Бонусная глава 1 1 страница

Глава

Тишина. Сквозь пыльное стекло я всматриваюсь в объекты, что быстро мелькают перед глазами. Еще утром я проснулась с мыслями, что этот день станет для меня неким начинанием, кошмаром и новой жизнью. До сих пор чувствую, как неведомый мне страх сковывает мои внутренности, дышит мне в спину и острыми ноготками выстраивает на моей шее дорожку. Все уже началось, маятник сделал свой ход и ждал его от меня. А, может, и от кого-то другого?

Зовут меня Алиса Швердина. Люблю книги, головоломки и различные загадки. Раздражают люди и их бестолковая болтовня. Поэтому я держусь от них подальше, удобно усевшись в уголке с книгою в руках. Друзей нет, да и нет надобности в них. Скажем так, лучше завести хомячка или собаку, чем в итоге получить нож в спину от человека, которому безмерно доверяешь. Папа говорит, что я слишком колкая на язычок, поэтому не мешает время от времени мне его подрезать. Но я лишь пожимаю плечами. Какой родили, такая и есть. Другой не буду. Родители мои в разводе, поэтому с матерью вижусь лишь по праздникам, и то не всегда. День рождения, звонок на Рождество, Пасху, первый день в школе и последний – этим и обходится наше общение. Впрочем, я не жалуюсь. Отец дает мне все, что необходимо: информацию, доступные объяснения, предметы для обучения и т.д. Правда, иногда я замечаю в его взгляде искорки сожаления и печали, но не вступаю с ним в разговор об этом. Знаю же, что этот разговор никуда нас не приведет, не сдвинет с мертвой точки. А ведь он пытался! Моего отца зовут Виталий Дмитриевич. Он работает адвокатом в нашем городке и порой уезжает даже в другие города, когда попадаются достойные дела и соперники. Его жизнь – это риск и азарт, на который он ставит все время. Однажды я спросила у него: «Пап, что значит жить по-настоящему?». Он ухмыльнулся и восторженно мне ответил: «Для меня это чувствовать, как холодное дыхание покрывает инеем мою шею, а руки дрожат в предвкушении. Для меня это блеск в моих глазах и ступор соперника. Но ты, дорогая, должна найти свой путь! И мне бы очень хотелось, чтобы он отличался от моего». К сожалению, или к счастью, но надежды отца не оправдались. Наблюдая с детства за работой отца, его речами и жестами, мне тоже захотелось иметь азартный огонек в очах. Папа всегда хотел видеть меня более женственной, похожей на девочку из обычной школы. Но я-то не обычная! Я не трачу деньги на одежду, как это делает половина девушек моей школы, я не чувствую приступ обморока, когда кто-то из нашей футбольной команды поздоровается или просто пройдет мимо. Меня все это не волнует. Отец предпринимал попытки сделать из меня «принцессу» до пятнадцати лет, а после бросил попытки и смирился. Хотя, я до сих пор в этом сомневаюсь. Он покупал мне всевозможные модные наряды, платья и обувь, журналы, которые читают лишь девушки, косметику и прочие девчачьи дребедени. Но я лишь говорила ему и продолжаю об этом твердить и сейчас: «Мой мозг – это жесткий диск, в котором нет места для ерунды. Там хранится лишь самая необходимая информация. А про то, как лучше нанести помаду или какие тени модные в этом сезоне я смогу найти в любой другой момент». Я видела, что он был недоволен, но что я могла поделать? Вот такая вот я эгоистка.

Неделю назад отец записал меня в летний лагерь. Этим летом он будет весь в работе, поэтому не сможет уделить мне много времени. Оставлять меня одну в городе нельзя, так как я всегда нахожу неприятности на свою голову. Однажды отец оставил меня в квартире одну, отлучившись всего на пару часов. И что в итоге, вы думаете, получилось? Я сломала дверной замок, как об этом писалось в книге. В свои двенадцать я хотела переделать его и сделать более эффективным, чтобы никакой вор не залез в квартиру. Соседка, перепугавшись, что нашу квартиру действительно вскрывают, вызвала полицию. Все, конечно же, обошлось, но отец наказал меня на неделю, запрещая даже на метр подходить к домашней библиотеке. Вы и представить себе не можете, какая это была каторга. Приходилось днями смотреть в окно и в сотый раз рисовать на бумаге пейзаж серой улицы. Это были осенние дни овеянные скукой. Ничего хуже в этой жизни нет, кроме скуки. Уж поверьте, она умеет засидеться на одном месте надолго.

