IV. Различение системы и мира 65

лишь для того, чтобы утвердить противоположное: форма как раз и становится самим различением, требуя обозначения (а значит, и наблюдения) одной или другой стороны, и именно поэтому (абсолютно отличаясь в этом от понятия) она сама не в состоянии воплотить собственное единство. Единство формы не является ее "более высоким" духовным смыслом. Напротив, оно есть исключенное третье, которое не может наблюдаться до тех пор, пока наблюдение осуществляется с помощью этой формы. В понятии формы также предполагается, что обе стороны определяются внутри себя через отсылку к соответствующей другой стороне; но это надо расценивать здесь не как предпосылку "примирения" с ее противоположностью, а как предпосылку различимости некоторого различения.

Всякое определение, всякое обозначение, всякое познание, всякое действие конституируют в виде операций подобную форму, а в виде грехопадения разрезают мир, вследствие чего возникает дифференция, появляется одновременность и потребность во времени, а предшествующая неопределенность становится недоступной.

Благодаря этому понятие формы уже не отличается ни от понятия содержания, ни от понятия контекста³. Некоторая форма может состоять в отличии чего-то от всего другого, а также проявляться в отличии чего-то от его контекста (скажем, архитектурного сооружения от его городского и ландшафтного окружения), как, впрочем, и в отличии какой-то ценности от ценности противоположной при исключении третьих возможностей. Всегда, когда понятие формы маркирует одну сторону некоторого различения при условии, что существует еще и другая, [этим маркированием] определяемая сторона, существует и некоторая сверхформа, а именно форма различения формы и чего-то другого⁴.

С помощью этой понятийности, развитой для исчисления форм и обработки различений, можно интерпретировать и различение системы и окружающего мира⁵.

С точки зрения общего исчисления форм, данное различение является особым, прикладным случаем. С методологической точки зрения, речь идет не просто о том, чтобы заменить объяснение общества, исходя- 66 Никлас Луман

щее из единого принципа (будь это "дух" или "материя"), на объяснение путем различения. Мы, правда, признаем центральное положение различения системы и окружающего мира, а значит, и центральную роль формы "системы", но под этим подразумевается лишь то, что оно обеспечивает консистенцию теории, то есть организует связь некоторого множества различений. Соответственно, эта процедура является не дедуктивной, а индуктивной; она испытывает, какое значение обобщения одной формы имеют для другой. И консистенция при этом означает лишь производство достаточных избыточностей, то есть экономное обращение с информацией.

Для самой теории систем это понятие формы ясно показывает, что эта теория имеет дело не с особыми объектами (или даже лишь техническими артефактами или аналитическими конструктами), но тематизирует особый вид формы, особую форму форм, которая применительно к случаю "система и окружающий мир" проявляет всеобщие свойства всякой двусторонней формы. И в этом случае имеют силу все свойства формы: и одновременность системы и окружающего мира, и потребность всех операций во времени. Однако прежде всего этот способ изложения должен отчетливо показать, что система и окружающий мир хотя и являются - как две стороны одной формы - разделенными, однако не могут существовать без соответствующей другой стороны⁶. Единство формы сохраняет свой предпосылочный характер дифференции; однако сама дифференция не является носителем операций. Она не есть ни субстанция, ни субъект, но в истории теории заступает на место этих классических фигур. Операции возможны лишь как операции некоторой системы, а значит, лишь на внутренней стороне формы. Но система может оперировать и как наблюдатель формы; она способна наблюдать единство дифференции, видеть форму в двух сторонах формы - но только в том случае, если для этого система, в свою очередь, может образовать еще одну форму, то есть со своей стороны оказывается в состоянии различать различение. Тогда и достаточно комплексные системы способны применять различение системы и окружающего мира также и к самим себе. Но это возможно лишь в том слу- IV. Различение системы и мира 67

чае, если для этого они проводят собственную операцию, в ходе которой и осуществляется это самоприменение. Другими словами, они способны отличать себя самих от их окружающего мира, но это осуществляется лишь как внутрисистемная операция. Форму, которую они порождают как бы вслепую, оперируя рекурсивно и этим обособляя себя, они вновь получают в свою распоряжение, если наблюдают самих себя как систему в некотором окружающем их мире. И лишь так, единственно при таких условиях и теория систем оказывается основанием для определенной практики различения и обозначения. Различения системы и окружающего мира она использует как форму своих наблюдений и описаний; но, чтобы уметь это делать, она должна научиться отличать это различение от других различений, скажем, от различений, применяемых в теории действия; а чтобы вообще иметь возможность оперировать таким способом, теория должна образовать систему, в данном случае: являться наукой. Следовательно, этот концепт, в его приложении к теории систем, отвечает искомому требованию: требованию самоприменения теории. Благодаря своему отношению к предмету она вынуждена осуществлять ретроспективные "автологические" обращения к себе самой.

Если признавать это дифференциально-теоретическое основание, то всякое развитие более современной теории систем явится вариацией на тему "система и окружающий мир". Прежде речь шла о том, чтобы, обращаясь к представлениям об обмене веществ или вводе (input) и выводе (output), объяснить существование систем, не подчиняющихся закону возрастания энтропии, способных осуществлять негэнтропийные процессы и тем самым, именно благодаря открытости и независимости от окружающего мира системы, усиливать ее отличие от этого окружающего мира. Из этого можно было заключить, что независимость и зависимость от окружающего мира не являются взаимоисключающими признаками системы, но при определенных условиях способны усиливать друг друга. Соответственно, возникает вопрос о том, каковы эти условия. Ответ на него помогает найти эволюционная теория.

