Проблема символа в философии

Осознание символа имеет многовековую историю. Как отмечает профессор Т.В. Холостова, определение человека как существа, способного мыслить символически, практически означает наличие способности стать человеком. Таким образом, проблема символа начинает своё существование на рассвете развития человечества.

В первобытном обществе символизм существовал, прежде всего, как религиозный символизм и обеспечивал стабильность первобытного общества. Понятие ″символа″ в Древней Греции предельно конкретно: единство двух разрозненных частей. Что такое статуя? (в античном понимании) – задаётся вопросом Лосев. Это и тело, и не просто тело. Это – дух. Таким образом, находится единство схемы и аллегории..

В неокантианской трактовке - символ лежит в основе понимания сущности культуры, которая представляет собой творческое объективирование духа, выражение символической активности, принцип диалектичный по своей природе, который и определяется как форма чреватая смыслом, порождающая множество единичного. Символ, являющийся порождающей моделью, задает действительность предельно абстрактным образом. Символ в концепции Э. Кассирера[2], являясь основным понятием культуры и связывая мир человека и мир культуры, определяется, с одной стороны, как деятельность сознания, выполняющая функцию символического оформления действительности, а с другой – как совокупность форм культуры. Символическое представлено как родовая категория, охватывающая все формы культурной деятельности человека. Обозначив как символическое всякое восприятие реальности с помощью знаков, он систематизировал на основе единого принципа все многообразие культурных форм, что позволило подойти к осознанию феномена культуры как целого. В символе единство культуры достигается в принципах ее конструирования.

Русская философия в лице А.Ф. Лосева, К. Свасьяна, С.С. Аверинцева продолжает неокантианскую традицию, уделяя при этом внимание не только теории, но и практике функционирования художественного символа. Символ получил систематическое обоснование в русских концепциях первой трети ХХ в., среди которых культурфилософия А.Ф.Лосева, в то же время, когда и западная мысль создала влиятельные школы символизма.

Среди наиболее значительных направлений науки ХХ в., исследовавших символ, выделяется семиотика, причём становление русской семиотики во многом обязано символическим учениям, в том числе и концепции Лосева. влияние, которое оказало наследие Лосева на развитие различных областей гуманитарного знания, среди которых культурфилософия, эстетика, лингвистика, семиотика. Многие выдающиеся учёные, такие как С.С.Аверинцев, Ю.С.Степанов, В.В.Иванов, Е.М.Бабосов, выстраивая собственные концепции, обращались к идеям Лосева. Исследование символа в культурфилософии Лосева позволит сформулировать отечественную культуроведческую методологию для определения символических оснований современной культуры, принципов сохранения и трансляции культурных традиций.

Понимание А.Ф.Лосевым символа формировалось в процессе осмысления античной и средневековой традиции. В античной философии Лосев выделял учения об идеях Платона и Аристотеля, присваивал в них символический по содержанию и диалектический по форме способ мышления. В рамках этой традиции происходило установление в центре его системы категории символа, а также построение данной системы посредством диалектики. В неоплатонической философии Плотина и Прокла Лосев отмечал развитие учения об идеях как символах в учение об имени и мифе. В средневековой традиции он выделял учение исихазма и принимал в нём энергетическую доктрину, что определило энергийную природу символа.

На основе критического осмысления немецкой символической традиции конца XVIII – первой четверти XX вв. в основном происходило становление форм, принципов и методов строения культурфилософии Лосева как системы. Лосев выделял изменение философской методологии в конце XVIII в., приведшее к установлению символа в центре систем и созданию теорий символа: в учении Канта он отмечал значение трансцендентального метода; диалектика Гёте и Фихте оказала воздействие на формирование диалектических принципов его системы, у Шеллинга он принимал наполнение отвлечённо-диалектической системы конкретно-мировоззренческим содержанием. Критическое рассмотрение Лосевым диалектики Гегеля обусловило её переосмысление как синтеза логических и реальных основ бытия. При сопоставлении методов неокантианства и феноменологии он утверждал их взаимную дополнительность и объединение диалектикой. Важным явлением науки ХХ в. Лосев определял концепцию Кассирера, которую называл родственной своей системе.

