IV. Различение системы и мира 71

из того, что могло бы пониматься как каузальная изоляция, отсутствие контакта или же абсолютная замкнутость системы. Полностью сохраняется сформировавшееся уже в теории отрытых систем понимание того, что независимость и зависимость могут усиливать друг друга и посредством друг друга. Мы лишь меняем формулировку и утверждаем, что всякая открытость основывается на закрытости системы. В более детальном изложении это означает, что лишь операционно закрытые системы могут выстраивать присущую им самим высокую комплексность, которая затем может служить для спецификации тех аспектов, в которых система реагирует на условия окружающего ее мира, тогда как во всех остальных аспектах она благодаря своему аутопойезису может оставаться индифферентной¹¹.

Не опровергается и воззрение Геделя о том, что ни одна система не могла бы включить себя саму в логически непротиворечивую упорядоченность¹². Здесь, в конечном счете, утверждается лишь то, что предполагали и мы: а именно, что понятие системы указывает на понятие окружающего мира и поэтому не может изолироваться ни логически, ни аналитически. На операционном уровне (в нашей тематической области: применительно к коммуникации) аргумент Геделя основан на понимании того, что высказывание о числах включает в себя некоторое высказывание о высказывании о числах (или, иначе, что коммуникация может функционировать лишь само-референциально). Но, вместе с тем, необходимо подчеркнуть и то, что это касается лишь наблюдателя, производящего наблюдение при помощи различения система/окружающий мир или, другими словами, сосредотачивающегося на операциях, но еще не задающегося вопросом о том, как же возникает единство системы.

Понимание кругового, само-референциального и поэтому логически симметричного способа выстраивания этих систем подводит к вопросу о том, как же могут разрываться такие круги и выстраиваться асимметрии. Кто же скажет тогда, что является причиной, а что - следствием? Или, еще радикальнее: что предшествует, а что появляется позднее, что происходит внутри, а что - вовне? Инстанцию, осуществляющую это размышление, сегодня часто называют "наблюдателем". Под ним 72 Никлас Луман

не следует подразумевать одни лишь процессы сознания, а значит, - только психические системы. Это понятие используется в высшей степени абстрактно и независимо от материального субстрата, инфраструктуры или же специфического способа оперирования, который делает возможным проведение наблюдений. Наблюдать - значит просто (и далее везде это понятие мы будем использовать в указанном смысле) различать и обозначать. С помощью понятия наблюдения учитывают то, что "различение и обозначение" являются одной единственной операцией; ведь невозможно обозначить нечто, что бы не было отличено благодаря этому процессу; так же и различение реализует свой смысл лишь тем, что служит для обозначения или одной, или другой стороны (но именно - не обеих сторон сразу). Если формулировать в терминологии традиционной логики, различение в его отношении к сторонам, которые оно различает, оказывается исключенным третьим. Если же, наконец, принять во внимание и то, что наблюдение всегда является некоторой операцией, которая должна проводиться посредством аутопойетической системы, и если понятие этой системы в этой ее функции обозначить как наблюдателя, то это влечет за собой следующее высказывание: наблюдатель есть исключенное третье своего наблюдения. В ходе наблюдения он не способен увидеть самого себя. Наблюдатель есть He-Наблюдаемое, как это коротко и ясно заявляет Мишель Серр¹³. Различение, которое в том или ином случае использует наблюдатель с целью обозначить ту или другую сторону, служит невидимым условием зрения, слепым пятном. И это относится ко всякому наблюдению, неважно, осуществляется ли операция в психической или социальной форме, в виде актуального процесса сознания или в виде коммуникации.

