Слово о сверхъестественном 9 страница

Мне становилось все интереснее. Мистер Эйнсворт, запинаясь, рассказал мне о том, как несколько дней назад он посетил молитвенное собрание в Торонто. Внезапно перед глазами он увидел карту южной части Тихого океана. Он видел огромный белый корабль, который, казалось, плыл с Гавайских островов на юг.

И тут мне стало очень интересно.

— На карте я смог прочитать названия островов, — сказал мистер
Эйнсворт. — Кто-то из молитвенного собрания достал атлас и начал следовать
маршрутом, который я описывал в своем видении. Все совпадало.

Теперь уже я сидел на самом краешке стула. От следующих слов мистера Эйнсворта у меня по спине побежали «мурашки».

— Когда корабль пересек Тихий океан, — сказал он, — началось
пробуждение. Тысячи островитян приходили к Иисусу, а затем сами становились
евангелистами. Они шли в юго-восточную Азию, аж до Индии, и дальше до
Китая. Миллионы узнали о Господе.

Видение длилось два часа. Некоторые из деталей, о которых он мне рассказал, казалось, не имели к нам никакого отношения.

— Что ты хочешь, Господи, чтобы я теперь сделал? — спросил Поль Бога. Господь ответил:

— Отправляйся на Гавайи.

Мистер Эйнсворт никого не знал на Гавайях, но он стал послушно готовиться к поездке. Перед отъездом друг дал ему клочок бумаги, сказав: «Этот человек может помочь тебе. Он живет на Гавайях». Поль Эйнсворт развернул эту записку самолете. В ней было написано только два слова: «Лорен Каннингем».

Я едва мог поверить в то, что слышал. Мистер Эйнсворт теперь изучал мое лицо, несомненно, ожидая от меня каких-либо объяснений. Чуть не заплакав, я поднялся и пошел за сувениром, который подарила мне мама. Я показал его Полю, и с необычайным удовольствием рассказал этому покорному Божьему человеку всю нашу историю. Мы оба рассмеялись так, как я когда-то видел, смеются из-за сильного волнения полинезийцы. Мамин сувенир говорил: «Не оставляй свою мечту о корабле!»

Удивительные события следовали одно за другим. После визита мистера Эйнсворта Дарлин получила письмо от давней подруги, которая провела много времени в молитве за МсМ. Она писала: «Бог сказал мне, что ты и Лорен дадите жизнь близнецам. Я уверена, что не в буквальном смысле. Я полагаю, что близнецами являются служения. Одно — это корабль. Я не уверена, какое другое...»

Мы все время слышали о близнецах! Некоторые заявления сложно было назвать водительством, но в любом случае, было забавно их слышать. Мои воспоминания вернулись к тому чудесному дню, когда несколько месяцев назад у Джимми и Дженни, наконец, после одиннадцати лет совместной жизни 7 числа 7 месяца 77 года родились двое мальчиков-близнецов с разницей в 7 минут. Складывалось впечатление, что этим Бог хотел нам сказать что-то о близнецах.

После ряда столь ошеломляющих, поистине библейских историй, мы просто обязаны были начать переговоры о покупке «Виктории». Я полагал, что Бог будет предельно ясно говорить со мной, чтобы я не засомневался и не отступил. Как Он обеспечит нас достаточным количеством денег для выполнения этой задачи?

Через три месяца после того, как Дон впервые рассказал мне о корабле, мы решили начать переговоры с владельцами «Виктории». Мне оставалось только смеяться, видя контрастную картину: переговоры о задатках и выплатах, и Дар, моющая посуду в ванной комнате.

Дон прислал мне фото корабля вместе со схемой судна, но после случая с «Маори» я решил повременить с окончательным решением и положил схему в ящик стола.

Затем через месяц, в апреле 1978 года, я полетел в Венецию на встречу с Доном Стивенсом. Моя поездка преследовала не одну цель. Я ехал и, чтобы проповедовать людям об Иисусе. Для этой цели были задействованы четыреста

МсМовцев. Я ехал и потому, что интересовался Венецией. Ведь именно там у причала стояла «Виктория».

По дороге из аэропорта Дон ввел меня в курс переговоров. Владельцы рассмотрели наше предложение и даже запросили разрешение правительства на продажу.

