Глава не отредактирована

Потерявшись в бесконечных коридорах, Гермиона не помнила, как вернулась в комнату Блейза Забини. Она даже не поняла, почему ноги привели её именно сюда. Покачав головой, девушка, опираясь о столбик кровати, медленно осела на пол и прижалась разгорячённым лбом к прохладным простыням.

Никогда гриффиндорке не забыть полное удивления и замешательства лицо мадам Помфри. И её собственные страхи так же не так скоро обретут покой.

Но нужно было смотреть правде в лицо.

Это случилось, хоть она старалась игнорировать все красноречивые симптомы.

Поджав ноги к груди, Гермиона спрятала раскрасневшееся лицо в коленях и разрыдалась. Костяшки пальцев побелели от напряжения, когда девушка до боли в ладонях сжала края школьной юбки. Ноготки, впившись в нежную кожу, оставили глубокие борозды отчаяния и безысходности.

Да, она была на пятой неделе беременности. И к своему ужасу, совершенно не представляла, как сказать об этом Блейзу.

Страх полностью овладел девичьей душой и сердцем. Она не готова была к материнству. Не хотела ребёнка сейчас, когда их будущее было столь непредсказуемо и опасно. В конце концов, Гермиона ещё сама по некоторым меркам считалась ребёнком. Господи, да ей едва минуло семнадцать лет!

Что сказали бы родители?

Как она сможет воспитать ребёнка без их помощи? Ведь теперь у девушки вряд ли появится возможность найти их в Австралии.

Не в силах подавить рыдания, Гермиона хрипло втягивала в лёгкие ставший тугим воздух.

Как она могла быть столь беспечной?

Блейз…

Он не простит её!

Затерявшись в душевных страданиях и боли, погружённая в пучину бездонного отчаяния, девушка не слышала приближающихся шагов и вздрогнула, почувствовав, как сильные руки поднимают её одеревеневшее тело с холодного пола.

– Гермиона… – мягкие нотки сожаления в родном голосе вызвали новый поток неудержимых слёз.

Утерев ладошками глаза, гриффиндорка подняла на парня заплаканное, припухшее лицо.

В его синих глазах горело спокойствие и теплота, и девушка заплакала ещё сильней. Прижавшись щекой к твёрдой горячей груди Блейза Забини, гриффиндорка содрогалась в приступе безумного отчаяния.

Широкая мужская ладонь, ласково и успокаивающе прошлась по вздрагивающей спине.

– Ты была у мадам Помфри?

Вздрогнув, Гермиона подняла на парня полное испуга лицо:

– Как ты узнал? – выдохнула она, совершенно убитым голосом.

Блестящие карие глаза нервно подрагивали, исследуя лицо парня.

Блейз обреченно вздохнул:

– Она позвала меня сразу после твоего ухода. Полагаю, что наши отношения ни для кого не секрет. – Осторожно ответил юноша, наблюдая за сменой эмоций на взволнованном лице.

Ни одно из них слизеринцу не понравилось, однако внешне он был спокоен. Медсестра уверила Забини, что девушка отказалась от зелья, избавляющего от нежелательного плода. Юноша чуть не задушил проклятую ведьму, когда она пересказала Блейзу их разговор. Как мадам Помфри вообще додумалась предложить Гермионе такое? Лишь через пару минут напряжённого разговора, приятное ощущение теплоты разлилось по груди парня. Его девушка решила оставить их ребёнка. Он был рад. Не то чтобы слизеринец позволил ей решить по-другому, но он был доволен ответом души Гермионы.

– Зачем? – по глазам гриффиндорки Забини понял, что не уйдёт от ответа. Но ему и не хотелось врать!

– Хотела взять на анализ мою кровь. – Честно ответил юноша.

– Зачем?

Губы слизеринца сошлись в тонкую полоску:

– Чтобы изучить волшебные свойства моего рода.

– Зачем?

Блейз закрыл глаза. Он просто не мог смотреть на горевшее болью любимое лицо.

– Подробный анализ позволит предотвратить нежелательные магические всплески или же подготовить к ним, – юноша мягко поцеловал Гермиону во вспотевший от волнения лоб.

– Зачем?

– Гермиона, я – чистокровный волшебник. Наши… дети проявляют магические способности ещё до… рождения, и иногда это может быть… опасно.

Забини почувствовал, как девушка напряглась. Его руки тут же сжались на тонкой талии.

