Такова грамота послана х королю

Великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа во трех лицех поклоняема ж и славима, им же царем екифетры утвержаютца, сею милостию вседержавныя десницы скифетродержание утвердися истиннаго православия и истиннаго благочестия подражателю великому государю государем самодержцу, его ж милостию и хотением великого государя царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии [полный титул] от его царского величества совету боярина и воеводы и намесника Великого Новагорода и державца Ярославетцкого и Черемошского и Юхотцкого князя Ивана Федоровича Литовского, Ижеславского и Мстиславского, брату нашему Жигимонту-Августу, королю Полскому и великому князю Литовскому [полный титул].

Што присылал еси к нам з листом своим слугу своего верного Ивашка Козлова, а в листе своем к нам писал еси, штож тебе поведал слуга твой верный Иван Петрович Козлов, какова есть нужа над нами, народом христьянским, как великими, людми, так середними и меншими, деетца за панованьеа брата твоего государя нашего, и ты то, брат нашь, слышавши, жалуешь того, заньже вашему государству и христьянству то негодно чинити над людом Божьим пастырство вверенно, коли ж сам Бог-сотворитель, человека сотворивши, неволи никоторые не учинил и всякою его почестию посетил. Наш пак род з давных предков наших вам есть в доброй ведомости водился во областех панства вашего великого княжества Литовского, какового величества и каковы чести годен был за панование предков твоих королев Полских и великих князей Литовских и, отшед от волного панства вашего, як сын от отца, з достойною частью богатества прироженной волности своей на иншую сторону, и там погубил его, где ныне мы сами пребываем, сподобилися есмя того над собою и почести самовидцы быти для произволенья на то предков наших, и вместо волности неволю и безчестье терпим. Як и тепере слышал еси о нас, что брат твой, приневоливши до того, нас учинил у себя наместником Великого Новагорода, хотя ж то есть во государстве его великой уряд и в думе его навышшее место, которое мы заседаем. А однакож слышачи ты, брат наш, тое, еще болши жалуешь, что ся так надо мною от брата твоего деет, понеже, ведаючи ты, брат наш, о родстве нашем и слышечи о нашем дородстве и о разуме, чим еси от Бога надарен и украшен, разумееш нам быти годно лутчего величества и чти, нежли воеводства Великого Новагорода, и достойны есмя быти уделным князем, и коли вашему государству подданным станем, яко жадаем, ты ж, брат наш, обецуешь заховати нас при вашем величестве и чти во всем ровного с подручными вашими княжаты уделными государей земль своих и в панстве твоем великом княжстве Литовском отчизну нашу поступити нам хочеш и х тому еще наболшей ласкою своею государскою рад еси и всякой чти и достойности нам причиняти, а не уменшивати, как годно роду нашему великому, и чинити то, што здавна и на тотчас ведетца меж вами, государи християнскими, а не толко нас в ласке своей государьской заховати хочешь, але и кого бы мы разумели годного быти к службам вашим, тые б вси ехали до тебе, брата нашего, на имя твое, а ты их нас для пожалуешь.

И мы твои листы вычли и вразумели гораздо. И как ты, брат наш, писал в своем листу, ино так делают прокураторы, и фалшеры, и лотрове, а великим государем не подобает того уделывати, что такими безлепичными грамотами межи государей и земли ссоры делати и, не могучи недругу своему храбростью о до лети, и таким тацким обычаем, бесоподобною казнью преодолети и подобно скорпии яд изливати. Но тричисленного Божества воля и благость и десница самодержство царя нашего утвержает и нас, достойных советников его, благо датию осияет, и никая же сия малая и худая сия пена, но и велие треволнение не может потопити, на камени бо церковьнем стоит, юже Христос утверди, ей же врата адова не удолеют, сего ради самодержство царя нашего и наш вернейший совет не боимся погрязновения. Как государь наш его царское величество нас жалует, верных своих советников, и в достойной чести держит, так же и наш совет волному его самодержьству верность и работу крепчайшу держит. А што еси писал в листе своем, описуючи слугою верным князей Воротынских молодого хлопца Ивашка Козлова, а описуешь его своим верным слугою, и годитца ли то тебе, великому государю, такова страдника верным слугою описовати? Ано такий хлопец не токмо что у нас и у наших моложайших братей должен есть дворовой сор окоповати, а што подобно гаду яд изблевав и твоя младенческая слуха подобно Евгина наполнил, и ты, развратився от того лукавства, жалуешь того неподобно. А государь наш, как есть государь правый христьянский, сияя во благочестии, всех жалует по достоинству и по службам, а государьство свое бережет крепко от всякого лиха, а виноватых и израдец везде казнят. А што писал еси, што Бог сотворил человека и волность ему даровал и честь, ино твое писанье много отстоит от истинны: понеже перваго человека Адама Бог сотворил самовластна и высока и заповедь положы, иж от единаго древа не яети, и егда заповедь преступи, и каким осужением осужен бысть! Се есть первая неволя и безчестье, от света бо во тму, и от славы в кожаны ризы, от покоя в трудех снести хлеб, от нетления во нетление, от живота в смерть. И паки на нечестивых потоп наведе и паки по потопе завет, еже не снести душа в крови, и паки в столпотворении разсеяние и Аврааму веры ради обрезание и Исаку заповеление и Иякову закон, и паки Моисеом закон и оправдание и оцыщение, и преступником клятва дажь во Второзаконии и до убийства, та же благость и истина Исус Христом бысть: и заповеди и законоуставление и преступающим наказание.

