Зелёный свет

Светочи восходящие и нисходящие: зикр нисходит в колодец сердца и одновременно вызволяет мистика из колодца тьмы. Одновременность этих круговращений служит провозвестием зарождения и роста тонкой световой телесности. Их описания усложняются и переплетаются, чтобы разрешиться у Наджма Кобра в visio smaragdina, предварением которого служат эти круговращения. «Наш метод — это метод алхимический, — заявляет шейх, — нам надлежит вызволить тончайшую световую телесность из горних недр, в которых она заключена» (№ 12). «Может статься, что ты увидишь себя самого на дне колодца, и колодец этот будет как бы сокращаться от верха к низу. Знай же, что на самом деле ты сам по нему поднимаешься» (ibid.). Это восхождение (вспомним видение Гермеса у Сохраварди, его восхождение к зубцам Престола) есть выход за пределы горной цепи, которая, как мы видели выше (IV, 2) равнозначна четырём природным элементам, составляющих физический организм. Внутренние состояния, сопутствующие этому выходу, характеризуются видениями, в которых присутствуют «пустыни, города, страны и строения, низвергающиеся на тебя сверху, а затем исчезающие под тобой, словно ты видишь водяные валы, что разбиваются о берег морской и снова возвращаются в море» (№ 12).

Подобные образы помогают мистику осуществлять жёсткий контроль над реальностью своих видений, предоставляют гарантию от иллюзий, поддерживая равновесие неких мистических весов. «Случается, что ты видишь своими глазами то, чего ещё не достиг разумом. Когда тебе видится, будто ты тонешь в море, которое должен переплыть, знай, что это изничтожаются в тебе излишние хотения, порождаемые стихией Воды. А если море прозрачно и нисходят в него солнца, и светочи, и пламенники, знай, что это море мистического гнозиса. Когда тебе видится дождь изливающийся, знай, что это — роса, нисходящая из мест божественного Милосердия, дабы оживить землю сердец, спящих смертным сном. Когда тебе видится пламя, в которое ты сначала ввергаешься, а затем от него избавляешься, знай, что это изничтожаются в тебе излишние хотения, порождённые стихией Огня. Когда же, наконец, видится тебе необъятное и широкое пространство, над которым сияет прозрачный Воздух, а за далью горизонта переливаются разные цвета — зелёный, красный, жёлтый и голубой, — знай, что тебе предстоит переход по высотам этого Воздуха к этим многоцветным полям. И это цвета тех духовных состояний, что ты внутренне пережил.

Зелёный цвет — знамение жизни сердца; цвет жаркого и чистого пламени — знамение жизненной и духовной энергии79, то есть способности творить. А если огонь этот тускл, он знаменует, что мистик обессилел и изнемог в сражении со своим низшим «я» и с шайтаном. Голубизна — цвет этого низшего «я». Жёлтый цвет знаменует расслабленность. И всё это суть сверхчувственные реальности, вступающие в беседу с тем, кто их постигает, и беседа эта ведётся на двойном языке внутреннего чувства (дхавк) и визионёрского видения. Таковы два твоих свидетеля, ибо ты испытываешь внутренне в себе самом то, что видишь духовным оком, и видишь духовным оком то, что испытываешь в себе самом» (№ 13).

Таким образом, шейх формулирует закон весов, позволяющих контролировать эти цвето-световые видения, что совершенно необходимо, поскольку речь идёт не об оптических восприятиях, а о феноменах воспринимаемых органом внутреннего зрения; весы позволяют обособить их и отличить от «галлюцинаций». Это обособление совершается по мере того, как удостоверяется подлинность реально пережитого внутреннего состояния, а такое состояние сопоставляется с тем, что могло быть испытано посредством внешнего восприятия того или иного цвета. При условии такой меры речь и в самом деле может идти не об иллюзии, а о реальной визуализации и соответствующем знамении, то есть колорации реальных объектов, чья реальность, безусловно, является не только физической, но и сверхчувственной, психо-духовной. Вот почему эти цветовые фотизмы можно считать в полном смысле слова свидетелями, свидетелями того, что ты есть, чего стоят твои видения, предвосхищающие видение личного «Небесного свидетеля». Особая важность зелёного цвета (цвета полюса) вытекает из всего данного контекста, поскольку это — цвет сердца и сердечной жизненной силы (№ 14); а сердце — это аналог Престола, полюса, то есть преддверия Инобытия. Таким образом, мы узнаём здесь многочисленные черты, уже знакомые нам по рассказу Сохраварди о чужбине Запада.