– Ты не выглядишь удивлённым, – тихо произнесла гриффиндорка, вглядываясь в мужское лицо.

Блейз промолчал. Глаза девушки подозрительно сощурились, и он безошибочно уловил зарождающиеся в медовых глубинах искорки гнева.

– Ты знал! – воскликнула Гермиона, вырываясь из его объятий.

Сжав губы, Забини изучающе оглядел дрожащую от волнения фигурку.

– Да, – просто ответил юноша. – Успокойся, пожалуйста. Тебе нельзя волноваться.

Закусив губу, гриффиндорка неверяще покачала головой.

Нет, он не мог сделать это специально.

Тогда…

– Ты предложил мне замужество, только из-за ребёнка?! – Гермиона не осознавала, что кричала, как и не заметила, когда мебель вокруг угрожающе задрожала.

Блейз в секунду оценил обстановку. Синий взгляд упал на ещё плоский живот.

– Я бы никогда не пошёл на это из-за ребёнка. – Медленно и уверенно ответил слизеринец и добавил бархатным голосом: – Я люблю тебя.

– Значит, в другом случае ты бы просто бросил меня?!

Хрустальная ваза на тумбочке возле камина разлетелась на куски. Блейз сглотнул, не решаясь пошевелиться. Это была не её магия. Он чувствовал. Лишь чистокровные волшебники могли владеть беспалочковой магией на таком высоком уровне. Маглорождённым эта способность давалась очень редко или же с большим трудом.

Мягкие вибрации в воздухе окутали Гермиону, подобно щиту.

Забини прищурился. Их ребёнок пытался защитить свою мать от внешней угрозы!

Блейзу не понравилось, что в качестве врага выступил именно он. Но слизеринец, был приятно удивлён магической силой их будущей дочери.

– Никогда! – с жаром ответил он. – Я бы никогда тебя не бросил!

К сожалению, он слишком поздно понял, что Гермиона приняла его ответ по-своему. Всё стеклянные предметы в комнате опасно задребезжали и одновременно взорвались. Находясь в полном замешательстве, Забини не успел остановить, убегающую девушку.

Обдумывая её последний вопрос и свой чистосердечный ответ, он нигде не видел подвоха. Лишь через минуту активной мозговой работы, юноша пришёл к выводу, что Гермиона усомнилась в его чувствах.

Зарычав от недовольства, слизеринец, дрожа от гнева, бросился за гриффиндоркой. Он никогда не кидал слова на ветер! И если признался в любви, – значит, так они и было. Блейз не позволит этой упрямице поставить под сомнение его любовь.

Поразмыслив, юноша догадался, куда она могла пойти, и широким властным шагом направился в общий туалет для девочек на втором этаже. Лёгкая самодовольная усмешка играла на мужских губах. Что ж, ему определённо придётся избавиться от всех хрупких и стеклянных предметов, раз уж будущая Фэйт Забини испытывала к ним особую слабость.

*****

Напевая весёлую мелодию, Фэйт Линделл вприпрыжку бежала по коридору. Кудрявые, заплетённые в две косы волосы, завивались у висков и на лбу. Маленький портфель подпрыгивал на плечах в такт быстрому движению.

Она была необычайно счастлива и надеялась на прекрасные и радостные дни, ожидавшие своей очереди. Обдумывая план соблазнения светловолосого слизеринца, Фэйт не сразу заметила, беспокойно околачивающегося у широкой двери Блейза Забини. Раздражённый и чем-то расстроенный, юноша напирал на огромную дверь, но судя по всему, никак не мог попасть внутрь. В любом другом случае, Фэйт бы избежала лишнего столкновения с этим напыщенным слизеринцем, который по какой-то совершенно не ясной причине не возлюбил её, однако в этот раз ей уж очень не терпелось попасть в этот туалет. Естественно по сугубо женским причинам.

Прочистив горло, девушка подобрала для Забини один из своих самых невинных и удивлённых взглядов.

– Можно? – осторожно поинтересовалась она, качнув головой в сторону двери.

Глаза Забини беспокойно забегали.

– Дверь не открывается, – объяснил он, оглядывая слизеринку одним из тех самых, вызывающих подкожные колики, взглядов.

Сдвинув брови, Фэйт коснулась плоской ручки, и огромная деревянная дверь поддалась на безмолвный приказ руки.

