Глоссарий терминов 11 страница

"Разве ты не можешь сделать это, пока я сплю?" Он выдохнул, легкое дуновение воздуха коснулось её теплых, влажных складок, это было столь чувственно, что она еще больше приблизилась к пику удовольствия.

Это было замечательно и ужасно, приятно и печально

– "Да", – она проворчала. – "Я могу делать это пока ты бодрствуешь."

Она могла спроецировать изображение в его разум в любое время. В конце концов ночные кошмары могли и днём вторгаться в мечты людей. Но сейчас, Скарлет хотела, чтобы Гидеон сконцентрировался исключительно на её изнывающем теле. Здесь и сейчас.

– "Тогда нет. Я хочу чтобы ты сделала это позже."

– "Почему?"

Почему он не мог дождаться окончания? Потому что боялся, что она покинет его? Потому что думал, что она откажет ему?

– "Неважно. Но предупреждаю, церемония была немного мрачной и короткой, мы не могли рисковать и сделать её подлиннее." Хотя, она и могла бы дать ему то, что он хочет.

– "Но знай, как только ты остановишься, я тоже прекращу". Так то вот. Заключим сделку, раз он их так любит.

"Не с удовольствием," почти промурлыкал он, лаская языком её клитор.

Снова её спина выгнулась. Ну ладно, может быть потребовать, чтобы он продолжил, было не самым блестящим планом. Её мысли снова разбежались, кровь стала еще горячее, её органы накалились до предела, угрожая превратиться в настоящий огонь, кости плавились, она желала только одного – излиться на него.

В порыве страсти, тьма и крики вырвались наружу, как ни старалась она их удержать, он закрутились вокруг Гидеона, заполняя комнату. Так же, как всегда. Она могла использовать их и днем чтобы создать некое видение.

Сконцентрируйся. Скарлет искала ее любимые воспоминания – воспоминания, которые она похоронила и думала, что никогда не станет их воскрешать – и нашла одно из тех, которые хотел Гидеон.

Сцена сразу же открылась в их умах.

Поздно вечером, когда заключенные Тартара спали, Гидеон разбудил Гименея, заключенного в тюрьму Титана, бога Брака, и привел его к камере, которую они использовали для занятий любовью.

За несколько часов до этого Гидеон устроил для Скарлет продолжительную ванну и дал ей чистое белое одеяние. Оно состояло из кружева, которое повторяло каждый ее изгиб. Она никогда не чувствовала себя более прекрасной, ни до, ни после.

Когда двое мужчин вошли в камеру, она отбросила назад свой капюшон, и ее длинные, темные волосы каскадом рассыпались по плечам. Они были чистыми и шелковистыми. Гидеон протянул руку, и, зажав локон её волос двумя пальцами, поднес его к носу. Он глубоко вдохнул, обратив свой пристальный взгляд на нее.

"Отвратительно", Гидеон между ними проговорил также, как Гидеон в мечте прохрипел "Восхитительно".

Румянец залил ее щеки, как тогда, так и сейчас. Но она не была изящной и знала это. Не было более великолепного зрелища, чем Гидеон. Его темные волосы торчали ежиком, его голубые глаза были яркими, полуночные ресницы, окружали их, словно крылатые поклонники, и его губы, все еще припухшие от ее более ранних поцелуев.

У него была чуть заметная борода, острые скулы и мощная челюсть. В нем не было недостатков. На нем были легкие серебряные доспехи, которые она показала ему в видении о Стиле, такие же как у Зевса, на доспехах были вытеснены бабочки, точно повторяющие татуировки, которые они теперь носили.

"Уверен ли ты, что хочешь сделать это?" нервно спросила она. Тогда, ее голосу недоставало… сегодняшней твердости, и даже Скарлет должна была признать, что он звучал сладко и невинно.

"Я никогда не был более уверенным в чем-либо в моей жизни, сладкая."

Ее румянец усилился, она застенчиво опустила свой пристальный взгляд, губы сложились в счастливую улыбку. "Я рада."

"Ну, я не уверен в этом," сказал Гименей. Он откашлялся, надвинул капюшон на лицо, чтобы остаться скрытым в тени. "Если кто-либо узнает о моем участии в этом, я буду казнен."

Гидеон рукой обхватил талию Скарлет, и это был определенно жест собственника. "Я сказал тебе. Никто не узнает об этом, и кроме того, ты был уже щедро вознагражден."