Следующий шаг в развитии теории состоял в вовлечении в 68 Никлас Луман

нее само-референциальных, то есть круговых, отношений. Сначала возникла идея о выстраивании структур системы благодаря ее собственным процессам и, вследствие этого, заговорили о самоорганизации. При этом окружающий мир понимался как источник неспецифического (бессмысленного) "шума", из которого система именно благодаря связи собственных операций оказывается способной извлекать смысл. Так, пытались объяснить, что система - хотя и зависимая от окружающего мира и неспособная существовать без него, но не детерминируемая им, - может организовывать себя саму и выстраивать собственный порядок: "order from noise"⁷. С точки зрения самой системы, окружающий мир оказывает на нее случайные воздействия⁸. Но ведь именно эта случайность является необходимой для эмерждентности порядка, причем эта необходимость усиливается с ростом комплексности этого порядка.

Умберто Матурана обогатил это состояние дискуссии новым элементом - понятием аутопойезиса⁹. Аутопойетические системы представляют собой такие системы, которые в сети своих элементов порождают не только свои структуры, но и сами элементы, из которых они состоят. Эти элементы (если их рассматривать во времени, то речь идет об операциях), из которых состоят аутопойетические системы, не существуют независимо от нее. Они не просто вступают в единое целое. Они не просто связаны друг с другом. Напротив, они только и порождаются системой, а именно, благодаря тому, что они (безотносительно к их энергетической и материальной базе) признаются как различия. Элементы - это информации, это различия, которые производят различие в системе. И поэтому они являются единицами применения для производства следующих единиц применения, для которых в окружающем мире системы не существует никакого соответствия.

В контексте широкой и весьма критической дискуссии следует, прежде всего, указать на скудную объяснительную ценность понятия аутопойезиса. Оно требует лишь того, чтобы все объяснения исходили из специфических операций, которые воспроизводят- как объясняемую, так и объясняющую - систему. Но оно ничего не сообщает о том, какие специфические струк- IV. Различение системы и мира 69

туры развились в подобных системах на основе структурных сопряжений между системой и окружающим миром. Следовательно, оно не объясняет исторические состояния системы, из которых вытекает дальнейший аутопойезис. Аутопойезис жизни являет собой единственное в своем роде биохимическое изобретение эволюции; однако из него не следовало, что должны были бы появиться также черви и люди. И то же самое относится к случаю коммуникации. Коммуникация, предполагающая аутопойетическую операцию коммуникации, порождает общество, однако из этого еще не вытекает, какое именно это будет общество. Итак, аутопойезис представляет собой некоторый инвариантный принцип для определенной системы, причем как для объясняемой, так и для объясняющей. Тем самым, мы отказываемся от онтологического способа объяснения, сводящегося к поиску инвариантов бытия, а вместе с ним и от дифференции субъект/объект. Но это еще не позволяет говорить о том, какие исходные исторические ситуации определяют через структурные сопряжения направление спецификации структур. Мы лишь утверждаем, что для ответа на этот вопрос должна исследоваться сама система.

Поэтому под аутопойезисом не следует понимать производство определенных "гештальтов". Решающим, напротив, оказывается порождение дифференции системы и окружающего мира¹⁰. Благодаря выделению системы из того, что остается в качестве окружающего ее мира, возникают внутренние игровые пространства свободы, поскольку детерминация системы ее окружающим миром теряет свою силу. Итак, аутопойезис в его правильном понимании означает, прежде всего, порождение внутрисистемной неопределенности, которая может быть редуцирована лишь собственными структурным образованиями системы. Это не в последнюю очередь объясняет то, что системы общества изобрели медиум смысл, позволяющий учитывать этот открытый характер дальнейших определений во внутрисистемных операциях. Поэтому в качестве собственных операций системам известны лишь коммуникации, осуществляющие отбор смысловых форм.

Само собой разумеется, что это аутопойетическое воспроиз- 70 Никлас Луман

водство не может осуществляться без окружающего мира (ведь иначе, как мы знаем, другая сторона формы не являлась бы системой). Однако теперь нужно очень четко указать (и это может оказаться полезным и для нашей теории общества) на то, каким образом аутопойетические системы, которые сами производят элементы, необходимые для продолжения их аутопойезиса, формируют свое отношение к окружающему миру. Поэтому все внешние отношения подобной системы даны как неспецифические (что, конечно же, не исключает того, что наблюдатель может специфицировать то, что он сам хочет или может увидеть). Всякая спецификация, в том числе и спецификация отношения к окружающему миру, предполагает собственную деятельность системы и некоторое историческое состояние системы как условие ее собственной деятельности. Ведь спецификация сама является формой, то есть различением; она состоит в выборе из самоконституированной области выбора (информации), и эта форма может образовываться лишь в самой системе. Поэтому не существует ни ввода (input) элементов в систему, ни их вывода (output) из системы. Система не только на структурном, но и на операционном уровне является автономной. И именно это выражает понятие аутопойезиса. Свои собственные операции система может конституировать, лишь подсоединяя их к другим собственным операциям этой же самой системы. Но этим еще не заданы все условия существования, так что следует еще раз повторить вопрос о том, как данную рекурсивную зависимость оперирования от него самого можно отличить от бесспорно сохраняющихся зависимостей от окружающего мира. На этот вопрос можно ответить лишь с помощью анализа специфики аутопойетических операций (или, другими словами, ответ еще не состоит в самом понятии аутопойезиса, который часто воспринимают поверхностно). Эти размышления подводят нас к тому, чтобы придать центральное значение в теории общества понятию коммуникации.

Представленные выше понятийные установки проясняют, в первую очередь, понятие операционной (или само-референциальной) закрытости системы, которое сегодня очень часто используется. Под ним, естественно, не подразумевается ничего

Дата добавления: 2015-12-01