Глава IV семантические аспекты перевода

ЗНАЧЕНИЕ И СМЫСЛ

Уточнению соотношения этих понятий в связи с разграничением предметных областей теории перевода и контрастивной лингвистики посвящена в значительной мере работа Э. Косериу "Контрастивная лингвистика и перевод: их отношение друг к другу". В используемой им системе понятий "значение" понимается как содержание, данное в отдельном языке как таковом и выявляемое через систему оппозиций этого языка как в области грамматики, так и в области лексики. Этому понятию противопоставляется "обозначение" — внеязыковая референция, отсылка к определенной внеязыковой действительности (к "предметам", обстоятельствам или к самой внеязыковой действительности) как в области грамматики, так и в области лексики.

Для иллюстрации понятия "смысл текста" Э. Косериу приводит отрывок из рассказа румынского писателя М. Садовяну из жизни старой молдавской деревни. В отрывке речь идет о мире мифов и легенд, где прошедшие годы называются по необычным событиям, где все из ряда вон выходящее рассматривается как примета будущих событий, где у земли есть край и где войны и обильные урожаи предопределены знаками созвездий. Для понимания текста необходимы предварительные знания. И поэтому приведенный Э. Косериу отрывок выполняет функцию введения в этот необычный мир. Он создает культурный фон для того, о чем далее рассказывается в тексте. Данная функция осуществляется как внеязыковыми средствами (с опорой на знание культурного фона), так и языковыми. Подобную функцию и вообще подобное содержание, которое проявляется лишь в текстах, т.е. в речевых актах или, точнее, во взаимосвязанных сериях речевых актов, Э. Косериу называет смыслом.

Необходимо еще одно уточнение. Термин " смысл " в работе Косериу приравнивается к понятию " функция текста" и иллюстрируется таким примерами, как вопрос, требование, возражение и т.п. (простейшие единицы смысла) или как содержание текста или его фрагмента. На наш взгляд, дихотомия "значение—смысл" соотносится с дихотомией "язык—речь" и распространяется на единицы любого масштаба. Таким образом, можно говорить не только о значении словоформы, конструкции и т.п., но и о их смысле. Вспомним определение Л.С. Выготского: " Значение слова есть потенция, реализующаяся в живой речи в виде смысла". Иными словами, между значением и смыслом нет непреодолимого барьера. Смысл — это и есть актуализированное в речи значение языковой единицы. Именно в этом состоит широко распространенная в современном языкознании трактовка понятия "смысл". Ср., например, определение этого понятия в "Словаре лингвистических терминов": " То содержание (значение), которое слово (выражение, оборот речи и т.п.) получает в данном контексте употребления (ситуации общения)"

Речевой контекст и ситуация общения дают возможность использовать разные значения для передачи одного и того же смысла. Рассмотрим пример из "Американской трагедии" Т. Драйзера: " And you don't happen to know anything about the drowning of a girl up there that you were supposed to be with — Roberte Alden, of Biltz, New York, I believe."

"Why, my God, no!" replied Clyde nervously...

"Am I supposed to have committed a murder?" he added, his voice faint — a mere whisper —

"— И вам, случайно, ничего не известно о том, как там утонула девушка, с которой вы были вместе? Если я не ошибаюсь, Роберта Олден из Билца в штате Нью-Йорк...

— Боже мой! Конечно же нет! — испуганно ответил Клайд... — Вы что, считаете, что я совершил убийство? — добавил он слабым голосом, почти шепотом".

В приведенном отрывке контекст нейтрализует оппозицию "killing— murder'!, В данной ситуации (первая встреча Клайда с блюстителями закона, когда речь о предумышленном характере убийства Роберты еще не шла) сема "предумышленное" не находит воплощения в конкретном смысле высказывания. Именно поэтому murder переводится здесь как убийство. Было бы неестественно, если бы Клайд в ответ на вопрос о том, известно ли ему, что девушка, с которой он был на озере, утонула, ответил: "Вы что, считаете, что я совершил предумышленное убийство?" Такая реплика была бы оправданной только в том случае, если бы Клайд уже признал сам факт убийства, но отрицал лишь преступный умысел.

МОТИВЫ И ТИПЫ ПЕРЕВОДЧЕСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ НА КОМПОНЕНТНОМ ПОДУРОВНЕ СЕМАНТИЧЕСКОЙ ЭКВИВАЛЕНТНОСТИ

Переводческие трансформации — это те многочисленные и качественно разнообразные межъязыковые преобразования, которые осуществляются для достижения переводческой эквивалентности ("адекватности перевода") вопреки расхождениям в формальных и семантических системах двух языков.

Причиной переводческих трансформаций могут быть расхождения в словообразовательных моделях языков и в их реализации. Порой речь идет о безэквивалентных структурах типа форм, образованных в английском языке путем конверсии. Ср., например: Whenever he met a great man, he grovelled before him and my-lorded him as only a free-born Briton can do (Thackeray) — "Где бы он ни встречал вельможу, он раболепствовал перед ним и величал его милордом с таким пылом, на какой способен только свободнорожденный бритт"

Одной из основных побудительных причин переводческих трансформаций являются расхождения в наборе языковых средств выражения коммуникативной структуры высказывания ("актуального членения предложения"). Среди трансформаций, применяемых на подуровне компонентной эквивалентности, т.е. тех, которые затрагивают лишь формальную, но не семантическую структуру высказывания, ведущее место занимает пассивизация. Например: Надежду на дальнейшее наращивание вооружений выразил уходящий на покой генеральный секретарь НАТО... — A hope of further arms build-up was voiced by... the retiring NATO Secretary General.