"Но я – "

"Избавь нас от своих переживаний," рявкнул Гидеон. "Пожени нас или почувствуешь острие моего кинжала. У тебя есть выбор. И, Гименей. Если ты почувствуешь острие моего кинжала, то это не будет только раз. Никто не узнает тебя, когда я закончу."

Гименей перемещался мелкими шажками, его страх был ощутим. "Конечно, конечно. Мы сейчас начнем." Он говорил торопливо. "Гидеон из Греков, скажи Скарлет из Титанов, почему ты желаешь взять ее в жены."

Эти пронзительные голубые глаза встретились с темными, и он взял ее руки в свои. "Сначала ты очаровывала меня. Но ты больше, чем просто красива. Ты умна, сильна и решительна. Когда я с тобой, я хочу быть лучшим человеком. Я хочу быть лучше."

Пока он это говорил, этот Гидеон из далекого прошлого, еще больше льда растаяло вокруг сердца Скарлет. Но он еще не закончил.

"Я хочу защищать тебя. Я хочу дать тебе жизнь, которую ты заслуживаешь. Однажды, я сделаю это. Потому что в глубине души я знаю, что расстаться – значит умереть."

Глаза Скарлет наполнили слезы.

"Скарлет из Титанов," сказал Гименей, слегка задыхаясь, "пожалуйста, скажи Гидеону из Греков, почему ты хочешь выйти за него замуж."

Пока ее колени дрожали, Скарлет изо всех сил пыталась найти соответствующие слова. Слова, которые сказали бы этому человеку именно то, что она чувствовала. "С первого момента, как я увидела тебя, я была увлечена тобой и ненавидела себя за это. Но как я могла узнать, что под твоей красивой внешностью скрывалось сочетание храбрости, страсти и нежности? Ты быстро подтвердил свою значимость, и показал это мне. Я была рабом, но ты сделал меня женщиной."

В его глазах также блестели слезы, заметила она.

"Ты – все для меня" прошептала она, ее подбородок дрожал. "Мое прошлое, настоящее и будущее. Мое сердце. Моя жизнь. Расстаться – значит умереть."

Гименей громко сглотнул. "Теперь поцелуйтесь и навсегда скрепите этот союз."

Гидеон не колебался. Он обвил руками её талию и заключил Скарлет в объятья, после чего прижался к ее губам своими. Их языки встретились, его дыхание заполнило ее легкие, а ее дыхание – его.

Они были единым целым.

В настоящем Скарлет позволила изображению исчезнуть. Она поняла, что не выпускала спинку кровати и погнула металл. Выполнение просьбы Гидеона охладило ее желание, она не заметила, как затерялась в воспоминаниях. Настолько сильно, что сейчас реальные слезы текли по ее щекам.

Они текли и по щекам Гидеона тоже.

Их взгляды встретились, точно так же, как тогда в камере, и она увидела столько эмоций в этих по-детски синих глазах.

Он был тем же самым, но все же абсолютно другим. И различия не были физическими, хотя его волосы были теперь такими же ярко синими, как и глазами. Он был более жестким, более резким, более сдержанным. Прежде на его лице всегда была легкая улыбка и он всегда был рад успокоить её, отпуская шуточки в адрес Греков и Титанов.

"Ты знаешь, почему эта тюрьма настолько большая?" однажды спросил он ее." Тартар этим сверх компенсирует размер своего члена."

Она почти проглотила язык и задохнулась от его непочтительности. Она всегда хотела оскорбить своих похитителей, но также боялась. Гидеон дал ей возможность сделать это, наконец-то выразить это, даже столь маленьким способом.

Он открыл рот, но не сказал ни слова. Возможно, он не хотел лгать именно теперь, и она была благодарна за это. Она была слишком ранимой, слишком уязвимой, как если бы ее сердце вырезали из груди и передали ему в украшенной коробке.

Медленно он поднялся по ее телу. Все еще не говоря, он поцеловал ее. Снова, она не протестовала. Она просто открылась ему, принимая все, что он хотел дать. Она испытывала себя, сладость и теплота, но и его. Дикость и мята. Раньше, его руки путешествовали по всему ее телу. Они сжимали ее, забирая и доставляя удовольствие. Теперь, он бесконечно нежным движением взял в ладони ее лицо. Отдавая все, ничего не беря взамен.