Система общества характеризуется, соответственно, не определенной "сущностью", не говоря уже об определенной морали (о распространении счастья, солидарности, о сходствах в условиях жизни, об интеграции на основе разумного консенсуса и т. д.), - ее характеризует та операция, в ходе которой производится и воспроизводится общество¹⁴. И эта операция - коммуникация¹⁵. Следовательно, под коммуникацией (как, в более IV. Различение системы и мира 73

узком смысле, и под операцией) понимается некое протекающее конкретно- исторически, а значит, зависимое от контекста событие, а не просто применение регулятивов правильной речи¹⁶. Для возникновения коммуникации необходимо, чтобы все задействованные лица были наделены знанием и незнанием. На это понимание мы уже указали в наших методологических заметках, рассматривая его как возражение методологическому индивидуализму. Ибо как еще можно рассматривать незнание в качестве состояния сознания, если не в зависимости от коммуникативных ситуаций, которые специфицируют или обеспечивают распознавание определенных информационных возможностей. Коммуникация является аутопойетической операцией уже потому, что лишь она только и продуцирует распределение знания и незнания - благодаря тому, что его изменяет.

Практикуя смысл, проводить различения вынуждена и коммуникация, обозначая одну сторону и проявляя заботу о возможных подсоединениях к ней следующих операций. Тем самым аутопойезис системы получает свое продолжение. Но что же происходит с другой стороной? Она остается необозначенной, а поэтому не нуждается в проверках на консистентность. Здесь никто не ищет связей. По этой причине, как правило, быстро забывается, от чего, собственно, было отличено обозначенное, - неважно, шла ли речь о "неразмеченном пространстве" или же о "противоположных понятиях", которые более не представляют интереса для дальнейших операций. Другая сторона, правда, непрерывно сопровождает первую, ибо в противном случае не возникло бы никакого различения, но она не используется для достижения чего-то определенного.

Дальнейшее объяснение исходит из понимания, согласно которому элементарная операция общества представляет собой событие, привязанное к моменту времени, и которое, как только это событие состоялось, тотчас же снова исчезает. Это имеет значение для всех компонентов коммуникации: для информации, которая лишь однажды может чем-то нас удивить, для сообщения, которое - как действие - привязано к какому-то мгновению, и для понимания, которое, также будучи неповторимым, в любом случае может быть доступным в воспоминании. И это 74 Никлас Луман

относится как к устной, так и к письменной коммуникации с той разницей, что благодаря технологии распространения письменности событие коммуникации может распределяться во времени и пространстве среди многих адресатов и, тем самым, реализовываться в моменты времени, количество которых предвидеть невозможно.

С помощью этого понятия коммуникации, всегда соотносящегося со временем, мы одновременно исправляем популярное ныне понятие информации. Информация - это неожиданный отбор из многих возможностей. Являясь чем-то удивительным и неожиданным, она не может быть ни чем-то стабильным, ни чем-то допускающим транспортировку; она должна порождаться внутрисистемно, ибо предполагает сравнение с ожиданиями. Кроме того, информацию невозможно приобретать чисто пассивно в виде логических следствий из сигналов, воспринимаемых из окружающего мира. Напротив, она всегда содержит некоторую произвольную компоненту предвосхищения того, что с ней потом можно дальше делать¹⁷. Итак, еще до начала порождения информации по отношению к ней должен сформироваться интерес.

Понимание коммуникации как единства, состоящего из трех компонент - информации, сообщения и понимания, которые только и производятся этой коммуникацией, - исключает возможность приписывания одной из этих компонент онтологической первичности. Нельзя исходить из того, что первоначально существует некий предметный мир, о котором потом можно вести речь; источник происхождения коммуникации не состоит и в "субъективном" действии сообщения, которое бы устанавливало смысл; также нельзя утверждать, что сначала возникает общество, культурные институты которого предписывали бы то, каким образом нечто следовало бы понимать в качестве коммуникации. Единство коммуникативных событий не является ни объективным, ни субъективным, ни социально дедуцируемым, и именно поэтому коммуникация создает себе медиум смысл, в котором она потом в любой момент может установить, ищет ли дальнейшая коммуникация свою проблему в информации, в сообщении или же в понимании. Компоненты комму- IV. Различение системы и мира 75

никации взаимообразно предполагают друг друга; они связаны круговым образом. И поэтому они уже не могут онтологически фиксировать свои экстернализации в качестве свойств мира, а должны искать их в переходе от одной коммуникации к соответствующей другой коммуникации.

