Плохая наследственность

«Если постоянно быть хорошими и кроткими с теми, кто жесток и несправедлив, дурные люди начнут всегда добиваться своего, потеряют всякий страх и поэтому не только не станут меняться к лучшему, а наоборот, будут делаться все хуже и хуже»

(Шарлотта Бронте, «Джейн Эйр»)

«Добром нужно отвечать на добро, а на зло нужно отвечать справедливостью»

(Конфуций)

Даже сквозь глубокий сон Хлоя услышала надсадный, тяжелый кашель Сью. Пытаясь собраться с мыслями, она шарила рукой по прикроватной тумбочке. Женщина не помнила, осталось ли лекарство, которое всегда прописывает доктор Райли, или придется переждать ночь на молоке с медом. Наконец, она нашла то, что искала: маломощный фонарь, свет которого будет незаметен снаружи. Хлоя щелкнула переключателем и, шаря блеклым лучом по полу, побрела к комнате дочери.

Сью не переставая кашляла, и Хлоя начала не на шутку беспокоиться. Она тихо приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы протиснуться в детскую, иначе петли, которые давно никто не смазывал, противно заскрипели бы. Хотя Сью это бы не разбудило. Хлоя осторожно опустилась рядом с дочерью и, не удержавшись, вскрикнула: скудный свет фонаря выхватил на подушке обильные следы крови. Женщина непослушной, мгновенно ставшей непомерно тяжелой рукой, дотронулась до лба дочери. У девочки был сильный жар.

Хлоя, уже не заботясь о тишине, вылетела из комнаты, оставив дверь открытой нараспашку. Стоя в прихожей и набирая номер скорой, она молилась, чтобы эти чертовы радикалы хотя бы сегодня не выходили на улицы. Карета скорой помощи никуда не поедет, если будет хоть небольшой шанс попасть под обстрел.

- Госпиталь Святой Терезы. Чем могу помочь?

- Здравствуйте. – Несмотря на то, что Хлоя уже почти ничего не соображала от накатившей паники, поздоровалась она по привычке. – У моей трехлетней дочери жар и она кашляет кровью.

- Какая температура тела?

- Не знаю… - растерялась на мгновение женщина, а потом расплакалась от своей беспомощности. – Пожалуйста, приезжайте, я так боюсь за нее…

- Назовите ваш адрес, мэм.

Хлоя расплакалась еще больше. Если сначала спрашивают адрес, а не номер медицинской страховки, то дело – дрянь. Чертовы радикалы!

- Мэм?

- Оул-Хис-стрит, дом…

- Мы не выезжаем в северную часть города. – Холодно оборвала ее сотрудница госпиталя. – Мне жаль, мэм. Подождите до утра.

Хлоя задохнулась от возмущения и рыданий. Она продолжала прижимать трубку к левому уху, хотя там уже слышались короткие гудки. Никогда в жизни ей не было так страшно, и никогда прежде она не чувствовала себя такой одинокой и беспомощной. Ей было даже некому позвонить: они переехали с Сьюзен в Нью Касл только в прошлом месяце. Хлоя так и стояла бы в прихожей и рыдала, но вспомнила кое-что. Вчера одна состоятельная дама, пришедшая на примерку вечернего платья, оставила на столе для закройки визитную карточку службы заказа такси, а Хлоя зачем-то взяла ее в руки тогда.

Визитка была пластиковая, очень красивая, и стоила не меньше пяти долларов. Служба такси многообещающе говорила: «Отвезем в любое место за ваши деньги!». Какой там был номер? Хлоя освободила линию и быстро набрала номер. После второго гудка послышался щелчок автоответчика и приятный женский голос возвестил, что разговор записывается. Потом заиграла какая-то музыка. А Хлоя лихорадочно соображала, что поездка на таком такси может оказаться ей не по карману, а может быть ее вообще не согласятся никуда везти.

- Здравствуйте. Вы дозвонились в службу такси «Элит», оператор Дженни вас слушает.

- Здравствуйте. Мне нужно такси от Оул-Хис-стрит, 8 до госпиталя Святой Терезы… Пожалуйста.

На последнем слове Хлоя разревелась.

- Это будет стоить восемьсот долларов плюс страховка двадцать процентов от суммы. Вас это устроит?

Хлоя лихорадочно подсчитывала средства на своей кредитной карточке. Выходило, что на поездку хватает, а уж как жить дальше, можно подумать потом.