И воздвигнутая ею ледяная стена, за которой она провела целые столетия, начала таять. Она просто падала кирпичик за кирпичиком.

"Я не собираюсь…не…не доверяй мне, демон." Гидеон расстегнул свои штаны."Не собираюсь…" И снова он не закончил фразу. Он просто прижался своим эрегированным членом между её ног, он был таким твердым и невероятно толстым, непреклонная мужественность и истекающая женственность, Гидеон с трудом выдохнул. Он не погрузился внутрь, а только терся об неё…

Доверие не было тем, что она могла ему предложить. Но на самом деле, она бы не стала его останавливать его, если бы он решился проникнуть в неё. Но он всё еще не делал этого. И не сделает. Он довольствовался лишь этим трением и поцелуями, переплетая свой язык с её, смакуя каждое мгновение, просто наслаждаясь ей и всем, что она делала с ним.

На мгновение она притворилась, что они вновь находятся в той камере. Что этот мужчина действительно её муж. Муж, который любит ее, который ставит её нужды превыше всего, даже выше своих собственных. Она представила, что он вернется к ней завтра, также как и всегда, любовь будет сиять в его глазах. Она притворилась, что единственное препятствие на пути к их счастью это её тюремное заключение.

"Гидеон," простонала она.

Возможно, он делал то же самое, притворяясь, потому что звук её голоса выбил его из этого устойчивого ритма. Он ускорился, его движения стали жестче. Еще безумнее. Он всегда был по отношению к ней так нежен, обращаясь с ней как с фарфоровой куклой, но сейчас…он был настоящим грязным развратником, поглощая её целиком, распаляя их обоих всё сильнее этим трением.

Она наслаждалась, впитывая его с жадностью. И это было так легко, так просто сделать. Отдать себя. Потерять себя. Даже если он сейчас другой. Может быть, потому что он он был другим.

– "Не…моя Скар. Не моя Скар. Не прикасайся ко мне," он умолял. – "Пожалуйста, не прикасайся ко мне".

Прикоснуться. Да. Она должна это сделать. Скарлет отцепила пальцы от изголовья кровати, руки упали на него, нервы вернулись к жизни покалыванием, когда она впилась ногтями в его кожу, оставляя следы. Он издавал звуки абсолютного удовлетворения смешанного с отчаянием. Прошлое и настоящее, противоречивое но все таки успокаивающее.

– "Ты…ты…" он начал, но остановился.

– "Скар". Затишье перед взрывом.

– "Не кончай, не кончай для меня, не кончай со мной.". С каждым словом его член нажимал на клитор.

Каждый мускул в её теле был напряжен, это была боль в самой совершенной её форме. Тени танцевали все быстрее…быстрее…крики становились все громче…громче…до тех пор пока не соединились в симфонию на полпути к её приближающемуся оргазму.

Она резко дернулась вверх, дрожа всем телом, крича, хватаясь за мужчину, ответственного за это. "Гидеон!" Мой Гидеон.

Вскоре и он задрожал всем телом, вновь взревев от страсти, еще громче на этот раз, и теплая струя его семени ударила ей в живот. Это только усилило её удовольствие, закручивая её в вихре ощущений собственного тела. Он был сверху, накрыв собой всё её тело и придавив её своим весом, его семя было на её животе, словно клеймо.

Торжество плоти и инстинктов. Это то, чего она так жаждала, но никогда не думала, что получит снова. Это то, в чем она так нуждалась, несмотря на все последствия.

Это то, что, несомненно, будет её погибелью.

Целую вечность спустя они одновременно рухнули, Скарлет на матрас, Гидеон по-прежнему на неё. Так как тени и крики рассеялись, ни один из них не двинулся с места. Они лежали так долгое время, пытаясь отдышаться, всё еще абсолютно потерянные от всего произошедшего. Это, возможно, был единственный миг наслаждения, который им суждено было испытать, потому что она не может позволить этому случиться вновь, поняла она.

Она должна снова окружить себя ледяной стеной.

Нет больше никакого другого способа защитить её хрупкое сердце. Сердце, которое она не могла позволить себе вновь отдать. Никогда снова. Она только что собрала кусочки, на которые было разбито её сердце. И ей далось это с большим трудом.

Ты должна спасти саму себя. Скорее! Она отпихнула его от себя и села на кровати, не доверяя самой себе настолько, чтобы посмотреть на него. "Отдохни немного," сказала она холодно. "Я прослежу, чтобы никто не вошел сюда."

