Гривы и головы придворных коней покрыты пушистыми страусовымиперьями; кольцо из серебряных колокольчиков вокруг их шеи.

Король в белой тунике, усеянной золотыми цветами; его белыйратный конь украшен бархатными небесно-голубого цвета чепраком, волочащимсяпо земле и усеянном также золотыми цветами.⁵

Подле монарха верховой оруженосец с вызолоченным копьем,расписанным золотыми звездочками; на копье штандарт, также украшенныйзолотыми звездочками. Позади короля следует поезд королевы, замыкаемыйвоенными приставами, стрелками и дворянами; каждый едет по утвержденномуцеремониалу. Когда король и королева сядут по местам, на среднем балконе,герольдмейстер выходит вперед и кричит громко:

»Теперь слушайте, теперь слушайте, теперь слушайте! Господасудьи просят и предупреждают вас, господа турнирующие, чтобы никтоне нападал с тыла и не разил ниже пояса, как вы уже обещали, и чтобы никтоне разил другого по ненависти, когда он не заслужил наказания за проступки.Кроме того, извещаю, что никто не должен вступать в бой после того, кактрубы протрубят отступление, хотя бы ворота и оставались открытыми».⁶

После такого объявления судьи поднимают свои белые жезлыс криком: «Рубите канаты и пустите рыцарей в бой». Вооруженные топорамипростые воины тотчас разрубают канаты, протянутые перед каждым рядомконей для того, чтоб умерить их рьяность. Трубит труба, преграда снята,и с противоположных концов мчатся, при трубных звуках, знаменуясь крестом,два кадриля рыцарей.⁷ Они сталкиваются в середине ристалища, и восемь копийразлетаются вдребезги. Противники, на мгновение неподвижные, озираютдруг друга в скважины забрал, потом удаляются и возвращаются с новыморужием, которое опять ломается о щиты и латы соперников. Двенадцатьраз ристалище открыто для их подвигов и двенадцать раз ломаются, какхрупкий хрусталь, их крепкие деревянные копья.

При каждом возвращении они, проезжая мимо амфитеатров, приветствуютдам жестами и возгласами. Наставники для возбуждения своих воспитанниковкричат: «Теперь им, теперь им!» (or a eux, or a euх). Друзья, родственникии тысячи зрителей принимают сторону того или другого рыцаря и, несмотряна запрещение, воспламеняют, повторяя его девиз, его поенный клич, егообеты, его подвиги, его происхождение, словом все, что электризует душу.Тогда от всего виденного и слышанного мужество рыцарей усиливается,подобно потоку, который, захватив в своем течении сотни источников,пенясь и бушуя, устремляется к поставленной против него плотине.

Сын рыцаря, достигая рыцарства сам собой, верит в свою непобедимостьи чувствует, что его не испытанная еще сила удваивается. Прижимая щитк груди, потрясая мечом, он возобновляет бой с еще большим пылом; то припадаяна гриву своего коня, то пригибаясь назад, он уклоняется или наноситужасные удары, глаз едва успевает следить за быстротой движений, а мечего беспрерывно блещет и сечет.

Арена усеяна обломками: султаны, шарфы, кольца падают подострием железа; скоро лишенные своих отличий паладины остаются тольков кое-каких запыленных доспехах.

Между тем большинство рыцарей, выказав в продолжении целыхчасов свою силу и ловкость, принуждено оставить бой, и из всех сражающихсяостаются на арене только двое. Они продолжают борьбу тем более славную,что на челе победителя запечатлеются торжество предшественникови славой своей он обовьет славу своих соперников.

Дата добавления: 2015-12-01