Морячка

– Войдите! – капитан милиции поднял голову.

Дверь отворилась и в кабинет вошла невысокая девушка.

В руке она держала хозяйственную сумку.

– Здравствуйте, – робко проговорила девушка, подходя к столу капитана.

– Здравствуйте, – он отложил в сторону ручку и вопросительно посмотрел на неё.

– Меня к вам из восьмого кабинета направили. Я сначала туда зашла. А там сказали, что нужно и пятнадцатый.

– Так, – капитан сцепил замком руки, – а вы, собственно, по какому делу.

– Я… девушка замялась.

– Да вы садитесь, – капитан кивнул на стул.

Девушка села, поставила сумку на колени:

– Понимаете, товарищ милицанер, я живу, то есть мы с мамой живём на Малой Колхозной.

– Так.

– И, вообще… Я даже нс знаю, как рассказать…

– Вы нс волнуйтесь. Расскажите все по порядку.

Девушка вздохнула:

– В общем, этим летом у нас с мамой комнату снимал один лейтенант. Моряк. Он по каким-то делам приезжал, в командировку, а в гостинице жить не захотел. Крысы и клопы, говорит, там.

– Так. И что же?

– Ну вот. Жил месяц. Платил исправно. Весёлый такой. Аккуратный Три риза со мной на танцы ходил. В кино тоже. С мамой разговаривал. А когда уезжать надумал, то стал со мною говорить, – девушка потупилась, – разрешите, – говорит, – вам на память своё сердце подарить.

– Так.

– И когда я плавать буду, – говорит, – где-то в дальней стороне, хоть разочек, хоть немного погрустите обо мне. Ну, я ответила шутливо, – девушка наклонила голову, – что приятна эта речь, но такой большой подарок неизвестно где беречь. И к тому ж, товарищ милый, – говорю, – разрешите доложить, чтобы девушка грустила – это надо заслужить.

– Так. Ну и что – уехал он? – капитан с интересом смотрел на неё.

– Уехать-то уехал, но вот, – девушка достала из сумки банку, обтянутую чулком, – вот это, товарищ милицанер, я нашла у себя в тумбочке.

Она стянула с банки чулок и поставила её перед капитаном.

В плотно укупореной банке лежало сердце. Оно ритмично сокращалось.

Капитан поскрёб подбородок:

– Это что, он оставил?

– Да.

– Значит, это его сердце?

– Конечно! А то чьё же…

– А почему… почему вы к нам пришли?

– А к кому ж мне идти-то? – удивлённо подняла брови девушка, – на фабрике слушать не хотят, говорят – не их дело, в Поссовете тоже. Куда ж идти-то?

Капитан задумался, глядя на банку.

Девушка скомкала чулок и убрала в сумку.

– Ладно, – он приподнялся, – оставьте, пока. В понедельник зайдёте.

Девушка встала и пошла к двери.

– Слушайте, а когда уезжал, он говорил что-нибудь? – окликнул её капитан.

Девушка подумала, пожала плечами:

– Он обиделся, наверно. Попрощался кое-как. Шутки девичьей не понял недогадливый моряк. И напрасно почтальона я встречаю у ворот. Ничего моряк не пишет. Даже адреса не шлёт.

Она поправила косынку:

– Мне и горько и досадно. И тоска меня взяла, товарищ милицанер, что не так ему сказала, что неласкова была. А ещё досадней, – она опустила голову, – что на людях и в дому все зовут меня морячкой, неизвестно почему…

Капитан понимающе кивнул, подошёл к ней:

– Да вы не обращайте внимания. Пусть зовут. А с вашим делом разберёмся. Идите.

Девушка вышла.

Капитан вернулся к столу, взял и руки банку. Изнутри стекло покрывала испарина. Пробка была залита воском.

Он вынул из стола складной нож, раскрыл и лезвием поддел пробку.

Она поддалась.

Из банки пахнуло чем-то непонятным. Капитан вытряхнул сердце на ладонь. Оно было тёплым и влажным. На его упругой лиловой поверхности, пронизанной розовыми и синими сосудами был вытатуирован аккуратный якорь.

Дата добавления: 2015-07-19