И вот сейчас я еду в лагерь. Он находится далеко от нашего города, на поезде часов пять ехать, если не больше. На машине мы едем с вечера. Долгие поездки меня утомляют, а длительные это для меня больше двух часов. Вот и сейчас я от скуки смотрю в окно и вырисовываю на нем различные фигурки. Рисунки на запотевших стеклах – это ли не искусство?

- Тебе опять скучно, - обратился ко мне отец, не отрывая глаз от дороги. Я, тоже не поворачиваясь к нему, ответила:

- Угу.

- Постарайся найти себе друзей в лагере.

- Лучше купил бы мне хомячка, - пробубнила я.

- Лиса, - так называл меня только отец, - хомяки не могут заменить людей, мы уже об этом говорили!

- Тогда я не хочу иметь друзей! – вскрикнула я, поворачиваясь лицом к отцу и впиваясь в него своим упертым взглядом. Порой у меня бывают приступы вспыльчивости, но я стараюсь их подавлять.

- Хотя бы попытайся, - спокойно произнес отец, все еще смотря на дорогу. Иногда я удивляюсь его сдержанности, порой поражаюсь, а в основном она меня раздражает. Возможно, я слишком избалованна и мои приоритеты кажутся всем нереальными, но от них отказываться я не собираюсь.

- Хорошо, - устало вздохнула, - ради тебя попробую. Но ничего не обещаю.

- Всегда ты так, - вздохнул отец.

Спустя два часа мы приехали в нужное место. Подъезжая к воротам лагеря, я наблюдала за людьми, которые доставали свои вещи из машин и фургонов. Некоторые родители читали нотации и правила своим детям, кто-то умолял их увезти его отсюда, а некоторые ждали прихода старших, чтобы, наконец, зайти в этот лагерь, упасть на пружинистую кровать и заснуть. Мне хотелось вернуться в свои будни, но кто знает, вдруг тут произойдет то, что изменит мои взгляды и предпочтения.

Выйдя из машины, отец подал мне руку. Я оглянулась. Многие взгляды были прикованы ко мне: кто-то смотрел с презрением, кто-то с удивлением. Некоторые же просто интересовались. Моя внешность не была идеальной, да и я не была писаной красавицей, но почему-то прохожие всегда задерживали взгляды на мне: то ли из-за внешности, то ли просто так. Я не была полненькой, однако моя фигура была отнюдь не модельной. На мне были надеты узкие черные джинсы и длинная синяя рубашка. На ногах красовались смешные кеды с разноцветными шнурками. Мой рост небольшой – всего-то метр шестьдесят два. Лицо круглое: нос маленький и курносый, глаза овальные, серого цвета. Отец в детстве в шутку говорил, что я долго смотрела на небо и туман, потому-то они и стали такого цвета. Под глазами и на носу виднелись маленькие веснушки. Однако мои серые глаза скрывали большие круглые очки с черной оправой. Я горжусь ими, так как именно они помогают мне познавать мир. На плечи спадают светло-русые пряди, слегка закрученные на кончиках. Из-за густоты и объема, на моей голове часто создается голубиное гнездо. Этот недочет я скрываю серой вязаной шапкой, которую могу одеть и летом, и зимой.

- Тебе помочь донести вещи? – поинтересовался у меня отец.

- Нет, - ответила я, - сама справлюсь.

- Точно? Надорвешься же.

- Все в порядке. Езжай, знаю ведь, что уже опаздываешь.

- Вечно ты обо всем знаешь, - с улыбкой проговорил отец и поцеловал меня в лоб.