— Эти люди поначалу не воспринимали нас всерьез, — сказал Дон, лавируя
между другими машинами, — и я не могу их винить. Поскольку мы ничего не
понимаем в навигации, то даже не знали, какие вопросы задавать. Мы
чувствовали себя неловко, когда пришлось назвать свой адрес: обращайтесь в
лагерь!

Мы проехали по насыпной дороге, связывающей Венецию с материком, и свернули с дороги. Дон указал в сторону судостроительных кранов.

— Вот он.

Мое сердце непроизвольно забилось. На корабле виднелась оранжево-черная труба.

— А на трубе нарисован символ, — говорил Дон, — лев святого Марка
евангелиста, покровителя Венеции. Интересно, правда?

Я не уверен, что Дон правильно понял мой отказ подняться тогда на борт корабля. Дело в том, что я не мог позволить себе слишком увлечься кораблем. После случая с «Маори» меньше всего я хотел возвеличить другую груду металла.

Тем не менее, я был открыт для принятия того, что Бог давал мне через Дона и других людей. Это помогало мне сохранять равновесие между духовной осторожностью, которой меня научил случай с «Маори», и уверенностью, которую придало мне видение Поля Эйнсворта.

Поэтому я поощрял Дона продолжать переговоры. Когда он заговорил о том, какую грандиозную задачу нам предстояло выполнить, я только смог сказать:

— Дон, давай разделим работу на маленькие части, чтобы мы могли с ней
справиться. Бог не требует от нас предпринимать более одного шага за раз.

Я вернулся домой со смешанным чувством восторга и тревоги. Мы с Дарлин задавали один и тот же вопрос:

— Это действительно Ты, Бог?

На собственном опыте мы убедились, как важно в решающие минуты жизни спрашивать себя: «Есть ли элемент сверхъестественного в том водительстве, которое мы получаем?»

Мы не просили знамений, не искали чудес, но знамения и чудеса происходили одно за другим. Надо быть духовно глупым, чтобы не обратить на них внимание! Вероятно, Бог таким способом говорил:

— Вот путь, по которому вы должны идти!

Итак, Дон продолжил переговоры. Через месяц он позвонил из Венеции в сильном возбуждении. Владельцы корабля приняли наше предложение, а соответствующие правительственные органы дали свое согласие на продажу корабля.

— Если бы ты только мог нас видеть, Лорен! — докладывал Дон. — Все
ребята в лагере хотели ехать подписывать соглашение. Мы впятером втиснулись в
крошечный французский «рено» и поехали подписывать договор.

Деньги для задатка мы собрали среди сотрудников МсМ. Но главное заключалось в другом. Благодаря этой ситуации, мы получили нечто большее,

нежели деньги, — то, что было сутью нашей первоначальной идеи «Молодежь с Миссией».

Одним из наиболее эффективных тестов на правильность водительства является следующий вопрос: становятся ли люди, получившие его, на шаг ближе к свободе и зрелости в Господе? Если нет, тогда такое водительство не истинно. Если да, то направление действительно от Бога. Что касается водительства о корабле, то Дон был основным человеком, через которого действовал Бог. Он показал себя в Мюнхене, и теперь ему поручалось задание куда более сложнее.

Тем временем прояснялось наше понимание другого водительства — об университете, — словно мы видели его через линзы бинокля. Доктор Говард Мальмштадт, который приехал к нам, действительно остался, как и указал ему Бог. Теперь мы с ним проводили много времени лежа на голубом ковре в нашей комнате. Мы молились, планировали, искали творческие подходы. Говард познакомил нас с архитектором, который буквально засыпал нас вопросами относительно дальнейших планов Университета наций. Мы рассказали ему, что студенты, персонал, приглашенные преподаватели и их семьи — все будут жить в деревнях, по двести восемьдесят человек в каждой. Большинство наших студентов, прибывших из азиатских стран и стран южного Тихоокеанского региона, на родине тоже живут в деревнях. Мы объяснили архитектору, что университетские факультеты специализируются в тех областях знаний, которые формируют мышление общества и его культуру. Весь учебный процесс должен быть построен по принципу «живи и учись». Наш архитектор увлекся этой идеей и, вернувшись на материк, начал разрабатывать чертежи университетского городка, благословляя нас своим бескорыстным трудом.

Меня беспокоили масштабы двух заданий, которые предстали перед нами, особенно их финансовое обеспечение, но это была не моя забота...

