Глава третья. Волшебный лес.

Хироки проснулся от музыки, слишком громко играющей в коттедже. Этой рыжей заразе неймется, решил драммер и встал для того, чтобы убивать. В горле першило, и это было не есть хорошо – не хватало еще простыть. В кухне творилось что-то вроде небольшого апокалипсиса – Хидэ готовил завтрак. Драммер приглушил музыку, чем привлек внимание соседа.

- Доброе утро! – радостно выпалил гитарист и поклонился.

- Ну, это еще как сказать… - зевнув, отозвался Хироки и сел за стол, беря сигареты. – Ты чего в такую рань подскочил?

- Выспался. Кофе будешь? Я приготовил, вкусный кофе, не пожалеешь.

Хироки глянул на плиту и вздохнул. Кажется, на ней пригорело и пролилось все, что было в холодильнике. Ударник пододвинул к себе поставленную на стол чашку кофе и отпил глоток. Кофе был вкусным. Не по погоде веселый согруппник добавил звука музыке и приступил к продолжению готовки. Кажется, назревал новый кулинарный шедевр. Хироки молчаливо наблюдал за порханием ранней пташки по кухне, размышляя, чем бы отвлечь его. От вчерашнего негатива и депрессии вроде не осталось и следа. А ведь перед въездом в коттедж Хироки обещал устроить развлекательную программу товарищу, чтобы тот не скучал и не впадал в панику из-за отсутствия связи. Но из-за того, что сам простыл, драммер не чувствовал нужной волны для веселья. Громко шмыгнув носом, мужчина допил кофе и пошел умываться, так и не покурив.

Хидэ-зоу застал согруппника в ванной под душем. Вредная привычка не стучаться сработала и тут, так что ритмист ворвался в помывочную.

- Завтракать будешь?! – крикнул парень.

Сквозь шум воды раздались невнятные маты, затем Хироки выглянул из-за занавески.

- Выйди и постучись, - недовольно произнес драммер.

- Ага, - хихикнул лис, - щас, бегу и падаю.

- Я тебя сейчас утоплю, - пообещал согруппник. – Закрой дверь с той стороны.

- Слушай, я тут все спросить хотел, - Хидэ присел на крышку унитаза, - а где твои грудные мышцы? Такое ощущение, что по тебе можно изучать строение скелета, начиная с ребер.

Ошеломленный Хироки посмотрел на свою грудь. Ну да, немного худоват, что поделать, а мышцы не развивались из-за напряжения плечевого пояса, потому что Хироки был очень хорошим драммером.

- Ничего, всю непритязательность груди скрашивают мои дерзкие соски, - ответил драммер и скрылся за занавеской.

Хидэ-зоу подавился воздухом и пулей вылетел из ванной комнаты, грохнув дверью. Ударник рассмеялся и продолжил утреннее омовение. Этот дурень его боится, но в то же время постоянно и отчаянно нарывается. Интересно, с чего бы? Или Хидэ-зоу так ухаживает? Тоже мне, лисий кавалер. Хироки выключил душ и отодвинул занавеску. Обмотавшись полотенцем, драммер посмотрел на себя в зеркало. Что ж, губы выглядели получше, опухоль слегка убавилась, но отпаренные ранки выглядели ужасно, будто Хироки бахромы объелся. Да еще и вполне симпатичная синева подбородка, по которому вчера врезал гитарист… Усмехнувшись странному сравнению, мужчина вышел из ванной и отправился одеваться. Потому что Хироки, хоть и не был стесняшкой, но ходить голышом по коттеджу не собирался – а то Хидэ снова прицепится к какому-нибудь нюансу внешности согруппника. Приведя себя в порядок и утеплившись мягким джемпером, драммер вышел на кухню и теперь уже закурил, пока не было гитариста. Стоя у окна и глядя на занесенный снегом двор, Хироки размышлял, куда бы деть товарища – скучающий Хидэ-зоу это погибель на крашеную голову ударника. Достанет же как нефиг.