- Держи, - отец протянул мне листок бумаги с какими-то записями.

- Что это?

- Номер твоего домика и прочая информация.

- Спасибо.

- Не скучай и попытайся выполнить обещание, - произнес отец.

- Я, правда, постараюсь, - кивнула я. Отец сел в машину и уже спустя минуту я видела лишь его мигающие фары, которые он включал каждый раз, когда уезжал от меня. Вздохнув, я вновь посмотрела на ворота лагеря. Высокая деревянная арка возвышалась, а на ней висела табличка с названием лагеря: «Звезда». Под названием красовалась надпись: «Мы подарим вам незабываемые воспоминания». Я прикрыла глаза. Незабываемые воспоминания? Не очень удачное начало.

Взяв в обе руки чемоданы, я направилась в лагерь. Мне нужен домик под номером двести сорок. По дороге я уже встретилась с людьми разного статуса: без остановки щебечущих девушек, парней, которых интересуют лишь те девушки, без сомнений маменькиных сынков, которых сопровождали родители, и все время о чем-то говорили. Чувствую, лето будет незабываемым.

- Где этот чертов дом? – вслух крикнула я, слегка топнув ногой. Поставив тяжелый чемоданы на землю, я возмущенно выдохнула. Главное спокойствие и только спокойствие. Сев на один чемодан, я сомкнула ноги вместе и наклонила голову вниз. Закрыла глаза. Тихий ветер шептал мне что-то, но я не обращала внимания. Мало ли что ему взбрело в голову?!

Переведя дух, я с тяжелым вздохом вновь взяла в руки ношу и направилась на поиски. Интересно, сколько мне еще искать этот дом? Лучше бы согласилась на помощь отца. Нет же, из-за принципа отказала: все сделаю сама, без чьей-либо помощи. Подойдя к домику зеленого цвета, я посмотрела на его номер. Двести тридцать восемь. Где-то рядом должен быть и мой. Решив, что мучения вот-вот кончатся, я легким движением завернула за угол, отчего весь мой багаж наклонился вперед. Не выдержав веса чемоданов, я свалилась на землю, предварительно сбив собой кого-то. Послышался мой писк и недовольное фырканье. Мои серые глаза были плотно закрыты. Сжав чью-то рубашку неосознанно, я тут же подняла голову, придавив жертву моего неудачного падения в землю. Мои глаза широко расширились, когда я увидела на кого упала. Это был парень намного выше меня ростом. Темноволосый, странно одетый, с бледноватым оттенком кожи. Разглядывая его, я сравнивала парня с героями книг: часто хулиганов, которые делали все, что им вздумается, невзирая на наказания и упреки. Почти всегда мнение окружающих таких людей не интересовало. С этим я была согласна с ними: делай так, как считаешь нужным.

Парень был одет в синие широкие джинсы, черную футболку, неудачно порванную сбоку и белые кроссовки. На шее у него висели две цепочки с прямоугольными металлическими пластинками. Что там написано, я прочитать не могла. На руке висела толстая серебряная цепочка. Спустя двадцать секунд парень начал шевелить ресницами.

- Эй, ты долго будешь лежать на мне? Не пушинка же! – грубо крикнул он мне, повалив на землю одной рукой. Теперь уже я оказалась на земле. Крепко зажмурив глаза от неожиданности, я замахнулась правой рукой и случайно дала ему локтем по носу. Тот с возмущением отскочил от меня.

- Дура, ты чего творишь? Мало того, что налетела на меня, так еще и в нос врезала.

- Сам виноват! Нужно по сторонам смотреть, а не в облаках витать!

- Какие к черту облака? – возмутился парень. – Я по телефону разговаривал.

Парень встал, отряхивая свои джинсы. Из носа потекла тоненькая струйка крови. Небрежно смахнув ее, он поднял с земли свой мобильный и вновь взглянул на меня. А у него темно-карие глаза.

- У тебя кровь, - проговорила я, все еще сидя на земле.

- И по чьей же вине?

- Полностью твоей.