Стараясь не уклоняться от Божьего водительства, мы открыли новую опасность в этой сфере: водительство так стремительно, так зрелищно, что есть риск прославить работу, а не Господа. Мы совершили эту ошибку с «Маори», и не намерены были повторять ее снова!

Но помимо этого возникла и другая опасность. Когда Бог ведет нас, Он тоже рискует. Если мы сделаем неправильный выбор, мы закончим тем, что не только попытаемся присвоить Божью славу, но и лишим Его справедливого права первого внимания.

Не понимая этого, я чуть было не попал во вторую опасную зону. Начиная с Мюнхена, мы всегда старались участвовать в основных международных спортивных событиях. Это был мир в миниатюре, где мы имели возможность встретиться с людьми из «закрытых» стран. Одним из таких событий стал Кубок мира по футболу, проведение которого планировалось в Аргентине в течение четырех недель в июне 1978 года. Я готовился к поездке, уверенный в том, что Бог хочет, чтобы я был там.

Затем, непосредственно перед моим вылетом на чемпионат, мне позвонил друг с материка.

— Лорен, у меня есть превосходные новости. Я встретился с человеком, который занимается недвижимостью, и он хочет дать значительную сумму для христианского университета, — с волнением в голосе сказал он. — Он хотел бы встретиться с тобой. Сейчас он в Денвере.

С помощью этих денег мы смогли бы открыть университет быстрее, чем предполагали!

Я, возможно, опоздаю на день-два на Кубок мира...

— Я встречусь с ним по дороге в Аргентину, — сказал я, стараясь сохранить спокойствие в голосе.

В тот день вместо Буэнос-Айреса я полетел в Денвер. После нескольких задержек я, наконец, прибыл в Аргентину, к тому времени прошло уже две трети чемпионата.

Я встретился с командами и попытался наверстать упущенное время сверхэнтузиазмом. Но уважительное и вежливое обращение молодых людей было подобно поведению подростка, который играет в финале школьного футбольного турнира, а отец появляется только на третьей четверти игры, из-за того, что был на важной встрече. Настроение нашего штата также оставалось беспокойным. Когда я рассказал, где был, понял, что это ни на кого не произвело впечатления. Игры были событием, к которому готовились все. И хотя никто не сказал об этом прямо, я понял, что мне есть над чем подумать.

Поздно ночью в своей комнате в школе, где размещалось семьсот человек, я стал думать о том, какие из факторов действуют на этот раз.

Без сомнения, университет стал мечтой, близкой сердцу Господа. Он должен был стать центром подготовки молодежи для несения Благой Вести в самые важные сферы жизни нашего общества. Но «Маори» также являлся инструментом, близким сердцу Господа. Я по-прежнему верил в то, что хотя Он и позволил кораблю умереть, это в итоге принесло Ему славу.

Что же касается университета, Божий призыв оказался под угрозой более серьезной. Господь призвал меня в Аргентину. Я слышал направление четко, но вместо Аргентины стал гоняться за деньгами.

Тогда я впервые подумал о том, чтобы повесить у себя в кабинете табличку со словами: «Водительство — это, прежде всего, наше общение с Руководителем».

Основной целью водительства является установление более близких отношений с Иисусом, а все другие задачи должны подчиняться этой.

Мы должны быть предельно внимательны, когда Он ведет нас к Своим инструментам, таким как корабль или университет. В самих инструментах нет ничего неправильного, но будет печально, если инструменты займут место Самого Господа.

Неужели всем безразлично?

Однажды поздно вечером, через семь месяцев после начала наших переговоров о «Виктории», нам с Дар позвонил Дон Стивене. За год проживания в отеле Кона Дар удалось превратить эти три комнаты в наш дом.

Ну, Лорен, дело сделано, — раздался голос Дона из спутникового телефона. Он казался взволнованным, и в то же время странно подавленным.

У нас есть корабль? — спросил я. Дар, находящаяся в другом конце комнаты, подняла голову. Уже в течение нескольких месяцев деньги приходили к нам с ободряющей регулярностью. Это была, как мы чувствовали, основная часть нашего водительства.

У нас есть корабль. Правда, он не пригоден для плавания, но он наш. Владельцы выжали из нас все до последнего доллара и только после полной оплаты отдали нам корабль.

Дон сказал, что они собираются провести праздник благодарения со свечами в столовой корабля, а затем поднимутся на кормовую часть палубы, чтобы спустить флаг и заменить его нашим.

