Терапевтические принципы

Соглашение, который заключает контекстуальный терапевт при работе с супружеской парой, не состоит ни в том, чтобы укрепить распадающийся брак, ни в том, чтобы ускорить развод. Терапевт правильно поступает, не позволяя измерять свою компетентность последствиями решений своих клиентов. Его главный мандат (mandate) в работе с супружеской парой, равно как и во всех остальных аспектах его работы, быть парциальным (partial) по отношению к обоим супругам и ожидать от обоих, что каждый займет ответственную диалогическую позицию. Он по существу выполняет свои договорные обязательства, когда затрагивает все основы – с точки зрения фактов, психологии, взаимодействий и этики – от лица каждого из них. С другой стороны, клиенты могут парентифицировать терапевта, заставляя его почувствовать личную ответственность за их решения. Если он позволяет, чтобы их парентификация стала мерилом его работы, он автоматически превращается в рефери, который обязан следить за мячом и вести счет. Здесь опыт вновь подтверждает мудрость и преимущества терапевтического договора, условия которого включают в себя лишь одно договорное обязательство – вести людей к принятию ответственности за собственный выбор и, если у них есть маленькие дети, к принятию ответственности во имя блага детей. Если терапевт придерживается этих основных принципов, у него всегда будет твердая почва под ногами, даже если он будет глубоко опечален тем, что пара, брак которой он надеялся «спасти», решила развестись. Ни один родитель не обязан навечно оставаться в несостоятельном браке ради детей.

Что они на самом деле должны своим детям – это честно пытаться принимать во внимание и защищать их интересы. Даже в самом разгаре безобразного расставания, в условиях стресса, родители хорошо поступают, не забывая о детях. Озабоченность выполнением родительских функций могут помочь разводящейся паре перенаправить свою боль в другое русло и сфокусироваться на одной из своих ключевых реальностей. Терапевт особенно обязан помочь паре занять ответственную позицию, когда затрагиваются интересы маленьких детей. Таким образом клиенты получают то, что должны: к ним относятся как ко взрослым, каковыми они и являются. Здесь терапевт противостоит соблазну навязать людям детскую роль перед лицом своей «волшебной» власти. Он воздерживается от того, чтобы предписывать специфические поведенческие структуры и вместо этого помогает паре искать свои собственные варианты. Его функция состоит лишь в том, чтобы придать им смелости, выступить катализатором, помогающим людям брать на себя ответственность и занимать спонтанно автономную позицию.

В работе с проблемами брака паре также нужно исследовать свою «книгу счетов»; обратиться к вопросу о том, насколько справедливо распределяются нагрузки и привилегии между ними и другими членами семьи. В ходе этого процесса каждому помогают увидеть обе стороны баланса, а также занять индивидуальную позицию. Один или оба могут замалчивать главные конфигурации статей, которые должны быть сбалансированы. Например, муж мог вступить в брак с хроническим заболеванием и не желать говорить об этом. Жена могла «импортировать» детей от другого мужчины. Оба они знали об этих фактах до свадьбы, но теперь в них растут негодование и усталость. Вместо того, чтобы заниматься этими вопросами, паре может быть проще спорить о том, кто оставил тарелки в раковине, или кто забыл закрыть дверь, придя домой последним.

Пререкаться по поводу каждодневных мелочей обычно легче, чем иметь дело с большими, глобальными вопросами, которые по существу являются неизменным бременем для отношений. Однако, в конечном счете, для супругов может оказаться полезным столкнуться с этическим значением этого бремени, признать и кредитовать (kredit) тех членов семьи, которые несут на себе основной груз. Результат столкновения с суровой реальностью может быть особенно целительным, если справедливое кредитование будет распространяться и на другие области, где необходимо уравновешивание.