- Пф, ладно, - раздраженно фыркнул парень и засунул телефон в карман, - на первый раз прощу. Все равно девушек не трогаю. Но если попадешься мне на глаза еще раз, твоя жизнь превратится в ад. Это я тебе гарантирую, очкастая.

Развернувшись, парень пошел своей дорогой. Несколько секунд я смотрела ему вслед, а после все же решилась крикнуть:

- Лучше научись смотреть по сторонам!

Поднявшись с земли, я вновь вздохнула. Какой раз за этот день? Никогда не попадала в такие неприятности. Не хочу больше встречать этого парня, но не из-за того, что он мне там нахамил и пригрозил, а из-за его вида. Этот парень – ходячий мешок хамства и задиристости в придачу.

Подняв чемоданы, я пошла вперед. Через минуту я, наконец, нашла этот злополучный домик. Дернув за ручку, дверь противно заскрипела. Словно в фильме ужасов. Кое-как переставляя чемоданы вперед, я зашла в домик. Кажется я здесь не одна.

- Привет! – ко мне подошла девушка среднего роста с волосами цвета каштана, которые были длинной до плеч. Я удивленно дернулась, когда она взяла меня за руку и начала трясти. Ее карие глаза возбужденно горели, а рот не закрывался. Неужели это мое наказание?

- Я Катя, твоя соседка! Я уже устроилась и выбрала кровать подальше от окна. Ты, надеюсь, не возражаешь? Не люблю смотреть ночью в окно. Это жууттккоо, - протянула она.

- Стой-стой, - проговорила я, махнув головой, - давай медленнее.

- А, хорошо. Я Катя, твоя соседка и…

- Я нормально соображаю, - холодно произнесла я, отчего она поежилась. Вот поэтому я и не могу найти себе друзей. Люди вокруг меня слишком много говорят ерунды и небылиц, вместо того, чтобы нормально изъяснить ситуацию. Четко и ясно, разве это проблема?

- Прости, - тихо произнесла Катя, отпустив, наконец, мою руку. Я занесла в дом чемоданы и села на кровать, что находилась у окна. Возле него росло какое-то дерево: то ли яблоня, то ли груша. Во всяком случае, сейчас она не цвела, однако при сильном ветре будет слышен стук веток об стекло. Нужно будет об этом сообщить.

Я огляделась вокруг. Вполне пристойный дом. Две кровати, два шкафа около них, деревянные тумбочки и ночники. Достаточно места для моих вещей.

- Ты не сердишься, что я первая выбрала кровать? – осторожно спросила она меня. Я лишь пожала плечами.

- Меня все устраивает.

- Вот и хорошо, - неожиданно вскрикнула она, хлопнув в ладоши. Я поморщилась. До чего же она шумная.

-Это, как бы, я не знаю твоего имени.

- Алиса, - нехотя произнесла я, кладя три книги на тумбочку. Поверх них лежал кожаный блокнот коричневого цвета с желтой тканевой закладкой. Катя подошла ко мне сзади и взяла блокнот в руки.

- Ты рисуешь или стихи сочиняешь?

- Не бери мои вещи без разрешения! – крикнула я, выхватив у нее блокнот. Никто никогда еще не видел моих рисунков, да и я не горела желанием показывать их всем.

- Хорошо-хорошо, - согласилась Катя, медленно поднимая руки вверх, - ничего не буду брать.

Она прошла к двери и надела на голову красную кепку. Повернувшись, ее карие глаза скользнули по мне:

- Ты странная.

Я ничего не ответила, даже после того, как она покинула наш общий домик. Опустившись на кровать, я прижала свой блокнот ближе к груди. Отец отправил меня сюда, чтобы я нашла здесь друзей. А его работа это так, отговорка. Но почему он не может понять, что мне это не нужно? Почему стремится раскрыть меня с другой стороны, невзирая даже на то, что я уже открыла нужную мне сторону? Порой я не понимаю ни его, ни себя. Может, поэтому мама и ушла от нас, заведя любовника, а после выйдя за него замуж. Папу трудно иногда понять, да и я не самая понятная особа на планете. Помню, как слышала скандал родителей. Мама не смогла терпеть постоянных отъездов отца и моих чудачеств. Она хотела простую жизнь, и я могу ее понять. Наверное, могу.

