Моисей-законодатель

Моисей прославился не только как национальный освободитель, но и как великий законодатель, создавший величайший моральный кодекс. Тексты Пятикнижья менялись на протяжении веков, поэтому трудно точно сказать, что в них принадлежит Моисею, а что привнесено и изменено последующими поколениями. Многие рассматривают иудаизм преимущественно как этническую религию, они склонны преуменьшать значение содержащихся в нем элементов чудесного или сверхъестественного, в первую очередь обращая внимание на его моральные прозрения. Но в двадцатом веке мы уже имеем право спросить: является ли Моисеев кодекс, как нас постоянно уверяют, образцом справедливости?

Верующие обычно считают Десять Заповедей воплощением этического совершенства, но они редко подвергают его тщательному рассмотрению и поэтому не замечают, что многие их предписания лишены нравственности, по крайней мере, с точки зрения современного морального сознания. Несомненно, для того времени их создание явилось прогрессом. Хотя у морального кодекса Пятикнижья имелись свои предтечи. Например, Хаммурапи, вавилонскому царю, приписывается создание древнего шумерского и семитского законодательного кодекса, предвосхитившего многие обряды, записанные в Пятикнижье. Законы Хаммураии датируются учеными как написанные в промежутке 2100-1700 гг. до п. э. Запечатленные на каменном столбе, они были установлены на центральной площади вавилонского города Сиппар. Найденный археологами на месте древнего города Сузы, столб выставлен сейчас в Париже. Интересно, что на его вершине высечен рисунок, изображающий, как царь Вавилона получает законы от бога Солнца, Шамаша, подобно тому, как Моисей получил законы от Яхве.

Многие предписания законов Хаммурапи поразительно схожи с заветами Моисея, отраженными в книгах Исхода, Левита и Второзакония. Например, правило «око за око, зуб за зуб» встречается как у Моисея, так и у Хаммурапи. За некоторые преступления в обоих законодательствах предусматриваются одинаковые наказания, в частности, смертная казнь за инцест. Законы Хаммурапи содержат гуманистические элементы, предусматривая, например, защиту людей от обмана.

Другие археологические находки показывают, что иудейская теология не была исключительной. Все более или менее важные события в истории еврейского народа, включая победы и поражения в войнах, объясняются волей и настроением Яхве. Открытие в 1868 г. базальтовой плиты, названной Моавским камнем, показывает, что подобное теологическое понимание истории было распространено и в Моаве, соседней с Израилем страной и его традиционном противнике. Согласно надписи на Моавском камне, Меша, царь Моава, объяснил вторжение в страну евреев гневом Шамшу, национального божества моавитян. Подобным образом, восстание моавитян против евреев и реставрация, произошедшие в девятом веке до п. э., приписываются его милости.

Точно такие же рассуждения можно найти и в угаритских текстах, обнаруженных между 1929 и 1939 г. в Угарите, древней Сирии, на побережье Средиземного моря. Они представляют собой свод древней литературы, включающий несколько ханаанских историй о Балу, Илу и Даниэле. Большинство текстов, относящихся к 1400 году до н. э., показывают, что евреи, осевшие в Ханаане, заимствовали многие религиозные и этнические понятия от своих угаритских и ханаанских соседей. Законодательство, мораль и теология Моисея создавались не на пустом месте, и они не были уникальными.

Нужно заметить, что Десять заповедей упоминаются в Ветхом Завете дважды — в Исходе (20, 2-17) и во Второзаконии (5, 6-21). Оба описания значительно отличаются по языку. Это опровергает взгляд на Библию как на неискаженное, буквально запечатленное слово Божие, открывшееся пророкам. Если Десять Заповедей даны Моисею Богом, то почему их тексты различаются? Это показывает, что Библия является не божественным, а человеческим творением, рассказывающим об историческом опыте целого народа, его поражениях и победах, но также о его ошибках и недостатках.

Я проиллюстрирую расхождения между тестами, поместив рядом варианты записи четвертой заповеди:

«Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; А день седьмой — суббота Господу Богу твоему, не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих. Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них; а в день седьмой почил. Посему благословил Господь день субботний и освятил его» (Исход 20, 8-11).

«Наблюдай день субботний, чтобы свято хранить его, как заповедал тебе Господь, Бог твой. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; А день седьмой — суббота Господу, Богу твоему. Не делай в оный никакого дела, ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни раба твоя, ни вол твой, ни осел твой, ни всякий скот твой, ни пришелец твой, который у тебя, чтобы отдохнул раб твой и раба твоя, как и ты. И помни, что ты был рабом в земле Египетской, но Господь, Бог твой, вывел тебя оттуда рукою крепкою и мышцею высокою, потому и повелел тебе Господь, Бог твой, соблюдать день субботний» (Второзаконие 5, 12-15).

