Темная фигура

Шахматы начинают и выигрывают.

Они съели все фигуры, весь офицерский корпус, чер-

ные и белые, они съели чемпиона и претендента, машину

IBM, пол-Каспарова и остальные полчеловечества.

Не зажигайте в окнах свет — они проникнут в квар-

тиры через белые квадраты окошек, не тушите свет — они

проникнут через черные квадраты.

Малевич распался на суверенитеты.

ХАМЫ НАЧИНАЮТ И ВЫИГРЫВАЮТ

Королева зевнула офицера.

Русский мат — Х — угрожает Европе, Х похож на

знак умножения, Х зачеркивает крест-накрест ценности в

супермаркете.

ХОХМЫ НАЧИНАЮТ И ВЫИГРЫВАЮТ

Мы с тобою играли в Шахматове.

Вместо закатившегося под скамейку короля ты по-

ставила губную помаду, вместо туры — огарок свечки. Шах!

А где твой король?!

— Не ревнуй. Должна же я поправить губы.

Ты загорела. Ты — темная фигура. В тебе сумерки под-

сознания.

Темен загар твой и одновременно светел. Я обучаю

тебя черной и белой игре.

Согни Нью-Йорк пополам квадратами вверх, внутрь

доски засыпь фигуры, белых сенаторов, черные блюзы,

манхеттенский «Chess club», статую Свободы — ну и сэн-

двич интеллектуалов!

ШАМАНХЕТТЕН НАЧИНАЕТ И ВЫИГРЫВАЕТ

США — это С6А, СНГ: С — это слон, Н — это клет-

ка, а что такое Г? Ах, это ход конем... Кентавр — это конь

верхом на Екатерине Великой, как рассказывала выпуск-

ница Сорбонны. Конь Калигулы ходит свастикой.

Помнишь мое посвящение Аксенову:

Глядь!

Кобылы Дунька, Судьба, Конь Блед...

От безысходности я отнес рукопись в правоверную

«Лит. Россию». Редактор К.Поздняев тайно любил стихи.

Рискнул напечатать. Он пришел домой, разбудил жену,

стал ей читать публикацию:

Глядь!

Кобылы Дунька, Судьба, Конь

«Блядь!» — вскричал из-под одеяла малолетний

Миша, будущий поэт Михаил Поздняев, пораженный

радостью рифмы.

«Блядь», — ахнул изумленный редактор.

МАХИ НАЧИНАЮТ И ВЫИГРЫВАЮТ, ведя сеанс

одновременной игры.

— Вилка?! — парируешь ты, — это королева на шты-

ке революции. Королеву на эшафот! Каждая может управ-

лять государством.

— Шахматы — это нашинкованная зебра, — объяс-

няю я.

— Зебра — это вегетарианский тигр, — парируешь ты.

А жирафа — выросший мухомор.

ЧЕРЕПАХА ВЫИГРЫВАЕТ БЕГ ИСТОРИИ

Мы с тобою играли в Шахматове.

Ты проиграла плащ, сняла шелка и туманы. Но опять

проиграла.

Я догадываюсь, что ты жульничаешь, чтобы проиг-

рать.

Ты осталась в одних контактных линзах. Опять проиг-

рала.

Ослепла. Пошла вслепую. Опять проиграла.

Раба чести, ты снимаешь свою темно-золотую кожу.

Вот вам! Сейчас мы увидим, что у тебя светится внутри.

Ты сидела смущенная, как ало-сизый анатомический те-

атр, пульсируя изнутри, как мигалка автоинспектора. Опять

проиграла. Ты отстегиваешь левую мерцающую икру и

шлепаешь на стол — нате, жрите! Мы съели. На стол летят

печенка, почки, светящаяся вырезка с седалищным не-

рвом. Мы съедаем. Наши желудки временно светятся. Ты

наливаешь черный кофе в коленную чашечку, выпиваешь

и бросаешь нам. Я замечаю, что живот у шныряющей тут

кошки начал светиться. МОХНАТЫЕ НАЧИНАЮТ...

Сквозь пучки нервов, проводов, штепселей уже поблес-

кивает кость. Но внутреннего сияния ты не проиграла, душу

ты не проиграла!

И тут, мазохистка, ты начинаешь отыгрываться. Тус-

клые мышцы впрыгивают в тебя, светясь от счастья, цеп-

ляясь, как за подножку трамвая. Ты надеваешь контактные

линзы. Ты счастливо озираешься. Темен загар твой и одно-

временно светел. Но что это дышит, забытое на тумбочке?

Подобно скользкой лягушке, мерцательно пульсирует и

пробует скакать? — Ах, сердце...

Дата добавления: 2015-12-01