Зависимость операции коммуникации от момента времени связана с отношением к моменту понимания на основе наблюдения дифференции информации и сообщения. Лишь понимание ретроспективно производит коммуникацию. (Мы нуждаемся в этом утверждении, чтобы иметь возможность причислить к коммуникациям письменную и денежную коммуникации.) Итак, коммуникация являет собой определенный тип наблюдения за миром, руководствующийся специфическим различением информации и сообщения. Она - одна из возможностей универсализации посредством спецификации. Коммуникация не является "трансляцией" смысла¹⁸, хотя в момент понимания - для лучшего понимания коммуникации относительно момента сообщения - и могут конституироваться широкие временные горизонты. Проблема же состоит в том, что коммуникация не в состоянии контролировать то, что совершается одновременно с нею, то есть то, что происходит в момент понимания, а значит, она всегда остается зависимой от обращений к собственному прошлому, от избыточностей, самоконституированных рекурсий.

Поэтому понимание в коммуникативных связях было бы совершенно невозможно, если бы оно зависело от расшифровки того, что психологически протекает одновременно с ней. Следует, правда, предварительно указать на то, что здесь соучаствуют и процессы сознания, однако никто из участников коммуникации не может знать, как оно задействовано в конкретном случае, - причем, ни по отношению к другим участвующим, ни по отношению к себе самому. Напротив, коммуникация (а значит, общество) должно само создавать необходимое для нее понимание. Это осуществляется благодаря неслучайному характеру осетевления коммуникативных событий, то есть благодаря само- референциальной структуре процесса коммуникации. Ведь всякое отдельное событие получает свое значе-

Никлас Луман

ние (= понятность) лишь благодаря тому, что указывает и на другие события и ограничивает то, что они могут означать, и именно благодаря этому определяет само себя".

Поэтому система коммуникации существует лишь в момент ее оперирования; но для определения своих операций она использует медиум смысл, и благодаря этому обретает способность в каждой своей операции - исходя из самой себя - избирательно соотноситься с другими операциями и осуществлять это в горизонтах, в которых системе предстает мир, существующий одновременно с ней²⁰. Поэтому всякая продолжительность должна производиться через переход к другим событиям. Коммуникативные системы возможны лишь как рекурсивные системы, поскольку свои отдельные операции они могут осуществлять лишь через ретроспективное или предвосхищающее обращение к другим операциям той же самой системы²¹. Это, в свою очередь, влечет за собой двоякое требование прерывности и непрерывности, из которого вытекает вопрос о том, каким образом в иных ситуациях смысл может рассматриваться как один и тот же. Должна образоваться распознаваемая повторяемость. Лишь если и только если последнее действительно имеет место, может быть сохранена классическая понятийность, в которой ведется речь об "элементе" и "отношениях" и при этом подразумеваются стабильные предметы²². И остается вопрос: как же это возможно в медиуме смысла?

В теории форм Джорджа Спенсера Брауна эта насущная потребность может быть выражена в двойственной понятийности конденсации и конфирмации, которые не могут быть сведены к одному понятию. Рекурсии должны порождать тождества, годящиеся для повторных использований; это может происходить только посредством избирательного сгущения, благодаря отсеиванию моментов, не повторяющихся в других ситуациях. Но, кроме того, эти тождества должны сохранять сгущенный таким образом смысл и в новых ситуациях, а это требует обобщения. Если эти требования должны - скажем, с помощью языка - выполняться вновь и вновь, то образуются обобщенные варианты смысла, значения которых еще до конца не исчерпываются формой определений. Они вытекают из опытов примене-

Дата добавления: 2015-12-01