- Лис! – громко позвал Хироки. – Одевайся на улицу, гулять пойдем! – и он тут же закашлялся от простуды, скребущей горло.

- Да-а-а! – ответил ритмист откуда-то из коттеджа.

И через минут десять был во всеоружии, пока Хироки докуривал еще одну сигарету.

- И куда пойдем? – полюбопытствовал лис.

В дверь коттеджа вежливо постучались. Рыжик тут же рванул открывать. На пороге стояла женщина из персонала, держа в руках стопку полотенец и постельного белья.

- Уборка коттеджа, - оповестила она и поклонилась.

- Ой, проходите… А мы уходить собирались… - разочарованно протянул Хидэ-зоу.

- Так и пойдем, - потянул его драммер за руку на улицу.

- Ага, - возразил ритмист, - а коттедж открытым останется, когда горничная закончит?!

- У меня есть ключи, - вставила женщина.

- Ну вот и замечательно, спасибо вам, мы не долго, где-то на часик. Хидэ, шевели кедами.

- Хорошей прогулки! – успела пожелать горничная прежде, чем за гостями захлопнулась дверь.

- Это, кстати, не кеды вовсе, - обидчиво протянул Хидэ-зоу, глядя на свои модные, не предназначенные для снежных прогулок остроносые туфли на каблуке.

- Ты где их раздобыл? – опешил Хироки.

- У тебя в машине валялись в багажнике. Я их две недели искал.

- Не самый лучший вариант, мажор. Лучше бы ботинки надел, ноги отморозишь, - Хироки закашлялся.

- Оя, это что еще? – нахмурился ритмист.

- Это вчерашняя ловля снежинок ртом, - ответил драммер, засунув руки в карманы куртки.

- А куда идем-то?

- Пока прямо. Там посмотрим.

- И что? Теперь у нас ты болеющий? – Хидэ-зоу шел рядом с согруппником по тропинке, ведущей в сторону леса.

- Завтра пройдет, - предсказал Хироки. – У меня антигриппин в аптечке есть.

- Слушай, скажи мне, пожалуйста, а чего у тебя в машине нет? – ехидно спросил парень.

- Салфетки влажные кончились, - без тени иронии ответил драммер.

- Горе-то какое.

- И не говори, не люблю, когда пыльно в машине.

- Аккуратист.

- Чего не скажешь о тебе. Горничная взвоет, пока будет оттирать плиту. Нельзя было как-то поприличнее завтрак ваять? – Хироки повернулся к отставшему гитаристу.

В грудь драммера врезался слепленный снежок и разлетелся на комочки. Хироки ошарашенно вскинул брови. Стоящий неподалеку Хидэ-зоу делал вид, что это совсем даже не он, а он просто любуется на снежный лес.

- Как ребенок, - качнул головой Хироки и вздохнул. – Пойдем.

- Папаша, - буркнул гитарист.

Драммер тут же подхватил пригоршню снега дважды быстро сжал ее и прицельно швырнул в согруппника. Тот даже увернуться не успел, когда снежок разлетелся об его плечо.

- Эй! – возмущенно вскричал Хидэ.

- Один-один, - пожал плечами Хироки и отвернулся.

И зря. Через пару секунд он с матом развернулся обратно, потому что на этот раз снежком прилетело в затылок. Хихикающий Хидэ-зоу уже лепил новый снаряд.

- Ты серьезно? – недоверчиво простонал барабанщик, нагибаясь за материалом для битвы.

Новый снежок врезался в бедро. Хироки прорычал и принялся закидывать согруппника снежками, половина которых разлеталась еще в полете. Но точности попадания тех, что долетали до цели, позавидовал бы снайпер. В итоге мокрому Хидэ-зоу удалось остановить обстрел, только прыгнув на плечи драммера. Хироки еле удержался от падения и развернулся, чтобы все-таки отпихнуть наглую лисицу.