В концепции А.Ф. Лосева символ является диалектическим тождеством знака «вещи» и самой «вещи». Он показал происхождение символа и его бесконечных смысловых возможностей из символического характера сущности «вещи», что предполагает онтологическую трактовку символа и дает возможность рассматривать культурную деятельность человека как символическую, т.к. «сама действительность, и ее усвоение, и ее переделывание требуют от нас символического образа мышления». Как и в концепции Э. Кассирера символ трактуется А.Ф. Лосевым в двух смыслах: а) как «онтологическое место встречи сущности и вещи (факта), которая в результате этой встречи становится проявлением сущности»[3]; б) весь путь превращения и преображения, который проходит эйдос первоначала, отраженный в инобытии, является «превращением и преображением символа» («Первоединое – Эйдос – Миф – Символ – Личность – Имя – Природа – Общество – История - Культура».[4] Итак, символ может восприниматься как в своей единичности, так и в контексте символического универсума. Как для Э. Кассирера, так и для А.Ф. Лосева, «порядок в хаос чувственных впечатлений вносит» символическая функция сознания, без которой, по его мнению, «вся эмпирическая действительность рассыпается на бесконечное множество дискретных и потому в смысловом отношении не связанных между собой вещей» и вообще «невозможно никакое осмысленное сознание вещей».[5] Специфика символа у Лосева, заключается в его способности к бесконечному саморазвитию, порождению, становлению. Основными свойствами символа у А.Ф. Лосева являются: а) диалектическое тождество идеального и реального в символе; б) его онтологичность; в) творческая природа символа, являющегося порождающей моделью действительности.

Символ в концепции А.Ф. Лосева является бытием, онтологическим местом встречи сущности и явления, которое становится проявлением сущности благодаря неразрывной связи символизма и апофатизма. В качестве онтологической основы культуры символ организует жизнь человека, позволяя ему, в свою очередь, творить мироздание. В личности неразрывно связаны идея, миф, символ, энергия сущности, имя. Личность воплощается в соответствующем мифе, являющемся целостностью осмысленного и оформленного бытия, образом личности. Являясь телесно осуществленным символом, т.е. тождеством духовного и телесного, личность творит культуру, которую потом снова осваивает, постигает и выражает в результатах этой деятельности — в символах второго порядка (слове). Таким образом, культура определяется символической деятельностью человека, явления культуры через символы воплощаются сразу и в субстанции, и в идее, и поэтому смыслы культуры становятся особым образом организованной культурной реальностью. В основе такого подхода к культуре лежит идея всеединства как идеала целостности всего мира и возможности воплощения этого идеала в культуре только в рамках символизма, пронизывающего эстетическую сферу. Вклад А.Ф. Лосева в общую традицию символизма состоит в том, что он исследовал генезис символа и его порождающий механизм – почему символ способен к бесконечному саморазвитию.

К.А.Свасьян[6] в своих исследованиях представляет символ как нечто, имеющее множество проявлений и полностью нераскрываемое в каждом частном своём проявлении. Это характеризует символ как многоплановое и сложное понятие, имеющее множество символических форм. Символ вообще представляет собой схождение формы и содержания. В символе форма перетекает в содержание и содержание переходит в форму: символ является отражением реальности и её выражением. Он тождествен и в то же время отличен от неё, несводим к ней. Несомненным для К.А. Свасьяна является то, что реальность и символическая форма её – неоднородны. Далее он задаётся вопросом – какова же суть отражения реальности в символе? Ответ находится таков: символ не есть фотография, говорит Свасьян, и, стало быть, реальность не ″такова″, как дана нам она в символической форме. Из этого следует, что он считает, что символ не заключает в себе реальность, он только имеет сходство с ней. Символ здесь выступает как подобие реальности.

М.К.Мамардашвили и Пятигорский в ″Символе и сознании″ рассматривают символ, прежде всего, как то, что не просто соотносится с содержательностью сознания, а та конкретная вещь, которая конкретно и вещественно соотносится с чем-то определенным в содержательности сознания. Из этого следует, что вышеуказанные мыслители демонстрируют символ как то, что находится в трансформированном виде и содержится в сознании. ″Важно выделить символы как самостоятельную и внезнаковую категорию, которая может быть только понята (или псевдопонята), но не познана″,[7] - отмечает М.К.Мамардашвили. Символы мыслятся человеком как репрезентации не вещей, а результатов сознания. Человек переводит символы сознания в знаки культуры.

Таким образом, философы представляют символ как отражение вещей, разложенное в бесконечный ряд, как то, что проявляется во множестве вариаций и имеет ″символические функции″ и ″символические формы″. Также символ предстаёт как синтез формы и содержания. Все эти характеристики символа утверждают его непосредственную причастность к жизни человека и к процессу познания реальности.

Дата добавления: 2015-07-19