Заброшенное здание.

Менты везде успели побывать: посидели в ресторане, посидели на берегу Невы, пили пиво во дворах и в подъездах, катались на трамвае по Ленинграду. Когда менты, наконец, устали, они стали искать место, где можно будет перекантоваться. Пойти к знакомым, естественно, не вопрос. А вдруг у этого самого знакомого, друга капитана Борисова, есть семья. Было два часа ночи. Если друг Борисова один живёт, а нежданные гости звонят ему в дверь, он, наверное, обрадуется. А если семья, то откроет дверь кто-нибудь другой, только не сослуживец Борисова, а тот человек, например жена, которая будет недовольна приходом в два часа ночи, плюс ещё полицию вызовет. Ведь в Петербурге полно всяких нехороших людей, тем более в городе белых ночей большой уровень преступности. Чтобы не соврать, Петербург занимает второе место после Москвы по уровню преступности. Да к тому же капитан и старшина были выпившие, целый вечер они пьянствовали. Борисов и Харичев любили выпить. Поймали «тачку», доехали за пятьсот рублей до улицы Розенштейна. На улице Розенштейна стоял заброшенный шестиэтажный жилой дом, построенный ещё при Сталине.

- Наконец-то нашли место, где можно перекантоваться, - сказал Борисов. – В Питере полно заброшенных зданий. Питер ведь исторический город. Вон там будет наша «база». Алкоголь мы взяли, так что до утра хватит. Расположимся в удобном месте, и побухаем, заодно помянем нашего Радика.

- Хороший человек был наш Радик, - сказал старшина. – Потеряли мы товарища по оружию. А если на войне теряешь товарища, то говорят: «Потерял боевого товарища».

- Что-то мне не верится, что нашего Радика уже нет в живых, - сказал Борисов. – Он был и твоим, и моим другом. Такое ощущение, что он сейчас с нами идёт. Он всегда был вместе с нами, патрулировал улицы.

- Горько, когда уходят наши хорошие друзья, - произнёс старшина.

Менты через арку прошли во двор старого дома. Во дворе дома была сплошная свалка: высились горы мусора, стоял отвратительный запах, окна сталинского дома были заделаны фанерными плитами, в углу стояли два бесхозных автомобиля. Это были «ушастый» «Запорожец» и четыреста двенадцатый «Москвич». Обе машины были со спущенными колёсами, с грязными стёклами, облезлым кузовом и проржавевшими советскими номерами. С трудом, проходя через загаженный двор, Харичев сказал:

- Вероятно, в этом доме бомжи ночуют. Этот дом – обитель бомжей. Если какой-нибудь бомж попадётся, мы его пристрелим. Лучше всех бомжей в этом доме перестрелять.

- Бомжи безобидный народ, - сказал Борисов. – Зря ты, Стёпа так. Если они нас увидят, то испугаются и убегут. Подумают что, мы бандиты. А бандитов бомжи наверняка побаиваются.

Менты зашли в подъезд. В подъезде было темно, и тоже стоял отвратительный запах. Ясно, бомжи отправляли естественные надобности. Электричества в подъезде не было, да и не только в подъезде, но и во всём доме. Борисов и Харичев достали фонари-прожекторы, которые они используют при патрулировании в тёмное время суток, и стали светить. Ударил яркий свет от фонаря, что менты увидели на полу лужи, кучи экскрементов, кучи мусора, битые бутылки из-под пива и водки, пивные баклажки, шприцы. В этом доме точно были наркоманы. Приходили в заброшенный дом, курили марихуану и кололись шприцами. Первый этаж напоминал помойную яму. Потом менты увидели ступеньки, и по ним стали подниматься на шестой этаж. Лестничная клетка была без перил. Кто-то их сдал на металлолом. На каждой лестничной площадке валялись коробки, бутылки, баклажки и шприцы. Наконец менты поднялись на шестой этаж. Менты зашли в первую попавшуюся дверь. Это была квартира. В прихожей стоял запах палёной травы, оказывается, бесхозное здание – притон для наркоманов.

