, нащупывая ногой край тротуара.

Послышался голос какого‑то невидимого человека:

– Вот чертов туман!

– Да, – сказал Майкл. – Где мы?

– В сердце цивилизации двадцатого века.

Майкл засмеялся и пожалел об этом: у тумана был привкус грязи.

– Подумайте о полисменах! – продолжал голос. – Каково им стоять всю ночь напролет!

– Да, молодцы, – ответил Майкл. – Где вы, сэр?

– Здесь, сэр. А вы где?

Внезапно над головой Майкла показалась мутная луна – фонарь. Такси остановилось.

– Только бы мне учуять здание парламента! – сказал шофер. – Сейчас они там ужинают.

– Слушайте! – воскликнул Майкл. – Пробил Большой Бэн. Это слева.

– Нет, сзади, – сказал шофер.

– Не может быть, а то мы были бы в реке. Разве что вы свернули в другую сторону.

– Понятия не имею, где я свернул, – чихая, сказал шофер. – Не бывало еще такого тумана.

– Остается одно: ехать потихоньку вперед, пока мы на что‑нибудь не наткнемся.

Такси снова тронулось, а Майкл, придерживаясь рукой за автомобиль, ногой нащупывал выступ тротуара.

– Осторожнее! – воскликнул он вдруг. – Впереди машина!

За этим последовал толчок.

– Эй, вы там! – раздался голос. – Куда едете? Не видите, что ли?

Майкл подошел к такси, ехавшему впереди них.

– Разве можно так гнать, – сказал шофер, – подумаешь – луна светит!

– Простите, все обошлось благополучно, – сказал Майкл. – Вы еще соображаете, в какую сторону нужно ехать?

– Все рестораны закрыты, вот беда! Передо мной едет какой‑то автомобиль; я уже три раза его задел, а толку никакого. Должно быть, шофер умер. Может быть, вы, мистер, пройдете вперед и посмотрите?

Майкл направился было к темной массе впереди, но в эту секунду туман словно поглотил ее. Майкл пробежал несколько шагов, чтобы окликнуть шофера, споткнулся, упал и поспешно поднялся. Он пошел вдоль тротуара, но вскоре сообразил, что свернул не в ту сторону, остановился и крикнул: «Алло!» В ответ послышалось слабое: «Алло!» Откуда? Он повернул назад и снова крикнул. Никакого ответа! Как испугается Флер! Он заорал во все горло. Как эхо, долетели пять‑шесть «алло». Кто‑то сказал над самым его ухом:

– Заблудились вы, что ли?

– Да, а вы?

– Ну ясно. Потеряли, что‑нибудь?

– Такси.

– А что‑нибудь там осталось?

– Моя жена.

– Ого! Ну, сегодня‑то уж вам ее не найти.

Раздался хриплый непристойный смех, и темная фигура расплылась в тумане. Майкл стоял неподвижно. «Не терять голову, – подумал он. – Вот тротуар – либо они впереди, либо сзади; а может быть, я завернул за угол». Он пошел вперед вдоль тротуара. Ничего! Вернулся назад. Ничего!

– Куда я забрался? – пробормотал он. – Или они поехали дальше?

Было холодно, но он обливался потом. Флер, конечно, испугалась, и у него невольно вырвалась цитата из обращения к избирателям: «В первую очередь путем борьбы с дымом».

– Скажите‑ка, мистер, нет ли у вас папиросы? – послышался чей‑то голос.

– Я вам отдам все папиросы и прибавлю еще полкроны, если вы отыщете такси, в котором сидит дама, оно гдето здесь поблизости. Какая это улица?

– Не спрашивайте! Улицы словно взбесились.

– Слушайте! – резко сказал Майкл.

– Правильно, – чей‑то нежный голос окликает.

– Алло! – крикнул Майкл. – Флер!

– Здесь! Здесь!

Голос долетал справа, слева, сзади. Потом раздался протяжный гудок автомобиля.