Чем иным можно объяснить различия в описаниях, как не тем, что Библия является плодом творчества многих авторов и изменялась в течении многих веков. Каково содержание этих заповедей самих но себе. Являются ли они универсальными и образцовыми моральными принципами? Я сомневаюсь, что их буквальное понимание приемлемо в наши дни.

Первые две заповеди касаются религиозных обязанностей человека. Они не являются этическими правилами, но религиозными предписаниями о благочестии и набожности, не имеющими значения для свободомыслящего человека или скептика. Вот краткая формулировка первой заповеди:

«Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства. Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх., 20, 2-3).

Она предназначена и относится в первую очередь к евреям, она дана их этническим богом. Она не обязательна для всех людей.

Вторая заповедь гласит:

«Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служу им» (Исх., 20, 4-5).

Эта заповедь, очевидно, относится к языческим религиям того времени, где боги изображались в образе людей или животных, таких как священная корова или бык. Бог евреев не мог быть никем назван или тем более видим, никем, за исключением, быть может, Моисея. Смысл этой заповеди определяется культурным контекстом. Как эта заповедь может быть применена к статуям и иконам, изображающим Иисуса? Нарушают ли они ее? Нарушает ли ее католическая церковь, наполнившая свои соборы изображениями святых? Бог, давший эту заповедь, — бог не любви, милосердия и прощения, а ревности, требующий абсолютного повиновения. Он образец не справедливости, но высокомерия. Он, без сомнения, является отражением личности Моисея, который тоже требует повиновения и не терпит никакого противостояния или возражения. Разумный Бог вряд ли желал, чтобы его создания были во всем ему покорными детьми, но напротив, сотворил бы их ищущими, независимыми и автономными личностями. Яхве не смог разделить эту прекрасную землю со своими творениями, но стал завистливым, требовательным богом, рассматривающим людей как свою собственность.

Остальная часть этой заповеди обычно не читается и сокращенные издания Библии опускают эти строки. Они кажутся мне особенно несправедливыми:

«Ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, И творящий милость до тысячи родов любящим меня и соблюдающим заповеди Мои» (Исх., 20, 5-6).

Эта часть заповеди безнравственна, поскольку исходит из принципа коллективной вины. Бог возлагает наказание за грехи отцов не только на детей, но даже на внуков и правнуков. Разве мы можем считать образцом добродетели заповедь, варварски налагающую наказание на детей за проступки их предков? Сегодня ни одно цивилизованное государство не стало бы оправдывать закон возмездия. Эта часть заповеди уходит своими корнями в варварские практики наказания всех членов рода за преступления одного. Она должна быть отвергнута каждой нравственной личностью.

Третья заповедь гласит:

«Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно» (Исх., 20, 7).

Мы не считаем это преступление серьезным. Фактически здесь запрещается всякое свободо- и инакомыслие и другие вероисповедания. В пей выражается религиозная нетерпимость и фанатизм, ее нельзя считать образцом моральной добродетели.

Четвертая заповедь требует соблюдения субботы. В обществе, где права людей повсеместно попирались, право рабов, слуг, скота и иноземцев на один выходной день можно считать прогрессивным. Я возражаю против этой заповеди по иным соображениям. Я считаю нарушением права человека запрещать ему работать в любой день, даже субботу. Однако ортодоксальные иудеи почитают субботу столь священной, что стараются ничего не делать в этот день, дабы не вызвать гнев Божий.

Последние шесть заповедей непосредственно относятся к этике. Их следует принимать как общие моральные принципы, но все же не универсальные по своей форме, поскольку они Должны истолковываться и применяться в соответствии с Жизненным контекстом: «Почитай отца твоего и мать твою...

Не убивай.

Не прелюбодействуй.

Не кради.

Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего» (Исх., 20, 12-17).

Должны ли эти моральные принципы рассматриваться как абсолютные правила или они являются только общим руководством для поведения? Безусловно, они являются моральными прозрениями, воплощающими мудрость человечества. К сожалению, часто заповеди рассматриваются как не нарушаемые. «Не убий» — фундаментальный принцип, необходимость следования которому мы принимаем и можем объяснить. Однако он может рассматриваться как не безусловный и обоснованно нарушаться в таких ситуациях как самозащита, эфтаназия или военные действия. Истолкование этого принципа зависит от контекста. Сам Моисей нарушал эту заповедь (как и Яхве).

