Октябрины» вместо крестин

В 1900 году, 100 лет назад, для прихожан открылась железнодорожная церковь с главным престолом в честь святой равноапостольной Марии Магдалины. Одетая в праздничное убранство из красного кирпича и светлого шлифованного гранита, она стала украшением привокзального поселка. Но век ее оказался недолгим. Церковь была закрыта первой из культовых учреждений бывшей Акмолинской губернии. Здание передали под молодежный клуб. Новые хозяева спилили кресты над куполами и под хохот и свист сбросили их на землю, установив на бывшем храме красный флаг. Затем одну часть церковного имущества вместе с иконами выбросили в чулан, а другую взяли на реквизит драматического кружка. В день открытия молодежного клуба здесь гремел духовой оркестр и кружились пары.

Между тем это победное торжество над «опиумом народа» проходило в период (летом 1923 года), когда в губернии еще не было открытого наступления на религию. Почему же такая участь выпала на долю именно Мариинской железнодорожной церкви? Дело в том, что за церковными перипетиями в станционном поселке стоял опытный и умелый «режиссер» - ответственный секретарь Акмолинского губкома комсомола Федор Рузаев. Личность, несомненно, выдающаяся, противоречивая и трагическая. Коммунист с 16 лет, герой гражданской войны, талантливый организатор, силач и балагур, он пользовался огромным авторитетом у молодежи. Федор Рузаев был потомственным железнодорожником и до октября 1922 года возглавлял комсомольскую организацию станционного поселка.

Убежденный атеист, новый вожак губернской молодежи, используя проходившие в стране громкие судебные процессы над сторонниками патриарха Тихона, главное внимание в своей работе сосредоточил на антирелигиозной пропаганде. Под его руководством и был разработан план ликвидации храма. Для его осуществления в железнодорожную комсомольскую организацию направили члена губкома Андрея Лобова. 4 июня 1923 года, выступая в клубе имени Ленина с очередным докладом по атеизму, он, ссылаясь на духоту в зале, неожиданно предложил продолжить лекцию за стенами здания, в сквере. На улице к комсомольцам вскоре присоединились прохожие, главным образом, подростки и дети. Когда же докладчику число слушателей показалось достаточным для задуманной цели, всем было предложено войти в здание клуба для «важного решения». Зачитав готовую резолюцию о закрытии железнодорожной церкви, Лобов невозмутимо воспринял поднявшийся шум, возгласы негодования и аплодисменты за «единодушное одобрение трудящимися» вынесенного решения. Следует заметить, что резолюция написана в соответствии с действующей инструкцией Наркомюста, согласно которой «требования трудящихся» имели силу закона. В тот же день двери церкви опечатали.

Как только храм отобрали у прихожан, Рузаев предложил сосредоточить здесь всю культурно-просветительную работу комсомола губернии. 15 июля 1923 года в бывшей церкви открылся IV губернский съезд РКСМ, а через месяц состоялись первые в городе октябрины, «Крестили» по новому обряду сына-первенца Федора Рузаева. На необычный праздник собрались все комсомольцы и пионеры Петропавловска. Виновник торжества лежал на столе, покрытом красной тканью, в центре бывшего храма. Участники обряда зачитали приветствия, спели комсомольские песни, а затем проголосовали по вопросу о присвоении имени новорождённому. В результате единогласно приняли решение присвоить младенцу имя Ким, в честь Коммунистического интернационала молодежи.

Проводя октябрины сына, секретарь губкома стремился личным примером закрепить новый советский ритуал. Но такая попытка оказалась тщетной: октябрины не получили поддержку у молодых родителей. Не оправдались и надежды на церковное здание. Довольно скоро стало очевидным, что оно не приспособлено под клубную работу. В конце 1924 года на очередном съезде Рузаев был избран в Казкрайком комсомола и с его отъездом из Петропавловска комсомольская жизнь в стенах бывшего храма практически замерла.

Казалось бы, на этом в невеселой истории вокруг железнодорожной церкви можно поставить точку. Действительно, что, кроме тихого умирания, могло ее ожидать? В середине тридцатых годов были срезаны церковные купола, а в здании открылись слесарные мастерские. В таком неузнаваемом, обрубленном виде церковь простояла до конца 1973 года, а затем ее сровняли с землей.

Однако печальная повесть о железнодорожной церкви была бы далеко не полной без другой, совершенно удивительной истории, рожденной произволом над церковью и верой.

2000 г

К 200-летию собора святых апостолов Петра и Павла

Дата добавления: 2015-07-16