Если смягчить тревогу и сопротивление партнеров, можно исследовать многие области супружеских отношений. Например, может быть, один из них не замечает искреннего вклада другого? Может быть, один партнер относится к нему как к чему-то само собой разумеющемуся? Ответственно ли задействуются сильные стороны человека в отношениях (person’s relational strengths)? Действует ли кто-либо исходя из деструктивного права, не обращая внимания на то, что он обижает и унижает других? Может быть, кого-то эксплуатируют посредством деструктивной парентификации? Может быть, один из них активно подрывает попытки другого быть ответственным родителем или заботливым родственником? Насколько обоснованно заявление жены о том, что, теперь, когда у нее есть любовница-лесбиянка, она может больше давать в отношениях с мужем? Терапевт поддерживает постоянный интерес к подобным вопросам. Он терпеливо исследует страдания семьи – как пары, так и ее детей – и пытается придать мужества каждому ее члену.

Контекстуальных терапевтов не особенно интересуют секреты сами по себе. Секреты очевидным образом могут представлять собой часть необходимой приватности и поэтому имеют собственное законное право на существование. На раннем этапе существования контекстуальной терапии контекстуальные терапевты наивно желали раскрыть каждый секрет в жизни своих клиентов. Предполагалось, что полная откровенность и открытость улучшают функционирование семьи. Секреты, однако – это нечто более сложное; здесь также превалируют иные принципы. Например, кому будет выгодно раскрытие секрета и каким образом? С точки зрения равновесия, все ли выигрывают от существования секрета? Или действительно ли будет польза для большинства, если секрет будет раскрыт? Мать знает, что отец – не родной отец младшего ребенка. Будет ли польза оттого, что младший об этом узнает? Рита только что узнала, что она – внебрачный ребенок. Какая будет польза, если рассказать об этом братьям и сестрам? На эти вопросы трудно дать какой-либо однозначный ответ. Но они заслуживают осторожного рассмотрения в том контексте, в котором возникли семейные секреты.

Очень эффективной направляющей при оценке сложных конфликтов в отношениях между людьми всегда является вопрос о том, заботятся ли люди о распределении благ и нош внутри семьи. Может ли муж согласиться с утверждением жены, что с тех пор, как начались ее лесбийские отношения, она может больше любить его? Может ли жена согласиться с тем, что муж стал больше давать детям как отец с тех пор, как открыто заявил о своей еженедельной потребности в гомосексуальной любовной связи? Возможно ли, чтобы связи на стороне или свободные браки не ущемляли ничьих интересов, особенно интересов детей? В контекстуальной терапии работает общий принцип: ни один ребенок не должен пострадать вследствие стремления взрослых к свободе или открытости в своей сексуальности. Наоборот, принятие во внимание интересов детей всегда помогает партнерам получать право на большее разнообразие свобод в своих взрослых делах. Давайте рассмотрим случай семьи, которая изначально обратилась к терапевту с жалобами по поводу их 12-летней дочери.

Муж глубоко обижен инсинуациями со стороны тещи, поэтому у жены – конфликт лояльностей, который на данный момент выражается в том, что Лиза играет роль козла отпущения. Неоплата по книге счетов между матерью и бабушкой отыгрывается в возобновляемых претензиях (revolving slate), которые погубили уже первый брак и ставят под угрозу второй. Однако на этот раз мать стремится разобраться. Она начала обнаруживать связи между своими неудачными браками и своей скрытой лояльностью родителям. В этом процессе ей помогают исследовать свою несправедливость, особенно постоянные обвинения в адрес мужа в том, что в семье нездоровая обстановка. Это правда, что он относится к Лизе недостаточно по-отечески, но он, в конце концов «всего лишь» отчим. С другой стороны, он давно прикладывает усилия, стараясь принять ребенка другого мужчины, и пытается ввести ее в свой домашний круг и сделать ее членом своей семьи.

С этого момента терапия приняла направление исследования четырех поколений. Оба супруга постепенно сумели посмотреть в лицо деструктивному праву своих родителей. Несмотря на все сложности этого случая, терапевт смог быть парциальным по отношению к обоим супругам. Он также сумел быть парциальным по отношению к Лизе, ее матери и бабушке. Выполняя свою тяжелую работу, он руководствовался своим главным соображением, а именно тем, что возобновляемые претензии пары искажают будущее их детей.

Перевод с английского В. Курманаевской

Дата добавления: 2015-07-19