Такие же рассуждения применимы и к запрету прелюбодеяния. Это лишь общее правило, включающее в себя скорее гипотетический, а не категорический императив. В некоторых обстоятельствах, например, таких, в каких оказалась леди Чаттерлей (чей муж стал импотентом во время Первой мировой войны), можно оправдать нарушение этой заповеди. Моисей безнаказанно пренебрег ею. Он взял себе вторую жену, а своим воинам раздал мадиамских женщин (правда, после того, как их мужья были убиты). Моральное поведение предполагает следование множеству других ценностей и принципов, кроме сформулированных в Десяти Заповедях. Даже Моисей понимал это, продолжая давать евреям сотни других правил и норм.

Большинство читателей Пятикнижья ограничиваются Десятью Заповедями. Однако в Исходе, 21, как и в книгах Левита и Второзакония мы находим огромное множество иных законов и предписаний. Многие из них жестоки и ригористичны, они неприемлемы для современного морального сознания. Они ограничены социальным контекстом своего времени и не могут служить нормами поведения в современном цивилизованном обществе.

В Исходе предписывается, что «если купишь раба еврея, пусть он работает шесть лет; а в седьмой пусть выйдет на волю даром». Его жене дозволяется уйти вместе с ним. Но «если же господин его дал ему жену, и она родила ему сынов и дочерей, то жена и дети ее пусть останутся у господина ее», и не могут быть отпущены. Если же раб воспротивится, то его ухо будет проколото и он останется рабом на всю жизнь (Исх., 21, 2-6). Очевидно, что эта мораль кастового общества, в котором люди считаются не более, чем живым имуществом. Женщины признаются низшими существами но сравнению с мужчинами и им дано меньше прав. Если мужчина продаст свою дочь в рабство, то она не будет иметь тех же прав, что и раб-мужчина и не может быть освобождена. (Исх., 21, 7-8). Однако предписывается, что хозяин не должен поступать с ней дурно. Ему разрешалось взять себе другую женщину, хотя в этом случае он должен заботиться и о первой. Сам Моисей жил иолигамно.

Такой же двойной стандарт касается и наказания. Если один мужчина убьет другого, то будет предан смерти. Если же он ударит и убьет раба или рабыню, он «должен быть наказан», но не предан смерти. Если же, однако, раб проживет день или два, то наказания не последует, «ибо это его серебро» (Исх., 21, 20-21). Женщины и рабы не обладают теми же нравами, что и свободные взрослые мужчины.

Закон возмездия — основа моисеева представления о справедливости. Он предельно строг: «А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжеиие, рану за рану, ушиб за ушиб» (Исх., 21, 23-25). Следование этому принципу с современной точки зрения иногда кажется более тяжким поступком, чем первоначальное преступление.

Отношения между родителями и детьми носят авторитарной характер. Пятая заповедь повелевает «почитать отца своего и мать свою». Сыновья и дочерняя почтительность составляет основу структуры семьи. Наказание за нарушение этого правила может обескуражить и ошеломить современного человека: «Кто ударит отца своего или свою мать, того должно предать смерти» (Исх., 21, 15). Столь же суровое наказание предусмотрено и за меньшее нарушение. «Кто злословит отца своего или свою мать, того должно предать смерти» (Исх., 21, 17). В Левите говорится, что если родители не могут сладить со своими детьми, то их могут забить камнями на глазах у всей общины:

«Если у кого будет сын буйный и непокорный, неповинующийся голосу отца своего и голосу матери своей, и они наказывали его, но он не слушает их: То отец его и мать его пусть возьмут его и приведут его к старейшинам города своего и к воротам своего местопребывания, И скажут старейшинам города своего: «сей сын наш буен и непокорен, не слушает слов наших, мот и пьяница»; тогда все жителя города его пусть побьют его камнями до смерти; и так истреби зло из среды себя, и все израильтяне услышат, и убоятся» (Втор., 21, 18-21).

Жестокость кодекса Моисея демонстрирует и та легкость, с какой он прибегает к смертной казни. Она применяется не только к убийцам, но и к совершившим следующие преступления: прелюбодеяние, гомосексуальная связь, кровосмешение, богохульство, изнасилование, потеря девственности до брачной ночи, половая связь с животными, несоблюдение субботы, жертвоприношение другим богам, ведовство, проституция, совершаемая дочерьми жрецов, общение с призраками и духами.

