Читайте также:
|
Осознав просчеты своей философии логического анализа, Витгенштейн выступил с ее решительной критикой. Он писал, что в стремлении к идеальному языку "мы оказываемся на скользкой поверхности льда, где нет никакого трения и условия в известном смысле идеальны, но именно потому мы не можем двигаться. Мы хотим ходить: тогда нам необходимо трение. Назад на грубую почву!" — так формулировал философ отход от прежних позиций.
Разочаровавшись в идее абсолютного, или совершенного, логического языка, Витгенштейн обращается к обычному естественному языку, к реальной речевой деятельности людей.
В "Философских исследованиях" он пишет что считая, сущность языка глубоко сокрытой, мы находимся, признается философ, во власти иллюзии. Мы ошибочно полагаем, что мышление окружено ореолом кристально чистого логического порядка, который должен быть общим миру и мышлению. На деле же употребление слов "язык", "мир", "опыт" должно быть таким же простым, как употребление слов "стол", "дверь", "лампа".
Спустившись с идеальных логических высот на грешную землю, продолжает Витгенштейн, мы сталкиваемся с такой картиной. В мире живут реальные люди. Из их разнообразной совокупной деятельности складывается социальная жизнь. Общение, взаимопонимание людей в процессе их деятельности осуществляется с помощью языка. Люди пользуются языком для достижения различных целей. В отличие от своей прежней позиции, Витгенштейн больше не считает язык обособленным и противостоящим миру его отражением. Он рассматривает его с совершенно иных позиций: как речевую коммуникацию, неразрывно связанную с конкретными целями людей в конкретных обстоятельствах, в процессах разнообразных социальных практик. Иначе говоря, язык мыслится теперь как часть самого мира, как "форма социальной жизни". Речевые акты совершаются в реальном мире, предполагают реальные действия с реальными предметами. "Кирпич!" – говорит строитель своему помощнику; тот приносит кирпич. "Написал кирпич?" –спрашивает Иванова Сидоров. "Да нет еще,– отвечает Иванов,– не было времени сесть за диплом". "Ты видел Кирпича?" (имеется в виду Алексей Кирпичников, которого друзья называют Кирпичом). Слово не имеет раз и навсегда данного значения. Значение слова есть его употребление в языке и действии. Язык есть деятельность, форма жизненной игры. Как во всякой игре, здесь есть много возможностей.
Признается, что необходимыми условиями коммуникации являются два взаимосвязанных процесса: понимание языка и его употребление. На первый план в "Философских исследованиях" выдвигается прагматический аспект языка, полностью исключавшийся из рассмотрения в "Логико-философском трактате".
Акцент на употреблении языка в множестве конкретных ситуаций подчеркивает его функциональное многообразие. Нужно в корне преодолеть представление, настаивает Витгенштейн, что язык всегда функционирует одинаково и всегда служит одной и той же цели: передавать мысли о вещах. Витгенштейн теперь всячески подчеркивает чрезвычайное многообразие реальных употреблений языка: вариации значений, полифункциональность выражений, богатейшие смыслообразующие, экспрессивные и другие возможности языка.
Одной из существенных особенностей этой лингвистической философии стал отказ от единой, основополагающей логической формы языка. В "Философских исследованиях" подчеркивается многообразие употреблений "символов", "слов", "предложений" и отсутствие единой логической основы разнообразного мыслительно-речевого поведения людей. Принимается, что каждый вид деятельности подчиняется своей собственной "логике".
При таком подходе базовыми структурами языка считаются уже не элементарные предложения, соотнесенные с "атомарными" событиями, а более или менее родственные друг другу подвижные функциональные системы языка, его практики. Витгенштейн назвал их языковыми играми. Идея языковых игр стала принципом уяснения все новых практик людей в сочетании с обслуживающими их типами языка. Понятие языковой игры, подобно всем прочим в концепции позднего Витгенштейна, не очерчено четко и определенно. Его границы "размыты". И все-таки оно оказывается эффективным.
Понятие языковых игр — ключевое в философии позднего Витгенштейна. В его основу положена аналогия между поведением людей в играх (карты, шахматы, футбол и др.) и в разных жизненных практиках — реальных действиях, в которые вплетен язык. Игры предполагают заранее выработанные комплексы правил, задающих возможные "ходы" или логику действия. Витгенштейн разъясняет: понятия игры и правил связаны тесно, но не жестко. Игра без правил — не игра; при резком, бессистемном изменении правил она парализуется. Но игра, подчиненная чрезмерно жестким правилам, — тоже не игра: игры немыслимы без неожиданных поворотов, вариаций, творчества.
Под языковыми играми понимаются модели работы языка, методики анализа его в действии. Этот новый метод анализа призван дифференцировать сложную картину применений языка, выявить, различить многообразие его "инструментов" и выполняемых функций. Это предусматривает различение типов, уровней, аспектов, смысловых вариаций в практике использования естественного языка в реальных условиях. А все это требует умения упрощать сложное, выявлять в нем элементарные образцы. "Языковые игры — это более простые способы употребления знаков, чем те, какими мы применяем знаки нашего в высшей степени сложного повседневного языка", — пояснял Витгенштейн. Их назначение — дать ключ к пониманию более зрелых и нередко неузнаваемо видоизмененных речевых практик.