Завершив раскладывание вещей, я упала на кровать. Как я и думала: кровать пружинистая. Ночью будет слышно, как скрипят пружины, словно кто-то крадется по полу, шумя толстыми и ржавыми цепями, а длинные ногти впиваются в деревянный пол, создавая неприятное шуршание. А ветки дерева за окном? Просто превосходный элемент для материала фильма ужасов.

Бросив взгляд на окно, я приподнялась с кровати, поправила очки и вышла из домика. Вокруг была суматоха, люди сходились к большому костру, громко вскрикивая, разговаривая, знакомясь. И зачем я только вышла? Нет, зачем приехала? Чтобы не разрушить последние надежды отца. Да, возможно, так и есть.

Глава

Я медленно пробивалась сквозь толпу. Некоторые мелькающие лица были мне знакомы, а некоторые нет. Дело в том, что в лагере собрались старшие классы двух школ. Вот поэтому тот парень и был мне незнаком, как и Катя. Из своей школы я заметила Ангелину и ее вечно сопровождающую компанию. Ангелина считается королевой нашей школы. По крайней мере, себя она считает таковой. Высокая брюнетка со стройной фигурой и шелковистыми волосами. Она знает толк в одежде, но не может самостоятельно открыть школьный шкафчик. Ангелина знает все секреты нанесения косметики, но до сих пор не может отличить трамвай от троллейбуса. Наверное, потому что не ездит на них. Я никогда не была близка с ней, не обращала внимания на ее поступки, как и она на меня. Мы из разных миров, что и требовалось доказать. Неужели отец был бы рад видеть меня такой?

Я задержала на ней свой взгляд. Сквозь очки я заметила ее надменную улыбку и услышала громкий голос с нотками писклявости. Увидев меня, она краем глаза посмотрела на меня, словно изучала какой-то старинный, пыльный предмет и опять продолжила болтать с подружками. Я вздохнула и пошла дальше. Эта суматоха напрягает.

- Алиска! – вскрикнула Катя и подбежала ко мне. Меня называли по-разному, но так мое имя еще никто не изменял.

- Правда, здесь здорово? – восторженно вскрикнула она и взяла меня за руку. Снова. Я недовольно проследила за ее взглядом, который был устремлен на огонь. Большое пламя поднималось, казалось, до самых небес, раскидывая в разные стороны пепельные угольки. Я согласна, что это красиво, но не более.

- Ты чего такая запуганная? – поинтересовалась у меня Катя, внезапно посмотрев в мои глаза.

- Запуганная?

- Да, - кивнула мне она, - ни с кем не общаешься, не знакомишься. Да и взгляд у тебя странный.

- Раз странный, то не доставай, - недовольно проговорила я, вырывая свою руку из ее хватки. Катя удивленно вскрикнула.

- Ну, вот опять ты за свое!

- Какая есть, - пожав плечами, ответила я. Мой скверный характер когда-нибудь погубит и меня.

- Так-так, - снисходительно произнесла Ангелина, появляясь перед нами. Сложив руки на груди, она сверкнула своими зелеными глазами и лицемерно улыбнулась. Из всех людей на планете я ненавижу этот тип больше всех. Если бы даже она осталась последним человеком на Земле, я ни на шаг не подошла бы к ней. Мало того, что ума как у пробки, так еще и эгоизма выше крыши. Слащавая подхалимка.

- Нашла себе подружку по несчастью?

- Ты же держишь своих возле себя. Почему я не могу?

- Не хами, Швердина, - сквозь зубы процедила Ангелина. У нас в школе все ее знают как большую интриганку и сплетницу, поэтому и связываться никто не хочет. Зачем лишние проблемы? Но я ведь говорила, что мастер находить проблемы. Вот вам и доказательство.

- Не смею больше заставлять тебя думать, - с усмешкой проговорила я. – Еще, глядишь, жесткий диск перегреется.