Жестоко наказываются и подвергаются дискриминации незаконнорожденные дети. Библия гласит: «Сын блудницы не может войти в общество Господне, и десятое поколение его не может войти в общество Господне» (Втор., 23, 2). Рожденный вне закона столь порочен, что многие поколения его потомков отторгнуты от скинии.

Многим предписаниям Ветхого Завета не хватает человеческой доброты и сочувствия. Моисей изгоняет из стана всякого, у кого было обнаружено кожное заболевание или нагноение. Хотя это делалось для поддержания чистоты и безопасности, но едва ли может считаться милосердным.

Некоторые предписания занятны: «У кого раздавлены ятра или отрезан детородный член, тот не может войти в общество Господне» (Втор., 23, 1). Это значит, что евнухи были исключены из еврейского общества, даже если они были кастрированы принудительно.

Законы, сформулированные в моисеевом кодексе, воплощают иррациональные фобии того времени. Предписывается, что мужчина не должен вступать в половые отношения с женой во время ее менструального периода, не прикасаться к ней в это время. Такая женщина считалась нечистой. Женщине также не разрешалось носить никакую одежду мужа. Как и мужчина не мог носить одежду женщины. Обрезание было обязательно для всех евреев мужского пола. Хорошо известен запрет на употребление в пищу свинины. Как мы видели, некоторые языческие авторы полагали, что это вызвано тем, что евреи были изгнаны из Египта, поскольку оказались зараженными болезнью, распространенной среди свиней. Если так, то это может служить определенным рациональным оправданием этого запрета. Однако большинство пищевых ограничений лишены какого-либо разумного объяснения, по крайней мере, в ретроспективном рассмотрении. Многие предписания представляются произвольными. Заповедь «не вари ягненка в молоке его матери» исполняется ортодоксальными иудеями как запрет употреблять в пищу одновременно молочные и мясные продукты. Трудно увидеть в такой еде какую-то опасность для здоровья. Встречаются правила, регулирующие ритуальные убийства. Нельзя есть мясо с кровью; кровь следует слить. Иудеям запрещено есть омары, устрицы, креветки, морские моллюски. Правильно приготовленная, эта пища питательна, вкусна и безопасна. Неудивительно, что неевреи считают иудейские диетические предписания необычными.

Встречаются многочисленные правила, устанавливающие лечение болезней, включая кожные заражения и проказу, большинство из которых основаны скорее на непродуманных, чем на общепринятых медицинских нормах.

Многие предписания касаются личного служения Богу посредством молитв и жертвоприношений. Библия устанавливает пути и способы жертвоприношения. Своими правилами Моисей поддерживал господствующее социальное и материальное положение класса священников: «И всякое возношение из всех святынь сынов Израилевых, которые они приносят к священнику, ему принадлежит... Все, что даст кто священнику, ему принадлежит» (Числ., 5, 9-10). Это обеспечивало жреческий класс материальными средствами существования.

Этика Пятикпижья не лишена социальных и моральных достоинств. В ней можно найти места, подлинно гуманные, говорящие о милосердном отношении к слабым и беспомощным. Нельзя притеснять или обирать ближнего. Не следует удерживать плату до следующего дня. Нельзя презирать глухого или преграждать путь слепому. Не следует мешать правосудию ни благорасположением к бедному, ни раболепием перед великим и могущественным. Нужно судить беспристрастно. Нельзя ненавидеть брата своего, мстить, гневаться на родных. В Библии формулируется Золотое правило: «люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев., 19, 18). В ней есть и другие правила, основанные на справедливости и здравом практическом смысле.

Большинство моральных принципов не были созданы самим Моисеем, не являлись исключительным достоянием еврейского общества, но соблюдались и в соседних культурах. Они составляют общее наследие большинства цивилизованных обществ того времени. Их установление как божественных правил, данных свыше, не прибавляет ничего нового и не упрочивает их именно как моральные нормы. (Я мог мы добавить, что высоко моральной является та личность, которая выполняет этические нормы поведения не из-за страха перед гневом Господнем и не из слепого повиновения, но из-за них самих. Существуют другие основания морального совершенствования, кроме постулата об их божественном происхождении. Этическое поведение может быть установлено на основе разума, как на это указывали философы от Платона и Аристотеля до Канта и Милля. Можно вести этическую жизнь, не прибегая для ее оправдания к Богу или церкви. Она состоит не в слепом соблюдении абсолютных правил, но в принятии на их основе разумных решений в ситуациях морального выбора.) Интересно, что сами иудейские ученые считали, что ранний моральный кодекс Пятикпижья должен уточняться и истолковываться. Применение моральных правил часто зависит от уникальных обстоятельств и требует моральной чуткости и практической мудрости. Хотя оно разрабатывалось в традиции талмудической учености, подлинное моральное вдохновение всегда черпается в Торе, чей безоговорочный авторитет основывается на Моисее и Боге.