– Ну теперь мы их найдем, – сказал сгусток темноты. – Сюда, мистер! Ступайте осторожно и помните о моих мозолях!

Кто‑то потянул Майкла за рукав пальто.

– Точно дымовая завеса перед атакой, – сказал незнакомец.

– И правда. Алло! Иду!

Гудок прозвучал на расстоянии двух шагов. Послышался голос:

– О Майкл!

Он лицом коснулся лица Флер, высунувшейся из окна такси.

– Одну секунду, дорогая! Получайте, мой друг! Очень вам благодарен. Надеюсь, вы благополучно доберетесь до дому.

– Мы видели ночки и похуже этой. Спасибо, мистер! Всего хорошего вам и вашей леди.

Послышалось шарканье ног, туман вздохнул: «Прощайте!»

– Ну, сэр, теперь я знаю, где мы, – прохрипел шофер. – Первый поворот налево, потом второй направо. А я думал, что вы заблудились, сэр!

Майкл сел в такси и обнял Флер. Она глубоко вздохнула и притихла.

– Страшная штука туман, – сказал он.

– Я думала, что тебя переехали.

Майкл был глубоко растроган.

– Ужасно досадно, милочка! А ты наглоталась этого отвратительного тумана. Ну ничего, приедем – зальем его чем‑нибудь. Парень, который меня проводил, – бывший солдат. Любопытно, что англичане всегда острят и не теряют головы.

– А я потеряла!

– Ну, теперь ты ее нашла! – сказал Майкл, прижимая к себе ее голову и стараясь скрыть волнение. – В конце концов туман – это наша последняя надежда. Пока у нас есть туман, Англия не погибнет. – Губы Флер прижались к его губам.

Он принадлежал ей, и не допустит она, чтобы он затерялся в тумане Лондона или фоггартизма! Так вот что?

Потом все мысли исчезли.

У открытой дверцы стоял шофер.

– Мы приехали в ваш сквер, сэр. Может быть, вы узнаете свой дом?

Оторвавшись от Флер, Майкл пробормотал:

– Ладно!

Здесь туман был не такой густой. Майкл разглядел очертания деревьев.

– Вперед и направо, третий дом.

Да, вот он – дом, лавровые деревья в кадках, полукруглое окно холла освещено. Майкл вставил ключ в замочную скважину.

– Хотите выпить стаканчик? – предложил он.

Шофер кашлянул.

– Не откажусь, сэр.

Майкл принес ему виски.

– Вам далеко ехать?

– К Пэтнейскому мосту. За ваше здоровье, сэр!

Майкл всматривался в его замерзшее лицо.

– Жаль, что вам придется опять блуждать в тумане.

Шофер вернул ему стакан.

– Благодарю вас, сэр; теперь‑то уж я не собьюсь с дороги. Поеду вдоль реки, а потом по Фулхем‑Род. Вот уж не думал, что могу заблудиться в Лондоне. Зря я попробовал срезать, мне бы ехать напрямик, в объезд. Напугалась ваша леди, когда вы там пропали. Ну да ничего, обойдется. Не годится людям жить в эдаком тумане. Хоть бы в парламенте придумали от него средство.

– Да, следовало бы, – отозвался Майкл, протягивая ему фунтовую бумажку. – Спокойной ночи!

– Нет худа без добра, – сказал шофер, трогая машину. – Спокойной ночи, сэр. Благодарю вас.

– Вам спасибо, – сказал Майкл.

Такси медленно отъехало от подъезда и скрылось из виду.

Майкл вошел в испанскую столовую. Под картиной Гойи Флер кипятила воду в серебряном чайнике и жарила сухарики. Какой контраст с внешним миром, где черный, зловонный туман, и холод, и страхи! В этой красивой, теплой комнате, в обществе красивой теплой женщины стоит ли думать о паутине города, о заблудившихся людях и об окриках в тумане?

Закурив папироску, он взял из рук Флер чашку и поднес ее к губам.

– Право же, Майкл, мы должны купить автомобиль!

Дата добавления: 2015-07-16