- Да! – выкрикнула Хлоя. – Да, конечно! Только, пожалуйста, скорее.

- Ожидайте, мы вам перезвоним.

И короткие гудки. Хлоя положила трубку и, не переставая плакать, побрела переодеваться. Телефонный звонок застал ее как раз тогда, когда она, одетая, решила умыться и переодеть Сью. Женщина молнией метнулась к телефону, молясь, чтобы ей не сказали что-то вроде того, что в связи с напряженной обстановкой на улицах приезд такси отменяется.

- Ваше такси ждет вас. «Седан» серебристого цвета, водителя зовут Чарли, цена поездки…

- Спасибо! – оборвала оператора Хлоя и пулей метнулась в детскую.

Сью продолжала кашлять, но уже не спала. Смотрела на маму сонными, но очень испуганными глазами. Хлоя укутала ее теплым пледом, подняла на руки. Быстрым шагом дошла до прихожей, схватила с тумбочки сумочку и ключи. Входная дверь квартиры никак не хотела закрываться (ее нужно было одной рукой тянуть на себя, а другой поворачивать ключ), поэтому женщина, коротко и едва слышно выругавшись, оставила ее открытой. Быстро, насколько это позволяла темнота на лестнице, спустилась на первый этаж. Машина уже ждала их. С выключенными фарами и без света в салоне.

Хлоя подбежала к машине, постучала в окно. Водитель указал на приборчик, прикрепленный к пассажирской двери. Хлоя не слушающимися руками открыла сумочку, извлекла из потайного кармашка кредитную карточку и провела ею по отверстию в терминале. Приборчик довольно заурчал, снимая с ее счета 960 долларов, и дверь открылась. Без всякого колебания, нарушая правила дорожного движения, женщина села на переднее сиденье с трехлетней девочкой на руках. Водитель, парень лет двадцати по имени Чарли, с не сошедшими еще с лица подростковыми прыщами, не высказал даже слова против. Молча завел мотор, включил фары ближнего света и на максимально разрешенной скорости поехал вперед.

Сьюзен продолжала кашлять, забрызгивая густой кровью летнее салатовое платье своей мамы. В уголках ее глаз уже давно стояли слезы, но, казалось, у организма нет сил плакать. А вот Хлоя ревела за них обоих. Перед очередным поворотом Чарли впервые заговорил, и голос его не выражал ничего хорошего.

- А теперь молитесь, мэм.

- Обойдусь и без этого. – Уныло вторила ему женщина, но плакать перестала.

Вообще, она подобралась, выпрямила плечи, вытерла опухшие глаза тыльной стороной ладони, дыхание ее выровнялось. Она приобрела пугающую схожесть с коброй, готовящейся к броску.

Пылающие перевернутые мусорные баки они увидели сразу после поворота, один даже чуть поцарапал левое крыло «седана». Колеса подпрыгивали на мелком мусоре, а потом начался обстрел. Сначала это были просто небольшие предметы, которые первыми подвернулись хулиганам под руки, от них машина не пострадала. Но потом к лобовому стеклу стремительно стала приближаться бутылка с зажигательной смесью. Чарли, паренек, работающий на бомбе с часовым механизмом, в отчаянной попытке спастись, попытался вывернуть руль, но справа его зафиксировала твердая рука Хлои. Парень завопил и обхватил голову руками, готовясь к худшему. Даже в таком состоянии он увидел пламя, поглотившее лобовое стекло. Слышалось пощипывание огня и шум работающих дворников. Звук был сюрреалистичным, но самое неправдоподобное он услышал потом.

- Я заплатила чертовых 960 долларов не затем, чтобы самой вести машину, слышишь?! Возьми себя в руки, а руки положи на руль!

Чарли ошалело открыл глаза. Дворники смахивали со стекла пылающие сгустки масла, вокруг машины стучали об асфальт камни, бутылки, а впереди сверкала праздничным фейерверком автоматная очередь.

- Слышишь меня?!

Чарли с ужасом смотрел вперед, но руль все же взял. Каким-то чудом машину больше ничего не задело, но когда они почти выехали на улицу, ведущую к госпиталю, дорогу им перекрыла живая баррикада человек из сорока. Чарли подумал, что сумасшедшая мамаша заставит его ехать по живым людям, ломая их кости, но она попросила остановиться. «Седан» затормозил в двух метрах от первого человека – здоровяка со свежим шрамом в пол-лица.

Хлоя жестко поджала губы, отстегнула ремень и, прижимая Сью к себе покрепче, открыла дверь.