- Какой диск? – переспросила Катя. Я медленно выдохнула и пошла своей дорогой.

- Очкастая дрянь, - выкрикнула мне вслед Ангелина, на что я вновь ухмыльнулась. Иногда мне доставляло удовольствие наблюдать за тем, как злится «великая» Ангелина Сухая. Но в последнее время ее реакция стала неинтересной, а словарный запас истек. Слишком рано девочка сдалась.

- Тебя прямо-таки магнитом ко мне притягивает, - вновь этот голос. Подняв голову, я встретилась с уже знакомыми темно-карими глазами. Передо мной стоял тот самый парень, который сбил меня сегодня. Или это я его сбила? Неважно.

- Мир тесен, - ответила я ему в унисон и продолжила свой путь.

- Даже не представишься?

- А нужно? – ответила я вопросом на вопрос и остановилась, но не обернулась.

- Правила приличия как-никак, - иронично проговорил мне он.

- Не думаю, что ты их так старательно поддерживаешь.

- Правила поведения нет, - он пожал плечами, - но имя свое назвать могу.

- Жаль, но мне оно не интересно, - проговорила я и вновь рушила с места. Послышался его разъяренный рык.

- Девчонка, ты еще не знаешь, с кем говоришь!

- Даже боюсь узнать, - иронично проговорила я и скрылась за веткой дерева. Я вошла вглубь леса. Здесь тихо и спокойно. Вдохнув воздуха полной грудью, я прикрыла глаза. Здесь нет ни надоедливой соседки, ни раздражительной Ангелины и ее свиты, ни этого странного парня. А говорил, что превратит мою жизнь в ад! Даже смешно стало.

Я двинулась дальше. В этом лагере я почти день, но он мне уже успел надоесть. А ведь это только первый месяц! Сейчас середина июня. Это получается, что еще два с половиной месяца. Скучно и долго. Словно вечность. Ненавижу ее.

* * *

Темнота. Девушка бежит ускоренными шагами, хватаясь за каждую ветку. Ее глаза расширены от ужаса, губы чуть приоткрыты из-за страха. В ее лицо врезаются листья, царапая губы, нос, щеки. По щекам и вискам стекают капли пота вперемешку с кровавой жидкостью. Не хватает сил, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха.

- Ну куда же ты? – позади слышен безумный голос. Девушка вновь хватается за ветку и отбрасывает ее в сторону, ломая листья. Ноги и руки исцарапаны, на локте большая кровоточащая рана. Боль чувствуется во всем теле, но нужно бежать. Бежать вперед и только вперед. Одна остановка, лишь одно падение – и ей конец!

- Нина! – он выкрикивает ее имя, а она замирает от страха. Делает ошибку, останавливаясь возле огромного дуба. Правая рука прижалась к груди, раскрашивая белоснежную кофту в алый цвет. Из глаз льются слезы, она всхлипывает.

- Зачем же убегать?

Он подходит к ней все ближе и ближе. Девушка делает шаг назад, еще и еще, и врезается спиной в толстый ствол дерева. Ее глаза наполняются страхом и отчаянием. Бледные пересохшие губы дрожат, не в силах выговорить и слова.

- Пожалуйста, - тихо шепчет она, вжавшись в дерево сильнее. Мужчина подходит к ней настолько близко, что его дыхание ощущается на ее грязной, но чувствительной коже. Он ласково проводит рукой по ее кровавой от пореза щеке. На устах ухмылка.

- Зачем ты убегала? Зачем ты меня разозлила?

- Прошу, не нужно, - лихорадочным тоном шепчет она, сжимая воротник его рубашки. Ее руки цепляются за него, как за опору и не отпускают. Вновь ошибка. Нельзя подходить к противнику ближе, чем на расстояние вытянутой руки.

- Ты мне противна, - внезапно его голос стал жестким и холодным. Он с силой сжимает ее подбородок рукой, наклоняясь ближе, смотря прямиком в глаза. Его вторая рука медленно опускается с ее плеча по руке, после по бедру, опускаясь все ниже. Девушка вздрагивает от неожиданного прикосновения в запретное место. На глазах застывшие слезы, а в них страх.