— Конечно, наши проблемы только начались, Лорен, — сказал Дон. Неудивительно, что он чувствовал возбуждение и подавленность одновременно. — Рано или поздно мы покинем Венецию, потому что наша команда не является членом профсоюза страны. Корабль придется отбуксировать куда-нибудь в сухой док, возможно, в Грецию.

Дон, — сказал я, чувствуя, что мне нужно изменить тему разговора, — что ты думаешь о новом названии?

«Анастасис» — это было название, которое нам нравилось. — Кажется подходящим.

Тогда значит «Анастасис», — сказал я, глядя на Дар, которая слушала только одну сторону телефонного разговора, и радуясь, что она одобрительно улыбается.

«Анастасис» в переводе с греческого означает «воскресение».

Одним из важных аспектов в Божьем водительстве является умение видеть перспективу. Когда Божье водительство открывается нам, всегда кажется, что оно сопряжено с тяжелой физической работой. Первоначальное водительство теряет свою прелесть, хотя мы все еще предвкушаем восторг от плодов, которые оно принесет. Но для этого необходима изнуряющая работа ума и мышления. Именно в этот период так важно сохранять видение перспективы.

Был июнь 1979 года. Прошел год с тех пор, как я впервые увидел наш корабль. Когда мой самолет сделал круг над каналами Венеции, я, вытянув шею, смотрел в иллюминатор, чтобы снова увидеть судно. Около шестидесяти лидеров МсМ со всего мира собрались в Венеции, чтобы поддержать Дона и дать новую жизнь нашему видению этого служения во имя Иисуса.

Я рассматривал сверкающую воду. В сиянии венецианского солнца корабль стоял с облупившейся белой обшивкой, но уже перекрашенной зелено-голубой трубой. Через полчаса водное такси везло меня по заливу в направлении нашего корабля. Мы обогнули корму, чтобы поравняться с деревянным трапом. Старое

название закрасили, и теперь на кормовой части борта черными буквами было написано «Анастасис».

Когда я ступил на палубу, Дон и его добровольцы, большинство из которых довольно молоды, тепло поприветствовали меня. Раньше я отказывался подниматься на борт корабля, чтобы не впасть в искушение и не начать прославлять вещь вместо Бога. Но сейчас, когда я убедился, что наши действия согласовались с Божьим планом, я был рад находиться здесь, прогуливаясь по судну в пятьсот двадцать два фута длиной с огромными столовыми, расположенными возле каюты для отдыха, маленьким медицинским пунктом и пятью большими грузовыми отсеками. Я видел, как молодые люди скребли, чистили песком, ремонтировали, красили. Двадцать пять человек три недели отчищали только один камбуз.

Тем временем на борт поднимались другие лидеры. Шестьдесят человек собрались на верхней палубе, где раньше, во время долгих океанских путешествий, пассажиры обычно принимали солнечные ванны. Дон начал рассказывать нам о сложностях буксировки судна и подготовки его к плаванию. Мы помолились об этих проблемах, используя принцип видения перспективы, подтвердив наше первоначальное видение использования корабля, как средства евангелизации и милосердия. Эта молитва дала нам силы и уверенность, что бы преодолеть предстоящие тяжелые месяцы.

Визит на «Анастасис» подошел к концу. Теперь, когда было положено начало этому служению, к нам пришло новое понимание Божьего желания: все Его люди должны участвовать в этом служении милосердия. Мне особенно понравилось, что следующий шаг МсМ в этом направлении исходил от совершенно нового поколения — 27-летнего сына Джима и Джой Доусон.

— Лорен, — сказал мне Джон Доусон, когда я вернулся в Штаты, — Бог
говорил со мной, и я думаю, что это послание для всех сотрудников МсМ.

Он тут же привлек мое внимание. У этого молодого человека был большой опыт слушания голоса Бога. Джон рассказал мне о том, что недавно прочитал статью в журнале «Тайм» о беженцах, покидающих Вьетнам.

— Лорен, беженцы платят огромные суммы за старые, дающие течь
посудины, чтобы выехать из Вьетнама. Владельцы этих посудин перевозят их
незаконным путем и убивают, или же оставляют дрейфовать на плотах.

Никто не хочет помочь этим людям. Он описал лагеря, переполненные беженцами в соседних странах.