- Мэм! Оставьте девочку! Я попробую увезти ее отсюда.

- Нет. – Отрезала она. – Дальше я сама. А ты уезжай, пока еще можешь. Мне нужно доставить дочь в больницу.

- Вы – сумасшедшая! – ошалело выкрикнул водитель. – Платить такие бешеные деньги, чтобы умереть от рук радикалов!

Но Хлоя уже не слушала. Она вышла, громко захлопнув за собой дверь, выпрямилась во весь рост, и медленно пошла вперед. Навстречу ей поднималась волна смеха, дешевого алкоголя и злобы. Она чувствовала вибрации нарастающего безумия, но непоколебимо шагала вперед. Когда до первого радикала-безумца оставалось буквально рукой подать, Хлоя крепко прижала Сью к себе левой рукой и остановилась.

- Я вас очень прошу. – Она говорила четко и достаточно громко, чтобы ее слышали все. – Моя дочь сильно больна, я взываю к вашим сердцам…

- Заткнись, шлюха. – Ближайший отморозок замахнулся и ударил ее по лицу.

Женщина качнулась, но равновесие сохранила. Неторопливо, даже в какой-то степени лениво она выпрямилась и вытянула вперед правую руку так, чтобы указательным пальцем касаться ударившего ее бугая.

- Теперь ты проклят. – Звучно сказала она, и от звука ее голоса живая баррикада на долю секунды качнулась назад, готовясь отступить.

Здоровенный детина, в два раза шире в плечах и на голову выше женщины, громогласно расхохотался, и баррикада тут же восстановила равновесие. Он грубо ухватил ее за руку.

- Следи за своим язычком, шлюха, а то можешь и догово…

Хлоя без видимого напряжения освободилась и, подойдя к другому отморозку, уперла вытянутый осуждающий перст в него.

- И ты проклят. – Голос, от которого восемьдесят процентов радикалов вздрогнуло, а остальным стало не по себе.

Никто ее не останавливал, никто не говорил ни слова. А она просачивалась сквозь щели в живой баррикаде, касалась людей и сообщала им, что они прокляты. Наконец, спустя томительные восемь или девять минут баррикада осталась позади. Хлоя сделала еще несколько шагов по направлению к больнице, затем, не оборачиваясь, крикнула:

- Каждый человек заслуживает, чтобы с ним поступали по справедливости. Когда будете умирать, корчась в предсмертной агонии, вспомните это.

- Мамуля нехолосая. – С трудом выговорила Сью и опять зашлась в приступе кашля.

- Нет, деточка моя. – Мягко возразила ей Хлоя. – Мамуля справедливая. Иногда справедливость является синонимом жесткости. Я просила их пропустить нас. Они не послушались. Они сделали много плохого и заслужили справедливого отношения.

- Они не слусались мамулю? – погружаясь в полусон-полубред, пробормотала девочка.

- Точно, Сью. Потерпи, милая, мы почти пришли…

***

- Мисс Саммерс, вы можете ответить на несколько вопросов? – полушепотом спросил доктор.

Хлоя, сидевшая у кровати дочери, кивнула.

- В вашей семье кто-то болел раком?

Она непонимающе уставилась на него.

- У Сью температура, это не связано с раком.

Доктор сделал глубокий вдох, слишком многие люди пытаются выносить вердикт в тех делах, в которых ничего не смыслят. Он присел на краешек кровати больной девочки.

- Мисс Саммерс, вы врач?

Хлоя поджала губы и отрицательно покачала головой.

- У нас есть подозрения, что у девочки рак легких. Завтра будем делать бронхоскопию. Так что с наследственностью?

- С моей стороны рака ни у кого не было. – Уверенно ответила женщина.

- А со стороны отца девочки?

Хлоя поджала губы еще сильнее.

- Я не знаю. Мы с ним быстро разбежались.

Доктор счел лучшим промолчать, просто кивнул и вышел из палаты.

Хлоя обеспокоенно глянула на дочь, и впервые за месяц пожалела о том, что ушла от мужа. Виктор сумел бы помочь их дочери, и он был бы рядом в это тяжелое время. Вдруг все причины, из-за которых они с мужем расстались, показались ей незначительными. Потому что то, что она сделала в подворотне, не особо отличалось от того, что Виктор делал время от времени. От этих мыслей Хлою передернуло, и она тут же напомнила себе, почему он это делал. Просто от того, что была такая возможность.