- Нина, вот почему люди настолько падшие?

Она не понимает его вопроса и молчит. Боится даже пошевелиться. А он, наклонившись к ней совсем близко, шепчет прямиком в губы:

- Потому что не могут признать свои ошибки, - проговорил он. Секунда и сильная рука мужчины ломает ей шею. Девушка, словно сломанная кукла, падает в его объятья. Небрежно кинув ее на землю, мужчина присел на корточки. Проведя по ее светлым волосам, его уста вновь озарила кривая ухмылка.

- Все настолько глупы, - произносит он и снимает перчатки с рук, после бросая их в спортивную сумку. Она лежала возле того самого дуба.

- Даже я порой глуп, - загадочно произносит мужчина. Последний раз, взглянув на девушку, лежавшую возле дерева с открытыми глазами, он пошел вглубь леса. В этот раз игра была не интересной.

* * *

Позади слышен хруст ломающейся ветки. Я невольно вздрагиваю. Оборачиваться нет сил, поэтому я просто быстрым шагом направляюсь вперед. Слышу, как шаги участились. Неужели здесь есть маньяк? Меня впервые выбивает из колеи собственная мысль.

- Кто здесь? – я остановилась и негромко крикнула в темноту. Не было так уж сильно темно, потому как кровавые лучи от заката продолжали освещать все вокруг. Внезапно на мое плечо легла чья-то рука. Я от неожиданности развернулась и ударила рукой незнакомца по щеке, закрыв при этом глаза. Послышался чей-то недовольный вскрик.

- Это у тебя всегда такое приветствие?

Я удивленно распахнула глаза и уставилась на знакомого мне уже парня. Недовольно скорчив рожицу, я снисходительно хмыкнула:

- Ничего не знаю, - ответила я, махнув кистью руки в сторону. – Вдруг ты маньяк какой-то там? Кстати, третий раз уже налетаешь на меня! Это странно.

- Маньяк, а как же, - проговорил парень, держась за красную щеку. – Посмотрела бы на себя сначала в зеркало, очкастая. За такими маньяки не бегают, от таких бегут не оборачиваясь.

Я ничего не ответила. Бросив на него взгляд, я вновь направилась по неизвестному пути. Послышался вздох парня.

- Ты куда направилась?

- Тебе-то какая разница? – спросила я.

- Никакой, но не очень хочется найти потом твой маленький тр…

Парень не договорил из-за моего внезапного крика. Я вскрикнула, сама того не ожидая, и присела на землю. Моя рука по привычке зажала рот рукой, как я это делала на работе у отца. Он адвокат, и в суде часто преподносят вещественные доказательства. Порой показывают трупы погибших. И с двенадцати лет я закрываю рот рукой, словно предотвращаю поток слез, которые не текут еще с тринадцати. Я зареклась проливать слезы при пустяках. Но это же был не пустяк.

- Что за черт? – запинаясь, произнес парень, подходя ко мне. Перед нами, возле огромного дуба, лежала девушка лет двадцати-двадцати трех. Ее голубые глаза были открыты, словно застыли во времени и пространстве. Светлые пряди перемазаны кровью, кожа синяя, губы чуть приоткрыты. Она выглядела словно кукла, которой наигрались, а потом жестоко расправились. Меня окатила волна страха и безумия. Я почувствовала подступившую к горлу тошноту. Мои глаза просто смотрели на труп девушки. Я знала, что она была мертва, знала, что эта девушка больше не поднимается, не улыбнется всем и не моргнет своими большими голубыми глазами. Парень подошел ко мне сзади и обнял за плечи.

- Пойдем отсюда!

Я промолчала. Мои серые глаза, не моргая, всматривались в лицо мертвой девушки, будто бы я ее знала. Но ведь это не так.

- Эй! – позвал он меня, немного встряхнув за плечи. Парень развернул мое лицо к своему, заставив смотреть не на труп, а прямо ему в глаза.