Хироки вдруг замер. Какое интересное положение – руки драммера обвили талию Хидэ-зоу. Мужчина посмотрел на него. Господи, какой он красивый сейчас, словами не рассказать – щеки горят румянцем, глаза задорно блестят, а белоснежная улыбка готова затмить девственную чистоту снега вокруг. Растрепанные во все стороны рыжие волосы похожи на мокрую паклю, и в них зависли капли растаявшего снега. Не так уж и романтично выглядело это воронье гнездо на голове, но своего очарования Хидэ при всем этом не потерял.

А потом вопросительный взгляд вернул драммера в реальность. Хироки тут же отпустил парня и отошел на шаг назад. Хидэ-зоу склонил голову на бок.

- Что ты хотел сделать?

- Что? – хрипло отозвался Хироки.

- Ты смотрел на меня так, словно… что-то хотел сделать.

- Я хотел бы запомнить тебя таким – счастливым, довольным, розовощеким и улыбающимся. Наверно, ты не простишь мне этого, но я почти решился поцеловать тебя, - драммер развернулся и побрел по дорожке, проклиная себя за несдержанность – еще одной драки он может не перенести, к тому же, сдерживать силу с этим взламбошным мальчишкой с каждым разом труднее.

Тропинка вела сквозь заснеженную рощу, за ночь нападало прилично так снега, все накрыв белым покрывалом. Хироки разглядывал пейзаж, стараясь не врезаться в какое-нибудь близко растущее к тропинке дерево из-за своей рассеянности. Он даже видел перед собой, как они целуются – как Хидэ-зоу прикрывает глаза, отвечая на его нерешительную ласку, как Хироки прижимает к себе парня за талию, а талантливые руки лиса обвивают его за шею. Это казалось таким настоящим, что драммер почти ощутил этот поцелуй. Потрескавшиеся губы зудели – заживали ранки от удара, и Хироки казалось, что это от поцелуя.

И у него не получается придумать что-то, что сможет отвлечь согруппника. Потому что его здравомыслие куда-то испарилось. Странно, что раньше Хироки такого за собой не замечал. При других его четко работающая голова никогда не давала сбоев, а сейчас зацикленность мыслей о Хидэ-зоу лишает трезвости мышления. Может ли это означать, что наедине друг с другом они становятся теми, кто есть на самом деле? Не играя ролей, не выдерживая образов, к которым все привыкли за десятилетие бок о бок. Если бы рядом был кто-то из остальных согруппников, то вряд ли Хироки позволял себе такие проявления эмоций. Неприятно осознавать, но, походу, драммер увлекся гитаристом. При всем том, что Хироки как-то не особо и нравились мальчики. Ну, он не считал себя ярым натуралом, но и определиться однозначно с половой принадлежностью не стремился. Он видел оба пола привлекательными, но в отличие от отношений с девушками, с парнями у него ничего дальше поцелуев не заходило. Да и это было так давно, что и не припомнить уж. И все же, геем он себя не считал.

Хироки так увлекся своими мыслями, что не заметил, что ритмиста нет рядом. Изумленно оглядевшись, Хироки позвал лиса.

- Хидэ! – он пошел обратно, глядя на следы, оставленные только ботинками драммера.

И прошел он достаточно далеко. Найдя то место, где они кидались снежками, Хироки осмотрелся в поисках следов Хидэ-зоу. В лесу стояла тишина, и драммер прислушивался к ней, выискивая звуки, которые бы мог издавать согруппник. Где-то стрельнула сломанная ветка, и барабанщик пошел на звук. А затем разглядел цепочку следов, ведущую вглубь леса.

- И куда тебя понесло, болван? – проворчал мужчина, идя по следам.

Слегка занервничав, Хироки ускорил шаг. Еще не хватало потерять ритмиста. А вдруг он куда-нибудь провалится еще? Этот лес не был знаком драммеру, он тут никогда не гулял. Так что можно было смело ожидать любую каверзу от природы.

- Зоу!! – громко позвал Хироки.

- Тихо ты, не ори, - раздалось из-за небольшого пригорка.

Хироки изумленно обошел его и увидел присевшего на корточки парня. А потом заметил удирающего в кусты олененка.