Важен вопрос об области применимости принципов моисее-вого кодекса. Изначально он предназначался евреям. Очевидно, что этика Пятикнижья распространялась также на пришельцев и чужеземцев: «Один суд должен быть у вас, как для пришельца, так и для туземца» (Лев., 24, 22). Более того, «когда поселится пришлец в земле вашей, не притесняйте его. Пришлец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец ваш; люби его, как себя; ибо и вы были пришельцами в земле Египетской» (Лев., 19, 33-34). Библия содержит ясное понимание одинаковой моральной ответственности для чужеземцев и пришлых и осознание универсальности и общечеловечности морального закона. С другой стороны, в понятии «избранный народ» имплицитно присутствует явное различие между евреями, единственно возлюбленными Богом, и остальным человечеством. Моисеев моральный кодекс ограничивает моральную толерантность и вежливость в отношении врагов. Такого рода этническая ограниченность не уникальна. Другие племена и народы постоянно ведут войны, часто во имя провозглашаемых высших принципов патриотизма, национализма или вероисповедания. Яхве говорит в Библии: «Я Господь, Бог ваш, который отделил вас от всех народов» (Лев., 20, 24). Древние евреи истолковывали это так, что законы, управляющие жизнью в их доме и народе, необязательно соблюдать в отношении других.

Во Второзаконии мы находим противоречивое правило: «Не отдавай в рост брату твоему ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого... Иноземцу отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост» (Втор., 23, 19-20). Во всем мире евреи становились ростовщиками, главным образом потому, что они не признавались равными и им не разрешалось заниматься другими профессиями или владеть землей. Второзаконие устанавливает честное правило, соблюдением которого можно во многом объяснить успех евреев в финансовой сфере: «В кисе твоей не должны быть двоякие гири, большие и меньшие... Гиря у тебя должна быть точная и правильная...» (Втор., 25,13,15).

Самыми нетерпимыми для современного читателя могут показаться правила, применяемые к другим народам во время войны. Так, мы читаем, что евреи могут брать себе женщин иобеж- денных народов: «И увидишь между пленными женщину, красивую видом, и полюбишь ее, и захочешь взять ее себе в жену: То приведи ее в дом свой» (Втор., 21, 11-12). Жена рассматривается как собственность мужа, о ее правах не говорится. Если она не понравится мужу, он должен отпустить ее. «Но не продавай ее за серебро и не обращай ее в рабство» (Втор., 21, 14).

Моисей жестоко устранял людей, вставших у него на пути. Еще в юности он убил египтянина, ударившего еврея. Его бесчувственное отношение к моавитянскому народу противоречит представлению о Моисее как о герое, давшем человечеству моральные законы. В Числах мы читаем о приближении евреев к обетованной земле. Они воюют с другими племенами и народами, захватывая поселения и убивая местных жителей. После битвы с мадианами Моисей поступил особенно жестоко. Евреи убили всех мадианских мужчин, сожгли все их города, грабили, разрушали. Узнав, что женщин оставили в живых, Моисей разгневался. Он приказывает убить всех детей мужского пола и замужних женщин и пощадить только девственниц, число которых, согласно Библии, было 32 тысячи.

На своем пути евреи жестоко уничтожали местное население. Иначе, говорил Моисей, «если же вы не прогоните от себя жителей земли, то оставшиеся из них будут тернами для глаз ваших и иглами для боков ваших, и будут теснить вас на земле» (Числ., 33, 55). Моисей действует как беспощадный правитель, а не как моральный пророк. На своем пути евреи разрушали святыни и алтари завоеванных народов. Они не испытывают никакой терпимости к богам иных религий: «Истребите все места, где народы, которыми вы овладеете, служили богам своим... И разрушьте жертвенники их, и сокрушите столбы их» (Втор., 12, 2, 3). Моисей ведет политику уничтожения. Он обещает своему народу, что Господь истребит другие народы, «к которым ты идешь» (Втор., 12, 29). Моисей отнюдь не был миротворцем или образцом добродетели. Вторжение евреев в Ханаанскую землю ничем не отличалось от нападения нацистов во Второй мировой войне, вторжений монгольских ханов или иных захватчиков в истории. Оно было далеко от высокой гуманистической морали, которую все современные нации и народы считают ценностью мировой цивилизации.

Дата добавления: 2015-07-19