- Одни наркоманы, блядь, здесь собрались, - произнёс капитан Борисов. – По всему подъезду шприцы валяются, здесь в квартире «травкой» пахнет. Пускай только мне попадутся, я их в полицию отведу.

- Таких мерзавцев дубасить надо, - сказал Харичев. – На днях нам в Харькове попался один такой. Отдубасили его так, что он в больницу попал. Наверное, этот парень и есть наркоман. Ходит по безлюдным местам. Наверное, где-то в посадке шприцами кололся или курил марихуану. Вероятно, он из тех.

- Он вор и маньяк, - поправил Борисов.

- Наркоманы тоже могут воровать и насиловать, - сказал старшина.

Менты прошли в одну из комнат. В узкой комнате у стены стояла кровать. Она была старая, и жильцы, покидая дом, решили оставить её здесь. Как раз для бездомных пригодится. Все старые, плохие вещи, в том числе и мебель, остались в заброшенной квартире. Здесь же, в углу, стоял старый журнальный столик с расшатанными ножками. По правде, говоря, барахла в квартире было полно. Менты поставили на столик выпивку, прохладительные напитки и закуску, и присели на маленькие табуретки, стоявшие возле столика. Харичев налил в пластиковые стаканчики водку и в отдельные стаканы кока-колу. Затем открыл банку с маринованными огурцами и пару банок тушёнки. Когда менты готовы были осушить стаканы, Харичев сказал:

- Ну что ж, дружище, давай помянем сержанта Серова!

- Не вопрос, - сказал Борисов.

Харичев принялся говорить тост:

- Пару дней назад не стало нашего коллеги и друга сержанта Серова. Вчера утром мы узнали от наших коллег, что Серова не стало. После вечернего патрулирования, Серов не сдал оружие, домой не пошёл, а пошёл в лес и застрелился. Хороший был человек, не в служебное время, мы с ним всегда водку пили. Он нам был хорошим другом. Пусть земля ему будет пухом. Будем помнить нашего Радика. Не чокаемся.

Менты вылили часть водки на грязный пол и залпом осушили. Запили кока-колой, закусили огурцами и тушёнкой.

- Жалко нашего Радика, - печально произнёс Борисов. – Всегда он был с нами, больше его никогда не будет.

- Всякое в жизни бывает, Саня, - сказал Харичев. – Милиционер совершил незаконные действия по отношению к человеку. После совершённого им преступления (неправомерного действия) сотрудника милиции начинает совесть мучить. Если потерпевший его опознал, то уже фотороботы пойдут по рукам, и спецслужбы начнут на него охоту. Удалят из органов и посадят в тюрьму. А Серову в тюрьму неохота было. Он принял решение совершить самоубийство. Лучше умереть, чем попасть в руки правосудия. Это он так решил.

- Сержант Серов жил на окраине города, - начал рассказывать Борисов. – В двенадцать часов ночи у нас закончилось дежурство. Работников нашего отделения развозили по домам на служебном автобусе. Серова довезли почти до дома. А он вместо того, чтоб идти домой, купил в ночном магазине бутылку водки, пошёл в лес, находившийся за ближайшим частным сектором. В лесу он выпил бутылку водки, был пьян, достал из кобуры пистолет, приставил его к виску, и выстрелил. На следующее утро труп Серова обнаружил лесник, который обходил лес. Пошёл в свою сторожку, вызвал милицию, скорую помощь и судебно-медицинскую экспертизу. Приехали, личность установили, так как у Серова при себе было служебное удостоверение. Менты из ГУВД связались с нашим отделением милиции, и сообщили начальнику, что сержант Серов, сотрудник вашего отделения застрелился. Экспертиза установила, что милиционер покончил с собой. Сняли отпечатки пальцев с пистолета. Отпечатки пальцев принадлежат Серову. Жена у него осталась вдовой.

Приятели снова осушили стаканы и закусили.

Дата добавления: 2015-07-19