— Лорен, я не могу забыть заголовок статьи: «Неужели всем безразлично?»
Это глобальный вопрос, относящийся к Телу Христа. Вот, что, должно быть,
чувствует Господь, глядя на этих людей. Рыдая, Он спрашивает: «Неужели всем
безразлично?»

Слова Джона начали преследовать меня. Было ли это началом служения милосердия, которое я представлял себе еще пятнадцать лет назад во время урагана Клео?

Я решил поехать туда и посмотреть сам. Вместе с несколькими лидерами МсМ мы отправились в Гонконг, а затем в Таиланд. Никакая газетная статья не могла бы подготовить наши глаза, уши и нос к шоку, который произвели на нас сцены в лагере Джубили.

Сначала нам в нос ударило зловоние, идущее от человеческих нечистот. И это произошло еще до того, как мы зашли на территорию лагеря. Мы прошли

через главный вход и попали во внутреннее помещение, где находился источник зловония. Весь нижний этаж на восемь дюймов был затоплен человеческими экскрементами и сточными водами. Мы пробирались по внешнему периметру лагеря. Управляющие показали нам несколько сломанных канализационных труб, идущих вдоль стен. У них не хватало денег, чтобы нанять водопроводчика из города, а в лагере никто не умел, да и не хотел заняться решением этой проблемы.

Лагерь Джубили располагался в бывших полицейских бараках, рассчитанных на девятьсот человек. Сейчас в заброшенном здании находилось восемь тысяч. Для размещения огромного числа беженцев попросту не нашлось другого места. В каждой комнате стояли койки в три яруса, на каждом ярусе жило несколько семей. Одна семья занимала две койки: не только для сна, но для всего, в том числе для приготовления пищи. Доктора работающие в лагере, у которых, к сожалению, было слишком много работы, рассказали, что каждый день им приходится лечить малышей от травм, полученных в результате падения во время сна с высоких коек.

Мой мозг уже работал. Нужно ли нам ждать? Мы можем прислать сюда наших работников не дожидаясь отплытия «Анастасиса». Мы можем помочь убрать беспорядок, помочь в уходе за больными, а также рассказать этим людям об Иисусе. Мы расскажем, что Он знает об их страданиях и хочет утешить каждого. Мы покажем Его любовь и расскажем о Его истине.

В Таиланде нам пришлось пережить те же беспокойства и странные волнения, которые мы испытали в Гонконге. Я видел мать, которая держала на руках худое, как скелет, тело маленького мальчика с огромной головой, запрокинутой назад. Еду принесли слишком поздно. Сердце мое сжалось, когда я услышал его предсмертный хрип. Мои глаза наполнились слезами, когда он сделал последний судорожный вдох, а его мать прижала к себе его бездыханное тельце. «Где? — кричал я про себя. — Где церковь Иисуса Христа?»

Минуту спустя я смотрел в глаза молодого солдата — красного кмеровца. Он мог быть одним из тех, кто подбрасывает детей в воздух и накалывает их на штык. Глаза молодого человека были пусты, как бездна ада. Но Иисус умер и за этого человека тоже. Через переводчика я поговорил с тысячей двумястами красными кмеровцами в том лагере. Многие внимательно слушали о Божьей любви, прощении и призыву к покаянию. Две дюжины мужчин, рискуя своей безопасностью, отошли со мной в сторону помолиться.

Вернувшись в Кону, я ощущал большую тяжесть, но мною также овладело чувство волнения и завершенности. Наконец, мы можем выполнить две главные цели служения милосердия МсМ: Благая Весть — глубокая любовь к Богу и любовь к нашим ближним, в итоге, принесена в мир.

Неделями наши молодые люди работали в лагерях беженцев. Гари Стивене, младший брат Дона, возглавил группу из тридцати человек, которые поехали в лагерь Джубили. Они делали все, чего не желали делать даже беженцы: убрали все человеческие нечистоты, отремонтировали канализационные трубы и установили туалеты. Гари докладывал о том, что беженцы изумлены: к ним приехали молодые люди, которые сами оплатили свою дорогу, и сделали работу, которую никто не хотел делать. МсМовцы привлекли к себе внимание! Время от времени люди открыто подходили к ним, спрашивая, зачем те приехали.

Вскоре наша команда получила разрешение от руководства лагеря открыть школу и проводить занятия по изучению Библии и консультированию.