– Слишком сильный магический напор. Думаю, тебе придётся подо… – подавившись собственными словами, Блейз оторопело смотрел, как черноволосая слизеринка, исчезает по ту сторону порога. Конечно, перед этим, девушка успела задиристо приподнять изогнутые брови и бросить на него «я-не-знала-что-ты-помешанный» взгляд.

Двинувшись следом, Забини уже почти вошёл в туалет, как невидимая, знакомая энергетическая сила, вышвырнула его обратно, будто он был каким-то бродячим котом. Дверь с громким треском красноречиво захлопнулась.

Блейз озлобленным взглядом уставился на кусок разделяющей их с Гермионой деревяшки.

Вот чёрт!

*****

Гермиона почувствовала чьё-то присутствие. Подобрав колени, девушка спрятала своё заплаканное лицо в сложенных на коленях руках.

– А я всё гадала, почему Забини так жаждет попасть в женский туалет! – игривый голос Фэйт Линделл подействовал на гриффиндорку, словно успокаивающий бальзам.

Не стесняясь этой кудрявой слизеринки, Гермиона подняла не неё раскрасневшееся влажное лицо.

– Почему ты плачешь? – взволновано спросила Фэйт, присаживаясь рядом на корточки. Тёмная школьная мантия, лужицей улеглась на полу вокруг ног.

Покачав головой, Гермиона шмыгнула носом и отказалась отвечать.

Фэйт вдруг пронзила внезапная догадка:

– Ты думаешь, что он не любит тебя, да?

Покрасневшие глаза гриффиндорки удивлённо расширились. Неожиданное тепло коснулось разрывающего сердца и успокоило его взволнованный ритм.

– Не знаю, что он сделал, – спокойно продолжила Фэйт, улыбаясь, – но поверь, Забини уж точно тебя любит.

И слизеринка энергично закачала головой:

– Да–да! Об этом все знают! А ещё о том, что Блейз спас нас всех лишь благодаря тебе. И ради Бога, неужели ты думаешь, что он бы просто так ломал дверь в эту комнату.

Перестав плакать, Гермиона непонимающе вгляделась в лицо слизеринки.

– У меня тоже такое бывает, – Фэйт уселась радом на пол, и облокотилась на стенку. – В основном, я расшвыриваю предметы в стороны. Иногда людей… Но двери я ещё никогда запирать не пробовала. Хотя, наверное, просто не было необходимости.

Заморгав, гриффиндорка с удивлением обнаружила, что добродушный лепет Фэйт Линделл действует на неё до странности умиротворяюще. Она и не заметила, как перестала плакать.

– Не злись на него слишком долго, Гермиона. Забини не такой уж плохой иначе Драко бы ни за что с ним не общался.

Гриффиндорка собиралась ответить, что Малфой отнюдь не детектор положительных людских качеств, но по невероятному волшебству не смогла даже раскрыть рта.

Повернув голову, Фэйт посмотрела на девушку ласковым, полным дружеского тепла взглядом удивительно синих глаз. На какое-то короткое мгновение, Гермионе показалось, что она увидела перед собой Блейза. Но, скорее всего, это воспалённое воображение сыграло злую шутку.

– Он ждёт тебя, Гермиона… – тихонько прошептала черноволосая девушка, испытывая непреодолимое и совершенно непонятное желание соединить этих двоих. – И ты поступишь правильно, если простишь его, чтобы он не натворил. Ведь Забини любит тебя и это правда.

Закусив губу, гриффиндорка повинуясь секундному порыву, обняла слизеринку за плечи.

– Спасибо, – глухо прошептала девушка. – Ты права, мне лучше поговорить с ним.

– Вот-вот, – Фэйт ласково похлопала Гермиону по плечу. – И я о том же. Покажи ему кто главный.

Она задиристо подмигнула ей одним глазом. Гриффиндорка рассмеялась.

– Постараюсь, – ответила девушка, и опираясь о покрытую светлой плиткой стену, поднялась с колен.

Подходя к двери, Гермиона обернулась и с благодарностью посмотрела на черноволосую слизеринку.

– Драко любит тебя, – мягко произнесла она. – И это тоже правда.

Лицо Фэйт озарила счастливейшая улыбка.

– А также самое главное, не так ли? – ответила девушка, и весело подмигнула на прощание: – Удачи…

Кивнув, Гермиона, рукавом рубашки вытерла влажные щёки и отправилась навстречу своей судьбе.

