Читайте также:
|
Тот, кому при помощи воображения, переполняемого жалостью, удалось бы зафиксировать все свои страдания, удалось бы оказаться современником всех мучений и переживаний любого взятого наугад мгновения (если предположить, что такой человек мог бы существовать), стал бы гигантом любви и самой большой жертвой в истории сердца. Но представлять себе подобную невероятную ситуацию нет никакой нужды. Нам достаточно пристально посмотреть на самих себя, достаточно заняться археологией собственных тревог. Мы движемся вперед через пытки дней, потому что ничто, кроме нашей боли, не останавливает этого продвижения. Страдания других кажутся нам объяснимыми и преодолимыми: мы полагаем, что другие страдают из-за недостатка воли, смелости или трезво-мыслия. Всякое страдание, кроме нашего, представляется нам заслуженным или до смешного понятным; в противном случае единственной константой в непостоянстве наших чувств был бы траур. Но траур мы носим только по самим себе. Если бы мы смогли понять и полюбить безграничное число агоний, которые имеют место вокруг нас, и все жизни, которые представляют собой скрытые смерти, нам потребовалось бы столько сердец, сколько есть страдающих людей. А если бы у нас была удивительно долгая память, сохраняющая в виде настоящего всю совокупность наших прошлых мук, мы рухнули бы под такой ношей. Жизнь возможна только благодаря слабости нашего воображения и нашей памяти.
Наша сила проистекает из нашей забывчивости и нашей неспособности представить себе все многообразие одновременно существующих судеб. Ни один человек не смог бы выжить, умея единым мысленным взором охватить всю вселенскую боль, ибо каждое сердце рассчитано лишь на определенное количество страданий. У нашей способности переносить боль есть нечто вроде материальных границ. Случается, правда, что горе, разрастаясь, переходит через край; именно в этом зачастую следует искать причину нашей погибели. Поэтому возникает ощущение, что всякая боль, всякое страдание бесконечны. Они таковыми и являются, но только для нас, для пределов нашего сердца. А если бы оно имело более внушительные размеры, наши недуги оказались бы еще более обширными, ибо каждая боль подменяет собой целый мир и для каждого переживания требуется своя вселенная. Тщетно разум пытается показать нам бесконечно малые размеры наших катастроф; он пасует перед нашим стремлением к космогоническим масштабам. Так что настоящее безумие никогда не бывает случайным и объясняется не органическими дефектами мозга, а ложными представлениями о пространстве, возникающими в сердце...
Дата добавления: 2015-07-19; просмотров: 48 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Животное, идущее окольным путем | | | Исчезновение через избавление |