Моральная культура

Происходящие в моральной сфере изменения явились следствием развития техники и дальнейшего упрочения в западном мышлении принципов утилитаризма.

Г. Спенсер (1820-1903) в своей книге «Основания этики» доказывал, что мораль изначально основана на принципе пользы, и, будучи переваренной клетками мозга, переданной по наследству, превращается в механизм, обслуживающий сложноорганизованное общество. При этом утилитаризм не считает для себя обязательными требования гуманизма и потому зачастую прогресс общества осуществляется ценою свободы и счастья отдельных людей. По сути, те же принципы нашли свое отражение и в марксизме, где вера в прогресс уже совершенно освободилась от этических норм и стала механической. Место нравственности было определено в надстройке, всегда зависимой от социально-экономических изменений и классовых интересов.

Величайшим моральным авторитетом начала XIX в. был Иеремия Бентам (1748 -1832). Его имя постепенно стало своеобразным символом эпохи. К его мнению прислушивались даже коронованные особы. Так, русский император Александр I предписывал созданной им комиссии по законодательству во всех спорных случаях советоваться с со знаменитым англичанином. А. В. Дайси назвал период 1825-1870 гг. в Англии временем бентамизма, а мадам де Сталь была просто уверена в том, что время, в которое ей довелось жить, потомки назовут не веком Бонапарта, а веком Бентама.

И. Бентам был основателем теории утилитаризма, впитавшей в себя социально-философские идеи Гоббса, Локка, Юма, Гельвеция, Гольбаха. Его называли «Ньютоном законодательства», «законодателем мира», с одной стороны, и «гением буржуазной тупости», с другой.

В основе теории Бентама лежали четыре положения: 1. смыслом человеческой деятельности является получение удовольствия и исключение страдания; 2. главным критерием оценки всех явлений является их полезность; 3. нравственность существует для обеспечения «наибольшего счастья наивозможно большего числа членов общества»; 4. целью развития человечества является максимизация всеобщей пользы путем установления гармонии индивидуальных и общественных интересов.

Таким образом, Бентам считал, что все должно быть подчинено «принципу полезности», и выше всего он ставил интересы «разумного человека». Сам человек должен определять, в чем заключается его интерес, в чем состоит его польза. Он должен заботиться о себе, о своем благополучии, не полагаясь на чью-либо внешнюю помощь. Не притесняйте индивидов, советовал Бентам, «не позволяйте другим притеснять их и вы достаточно сделаете для общества».

Эти постулаты учения Бентама как нельзя лучше выражали дух Нового времени, противопоставившего средневековой христианской морали и рыцарской этике идеал человека, который всем обязан самому себе и своим личным заслугам; человека, который стремится к земному благополучию, а не к райским кущам, который, наконец, измеряет добродетель не самоотречением, а пользой.

Каждый может стать счастливым в этом мире, если будет добродетельным, а добродетель связана с богатством, т.к. последнее дает независимость. Эта идея составляет квинтэссенцию принципов буржуазной морали, которую можно проиллюстрировать следующими высказываниями американского просветителя Б.Франклина (1706- 1790): «Пустому мешку нелегко стоять прямо», «Бережливость и труд- к богатству ведут», «Ключ в ходу блестит как новенький», «Кто вовремя отдает долги, является хозяином чужих кошельков», «Время- деньги», и т.д., и т.п. Мораль в трактовке Франклина становится все более утилитарной: долг заключается в обогащении, приумножении капитала; порядочность- в кредитоспособности; добродетель – в бережливости, граничащей с аскетизмом; смысл жизни – в неустанном упорном труде.

В XIX в. данные ценности сохраняют свою привлекательность в буржуазной среде. Но буржуазная активность теперь обретает новые формы, появляется и новый буржуа. В отличие от старого, бережливого, ограничивающего свои потребности, не благоволившего к техническим новшествам, заботившегося о качестве товара, осуждавшего заманивание клиента рекламой и более низкими ценами, - новый буржуа маниакально поглощен предприятием и приносимыми им прибылями, мало озабочен качеством производимого товара. Перестают цениться бережливость и умеренность, чаще всего буржуа предпочитает ни в чем себе не отказывать и жить в роскоши. В жестокой конкурентной борьбе для него все средства хороши - от рекламы до прямого подлога. Наконец, если в предшествующие исторические эпохи буржуа гордился своей принадлежностью к трудовому третьему сословию, то теперь он не только не брезгует, но и стремится обрести различные титулы (лордом становится Дизраэли, баронами - Крупп и Сименс и т. д.).

Означает ли это, что традиционные буржуазные добродетели исчезают? Нет, но они как бы объективируются и с отдельного человека переносятся на предприятие. Теперь фирма должна быть их воплощением, т. е. быть солидной, кредитоспособной и т. д.

В течение века происходят существенные изменения в этикете, который становится не только более демократичным, но более утилитарным. Еще якобинцы пытались пересмотреть этикетные нормы. Так, они предпочитали обращение на «ты» обращению на «вы», предписывали снимать головной убор лишь при публичных выступлениях, и т.д. и т.п. От этих этикетных норм класса, идущего к власти, отличается этикет победившей буржуазии. В основе изменения этикета формы регуляции дистанции между партнерами купли-продажи. Тот факт, что продажа - товара полностью зависит от покупателя («Покупатель - король рынка»), находит отражение в необходимости однонаправленного соблюдения этикетных норм это продавец должен быть вежливым, обходительным и т. д., что совершенно не требуется покупателю. Коммерческая установка пронизывает и отношения равноправных партнеров, когда внимание оказывается лишь тем, кто полезен. «Цена» человека, его достоинство определяются рыночным весом. Даже непроизводственная сфера пронизана этими установками. М. Оссовская отметила, что приглашения на званые вечера с указанием часа прибытия и времени убытия гостей напоминают собой торговые контракты. Налицо, таким образом, инструментальное, утилитарное использование человека через мораль и этикет.

В своеобразную торговую сделку превращается и буржуазный брак. Но важность института брака для государства делает его единственно законной формой и нравственным способом половых отношений. По существу брак стал всеобщей обязанностью по производству детей. Поэтому прелюбодеяние или «продажная любовь» стали приравниваться к государственному преступлению. Брак – это своего рода почетное нравственное звание, ставящее женатых и замужних высоко над холостыми.

Ортега-и-Гассет утверждает, что именно техника (и демократия), диктуя определенный способ бытия человеку, формирует особые этические нормы как культурные ценности. Не случайно формирование и господство джентльменства в Англии он соотносит с бурным развитием ее технического и экономического могущества, а упадок джентльменства - со снижением присущего британцам уровня техники. «Идеал джентльмена,- пишет он,- породил колоссальное богатство и в то же время сам основывался на нем. Все достоинства джентльмена развиваются и процветают исключительно в рамках мощной экономики».

Дата добавления: 2015-07-19