Её сердце дрогнуло и сжалось от боли при виде высокой подтянутой фигуры, стоявшего у окна слизеринца. Закатав рукава школьной рубашки, юноша упёрся ладонями о широкий каменный подоконник и опустив голову медленно раскачивался в зад вперёд. Находясь на пределе нервного напряжения, Блейз зажмурил глаза. В голове стоял однотонный гул. Сознание нашёптывало самое ужасное, оплетая разум паническими картинками надвигающегося будущего. Страх за благополучие Грейнджер и отчаяние ситуации не позволили слизеринцу услышать лёгкую поступь любимой девушки за спиной.

– Блейз…

Резко обернувшись, Забини замер. Гермиона стояла всего в шаге от него. Её маленькое тело слегка подрагивало от волнения. Искусанные губы потрескались и начали кровоточить. Пожимая смятые края рубашки, девушка нерешительно шагнула к слизеринцу. В карих поддёрнутых влагой глазах светилась вера и надежда. Блейз понял это по хрупкой подрагивающей руке, которую гриффиндорка протянула юноше. Пальцами лаская ладонь девушки, слизеринец был не в силах отвести взгляд с ищущих медовых глаз. Прочитав в их тёплых глубинах ту же решимость, что горела в душе парня, Блейз тут же заключил девушку в объятия.

Всхлипнув, гриффиндорка прижалась щекой к твёрдой груди Забини. Под своей маленькой ладошкой, она ощутила учащённое биение его сердца.

– Прости меня! – зашептала Гермиона, обнимая парня за талию. – Я испугалась и… Не знаю что на меня нашло… Просто я… Прости меня! Прости!

Шумно выдохнув, Блейз поцеловал родные дрожащие губы.

– Я люблю тебя, – тихо произнёс слизеринец. – И именно поэтому никогда не оставлю.

– Я знаю… Я знаю… – возбуждённо шептала Гермиона. – Прости меня…

Прижав девушку к себе, юноша зарылся лицом в каштановые кудри. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Фэйт Линделл на носочках покинула туалет.

Моргнув, она с проказливой улыбкой посмотрела сначала на подругу, затем перевела взгляд на счастливое лицо слизеринца и подмигнула ему, беззвучно произнеся неслышное «удачи».

Блейз закрыл глаза. Его руки, стальным обручем сжались вокруг Гермионы Грейнджер, а его будущая дочь, сама того не ведая, наставила собственную мать на правильный путь.

Помоги им Мерлин…

*****

Романтическая любовная сцена, которой Фэйт стала случайным свидетелем, надолго застряла в памяти девушки и лишила её покоя. Слизерика не чувствовала зависти к подруге, лишь лёгкое неудовлетворение от того, что ей так и не удалось лишить любимого парня его железного самоконтроля.

И вот, находясь в своей комнате, Фэйт в раздражении откинула чёрный бюстгальтер в сторону. Если она хотела удивить или соблазнить Драко Малфоя, то отнюдь не такой простой вещью.

Печально вздохнув, девушка уселась у подножья кровати. Убегая из атакуемого дементорами Хогвартса, слизеринец не взял совсем ничего из её одежды, – точнее вещей Эданы Линделл, которые юноша запихал в чемодан, перед тем как похитить Фэйт из родного дома.

Слизеринка улыбнулась, вспоминая, каким гордым, самоуверенным и злым Малфой был всего полгода назад. Она покачала головой. Драко не изменился. Просто теперь девушка была без памяти влюблена в присущий ему эгоизм, высокомерие и собственничество. Последнее слизеринка находила особенно приятным, учитывая, тот факт, что Фэйт и сама была подвержена этому угнетающему чувству.

Кроме того, что Драко Малфой считался красавцем, но также обладал необычайной мужской притягательностью. Внутренняя сила юноши, вместе с его независим взглядом на мир и способностью иметь обо всём собственное нерушимое мнение, привлекало как слабых, так и уверенных в себе людей. Чаще всего слюнопускающих девушек, что невероятно раздражало Фэйт.