Существенную роль среди причин трансформаций играют стилистические мотивы. Так, например, отражение в переводе значений, передаваемых в оригинале аффиксами, иногда оказывается в первую очередь связанным с экспрессивно-стилистическими факторами: — Как? И ты тут князь? Все в штиблетишках, э-эх! (Достоевский) — 'Good Lord, you're here too, Prince? Still in your silly gaiters? Ugh' Здесь прилагательное silly с его смысловыми компонентами 'нелепый', 'жалкий', ' ничтожный' хорошо передает уничижительную коннотацию русского суффикса. Так экспрессивный эффект, создаваемый в оригинале с помощью морфологического средства, достигается в переводе с помощью лексического средства.

МОТИВЫ И ТИПЫ ПЕРЕВОДЧЕСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ НА РЕФЕРЕНЦИАЛЬНОМ ПОДУРОВНЕ СЕМАНТИЧЕСКОЙ ЭКВИВАЛЕНТНОСТИ

Среди побудительных причин трансформаций на референциальном подуровне особо выделяются избирательность языка по отношению к явлениям внеязыкового мира, расхождения в структуре семантических полей, в семантической интерпретации одних и тех же отрезков внеязыковой действительности, в сочетаемости языковых единиц, в способах выражения коммуникативной структуры высказывания,стилистические факторы. Основные трансформации на этом подуровне сводятся к следующим типам:

· гиперонимическому (частное—общее);

· гипонимическому (общее—частное);

В основе трансформаций, построенных на гипонимических и гиперонимических отношениях, лежит известная семантическая закономерность, согласно которой для обозначения одного и того же объекта могут быть использованы языковые единицы более узкого, конкретного значения (гипонимы) и единицы более широкого, абстрактного значения (гиперонимы), например: Old birds are not to be caught with chaff— Старого воробья на мякине не проведешь.

· интергипонимическому (замена одного частного понятия другим в пределах одного общего понятия);

Наряду с двумя вертикальными направлениями (от гиперонима к гипониму и от гипонима к гиперониму) в пределах гиперо-гипонимической группы возможны трансформации и в горизонтальной плоскости — от одного гипонима к другому, мы назовем их интергипонимическими. Ср., например, перевод русского выражения морской волк английским sea-dog. Такого рода преобразования называются также "смещением", т.е. переходом от одного видового понятия (А) к другому (В) внутри общего родового понятия

· синекдохическому (часть—целое);

При данном виде трансформации речь идёт о способе номинации, при котором название целого заменяется названием его части или, наоборот, название части заменяется названием целого: И тогда в груди моей родилось отчаяние не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние (Лермонтов) — It was then that despair was born in my breast — not the despair that is cured with a pistol, but a cold impotent desperation (ср. дуло пистолета — pistol ).

· метонимическому (причина— следствие, действие — результат, действие—признак, временной признак—пространственный и др.) - вместо названия одного предмета дается название другого, находящегося с первым в отношении "ассоциации по смежности". Именно эта ассоциация (т.е. отношения процесса и результата, материала и изделия, предметов, объединенных пространственными связями, — одно в другом, одно на другом и др.) наблюдается при метонимических трансформациях между исходной и конечной единицами. Одной из наиболее характерных является ассоциация, построенная на причинно-следственных отношениях. Ср. следующие примеры: If I took her to the Rectory, she would grow angry with us all and fly... (Thackeray) — "Если я перевезу ее к себе домой, она со всеми нами переругается и сбежит";

· метафорическому - в основе лежат отношения сходства, аналогии. Весьма широко распространена, например, метафоризация, которая состоит в замене неметафорического выражения метафорическим: ...and here Jephson thought of Mason — let him counteract that if he can (Dreiser) — "Тут Джефсон подумал о Мейсоне: пусть-ка попробует отбить такой удар!" Причины этой трансформации в конечном счете кроятся в семантической структуре английского глагола counteract. Его первое значение 'противодействовать, препятствовать' явно не соответствует контексту, а второе значение 'нейтрализовать' хотя и подходит по смыслу, но неприемлемо со стилистической точки зрения. Другой пример: Старая и жалкая шутка! (Лермонтов) — A threadbare witticism; — Завязка есть! — закричал я в восхищении, — об развязке этой комедии мы похлопочем (Лермонтов) — "The plot thickens," I cried in elation, "and we shall see to the denouement of the comedy." В приведенных примерах речь идет о лексических (т.е. привычных, стертых) метафорах, которые не нарушают экспрессивной экивалентности исходного и конечного высказываний.

· антонимическому;

Собственно антонимический перевод основан на простом логическом правиле, согласно которому отрицание какого-либо понятия может быть приравнено к утверждению семантически противопоставленного ему противоположного понятия. По сути дела, на внутриязыковом антонимическом переводе основаны такие словарные эквиваленты, как неверный, ошибочный; невысокий, низкий; недалекий, близкий.

Иногда необходимость в антонимическом переводе возникает при переводе фразеологизмов. Так, фразеологическая единица keep a stiff upper lip переводится в "Англо-русском фразеологическом словаре" А.В. Кунина как 'не терять мужества', 'не падать духом', 'не вешать носа'. Наряду с этими "отрицательными" вариантами приводятся "утвердительные" — 'сохранять присутствие духа', 'проявлять выдержку¹. Выбор варианта определяется семантическими и стилистическими факторами. Ср. следующие примеры антонимического перевода этого фразеологизма: I want you to keep a stiff upper lip, whatever happens (Dreiser) — " Что бы ни случилось, отец, прошу тебя, не унывай"; 'You can talk all you want', suggested Jephson genially, 'So long as you don't say anything. And the stiff upper lip you know' (Dreiser) — "Говорите, что хотите, — весело поучал его Джефсон, — лишь бы ничего не сказать. Не вешайте носа".

Дата добавления: 2015-12-01