Затем произошло нечто удивительное. Казалось, что Бог ждал этого особого послушания, чтобы открыть Свою сокровищницу. По мере распространения великой евангельской истины о любви к ближнему, к нам потоком полились люди, предлагавшие свои услуги. Как будто открылась дверь, за которой толпились в ожидании сотни молодых мужчин и женщин. Пришло много опытных людей. Доктора, медсестры, техники, также люди, желающие делать перевязки и учить детей беженцев. Вскоре мы обнаружили десятки возможностей для начала новых служений: профессиональная реабилитация, строительство коттеджей, раздача еды и одежды, уроки английского языка и культура переориентации для тех, кто держал курс в новую жизнь. Своими поступками и словами мы продолжали распространять евангельское послание, вели людей к их Небесному Отцу.

Благословения Божьи пришли в жизнь каждого МсМовца. Калафи преуспевал в своем восстановленном служении. К нему вернулся старый огонь, а после падения появилась особая отзывчивость. Он открыл школы в Гонолулу, Сингапуре, Джакарте, где обучал молодых евангелистов. К нам поступали свидетельства о сотнях спасенных и исцеленных: в Малайзии глухая девочка стала слышать, а старый хромой мусульманин из Индонезии стал бегать и прыгать после того, как Калафи за них помолился. В далеких деревнях создавались церкви.

Мы радовались этим новостям, потому что они подтверждали полное восстановление Калафи.

Казалось, Бог изливает благословение за благословением. «Это похоже на историю Джимми и Дженни, — улыбнулся я про себя. — Они ждали одиннадцать лет, пока родились их близнецы. Теперь у них есть и третий мальчик — еще один особенный подарок».

И в МсМ было точно так же. По всему миру Бог давал все больше и больше новых даров высвобождал на служение новых людей.

Один из лидеров, Ал Акимофф, отправил в 1980 году две тысячи человек в Советский Союз нести Евангелие. Другой человек, Флойд МакКланг и его семья вошли в среду мужчин и женщин, занимающихся проституцией в районе Ред Лайт, «красных фонарей» в Амстердаме. Многие лидеры взяли на себя ответственность за регионы мира: Африку, Северную и Южную Америку. Принцип умножения также был в действии: МсМовцы из Бразилии сообщали, что молодые люди, обученные в наших школах евангелизма, теперь сами отправляются по всему бассейну Амазонки, чтобы донести Евангелие отдаленным индейским племенам.

А наша работа, моя и Дарлин? С переездом на Гавайи, наше внимание было направлено на Азию. Вместе с командами студентов мы проводили евангелизации, обучали новых членов нашей семьи, теперь насчитывающей тысячу восемьсот постоянных работников. Для меня по-прежнему важной оставалась наша домашняя база в Коне и я твердо верил, что университет в Божьем сердце. Но, не ожидая городка и здания, мы начали с того, что было. Здание, в конце концов, — всего лишь инструмент.

Таким было начало Университета наций. Мы сняли комнату в одном месте, зал для собраний — в другом, жилище — еще где-то, и начали обучение.

Тем временем, наш другой близнец — корабль — прекрасно себя чувствовал.

История с рыбой

На расстоянии полмира от меня мой друг Дон Стивене, его команда из ста семидесяти пяти человек и его студенты занимались подготовкой «Анастасиса» к плаванию. Дон позвонил мне из Афин в начале 1981 года. Я сидел на ланаи нашего дома в школе и смотрел сквозь кокосовые пальмы на голубой залив. Я представил себе Дона в Афинах, звонящего из какой-то телефонной будки. Он кратко рассказал о том, как справляются его люди.

— Они герои, — сказал Дон, как всегда хвастая, когда говорил о своей
команде.

Его парням и девушкам пришлось вычистить вонючий трюм судна. Они скребли, чистили, полировали и красили. У них едва хватило средств, чтобы приобрести масло для генератора на несколько часов работы. Они питались только арахисовым маслом, рисом и бобами. Руководство афинского порта не разрешало им жить на борту судна, поэтому им пришлось остановиться в старой гостинице, разрушенной во время последнего землетрясения. Но так же, как и мы на Гавайях решили не ждать инструмента (зданий и городка), чтобы начинать университет, так и Дон с командой решили не ожидать своего инструмента (корабля), чтобы приступить к служению милосердия. При каждой возможности его команда спешила на помощь грекам, пострадавшим от землетрясения. Они каждый день тяжело трудились, распространяя Евангелие на улицах прямо там, где жили.