- Посмотри на меня, - проговорил он как можно жестче, - мы сейчас развернемся и уйдем отсюда, будто ничего и не было. Поняла?

Я знала, что ему тоже не по себе, что он тоже взволнован и удивлен. Страх безотказно и качественно делает свое дело. Первый день кончился для меня находкой трупа, а что будет через неделю?

Он поднял меня с земли, все еще держа за плечи, и продолжал вести, поддерживая. Мне не было тяжело, просто я была потрясена. Убийство неподалеку летнего лагеря. Парень был прав: нельзя говорить старшим о том, что мы нашли его первыми. Все подозрения могут пасть на нас. Придется молчать, сколько бы это ни продлилось.

- Я Алиса, - проговорила я, убирая его руку со своего плеча. Тот удержался от колкости.

- Странное у нас знакомство, однако, - произнес он, глядя на меня. Я поправила очки и привычно пожала плечами.

- Леха, - представился он.

- Что, так и называть?

- Ну, называй Леша, мне без разницы, - ответил он. Я вскинула одну бровь вверх.

- И что теперь делать?

- Насчет чего? – поинтересовался он у меня, будто ничего и не было. А он неплохой актер.

- Насчет нашей находки.

- Аа-а, - протянул он, - не знаю. Решай сама.

- Говорить мы никому не будем, это точно, - проговорила я, опустив голову. Мозг категорически отказывался думать о решении этой проблемы.

- Остается молчать, - продолжила я. – В ближайшее время труп кто-то обнаружит, и полиция все уладит. Старшие не допустят их к нам, так что ничего страшного.

- Тогда решено, - согласился Алексей. Я скривила гримасу, глядя на него, но тот не заметил. В голове возник вопрос: «А что он тут делал во время моей отлучки?». Но я тут же его отогнала. Подозревать парня в убийстве девушки нетактично. Во-первых, разные вековые приоритеты, во-вторых, они не были знакомы, это уж точно. Убийство было совершено на территории лагеря, а значит та девушка персонал. Вполне возможно, что и убийца может оказаться персоналом, или даже старшим. Как тогда быть? Отец запретил мне лезть в криминальные дела дома, но ничего не говорил о других городах, и уж тем более лагерь. Да и он не узнает. У меня руки дрожат не от страха, а от незнания всей истины. Каким-то образом было совершено убийство, о котором никто и не догадывается кроме нас. Как такое возможно? Или кто-то ожидал нас?

Леша не выговорил и слова во время нашего возвращения. А когда мы вернулись в лагерь, он просто прошел вперед, будто бы отлучался не со мной, и пошел к своей компании, в которой была Ангелина. Она обворожительно ему улыбнулась, проведя рукой по красной щеке. Леша же небрежно убрал ее руку и сел на камень, устремив свой взгляд сквозь толпу на меня. Он скрестил руки в замок и продолжал смотреть, пока я не скрылась из виду. Это был мой первый ход.

Часть

Настало утро. Почти всю ночь я не сомкнула глаз, вспоминая прошлый вечер. Труп той несчастной наверняка уже нашли. И что дальше? Я-то знаю, как действует полиция: опросит всех для протокола, соберет всевозможные улики и будет ждать. Будет сидеть, подперев голову руками, и ждать, пока родственники погибшей не заберут заявление и не смирятся со смертью девушки. А она была еще совсем молодой.

Помотав головой, я посмотрела в зеркало. Как странно. Отец говорил, что в этом лагере ничего сверхъестественного или криминального не происходит, когда я спросила об этом. А тут труп посреди леса. Но сообщать ему об этом я не спешила. Наверняка у него есть свои заботы. Работа его не всегда щадит, уж я-то знаю. Вспоминать его синяки под глазами, усталый взгляд и шатающую походку мне не хотелось. В свои семнадцать сама смогу справиться. Поэтому, надев очки, я вышла из домика. Сейчас должен быть завтрак. Все дети собираются в центральном здании, где проходят завтраки, обеды и ужины.

Дата добавления: 2015-12-01