В прошлый раз, когда они дурачились, он не жаловался на внезапную перемену в ней. Он просто делал то, что она приказывала. В основном. В этот раз он обхватил ее запястье и потянул ее назад, выворачивая ее так, что она упала на живот.

Прежде чем она нашла время на протест – дашь ли ты его сейчас? – он поднял ее рубашку и мягко поцеловал низ ее спины, туда где была ее татуировка. РАССТАТЬСЯ ЗНАЧИТ УМЕРЕТЬ. Действие было настолько неожиданным, настолько изумительным и секретно желанным, что она сжала свои губы вместе, чтобы подавить рыдание. Чтоб его. Чтоб его в ад!

"Не оставайся рядом со мной. Не позволяй мне держать тебя в объятиях," прошептал он. "Пожалуйста."

Не поддавайся. Ты должна сопротивляться. Но она кивнула и прошептала в ответ, "Хорошо." Идиотка.

Со вздохом она придвинулась к нему поближе. Завтра я всё исправлю.

ГЛАВА 13

Нетерпение управляло Старйдером, словно проклятым пони на карнавале. Уже прошло несколько дней с тех пор как он в последний раз получал сообщение от Гидеона. Последнее, что слышал Страйдер, это что Гидеон покинул свой отель из-за нападения Ловцов. Понятно. Но у Лжи оставался только один день, чтобы дать о себе знать или вернуться, иначе Страйдер, как и предполагалось, будет искать его. Черт, Гидеон мог быть в беде и рассчитывать на это.

Кроме того, Страйдер должен был оставаться в крепости. Похоже вот-вот случится большое дерьмо.

Группа воинов, состоящая из Амуна, Аэрона и Уильяма недавно покинула крепость, чтобы осуществить поиск и спасение в огненных глубинах ада. Да, настоящий отряд. Страйдер хотел бы пойти с ними. По крайней мере, чтобы следовать позади и обеспечить защиту, как мог. Но он не сделал этого.

Вместо этого он стоял в спальне Торина. Хранитель Болезни сидел перед стеной мониторов, каждый показывал различное место в крепости, горы за пределами крепости, окружающие город, воин печатал на клавиатуре.

Обычно Торин был беспечным, непочтительным и невозмутимым. Сегодня он столько раз прошелся рукой по своим светлым волосам, что было невозможно сосчитать, заставив волосы торчать вокруг головы. Его одежда от шеи до пальцев ног была помята, перчатки, которые он носил каждую минуту каждого дня, были изношены в нескольких местах. Выражение его лица было темным и мрачным, напряженные линии пролегли вокруг глаз.

"Где Ловцы объявились снова?" спросил Страйдер.

"Там, там, там и там." Торин указывал на различные мониторы кивком головы. "Их много и они окружают крепость."

"Как они смогли собраться и приблизиться без нашего ведома?" Острое зрение Торина обычно ничего не пропускало. Благодаря ему, он мог взломать любую систему, даже городскую, правительственную, и изучить показания их камер.

"Они, твою мать, появились откуда ни возьмись," пробормотал воин. Значит кто-то переместил их. Люциен может перемещать только тех, к кому прикасается, так что, кто бы ни сделал это, он омерзительно силен. Я вызывал Кроноса, но он –"

"Здесь," закончил резкий голос.

Страйдер и Торин повернулись, увидев Кроноса, который возвышался в дальнем углу. Король богов шагнул вперед, подол алебастровой робы танцевал вокруг его лодыжек. Интересно.

Не было никакой вспышки света, которую правитель обычно предпочитал. Подобно Ловцам он просто появился.

Сегодня вдруг все решили прекратить их игры?

Как и у Торина, его внешность была немного в беспорядке. Его темные волосы, теперь без какой-либо седины, были похожи на швабру, окружающую голову. Его загорелая кожа, которую больше не портили морщины, чуть натянулась, когда он нахмурился.

"Что происходит?" спросил Страйдер. Он не возражал против борьбы с Ловцами. На самом деле он любил это. Жил для этого. Его демон тоже. Каждая победа походила на укол героина прямо в вены, кайф, зависимость. Но это…

Некоторые из его друзей ушли. Крепость была заполнена взрывоопасными женщинами. Некоторые из них были хрупкими и нуждались в серьезной защите. Черт, женщина Мэддокса была беременна. Как Страйдер должен выиграть это сражение и сохранить всех в безопасности?