Слизеринка никогда не была высокого мнения о собственных достоинствах. Наоборот, на данный момент, в зеркале она видела лишь одни недостатки. Худая и бледная девушка вряд ли могла возбудить хоть малейший мужской интерес. Но они через многое прошли и теперь настало время доказать друг другу свои чувства. Преследуя неуловимую цель возбудить желания Малфоя, Фэйт извела себя на столько, что последствие очередного сумасбродного поступка заставило слизеринку два последующих дня провести у мадам Помфри, корчась от желудочных болей, вызванных ничем иным как перееданием.

Однако именно этот горький опыт открыл девушке глаза шокирующую правду. Фэйт спала, когда в палату зашла Гермиона Грейнджер. Но их тихая беседа разбудила слизеринку и помимо воли она прислушалась к разговору:

– И насколько сильным был магический выброс? – спросила мадам Помфри.

– Все стеклянные предметы в комнате взорвались, – тихонько ответила Гермиона. – Я не знала об этом до сегодняшнего утра.

– Думаю, мистер Забини не хотел вас расстраивать.

– Вы тоже считаете, что это ребёнок?

Вздрогнув, Фэйт Линделл испугалась, что собеседники услышат громовое биение пульса у неё у ушах и заставила своё сердце успокоится.

– А кто же ещё, милая? – голос медсестры звучал немного насмешливо. – Или вы и раньше могли похвастаться вспышками неконтролируемой магии?

– Нет, такого никогда не было, – поразмыслив, ответила гриффиндорка и заметно разволновалась. – Я даже не подозревала о том, что волшебница, пока из Хогвартса не пришло письмо.

Приоткрыв левый глаз, Фэйт сквозь чёрное облако ресниц следила за двумя волшебницами. Мадам Помфри что-то медленно растирала в ступке. Гермиона, нервничая, беспокойно теребила складки мантии.

– Всё хорошо, девочка, не волнуйтесь, – успокаивающе проговорила медсестра и поднялась за пакетиком растений на полочке. – Анализ на магическую консистенцию крови мистера Забини, конечно, не самый обнадёживающий, но я точно уверена, что вы сможете благополучно выносить ребёночка.

Сердце слизеринки снова гулко забилось в груди. Она видела, как Гермиона облегчёно выдохнув, ласково улыбнулась мадам Помфри.

– А что же тогда не так с анализом? – осторожно поинтересовалась гриффиндорка, неуверенно поёрзав на стуле.

– Отец мистера Забини являлся обладателем очень редкого магического кода, – медленно пояснила волшебница, вновь усаживаясь на узкую скамеечку у лабораторного стола. – Это своего рода ДНК у маглов. К сожалению, он прожил не долго, но миру повезло, что Блейз Забини продолжит это наследие.

– И чем же отличается магический код Забини от других? – Фэйт видела, как каштановые брови гриффиндорки непонимающе сошлись.

– О-о-о, дело лишь в древности, мисс Грейнджер. В нашем мире осталось не много семей, которые могли бы похвастаться такой силой. Дети у таких родителей рождаются либо сквибами, либо потрясающе одарёнными личностями.

– Но в чистокровных семьях не так уж и много… одарённых отпрысков… – сделав акцент на последнем словосочетании, девушка в ожидании умолкла.

– Всему виной близкородственное скрещивание, – неохотно пояснила мадам Помфри. И даже не видя лица женщины, слизеринка поняла, что волшебница недовольна. – К сожалению лишь Паркинсоны, Блэки, Малфои и, как выяснилось, Забини чётко осознают все недостатки таких браков.

– Малфои? – удивлённо переспросила Гермиона и Фэйт навострила уши.

– О, я знаю, о чём вы подумали, – медсестра взмахнула палочкой и несколько склянок поплыли на беззвучный призыв. – Но Малфои хоть и рьяные приверженцы чистоты крови и их род чист как незапятнанный лист, никаких близких по родству связей и отношений с маглорождёнными у этой семьи никогда не было. Наследника Малфоя выносить очень тяжело. Эти дети необычайно сильны магически. Блэки и Паркинсоны также ни чем не отличаются, хотя и немного уступают, но лишь на фоне древности крови.

– Никогда не думала, что у чистокровных волшебников могут быть подобные проблемы, – пробормотала Гермиона. – Значит, именно поэтому они не хотят отношений с маглорождёнными?

– Ни не хотят, а не могут, – поправила гриффиндорку волшебница. – Хотя некоторые действительно нарочно избегают подобных связей. – Мадам Помфри устало вздохнула и пожала плечами. – Только не берите в голову лишнее, дорогуша. У вас всё будет хорошо. Главное избегать лишних стрессов и не провоцировать плод на защитную реакцию.