- Ну вот, напугал, - разочарованно пробубнил Хидэ-зоу. – Ты как слон трубишь...

- Ты дурак, нет? – разозленный драммер дернул парня к себе за ворот куртки. – Какого хрена ты один тут шляешься?! А если бы ты провалился куда-нибудь?! – он схватил ошарашенного лиса за плечи и встряхнул. – Даже думать больше не смей! Не отходи от меня ни на шаг! Понял?!

- Да понял я, - покивал Хидэ, выпучив глаза.

Хироки резко прижал к себе гитариста, чувствуя, как горят щеки, как бешено сердце колотится в груди, отбивая завораживающий ритм. Вот бы еще научиться играть так же виртуозно, в такт своим эмоциям…

- Хиро… а Хиро?

- Что? – отстранился тот.

- Слушай… Ты это… - Хидэ-зоу вдруг покраснел. – А ты правда хотел меня поцеловать?

- Что? А… Да, правда. Пойдем отсюда. Я этого леса не знаю, так что… - он развернулся, чтобы вернуться.

- Да погоди ты, - ритмист дернул его за руку к себе.

- Ну что?

- А ты это сделаешь?

- Что?

- Ну это… Ты… - его голос скатился до шепота.

Черт, хриплого, чертовски эротичного шепота! Хироки хотелось зажать уши, чтобы не слышать это извращение над слухом. Нельзя так издеваться!.. Он смотрел на согруппника, понимая, что еще звук из его облизанных и влажных губ, и все – кранты, он не сдержится. Этот гребаный дурдом сорвет ему остатки здравомыслия. Да еще и эта лисица провоцирует беспощадно и безбожно.

Хидэ-зоу снова облизал губы, пугливо глядя на драммера, но выдерживая его тяжелый ни о чем хорошем не говорящий взгляд. Да, конечно, он боялся! У него аж все замирало внутри от одной только мысли, что он может попросить поцеловать его! Да что же это такое? Почему сейчас, когда он был твердо уверен в том, что больше никогда не прикоснется ни к одному парню! А сейчас он готов молить о поцелуе, будто о глотке воды. Но все же Хидэ боялся. Ему так не хотелось влюбляться. А ведь он уже почти, вот-вот уже сорвется замок, за которым гитарист прятал свое прошлое и свои обиды. Если Хироки не поцелует его, то, возможно, ничего не произойдет. А может быть, станет только хуже. Но Хидэ-зоу будет всю жизнь жалеть, если они сейчас не поцелуются.

- Хватит облизывать губы, обветрятся, - произнес Хироки хрипло и закашлялся.

Ну все, момент разрушен. И слава богу! Еще бы секунда, и драммер бы за себя уже не отвечал. Хидэ-зоу с непередаваемой обидой в глазах посмотрел на драммера, вызвав изумление. А потом, отпихнув согруппника плечом, пошел обратно по только что сделанной тропинке, состоящей только из их следов и больше ничьих. Да черт возьми! Даже у его следов есть следы Хироки, а у него самого его нет! Это что за несправедливость?!

- Ты идешь? – раздраженно позвал Хидэ, оборачиваясь.

Хироки отвел взгляд, которым сверлил спину согруппника, и двинулся следом.

*****

Они прогулялись по лесу порознь. Хидэ не хотелось видеть согруппника, который так неудачно испортил весь важный момент! Ну надо ж было такое ляпнуть-то, не?! Поэтому Хироки плелся в метрах трех за спиной, не выпуская гитариста из поля видимости, но сам подходить ближе тоже не хотел.