- Папуля. – Хрипло прошептала девочка, не просыпаясь.

Женщина испуганно съежилась, надеясь на то, что Виктор уже спит, и не услышит зов дочери. И ее надежды были услышаны. Хлоя испытала невероятное облегчение, от которого она была готова расплакаться. От пережитых волнений она уснула через десять минут.

Утро началось с ужасной боли во всех мышцах, особенно сильно досталось шее, которая теперь поворачивалась только вправо. Сью продолжала кашлять, хотя крови было меньше, чем ночью перед приездом в больницу. Хлоя достала из сумочки влажную салфетку и осторожно утерла засохшую у нее на губах и щеке кровь. Сьюзен открыла опухшие воспаленные глаза, и ее мама чуть не заплакала от отчаяния: из этих глаз утекала жизнь.

- Мамуля, я хочу, чтобы мой па…

- Тихо, солнышко. – Испуганно оборвала ее Хлоя. – Не надо. Скоро придет доктор, он тебя вылечит, обязательно.

Сью обреченно прикрыла веки, и закашлялась. Мама нежно погладила ее по голове.

- Все будет хорошо, милая, я обещаю.

Вошел доктор в сопровождении двух ассистентов, он осведомился, как чувствует себя Сьюзен, послал красноречивый взгляд Хлое. Ассистенты тем временем переложили крохотную девочку на огромную больничную каталку, один из них отсоединил трубку-змею от ее ручки. Доктор объяснял Сью, куда они едут, на какое время, и пообещал, что совсем скоро ее опять вернут к маме. Сью не моргая смотрела на маму до тех пор, пока ее не вывезли из палаты. Женщина устало выдохнула и, прикрыв глаза, прильнула щекой к стене.

- Почему он не может прекратить. – Слабо шептала Хлоя. – Он сведет нашу дочь в могилу.

Дверь в палату отворилась, и внутрь ввалилось нечто, меньше всего похожее на живого человека. Кожа его была болезненного землистого оттенка, и белесый шрам в пол-лица выделялся еще сильнее, чем минувшей ночью.

- Наконец-то. – Не голос, тяжелый едва слышный скрип. – Наконец-то нашел тебя…

Хлоя встала, шея заныла.

- Сними его. – Прохрипел отморозок. – Сними немедленно… - Он закашлялся, и кровь густыми ошметками упала ему под ноги. – Спенсер умер час назад от тромба, остальные тоже недалеки от гробовой доски. Сними проклятие.

И он двинулся вперед. Хлоя вытянула перед собой руку, сложив пальцы в какую-то сложную фигуру. Он тут же остановился.

- Я могу сказать одно слово, и ты умрешь. – Предупредила женщина. – Скажу еще пять, и все твои друзья тоже умрут.

Секунду он боролся с гордостью, потом рухнул на колени.

- Сними его… - опять прохрипел он. – Я молю тебя… Я взываю к твоему сердцу, женщина.

Хлоя невесело улыбнулась.

- Нет.

- Но… - не мог поверить отморозок. – Я не понимаю… Что тебе нужно? Ты отвела дочь в больницу, я стою перед тобой на коленях, что тебе еще нужно?

- Гарантии. – Хлоя почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Подобные речи были ей слишком хорошо знакомы. Что-то в этом роде говорил когда-то ее муж. – Гарантии того, что сегодня ночью не умрет другой ребенок, потому что «скорая» не сможет проехать через район, в котором обосновались радикалы. Я слишком долго закрывала на все это глаза.

- Я обещаю, клянусь тебе. – Прохрипел отморозок. – Только сними проклятие, молю.

Хлоя расслабила пальцы, кивнула. Она подошла к мужчине со шрамом, положила ладонь на его грудь и произнесла:

- То, что я дала тебе, пусть исчезнет.

Мужчина стал меняться на глазах, кожа приобретала здоровый загар. Хлоя прикрыла глаза, вспоминая, как выглядел каждый из живой баррикады. И тут прозвучал выстрел. Женщина распахнула глаза, хватая ртом воздух, боль пульсировала где-то в другом измерении.

- А как же твои друзья? – не нашла ничего лучшего она.

- К хренам их. – Выплюнул радикал, голос его, совсем недавно искаженный тяжелой формой рака гортани, звучал почти так же, как и вчера. – Я получил все, что хотел, шлюха.