Кронос остановился позади Торина, ближе, чем любой смел приближаться к воину. "Гален не имеет власти в настоящее время, таким образом, моя… жена –" он усмехнулся над этим словом " – имеет дело непосредственно с людьми. Она приказала им начать штурм этой крепости, разрушить ее и все внутри, и затем украсть ваши артефакты из развалин."

Черт. Черт, черт, черт. Он не мог даже порадоваться, что Гален не имеет власти, не важно по какой причине. Это было дурными вестями, все происходящее вокруг.

Кронос прорычал. "Ее смелость… оскорбляет меня."

"Убейте ее тогда," предложил Торин абсолютно серьезно.

Страйдер придерживался того же мнения.

Никогда король богов не казался более задумчивым. "Нет. Я не могу."

Абсолютное осуждение в его тоне удивило Страйдера. "Как на счет того, что я делаю это?" Убийство женщин не было его любимой вещью, но ему приходилось делать это раньше. Ловцы любили использовать женщин, чтобы те отвлекли Повелителей, узнали о них и в конечном счете предали их. Он делал то, что было необходимо, чтобы защитить его друзей. Всегда делал, и всегда будет делать.

Кронос покачал головой, хотя при этом он не потерял свой задумчивый вид. "Нет".

Что, черт возьми, сдерживало его? "Вы любите свою жену или есть что-то еще? Даже после всего, что она сделана вам?"

"Люблю ли эту шлюху? Нет!" Он опровергнул это так, как если бы жадного ублюдка только что попросили отречься от его престола.

Короли, мужик, хуже, чем женщины. "Тогда позвольте мне прикончить ее."

Кронос повернулся к нему, ярость мерцала черным и золотым в его глазах, и схватил за рубашку Страйдера. "Ты не тронешь ее. Ты понял меня?"

Все системы пришли в движение.

Это был вызов. Его Страйдер не мог проигнорировать. Демон проснулся к жизни, довольный, стремящийся напасть. Не было бы никакого спасения королевы богов теперь. Не без страдания Страйдера. Именно это случалось, когда он проигрывал. Он страдал. И он делал все, чтобы предотвратить такой результат. Он хотел свой героин.

Король, должно быть, понял свою ошибку. Он освободил Страйдера, убирая руки. "Мои… извинения, Поражение. Делай то, что ты желаешь." Хотя он не казался успокоенным, слова возымели желаемый эффект.

Поражение успокоился. Вызов отменен, все системы вернулись в норму. Разочарованный Страйдер кивнул и пригладил рубашку. "Итак, Вы не хотите объяснить? Вы не любите ее, но Вы хотите, чтобы она была живой. Она создает Вам только проблемы, и все же Вы не хотите прикончить ее. Я не могу понять этого."

Он мог представить, как его голову отделяют от тела в последовавшей тишине.

И затем, "Если Рея умрет, я –" Кронос провел рукой вниз по его внезапно уставшему лицу. "То, что я скажу вам, не должно покинуть этой комнаты. Если это произойдет, я узнаю и приму ответные меры."

Страйдер и Торин встретились взглядами, и затем оба кивнули.

Кронос закрыл глаза. Еще несколько минут прошли в этой смертельной тишине. Затем его плечи резко опустились, он вздохнул, обращая свое лицо к ним. "Если Рея умрет… Я тоже умру. Мы… связаны."

Первая мысль Страйдера после услышанных новостей? О, дерьмо, нет. Не хорошо. Не хорошо это все. Повелители нуждались в Кроносе. В настоящий момент, по крайней мере. Может он и ублюдок, но этот ублюдок помогал им способами, которых они не знали, но в которых нуждались. Он предоставил им древние свитки, в которых перечислены все бессмертные, одержимые одним из демонов Пандоры, таким образом, давая Повелителям шанс захватить их до того, как Ловцы сделают это. Он мог сбить их на любом пути, которым они хотели пойти – подобно пламенным ямам ада. Он дал им ожерелья, которые не позволяли другим богам следить за ними.

Страйдер в сомнении теребил ожерелье. Бабочка с крыльями, похожими на лезвия-наконечники, точно какая же, как вытатуированная на левой стороне его бедра, висела по центру прочной цепочки. Как они бы обошлись без помощи Кроноса?