Я был доволен.

— Дон, — сказал я, — это и есть послание, не так ли? Бог хочет, чтобы мы
сосредоточили свое внимание на Его призыве, а не на Его инструментах.

Все МсМовцы начали помогать финансами, которые в огромном количестве необходимы для корабля. Но молодые люди Дона и Дейон по-прежнему сами финансировали свое содержание. Они писали подробные отчеты о проделанной работе своим родителям, не требуя денег, а прося помощи. Очень часто обеспечение приходило необычным способом. Дети писали одному человеку, а получали ответ с ободрением от кого-то другого — часто от того, о ком они никогда не слышали.

Чем скорее «Анастасис» становился пригодным к плаванию, тем чаще Дон настаивал на возвращении к основам. Почему молодые люди с энтузиазмом мыли, чистили, скребли корабль? Потому что они были евангелистами. Они уже просили Бога о большой жатве, о тысячах тысяч людей, которые придут в Его Царство, и еще больше о тех, кому они принесут Божье милосердие. В процессе подготовки к этому освобождению Дона заинтересовала связь между постом и молитвой, водительством и хорошей жатвой. Иисус ведь начал Свое неимоверно плодородное служение после поста в пустыне. Возможно, команда корабля должна сделать то же самое!

Итак, Дон и Дейон с их командой из ста семидесяти пяти человек начали сорокадневный пост, чередуя обязанности, чтобы все время несколько человек занимались духовной работой — постом и молитвой. Я был изумлен, вспоминая

такой же пост с молитвой в доме Доусонов в Новой Зеландии непосредственно перед основным высвобождением работников для МсМ.

Сорокадневная духовная работа в Афинах близилась к завершению. Как-то зазвонил телефон. Это был Дон.

Лорен, ты готов?

Готов! — ответил я, догадавшись по радостному голосу Дона, о хорошей новости.

Возьми на заметку, дорогой друг, — сказал Дон. — Как только мы увидели, что происходит, мы все тщательно записывали, и эти цифры не преувеличены. Послушай...

И затем Дон рассказал историю о том, что произошло, когда команда постилась и молилась о водительстве к обильной жатве.

Один из ребят команды прогуливался по пляжу возле гостиницы, в которой жила команда. Вдруг прямо у своих ног он увидел, как двенадцать рыбин среднего размера перепрыгнули через камни в мелкую лужицу, оставшуюся после прилива. Он поймал их и побежал в гостиницу показать другим. Это был достаточно большой улов для того, чтобы некоторые сотрудники в тот вечер получили вдобавок к рису жареную рыбу. Через несколько дней из моря на берег выскочил большой тунец. На этот раз больше МсМовцев получили на ужин порцию жареной рыбы.

И снова, через несколько дней, одна из девушек, членов команды из Далласа, спокойно сидела на скалах у моря. Вдруг из воды начала выпрыгивать рыба. Девушка радостно закричала. Местные греки увидели происходящее и тоже побежали собирать рыбу. Бекки собрала двести десять рыбин, а греки забрали домой в два или три раза больше.

Но самая невероятная история с рыбой — впереди.

— В прошлый вторник, Лорен, в восемь часов утра рыба начала снова
выпрыгивать из воды!

Дон, Дейон и другие с криками побежали к морю. Они видели, как рыба выпрыгивает из моря на берег. Они вернулись в гостиницу и взяли всю посуду, какую только смогли найти: пластиковые ведра, кастрюли, большие сумки.

— Через сорок пять минут все это заполнилось рыбой, — сказал Дон.
Что заставило рыбу выпрыгивать на берег? Никто не знал. Их друзья греки

никогда ничего подобного не видели. Они сказали:

— Бог пребывает с этими людьми.

Когда большое рыбное приключение закончилось, они подсчитали, сколько было поймано рыбы таким необычным способом.

— Лорен, ты не поверишь! — сказал Дон. — Там 8 301 штук, это больше
одной тонны рыбы, Лорен! Можешь себе представить, какую хвалу Богу мы
устроили там же на пляже. Это именно то ободрение, в котором мы нуждались, —
ободрение в том, что служение «Анастасис» станет действительно очень и очень
особенным.

Дата добавления: 2015-07-19