«Зелёный цвет — наивысший и самый стойкий80. Он испускает лучи, подобные дробящимся на искры молниям. Этот зелёный цвет может быть совершенно чистым, но случается, что он тускнеет. Его чистота говорит о преобладании божественного света; тусклость же свидетельствует о возврате к сумеркам натурального естества» (№ 15). Подобно тому, как гора Каф (психо-космическая гора, см. выше, III, 1) целиком получает свою расцветку от Изумрудной скалы, которая является её вершиной (полюсом, космическим нордом), так и сердце «есть тонкий орган, отражающий сияние сущностей и реальностей, вокруг него находящихся. Цвет каждой сущности воспроизводится тонким органом (латифа), к которой он обращён, подобно тому, как реальные формы отражаются в зеркалах или в совершенно чистой воде... Сердце — это свет в глубине колодца природы, подобный свету юсуфа в колодце, куда он был брошен» (№ 16).

В этом свете вновь оживают перепетии вознесения из колодца. В первый раз колодец является тебе подобием бездны, с которой не может сравниться никакая физически ощутимая глубина. Наяву ты свыкся с ним, но когда он видится тебе в состоянии лигатуры чувств (или «отсутствия», то есть, сверхчувственном, чайба), тебя охватывает такой ужас, словно ты готов испустить дух. А потом в устье колодца занимается удивительный зелёный свет. И тогда являются тебе чудеса, которых ты уже никогда не забудешь: дивовища Малакута (мира Animac caelestes, эзотерики Зримых небес), сокровища Джабарута (мира Херувимов, Божественных Имён). Ты испытываешь самые противоречивые чувства: восторг, ужас, неодолимое влечение. А в конце мистического пути ты увидишь колодец у себя под ногами. И весь он преобразится в световую криницу, отливающую зелёным. «Будучи поначалу тьмой, ибо гнездились в нём демоны, он засиял теперь зелёным светом, ибо стал местом нисхождения Ангелов и божественного Сострадания» (№ 17). Наджм Кобра говорит здесь об ангелофаниях, которых он удостоился: исход из колодца в окружении четырёх Ангелов; нисхождение сакины (шехины), вереница Ангелов, нисходящих в сердце, или видение одного Ангела, который восхищает его на небо подобно тому, как был восхищен Пророк (№ 19-21)81.

Все духовные Небеса, все сокровенные Небеса души, все семь планов бытия, имеющие свои аналоги в световом человеке, расцвечиваются всеми цветами радуги в этом visio smaragdina. «Знай, что существование не подвержено единичности. Нет такого единичного существования, над которым бы не раскрывалось другое, более определённое и прекрасное, чем предыдущее, и так до тех пор, пока не разрешаются они в божественном Существе. И для каждого единичного существования есть на мистическом пути свой колодец. Категории существования ограничены семью; на это и намекает число Земель и Небес82. И когда совершишь ты вознесение из семи колодцев в различных категориях существования, тогда откроются тебе Небеса во всём их могуществе (робубийя) и мощи. И атмосфера их — зелёный свет, чья зелень — от животворного света, вечно колеблемого волнами, набегающими одна на другую. И такова насыщенность этого зелёного света, что духи человеческие не в силах его вынести, хотя это не мешает им испытывать к нему мистическую любовь. И на своде этих Небес рдеют искры, что краснее огня, рубина и сердолика, и собраны они в гроздья по пяти в каждой. И при виде их мистик испытывает влечение и страстное желание, и стремится стать одной из них.» (№ 18)

Дата добавления: 2015-07-16