Что с этим мальчишкой? То готов голову оторвать за невинную шутку, то задает такие вопросы, от которых можно умом тронуться. «Правда ли хотел поцеловать», «а мог бы это сделать»… Конечно, мог бы. А потом мучайся вместе с ним, потому что у мальчика опять нервный срыв, да и то на расстоянии, а то ж эта бешеная лисица к себе на сотню метров не подпустит. А вот этого Хироки хотелось меньше всего – ему нравилось прикасаться к ритмисту, видеть его лицо близко, настолько, что можно разглядеть прожилки цвета карих радужек. Что можно уловить запах волос, которые пахнут чем-то травяным и сладковатым, в любом случае приятный отголосок шампуня или еще чего там, чем пользуется лис, чтобы сохранять мягкость своего знаменитого хаера. Меньше всего Хироки хотелось терять эту близость, но именно ее, как ему казалось, он сейчас терял. Между ними словно не три метра было, а три вечности, преодолеть которые Хироки теперь не хватит и трех жизней.

Хидэ-зоу шел, засунув руки в карманы куртки. Его сначала распирало от злости на драммера, потом от стыда, что у него язык повернулся такое ляпнуть. А потом он ощутил странную легкость – ну сказал же, смог, почти добился… Он всегда верил Хироки, с первых дней знакомства он проникся к нему теплом и уважением. Для Хидэ его дружба значила даже больше, чем с остальными. Он с братской любовью относился к Тсунехито, самому юному участнику группы, с уважением и восхищением – к Руизе, ведь этот талантливый гитарист славился своими достижениями. Даже Асаги он по-своему любил за его голос и стремление вперед, несмотря ни на что, игнорируя болезнь связок и постоянные головные боли. Асаги хоть и выносил мозги, но его харизматичность вполне компенсировала его недостатки. Но к Хироки все чувства не укладывались в привычный порядок вещей. Это было больше, чем уважение, и больше, чем дружба. Это было нечто такое, что можно было сравнить с влюбленностью. Никому из согруппников Хидэ-зоу не мог позвонить в три утра по синьке и начать жаловаться на судьбу или продинамившую его партнершу. И Хироки отвечал, будь то три утра, шесть или восемь вечера. Он с присущим ему терпением выслушивал потоки брани и слезливых монологов, что-то советовал и иногда даже ругал, но никогда не бросал трубку, как мог бы сделать Тсуне или Руиза. После пары таких случаев Хидэ-зоу перестал им звонить, а номер Хироки был в быстром наборе. Когда что-то не получалось дома, он звонил и спрашивал совета. Когда ему становилось одиноко и тоскливо, он звонил и получал порцию теплых слов и утешения.

Вот как к этому относиться? Он же даже не задумывался, когда набирал его номер. Вдруг драммер занят? Может, у него свидание? Или он просто спит. Да какая разница, что он делает? Хидэ-зоу никогда не оставался без ответа. Даже если драммер был всерьез занят, то просто перезванивал, когда освободится. А Хидэ еще и обижался, когда проходило слишком много времени. А вдруг он помешал ударнику? Да елки палки, может, он его отвлек от девушки, которая могла после этого развернуться и уйти! Но ведь это никогда не волновало гитариста. Его беспокоил только он сам, его проблемы и его тревоги. Которые драммер развеивал парой слов и смехом. Вот так запросто, выслушав, дав совет и добродушно обсмеяв все его страхи. А потом привез сюда, и все начало ломаться.

Хидэ-зоу остановился и обернулся к драммеру.

- Почему ты привез меня сюда?

Хироки на миг остановился, но потом подошел к гитаристу.

- Потому что тебе нужно было отдохнуть от стрессов, - наконец, ответил ударник, изучая непроницаемое лицо согруппника.

- То есть даже в этой ситуации ты думал только обо мне?

- Ну, не только. Я тоже хотел уехать. Честно говоря, меня так же слегка вымотал Асаги. Но в целом, да. Я думал о тебе. И о том, что тебе нужен отдых где-нибудь на природе. И ты любишь снег. А в городе его нет. Здесь же нет подогреваемых тротуаров. И даже отсутствие связи должно было пойти на пользу.

Хидэ-зоу вдруг понял, что за весь день ни разу не вспомнил о мобильнике, валяющемся в машине в разряженном состоянии. А раньше, - почти как Руиза – из рук не выпускал.