– Защитную?– брови Гермионы взлетели вверх в немом удивлении.

– Именно. Внутриутробные дети волшебников, как и младенцы, используют магию только в защитных целях. И не спрашивайте почему. Эта информация стара как мир и ни один целитель не даст вам точный ответ.

– Спасибо, мадам Помфри, – медленно поднявшись, гриффиндорка задвинула за собой деревянный стул.

– Я по-прежнему настаиваю на вашем еженедельном осмотре. И ещё кое-что, – медсестра замолчала и бросила на девушку красноречивый взгляд. – Регулярная половая жизнь с отцом ребёнка стабилизирует энергетические волны и устанавливает некий магический баланс между матерью и окружающими раздражителями. Имейте это в виду.

– Сп-пасибо, – Фэйт могла поклясться, что Гермиона покраснела до ушей. – До свидания, мадам Помфри.

– До встречи, мисс Грейнджер.

Легкие шаги гриффиндорки и скрип входной двери подтвердили её уход.

Фэйт же ещё долго не могла прийти в себя от столь шокирующих новостей. Неясным был также радостный трепет, переполняющий часто вздымающуюся грудь девушки и подкативший к горлу ком счастья.

Счастья за Гермиону и Блейза.

Заскулив, слизеринка пальцами вцепилась в собственные взлохмаченные волосы. Стрелки серебристых часов над камином двигались к десяти, а значит, Малфой мог появиться с минуту на минуту, если конечно сегодня ни одна из тех томительно долгих ночей, когда юноша часами пропадал в кабинете Люциуса Малфоя.

Жар бросился к щекам девушки при воспоминании о страстном, диком и, несомненно, порочном деянии, которое они устроили прямо на столе хозяина замка. Сгорая от стыда за собственное неконтролируемое поведение, Фэйт отказалась снова появляться в том кабинете и тем более повторять столь постыдный поступок.

Вскочив на ноги, девушка подобрала с пола отброшенное чёрное бра и скептически оглядела жалкий клочок ткани. В голове бывшей когтевранки промелькнули десятки идей. Оставалось наедятся, что она не забыла уроки профессора Дамблдора по трансфигурации.

Представив в голове одно из особо сексуальных неглиже из магловского каталога, Фэйт взмахнула палочкой.

В итоге у девушки ушло целых двадцать минут пока и размер и цвет и, Хвала Мерлину, вид полностью удовлетворили её запрос.

Бросившись в ванную комнату, Фэйт привела себя в полный порядок и натянула сотворённое неглиже на ещё влажное тело. Плотные твёрдые чашечки несколько вызывающим образом приподняли маленькую грудь, тонкий полупрозрачный шифон удлинил узкую талию, и разошёлся к низу многослойной пышной юбочкой, которая едва прикрывая ягодицы девушки, визуально округлила её бёдра. Пожирая глазами собственное отражение, Фэйт даже удивилась, найдя своё тело привлекательным. Маленькое, но не лишённое форм, оно пленило и ласкало взгляд, если даже сама девушка не могла отвести взгляд от блёдно жёлтых складок легчайшего шифона. Проведя дрожащими ладонями по собственным бёдрам, слизеринка закусила губу, поняв, что забыла создать подходящие к ансамблю трусики.

Дернувшись к двери, рука Фэйт замерла на округлой ручке.

В комнате слышались чьи-то тяжёлые шаги.

– Фэйт? – голос Драко звучал немного устало, но в тоже время раздраженно от того что он не застал девушку в постели.

– Я-я… сейчас! – выкрикнула слизеринка и чертыхнулась себе под нос.

Дрожащими руками девушка свернула волосы в пучок и при помощи пары шпилек позволила кудрям каскадом ниспадать на обнажённые плечи.

Инстинктивно отдёрнув кружевную юбочку пониже, Фэйт поняла всю тщетность своего напрасного усилия. Она вообще ничего не скрывала!

Набравшись смелости, девушка на дрожащих ногах покинула своё мнимое убежище.

Полумрак комнаты был единственным свидетелем её весьма соблазнительного и эффектного, по мнению слизеринки, появления в спальне. Трескочущее пламя в камине вместе с согревающим заклинанием окутало покрытую мурашками кожу девушки тёплым одеялом заботы Драко Малфоя. На носочках подойдя к кровати, Фэйт нахмурилась при виде его спящей возлежащей на одеяле огромной фигуры.