Вернуться к жизни, игнорированной богами? Звучало здорово в теории, но что, если бы кто-то еще, кто-то, кто не хотел, чтобы они преуспели, заинтересовался бы ими?

Торин прекратил печатать и повернулся на стуле, всматриваясь в короля. "Но Рея помогает Галену. А Даника –" Всевидящее Око " – предсказала, что он убьет Вас. Если Даника права, Гален также будет ответственен и за смерть Реи. Тогда, почему Ваша жена помогает ему?"

Достойно. Они знали в течение многих месяцев, что Гален отрубит голову Кроносу, но не знали почему. Несколько недель назад Страйдер и некоторые другие наконец получили информацию от сердитых божеств, так как Неназываемые выдали некоторые ответы. Кто подарит им голову короля богов получит Посох, последний из артефактов, необходимый для нахождения ящика Пандоры.

Проблема? Каждый из Неназываемых был частично человеком, частично животным и полон злобы, и он не доверял им.

Они были рабами Крона – рабами, которые будут освобождены с его смертью – и ничего не скажешь насчет приобретенного освобождения. Черт, они даже могли ничего не знать о том, где был Посох.

Кроме того, еще не было сказано какое опустошение они принесут, если будут освобождены. Им нравилось закусывать человечиной, ко всему прочему. Разрывать их зубами и выплевывать косточки.

Посох не стоил того, чтобы начинать конец света. Пока.

"Так как Рея переместила Ловцов сюда," сказал Страйдер Кроносу, "Вы можете переместить их в другое место?" Он мог похвалить себя за эту мысль. Кто-то должен, вероятно, дать ему звание Главный Стратег.

Король мотнул головой, разбивая его надежды на такое престижное (и блестяще придуманное, говорил он себе) звание. "Она просто перенесет их снова. Возможно, прямо в крепость в следующий раз."

"Хорошо", ответил Страйдер, думая вслух. "В настоящее время часть наших сил отсутствует. Что означает, мы не имеем преимущества, если решим сражаться с этими Ловцами. Это значит, мы можем проиграть. Поэтому, будет лучше, если мы разделимся. Я могу взять один из артефактов. Рейес может взять Данику, а Люциен и Анья могут взять оставшийся артефакт. Мы все пойдем в разных направлениях. Ловцы не смогут следить за всеми нами. И с нашими новыми ожерельями –"

"Я предпочитаю называть это – мужской шнур," сказал Торин, звуча больше похоже на старого, непочтительного себя.

"Прекрасно". Черт. Почему он не подумал об этом? "С нашими новыми мужскими шнурами даже Рея не будет знать, где мы."

Кронос потер подбородок, по-видимому, задумавшись.

"Что на счет других?" спросил Торин, признавая выдающимся план, который он услышал.

Страйдер начал озвучивать свой Супер Стратегический план для них. "Мэдокс может увезти Эшлин куда-нибудь. Учитывая то, как он заботится о ней, он скорее всего уже построил бомбоубежище в городе. Теперь, когда Гвен вернулась из своего путешествия на небеса, она и Сабин могут позаботиться о себе сами. Им вообще не угражает опасность. Аэрон отсутствует, в связи со своей миссией в ад а Оливия заняла место Гвен на небесах, на сколько я могу судить. Остальные, то есть, Кейн, Камео и Парис, могут остаться с тобой и защищать наш дом. Гидеон тоже сможет помочь, когда вернется". Если он вернется.

Он вернется. Страйдер не верил в другое.

Момент прошел в тяжелой тишине, но по крайней мере не было никакого лезвия этому.

"Что на счет четвертого артефакта?" спросил Кронос, возвращаясь к беседе. "Кто собирается искать его?"

Они не могли позволить Ловцам получить его. Даже за счет головы Кроноса. "Я могу," сказал Страйдер. "Я возьму Покров Невидимости с собой. Таким образом, я не должен буду с кем либо сражаться, если найду его. Я могу только схватить и уйти."

Торин выгнул черную бровь и кинул взгляд пылающих зеленых глаз на него. "У тебя есть идея, где начать искать?"

Да. Он знал. Храм Неназываемых.

Кронос, должно быть, понял направление его мыслей, потому что он издал рычащий звук.