Видиши ли, яко везде убо несвободно есть, и тое твое, писмо далече от истины отстоит? И то ли самоволство добро, яко твои панове доспели тебя фалшером, к таковым безлепицам прирадили тебе руку приложити, и королеву твою Барбару (королеву твою Барбару. - Варвара Радзивилл, вдова воеводы Троцкого Гаштольда, была второй женой короля Сигизмунда II Августа. Несмотря на протесты знати (ср. ПСРЛ, XVII, 353 - 354, 412), Сигизмунд II Август в 1548 г. официально провозгласил ее королевой Польши. В 1550 г. Варвара была коронована, а спустя несколько месяцев скоропостижно скончалась; современники считали, что она была отравлена по приказу матери короля королевы Боны (из итальянского рода Сфорца).) отравою с тобою разлучили, и какие тобе про нее укоризны от твоих подданных были? То нам гораздо ведомо! Як еси и сам повсегда прихварал и есть еси недоброго здоровья, то все от панов твоих поволства тебе осталось. А што еси писал о предках наших, какую почесть мы имели, ино наша отчизна была великое княжство Литовское, и яким зрадным обычаем прародителя нашего Евнутья братья его молодшые Олгерд и Кестутей с столечного его местца зрадивши згонили и якож некоторому убогому человеку дали на прокормление Новгородок Литовской и иные убогие местца, и от тех мест во всяком безчестие и гоненье род наш был; и яким обычаем твоя, брата нашего, рада, а наши подданные подобно сатанинской гордости вознеслись и як же в безчестье дед наш был князь Михайло Иванович Ижеславской, и як же то писати, и того Боже уховай поминати! (А што еси писал о предках наших...и того Боже уховай поминати. - О происхождении Мстиславских и их претензиях на литовский престол см. выше, прим. 3. Сын Гедимина Явнутий был свергнут с литовского престола своими братьями Ольгердом и Кейстутом в 1345 г.; в числе других «убогих местец» ему был дан город Ижеславль (ср.: ПСРЛ, XVII, 72, 143 и др.); потомки его поэтому именуются князьями Ижеславскими (фамилия Мстиславских была получена ими позже, по женской линии). В 1514 г., после взятия Василием III Смоленска, князь Михаил Иванович Ижеславский-Мстиславский перешел к русскому государю со своими вотчинами, но затем (после первых неудач русских войск) вернулся назад под литовскую власть. В 1526 г. окончательно перешел на Русь отец И. Ф. Мстиславского - Ф. М. Мстиславский.). Ино то ли то честь, яко сын от отца, что поддаными его своими безчествовати? И якая доволная часть богатества с такие убогие отчизны, што нам и на кашу не станет? Ино то ли нашему роду была воля и честь, что поддаными нашими безчествованы есмя? А ныне есмя царьского величества милостию во всякой великой чти и жалованье пребываем, а кроме государьской воли никто нами не властен, а в государьской воли поддаными взгоже быти, а где государьской воли над собою не имеют, тут яко изумевся шатаютца и никоего ж блага не ведят. А што еси писал нам в своем листу, што будто государь наш приневолившы учинил у себя воеводою Новогородцким, ино ж мне царьского его величества жалованье и почесть велика: лервое, его царьского величества в первосовете есми, а другое, держу великое местцо его царьского величества Великий Новгород, як брат мой и твой князь Семен Лугвень был, и то есть наше достоинство, от коего достоинства предков наших ваши предкове выгнали, и царьское величество опять нас тем достоинством пожаловал; третье, коли государь мой царьское величество посылает меня против своих недругов, и тогды ж мы по его царьского величества веленью многими воеводами и людми обладуем; четвертое, коли у царьского величества к его порогу приезжают цари и царевичи и иные государи многих земель, и мы перед теми передо всеми не бесчестны есмя, а иных и выше оседуем (мне царъского его величества жалованье и почесть велика...иных и выше оседуем. - И. Ф. Мстиславский занимал при дворе Ивана Грозного почти столь же видное место, как и И. Д. Бельский [С. Б. Веселовский (Последние уделы в сев.-вост. Руси. Историч. записки, т. 22, стр. 118) полагает даже, что Мстиславский был влиятельнее Бельского]; вместе с последним он управлял «земщиной» (см. выше, прим. 4), неоднократно командовал армией во время военных походов (ПСРЛ, XIII, 184, 323). Так же как Бельский, И. Ф. Мстиславский не пользовался, повидимому, полным доверием царя: в 1571 г. им была дана загадочная «запись», в которой он сознавался в своей измене царю, его детям и «всему православному крестьянству» (СГГ и Д, т. I, № 196); после этой записи Мстиславский, однако, сохранил свою должность и владения. Упоминаемый в комментируемом послании Семен-Лугвень - литовский князь, княживший в Новгороде (см. выше, прим. 3), был предком И. Ф. Мстиславского по женской линии.). А што еси писал, брат наш, што пригоже нам быти уделным князем, и хочешь нас держати ровна с иными князми уделными в твоей земле, брата нашего, и то есть нам велми зазле, як нам у тебя, брата нашего, подданным быти, як брат еси наш: як ты от Гедимона, так яз от Гедимона ж, ты пятой, а я семой; а Евнутей Олгерду болшой брат; и што нам обецуешь с уделными своими княжаты в ровенстве быти, и нам с поддаными своими как в ровенстве быти? А мы царьского величества жалованьем и ныне тех всех выше, а не в ровенстве.