Он злобно улыбнулся и его палец нажал на курок. В следующую секунду он упал с окровавленным лицом, а Хлоя почувствовала, что боль, которую она отодвинула так далеко, что едва чувствовала ее, ушла совсем. Она обернулась через левое плечо, на мгновение ее сознание затмила вспышка боли в затекшей шее. Позади нее, возле окна, стоял мужчина, такой близкий, такой пугающий. Даже при свете дня его высокая фигура выглядела такой же зловещей, как и обычно. Несколько секунд мужчина стоял, ожидая, что бывшая жена заставит его убраться туда, откуда он пришел, но она просто молчаливо смотрела на него.

- Привет, Хлои. – Мягко начал Виктор, словно ничего не случилось.

- Привет, Виктор. – Тихо отозвалась она, убеждая себя, что действительно ничего не случилось. – Врачи считают, что у Сью рак. А я даже не знаю, что мне думать. Знаешь, моя мама говорила, что дети всегда отвечают за грехи своих…

- Чушь.

Хлоя опустила глаза. Бывший муж неправильно истолковал ее взгляд и, махнув рукой, телепортировал труп радикала куда-то подальше.

- Тебе легко говорить. – Собрала остатки гордости, заткнула отчаянный голос совести, и спросила: - Ты можешь что-то сделать?

- Могу. – Виктор ненамного приблизился. – Но ты знаешь, как это будет.

Хлоя тяжело выдохнула.

- Это замкнутый круг. Господи, а вдруг теперь еще что-нибудь случится из-за меня?! Вчера я прокляла около сорока человек, трое уже умерло…

- Хлои… - Виктор по привычке наклонился к бывшей жене, но она испуганно отшатнулась. – Невозможно всегда прощать… Иногда нужно ударить в ответ.

Она покачала головой, но как-то неуверенно.

- Сью от этого не легче. – А потом не выдержала. – Виктор, я не могу больше! Это выше моих сил. Я… Я не знаю, что еще делать! Черт возьми, я даже иногда подумываю убить тебя, чтобы ты не влиял на нее своими поступками!

- Хлои, я стараюсь измениться. – Виктор обнял ее, а она была слишком расстроена, чтобы остановить его. – Я очень стараюсь, любимая.

- Сью скоро вернется с исследования. – Женщина старательно утерла слезы. – Если это рак, то вытащи эту заразу из нее, а потом уходи.

- Хлои…

Но она непреклонно покачала головой и села на стул возле кровати. Виктор остался стоять на месте. В молчании они провели еще немного времени, прежде чем их дочь привезли с бронхоскопии. Едва ее каталку завезли в проход, девочка села и потянула ручки к отцу.

- Папуля! – воскликнула она, потом закашлялась и из ее ротика полетели кровавые брызги.

- Привет, солнышко. – Виктор улыбался, но подходить не спешил.

Доктор подозрительно покосился на мужчину, потом подозвал к себе Хлою.

- Это периферический рак легкого, да к тому же запущенный. – Доктор внимательно посмотрел на маму своей пациентки. – Я запросил вашу карточку из Пасадены. Вы не наблюдались у пульмонолога?

Хлоя покачала головой.

- А этот человек… - доктор кивнул в сторону Виктора, который присел возле кровати девочки, а она, смеясь, пыталась ухватить его за нос. – Он действительно ее отец?

- Да.

- Но вы говорили…

- Вы что, доктор Хаус, чтобы упрекать меня во лжи? – раздраженно отмахнулась она. – Что вы будете теперь делать?

- Подожду результатов биопсии, хотя я почти уверен в прогнозе.

Хлоя не ответила. Лишь кивнула головой и с болью взглянула на бывшего мужа и дочь, таких счастливых вместе. И вновь что-то дрогнуло внутри, и здравый смысл потонул в приливе нежности. Когда врач вышел, Виктор коснулся грудной клетки Сью и попросил ее выдохнуть как можно сильнее. Она выдохнула, закашлявшись, а когда он убрал руку, ладонь была кроваво-черной.

- Мне пора, милая. – Он поцеловал девочку в носик и поднялся.

- Нет, папуля, останься. – Ее голосок снова стал чистым и звонким.

Виктор с сожалением покачал головой, поднялся.

- Останься, Виктор.

- Насколько?

- Насколько сможешь.

Хлоя подумала, что если уж у Сью такая плохая наследственность, необходимо иметь рядом того, кто может с этим бороться. И пусть проклятие ее дочери и ее спасение – это один и тот же человек.

Дата добавления: 2015-07-16