А вот «горшком» меня называть не надо!

Ну, да мы совсем отвлеклись со своими примерами. Вернемся к существу вопроса. В народе говорят: «Хоть горшком назови, только в печь не сажай». Пожелание вполне понятное, но бессмысленное и безрассудное, поскольку ведь посадят, еще как посадят! Слово — это, конечно, объект нематериальный (всякие рассуждения о материальности мысли хороши для парапсихологических триллеров, но никак не для разумного человека), а вот возможности слова почти что неограниченны. В каждом слове скрыта своего рода инструкция, предписание: как и что можно и нужно делать с тем, что этим словом наречено.

Например, когда вы безотносительно к чему-либо говорите «стол», всякий человек представит себе то, за чем можно сидеть, на чем можно есть и писать, то, что стоит на ножках, то, из чего он может быть сделан, то, как он может выглядеть и т. д., и т. п. Эти и, наверное, еще тысячи других инструкций заключены в этом наипростейшем, абсолютно незамысловатом слове — «стол». И так ведь каждое слово, в каждом заложена инструкция, которой, после акта называния, мы следуем строго и, надо признать, абсолютно слепо. Тут-то собака и зарыта! В целом, здесь возможны две существенные ошибки: во-первых, мы можем промахнуться с названием, во-вторых, мы можем также что-то напутать в инструкциях. Разберем это подробно.

Вот мы рассматриваем пример со столом, а что если принять к рассмотрению такие слова, как, например, «счастье», «любовь» и т. п.? У каждого человека найдется не один вариант толкования этого слова, а если суммировать все существующие на данный счет инструкции и предписания, то катастрофа нам почти гарантирована. Что такое «любовь» и «счастье» — станет абсолютной загадкой! Но что же на самом деле называется этими, на первый взгляд, столь важными словами? В принципе, почти что угодно! Если же, несмотря на очевидные трудности, мы-таки умудрились втиснуть, привязать, присовокупить эти слова к чему-нибудь, то теперь нам придется действовать в соответствии с этой автоматически прилагаемой к ним инструкцией: преумножать, ценить, хранить, укреплять, защищать и т. п.

<Однажды я, Чжуан Чжоу, увидел себя во сне бабочкой - счастливой бабочкой, которая порхала среди цветков в свое удовольствие и вовсе на знала, что она - Чжуан Чжоу. Внезапно я проснулся и увидел, что я — Чжуан Чжоу. И я не знал, то ли я Чжуан Чжоу, которому приснилось, что он - бабочка, то ли бабочка, которой снится, что она - Чжуан Чжоу. А ведь между Чжуан Чжоу и бабочкой, несомненно, есть различие. — Лао-Цзы >

Идем дальше. Например, мы назвали «счастьем» замечательную дружескую вечеринку, закончившуюся, правда, тяжелой попойкой... А любовью, представьте, мы назвали тягостное чувство зависимости, возникшее у нас к человеку, который или возбуждал в нас сильное сексуальное влечение, не позволяя, впрочем, его реализовать; или содержал нашу персону, предлагая свое покровительство; или как-то иначе создавал у нас ощущение защищенности — чувство важное и, безусловно, приятное, однако же любовью отнюдь не являющееся.

Вместе с тем, как мы уже знаем, слово произнесенное сразу же становится еще и инструкцией, программой действий, требующей своего немедленного выполнения. В результате один начинает преумножать, ценить, хранить, укреплять и множить свой алкоголизм, благопристойно называя его «счастьем», «отдушиной», «единственным развлечением» и т. п., другой — свою зависимость, облекая последнюю в эпитеты: «любовь», «страсть», «однажды и навсегда».

Назови они эти вещи так, как сейчас их называем мы, — «алкоголизмом» и «зависимостью», то и стратегии поведения обоих указанных персонажей были бы другими, не могли бы не измениться! Понятие «алкоголизм» предполагает «лечение», «полное прекращение употребления», «завязку» и т. п. А понятие «зависимость» предполагает необходимость обретения человеком «независимости», «самостоятельности», «чувства собственного достоинства» и т.д., т.е. требует принятия мер, чтобы от этой зависимости избавиться. Как это правильно и как на деле недостижимо!

Однажды назвав нечто так, как мы это назвали, мы работаем уже, словно заведенные, в этом определенном направлении, нас не остановить, и мы будем отстаивать это название, это направление до потери сознания, до последнего издыхания, с пеной у рта и с безумными глазами. Алкоголик, оказывается, не пьет, а «выпивает», и не запои у него, а «естественное желание». И зависимый — не в зависимости, он «любит», и «любовь разная бывает»... Не переубедишь! А ведь дело в одном только названии! Блистательная ловушка, надо признать, уготована нам нашим упертым сознанием! Блистательная!

Дата добавления: 2015-07-19