- Вот как, - отозвался гитарист и опустил голову. – А когда ты сказал, что я могу у тебя пожить?

- Тоже из-за того, чтобы помочь тебе выздороветь. Одному тебе нельзя было находиться, - Хироки повертел зажигалку в пальцах. – А кто, если не я? Ведь ты мне доверяешь, кажется. Я подумал, что смогу помочь тебе. Но, как оказалось, это не в моих силах. И меня это печалит.

- Почему не в твоих? – изумленно воззрился на него ритмист.

- Потому что лучше было оставаться в городе, а не ехать сюда. Мы бы столько не ссорились, и ты не нервничал из-за этого. И у тебя не появлялись бы такие странные мысли и вопросы. Мне очень жаль, что я не помогаю, а только все больше разрушаю, - с болью в голосе произнес Хироки. – Я всегда любил смотреть, как ты улыбаешься. Но сейчас я смотрю на тебя, и ты грустный. Тебе неуютно. Может, даже противно, я не знаю…

Он не договорил. Хидэ-зоу порывисто шагнул вперед и обхватил согруппника за шею, а затем оборвал поток печальных слов неловким поцелуем, словно до этого момента никогда не целовался.

Хироки ощутил, как в голове что-то выстрелило, а потом окружающий мир потух. Единственное, что оставалось в сознании – прикосновение пересохших губ к своим, потрескавшимся на холоде. «Измажется в крови же,» - проскользнула мысль на границе разума, но теплые пальцы на щеке прогнали ее мягким прикосновением. Прикрытые ресницами глаза, горящие пламенем смущения щеки… И все. Больше Хироки ничего не видел, потому что закрыл глаза, отдавшись этому восхитительному ощущению. В голове медленно разливался туман, притупляя все ощущения, кроме тех, которые исходили от прикосновения гитариста. Хироки достал руку из кармана и обвил талию ритмиста, пальцами второй зарываясь в спутанные волосы. Мягкие и пахнущие чем-то травяным. Боже, если сейчас в него грохнет молния, и он умрет, то умрет самым счастливым.

Хидэ-зоу дернулся, испугавшись своего порыва. Но Хироки не позволил ему отстраниться, прижав сильнее к себе и касаясь губ кончиком языка. Восхитительное ощущение, невыразимо нежное… Не нужно все портить своей пугливостью, прошу тебя… Хироки прикусил пухлую нижнюю губу гитариста и чуть не простонал от ее мягкости. Да что же это, он сейчас просто умрет от счастья!.. Но, кажется, Хидэ решил добить восхитительный момент, открываясь и отправляя свой язык навстречу. От его горячей влажности драммер ощутил такое возбуждение, что коленки буквально подкашивались. Ноги затряслись. Это ж не передать словами!..

Хидэ-зоу шумно втянул носом, сдаваясь и признавая поражение. Если эти поцелуи не снесут ему разум, то он счастливчик. Потому что так целовать может только бог. Это сравнение показалось самым уместным. Потому что только боги могут принести такое наслаждение, сорвать все заслоны и преграды. Еще секунда, и Хидэ просто лопнет на атомы от счастья. Он не помнил своего первого поцелуя с мальчиком. Но вот этот уже точно никогда не забудет.

Боже, как двигается его язык, словно танцует. Хидэ-зоу было даже стыдно представить, что еще может сделать эта подвижная часть тела. Парень зажмурился от удовольствия и почти что урчал. Хироки обнял его рукой за шею, прижимая его голову к своему плечу. Хидэ-зоу теснее прижался к драммеру, так и не прекратив поцелуй, который начал. Зачем? Все уже не важно. Его желание исполнено. И проблем не возникало, а дышать можно и носом, чтобы растянуть этот экстаз на вечность. Хидэ не знал, любовь это или еще что, но по своей эгоистичной натуре терять этого больше не хотел. Путь они будут ссориться и даже драться. Но лишь бы Хироки его целовал вот так, как сейчас. Так, словно он самый желанный в мире человек.

Дата добавления: 2015-07-16