Витгенштейн вводит принцип игр и демонстрирует "игровой" подход к анализу языка на примере совсем простых, но постепенно усложняемых игр-коммуникаций. Эти примеры Витгенштейн привел в лекциях 1933—1935 гг., и они вошли в "Коричневую книгу". Действующие лица в игре (1) — строитель и его подручный; первый, используя лишь названия строительных элементов, выкрикивает команды: "плита", "куб" и др., что означает: "подай плиту", "принеси куб" и проч. Затем в игре (2) вводится новый тип инструмента — числительные. Далее (3) добавляются "собственные имена" (этот блок! та плита!). На следующей ступеньке (4) игра обретает слова и жесты, указывающие место; позже (5) в нее включаются вопросы и ответы (сколько блоков? — Десять). Уже первые пять примеров позволили Витгенштейну дать контуры идеи в общем виде. Он пояснил: системы коммуникации (1—5) мы будем называть языковыми играми. При этом указывается, что их реальным аналогом могут быть простые языки примитивных племен или способы обучения детей их родному языку. На базе исходных простых воссоздаются все более сложные формы речевой практики. Игра (6) уже включает в себя варианты вопроса о названии предмета (или цвета, числа, направления и др.). В игре (7) фигурируют таблички, соотносящие знаки с рисунками предметов. В дальнейшем к этим практикам добавляются все новые, усложненные игры. В данном случае их число было доведено здесь до 73, и это позволило доходчиво, понятно продемонстрировать игровой подход к познанию, мышлению, языку в действии. Наиболее полно идея и метод языковых игр были развернуты в главном труде позднего Витгенштейна — "Философских исследованиях".
Языковые игры — своеобразный аналитический метод (совокупность приемов) прояснения языка, его функций, форм работы. Он мыслится как поиск выходов из разного рода концептуальных ловушек, которыми изобилуют отвлеченные, особенно философские, размышления. Именно для этого Витгенштейн придумал свой принцип игр и наработал богатую практику его применения.
Суммарным эффектом такой работы Витгенштейн считал выявление многочисленных связей тех понятий (их традиционно называют категориями), что скрепляют, организуют все человеческое разумение, составляя его постоянно действующую, живую функциональную основу. К соотношениям таких понятий он применял образы семейного родства. В его текстах обнажены, сгруппированы целые "семейства" близких, дополняющих друг друга понятий такого рода, связанных между собой внутриязыковыми — априорными или логическими — отношениями. Причем, выявляется не их "скелет" или "анатомия", а их действие, функции. Однако выстроить эту подвижную понятийную сетку в сколько-нибудь полном ее виде Витгештейн не надеялся, признавая, что это не в его силах. Язык состоит из многих слов, а у слов много значений, но это не означает, что язык – это сплошной хаос. При характеристике спорных, равно как и не спорных, вопросов имеет смысл использовать слова, обладающие "семейным сходством", похожие друг на друга. Одним словом суть дела не исчерпать. Значение слова во многом становится понятным в рамках группы слов. Рассмотрим, например, семейное сходство слов, поясняющих и проясняющих слово "любовь".
Любовь сродни:
благосклонности, преклонению, привязанности, сердечному чувству, симпатии, внутреннему влечению, страстности, потребности любви, эротике, сексуальности, сексу, половому влечению, верности, пламенности, сердечности, уважению, жертвенности, любовному огню, доказательству любви, душевности, нежности, восхищению, влюбленности, обожествлению, страданию, супружескому чувству, отцовскому чувству, материнскому чувству, заинтересованности и т.д.
Что касается отношения к философии, то его позиция была заявлена еще в «Логико-философском трактате» и не подверглась существенному изменению впоследствии: философия есть способ избавления человечества от характерных для него недугов посредством анализа языка и содержащейся в ней логики. Витгенштейн выразил это образно: цель философии – показать способ, "каким муха вылетает из мухоловки". Без философии человек остается в западне своих кажущихся неразрешимыми проблем. Философия – это нечто большее, чем корпус знания. Ее суть — совокупность приемов, навыков уяснения, которым можно учиться и научить. Такая философия — в частности, через педагогику — способна стать ментальной практикой, включиться в саму жизнь, стать, по выражению Витгенштейна, формой жизни. Философия, по его убеждению, — не учение, не теория, а деяние: "Полагаю, что мое отношение к философии суммарно можно выразить так: философию по сути можно лишь творить..."
Витгенштейна много критиковали и критикуют, обвиняя его в неправильности сведения всей сферы человеческой жизни к языковой практике, в игнорировании наших знаний об объективной реальности как таковой и, следовательно, в сползании на позиции агностицизма, игнорировании связи между субъектом и объектом ФИЛОСОФИЯ. Виктор Канке // http://eurasialand.ru/txt/kanke/menu.htm (04.01.2013)
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 60 | Нарушение авторских прав