"Я не собираюсь предавать Вас," уверил его Страйдер, поднимая ладони, тем самым повторяя более ранний жест Кроноса. Как и Гидеон, он мог легко лгать. Тем не менее, лгал ли он или нет, он еще не знал. "Я останусь невидимым и буду слушать. Если Ловцы прибудут, если Неназываемые упомянут что-нибудь о Посохе, я буду там. Я найду его первым."

Кронос несколько расслабился. "Очень хорошо. Ты можешь пойти с моим благословением."

"И, эм, нам лучше получить все тем же способом и встать на их пути," сказал Торин, его голос снова прозвучал жестко. "Ловцы приближаются."

Пристальный взгляд Страйдера возвратился к мониторам, и конечно же, группы Ловцов приближались к крепости. "Ты расскажешь всем, что делать," напряженно сказал он Торину. "Я захвачу Плащ и убью так много этих ублюдков, как только смогу по пути отсюда."

Поражение снова заявило о себе, опять счастливое и нетерпеливое.

Счастливый и нетерпеливый, Страйдер поглаживал лезвие и полуавтомат, его любимую комбинацию оружия. Один оглушал, позволяя ему достать противника на любом расстоянии, а другой поражал на довольно близком.

Это, подумал он усмехнувшись, будет забавно.

О…боги. Высокая температура была невыносима, запахи серы и гнили наполняли ноздри Амуна. Тысячи криков атаковали его уши, каждый последующий еще более замученный, чем предыдущий.

Почему он согласился пойти сюда?

А,да. Чтобы спасти Легион. Для Аэрона.

Амун, Аэрон и Уильям сели в маленькую, но крепкую лодку, которую Кронос вызвал для них после того, как перенес их сюда. Конечно, они должны были пообещать этому ублюдку взамен услугу как за перемещение, так и за лодку.

Теперь, они осторожно вели лодку по Реке Стикс, чтобы остаться настолько устойчивыми, насколько возможно. Одна капля этой жидкости на их коже, и их жизненная сила началась бы высасываться.

"Итак, почему Люцифер боится тебя?" спросил Аэрон Уильяма, нарушая тишину, в которой он мягко греб.

Воин, который прислонился к корме лодки и играл со своим клинком, просто пожал плечами. "Просто так."

"Всегда есть причина", настаивал Аэрон.

"Да, но это не означает, что я всегда рассказываю об этой причине."

Уильям удостоверился, что держит свой ум закрытым, Амун заметил, что это препятствует чтению его мыслей.

Поездка уже так восхитительна. И это только начало.

Они должны были следовать по реке туда, где она сливается с четырьмя другими, текущими в этом бескрайнем логове. Флегетон – река огня. Ахерон – река горя. Кокит – река стенания. Лета – река забвения. И они должны были сделать это, не тревожа Харона – лодочника подземного мира, ответственного за перевозку мертвых к той части ада, куда их потерянные души были сосланы. Огонь, бесконечные провалы, пещеры преследования.

До недавнего времени они не должны были волноваться о Хароне вообще. Но после освобождения Кроноса из Тартара, король богов возвратил эту область к своему исходному состоянию, включая перенаем, если можно так выразиться, ее стражников.

Харон, если источники Амуна были точны, был не чем иным как бродящим скелетом. Он смотрел на живых существ с отвращением и стремился уничтожить их. С мертвыми, однако, он был учтивым.

"Я помог бы вам в приближающихся испытаниях", сказал им Кронос как раз перед исчезновением, "но я должен вернуться в вашу крепость, прежде чем моя жена еще больше навредит." Затем он добавил, "Я желаю вам удачи, поскольку вы по настоящему нуждаетесь в ней. Ты перехитрил Люцифера, Аэрон, и теперь он хочет отомстить."

Эта "хитрость" стала причиной того, что Легион поймана в ловушку здесь. Она нарушила небесный закон и связала себя с Аэроном. Люцифер планировал использовать эту связь, чтобы завладеть ее телом и сбежать из подземного мира. Только, чтобы спасти всех, кого он любил, Аэрон позволил Лисандру отрубить ему голову и тем самым разорвал связь, возвращая Легион сюда и разрушая планы Люцифера.

"Оливия расстроилась из-за того, что ты оставил ее в крепости?" Спросил знаками Амун, Уильям отвел свой пристальный взгляд, осматривая темную, мутную воду в поисках другой лодки.

Дата добавления: 2015-12-01