Протест против овеществления

Вопреки своей авторитарной интенции обогащенная некоторым опытом онтология редко столь явно восхваляет иерархию, как это случилось в период публикации одним из учеников Шелера сочинения "Мир средневековья и мы". Тактика повсеместной защиты гармонирует с такой социальной эпохой, когда отношения господства фундируются прошлым далеко не искренне. Захват власти принимает в расчет готовую антропологическую продукцию буржуазного общества и нуждается в ней. Как фюрер возвышается над ато-мизированным народом, обрушивается на сословное чванство и внезапно меняет гвардию, чтобы подбодрить себя, так и иерархические симпатии исчезают из раннего периода онтологического ренессанса во всевластии и единственности бытия. Но это не только идеология. Антирелятивизм, напоминающий о работе Гуссерля, обосновывающей логический абсолютизм, - о пролегоменах чистой логики, смешивается с ненавистью к статичному, вещественному мышлению, артикулированной в немецком идеализме и у Маркса, которым, между тем, пренебрегли ранний Шелер и первые приближения к новой онтологии. Авторитет релятивизма упал и так: о нем меньше болтали. Философская потребность в содержательности определенности превратилась в потребность уйти в духе от категорического диктата процессов овеществления и всего с ними связанного, уйти при помощи осуждающей овеществление, указывающей его границы метафизики, апеллируя к тому первоначальному, которое невозможно потерять; и при этом метафизика так же мало вредит овеществлению, как онтология - наукотворчеству. От скомпрометированных вечных ценностей не осталось ничего, кроме доверия к святости сущности бытия, свободной от всего вещественного. Овеществленный мир будет во имя собственной презренной несобственности считать изменение чем-то незначительным, не имеющим никакой ценности, перед лицом бытия, которое должно быть динамичным "в себе", должно "случится". Критика релятивизма переходит к поношению прогрессирующей рациональ-

Часть первая

была бы мысль, которая хочет правильного (das Richtige). Если подтверждается учение, согласно которому потребности следует определять, исходя не из естественного стандарта, а из так называемого стандарта культуры, то и в культурном стандарте присутствуют отношения общественного производства вместе с их дурной рациональностью. Эта рациональность с необходимостью подвергается критике в сравнении с духовными потребностями - заменителем потаенного и скрытого. Эрзац и есть новая онтология в себе: все, что декларируется по ту сторону идеалистической установки, это скрытый идеализм и мешает его решительной критике. В принципе заменители - это не только примитивно осуществленные желания, которыми культурная индустрия закармливает массы, не слишком в эти обещания верящие. Маскировка и ослепление не имеют границ там, где официальный культурный канон размещает свои блага - в мнимых сублимах философии. Наиболее острой ее потребностью сегодня является потребность в твердом и устойчивом (das Festen). Она инспирирует онтологии, с ней онтологии себя соотносят и соизмеряют. Твердость обретает свое основание в том, что не хочется погибнуть из-за динамики истории, относительно которой чувствуешь себя таким беспомощным; хочется безопасности. Чем надежнее блокируют существующие общественные формы это стремление, тем слабее сопротивление отчаявшегося, стремящегося к самосохранению я философии. Отчаявшееся и самосохранение - оба момента должны присутствовать в одном едином. Инвариантные методы создаются в зависимости от образа всегда современного ужаса, лжи общества, которому угрожает тотальная гибель. Если исчезнет угроза, исчезнет и позитивное обрамление, которое есть не что иное, как его абстрактная негация (Negat).

Дата добавления: 2015-07-16