И будет похошь, брат наш, и мы будем с тобою как Ягайло был с Витовтом: ты буди на Полском королевстве, а брат наш князь Иван Дмитреевич Белской на великом княжстве Литовском и на Руской земле, а нам бы еси, брат наш, поступил Троков и што в Тротцком повете, и Берести, и Ковна, и Лвова, и Петрокова, и Городня, да Прусов и Жемоти, а нас бы еси учинил с собою в ровенственом братстве, как был Витофт с Ягайлом, а не по тому, как был Швитригайло, и все будем под голдом царьского величества. А царьское величество есть милостив для христьянства и для подданых своих, не щадит персоны своей против недругов своих, мощен есть обороняти тебя и меня от турок, и от Перекопского, и от цысаря, и от иных многих земель и во всем нас в покое заховывати будет. А инакож нам, брат наш, учнешь нагорожати и нам менши того невзгоже быти, - а ведь еси, брат наш, писал што мы от Бога подарованы и украшены дородством и разумом, ино подобает ли дородному и разумному израдцею быти? Як же ты, брат наш, нам радишь по звычею панов рад твоих» як же они звыкли з радою тебя, брата нашего, держати, а мы як же достойные чести и первосоветничества в верной покорности царьскому величеству прямо заслугуем и заслуговати з жаданьем будем. А што еси, брат наш, писал, штоб нам на твое имя перезывати людей, ино ж подобает тебе к тому лотру писати, який же бы достоин был такому твоему лотровскому пи ему, а мы ж фалшером не хотим быти, як же твои, брата нашего, панове тебе прирадили, а у нас же таких карают. А иное есми тебе, брату своему, сказали молвити твоему верному слуге Ивашку Козлову, и что он учнет тебе от нас говорити, и ты б ему верил, бо то суть наши речи.

Писана царьского величества граде Москве, лета 7075, июля в 5 день.

Дата добавления: 2015-07-16