Земляные орехи от шейха

Во время всех своих посещений католических и протестантских миссий я с удовлетворением констатировал отсутствие конфронтации между обоими вероисповеданиями. Догмы одной или другой церкви толковались здесь не так строго, как в Европе. Господин Швейцер принял это с самого начала. Здесь, в Африке, церкви, чтобы выжить, должны держаться вместе. Фетишизм вездесущ, апологеты его не спят. Когда я в Бафузаме, в Камеруне, посетил католическую миссию, то узнал печальную новость. В результате межплеменной вражды, неприязни к белым и антиправительственных выступлений было убито или изгнано из своих деревень много людей. По дороге на Бафузам мне бросилось в глаза, что целые деревни с красивыми глиняными хижинами пустуют, а банановые плантации заброшены. Но не только это узнал я от проповедника, а также и то, что проповедники этой и ещё одной миссии были убиты. Этими рассказами я был потрясён.

В нескольких часах езды за Бафузамом находился военный лагерь. Движения по дороге было мало. Один из миссионеров рассказал мне, что незадолго до того бандиты напали на белого водителя грузовика, бросили его в заднюю часть машины, а машину подожгли. Продолжать ли мне ехать по этой дороге? Но другой, ведущей в нужном мне направлении, просто не было, а эта ещё и асфальтирована, что здесь большая редкость. Часа через два около меня остановился грузовик, белый водитель вышел из машины и сказал, что я не могу ехать один на велосипеде по этой дороге. "Мы возьмём велосипед в кузов, - предложил он, - а вы поедете со мной, пока мы не покинем эту опасную местность." Сначала я не согласился, потому что страх мне чужд. Но его забота обо мне и решимость без меня дальше не ехать, были столь велики, что он меня переубедил, и я поехал с ним. По дороге он рассказал мне о смертях и убийствах в этих краях.

Говорили мы и о жизни белых среди чёрнокожих и о том, как белые переносят климат. Мне всегда было интересно, что служащие бывшей французской Экваториальной Африки уходили на пенсию через 20 лет службы. В 40 лет стать пенсионером - звучит, наверное, сказочно, но многие до пенсионного возраста не доживали по причине тропических болезней или умирали вскоре после выхода на пенсию. В Ламбарене у нас был пышущий здоровьем французский жандарм, превосходно переносивший теплично-влажный климат в Габоне у экватора. Закончив службу, он вернулся в Европу. Годом или двумя позднее я спросил о нём и узнал, что вскоре после возвращения он умер. Конечно, были и чиновники, которые возвращались в Европу здоровыми, открывали небольшое дело, чтобы заработать к пенсии и насладиться старостью.

Я рассказал водителю немного о Ламбарене и об Альберте Швейцере. К взаимному удовольствию мы выяснили, что оба являемся водителями грузовиков - он здесь, в Камеруне, а я был им в Ламбарене. После того, как мы преодолели длинный подъём, он сказал: "Bon, je vous laisse ici, et vous pouvez tranquillement suivre votre route. Moi, je prends une autre direction."⁵¹

На следующий день асфальтированная дорога закончилась. Земляная дорога, в которую она перешла, вошла вскоре в лес и там раздвоилась. Указателей не было, нужно было решать: налево или направо? Правая дорога была несколько лучше левой, и я решил ехать по правой. Через день я натолкнулся на владения шейха. Они лежали, как в сказочном сне. Перед "дворцом" шейха была большая площадь, и по краю её стояли четыре хижины, заострённые кверху и открытые к площади. В каждой хижине сидел стражник в скромной униформе цвета красного вина. Рядом с каждым из них лежал один или несколько видов традиционного оружия. Дротик или копьё было прислонено ко входу в хижину. Живописная картина. Из глиняного дворца вышли двенадцать девушек и пошли в ряд друг за другом за водой. Это были красивые, чудесно сложенные фигуры, каждая несла на голове кувшин для воды.

Между тем ко мне подошёл первый стражник и спросил, что я здесь делаю. Только в этот момент я очнулся, раздумывая, что бы мне ответить. Так как Альберт Швейцер во многих африканских странах, особенно вблизи экватора, был известен в высших кругах, я ответил, что хотел бы сообщить шейху весть из Ламбарене о смерти Альберта Швейцера. Через некоторое время стражник вернулся и сказал, что шейх с удовольствием удостоил бы меня чести приёма, но по случаю рамадана не может приветствовать меня лично. Но он просит изложить ему известие письменно и назвать своё имя. Что я и сделал. Стражник отнёс ему письмо и через некоторое время вернулся в сопровождении двух слуг. Один нёс небольшой мешок с земляными орехами - он шёл настолько изогнувшись,

что можно было подумать, будто весит мешок центнер. Второй нёс две чудесные соломеные шляпки, каких я ни до того ни после не видел. По по-

51 "Ну вот, здесь можете выходить и спокойно ехать дальше. Я еду в другом направлении."

воду моего замечания, что у меня нет жены, стражник очень удивился, но, очевидно, посчитал, что если уже есть шляпка для жены, точно найдётся и жена под шляпку. После слов благодарности я продолжил путь. Впрочем, земляные орехи оказались неплохим подарком. Я не только ел их, но и частично обменивал в пути на яйца, просо или фрукты. Затем передо мной развернулась сухая и жаркая полустепная местность. Мой путь стал теперь больше напоминать тропу, чем дорогу, покрытие которой было скорее песчаным, чем земляным. Ехать можно было только медленно. Вдруг на меня напали бесчисленные чёрные оводы. Я попробовал ехать быстрее, чтобы их избежать, но как только я останавливался - ехать по песку очень тяжело - я снова видел их на своих велосипедных сумках, на которых они и ехали и откуда продолжали свои атаки. Я пробивался через эту местность дальше, пока мне не перебежал дорогу лев, странным образом меня не испугавший. Метрах в двенадцати от меня он вышел из ковыля, пересёк тропу и снова исчез. Он не удостоил меня даже взглядом. Встреча была спокойной, каждый шёл своим путём, не мешая другому. Позже я узнал, что находился в заповеднике Вазеда, природоохранной зоне, тогда ещё не затронутой туризмом. Это и объясняло рои оводов. Путь продолжался на протяжении около 70 километров по территории Центральноафриканской Республики, но только вдоль её западной границы. Затем он пошёл в направлении границы республики Чад и её столицы Форт Лами. Визы у меня, конечно, не было, но в ней и необходимости не было: нигде и намёка на пограничный пост.

Дата добавления: 2015-12-01