Девушка настойчиво прочистила горло.

Нет! Она не позволит ему уснуть и вот так просто разрушить столь старательно и тщательно разработанный план!

Перевернувшись на спину, слизеринец длинными пальцами потёр переносицу.

– Ты уже? – хрипло спросил юноша. – Иди сюда. Будем спать.

Драко нетерпеливо похлопал ладонью по месту у себя под боком.

Поджав губы, девушка недовольно пробурчала:

– Я не хочу спать.

– Что? – убрав руку, Малфой приоткрыл левый глаз.

– Я сказала, что не собираюсь спать! – выйдя из тени, Фэйт остановилась прямо перед Драко, позволив огненным всполохам камина, осветить её фигуру. Заморгав, юноша благодарно улыбнулся накрывшей его лицо тени и распахнул глаза.

– И ты тоже, – уверенно закончила слизеринка.

Медленно испускаемое из груди дыхание застряло где-то на середине пути, когда серый взгляд слизеринца упал на покрытое оранжевыми бликами и алыми вспышками огня полуобнажённое тело, стоявшей у кровати, девушки. Никогда в своей короткой жизни он не встречал столь бесподобного видения. Тёмные, с рыжеватыми полосами пламени, волосы мягкими локонами падали на обнажённые плечи Фэйт. Персиковая кожа мерцала во мраке, призывая к откровенным ласкам. А наряд… прикрывая маленькие полушария груди, не оставлял возможности на прочие фантазии. Ведь пылающий за спиной слизеринки огонь, вынудил тонкую ткань обнажить больше, чем она скрывала.

Подскочив на месте, Малфой одним резким движение привлёк очаровательную соблазнительницу к себе. Горячее мужское дыхание коснулось дерзко выпирающих из тугого плена грудок.

– Мерлин, помоги мне! – приглушённо пробормотал юноша, поглаживая округлые скрытые под шифоном бёдра. Зацепив зубами плотную ткань, Драко сдвинул вниз чашечку – половинку. Горячие губы не замедлили впиться в подрагивающий розовый сосок и втянуть верхушку груди в плен пожирающего рта.

Вскрикнув, Фэйт обняла Малфоя за плечи и позволила его настырным пальцам прокрасться под юбочку.

– Чёрт! – выругался юноша, прижавшись влажным лбом к ложбине между часто вздымающихся грудок. Его тёплые, немного шершавые ладони властно обхватили обнажённые ягодицы девушки.

– Ты сделала это специально, – с болью в голосе прорычал слизеринец, растирая нежную кожу гладких как шёлк бёдер и вдыхая нежный, сладковатый аромат желанного тела.

– Я хочу тебя, – прошептала Фэйт, ладошками поднимая его лицо. В серых глазах плясала буря. Огненные всполохи, сплетясь со снежным вихрем, поглотили девушку в стремительно уносящийся водоворот пленительной чувствительности.

– Пожалуйста, – одними губами произнесла слизеринка. – Я хочу стать твоей. По-настоящему.

В глубине серых глаз Фэйт заметила ответную искру. Драко ухмыльнулся.

– Кажется, кто-то надумал меня соблазнить, – медленно проговорил Малфой, в то время как его пальцы аккуратно раздвинули гладкие складочки между ног девушки.

– А не думали ли вы, мисс Линделл, о последствиях?.. – резко выдохнув, Фэйт едва удержалась на ногах, когда костяшки его пальцев принялись потирать чувствительную бусинку.

– Должен признаться, вы почти лишили меня самоконтроля, – пробормотал юноша, обводя нежный сосок влажным языком. Его средник палец начал медленное проникновение в невероятно узкую пещерку.

Всхлипнув, Фэйт обеими руками ухватилась за широкие плечи парня. Её ноги подкосились. Девушка устояла лишь благодаря силе его левой руки, которая жёстким кольцом обхватив округлые бёдра, не позволила слизеринке упасть.

– Но теперь, – бархатным голосом продолжил говорить Малфой, стремительно вводя и выводя свой адский палец, – когда я вновь владею собой, настало время оговорить плату за столь вопиющее нарушение моих правил.

Застонав, Фэйт откинула голову назад. Тёмные волосы, выскользнув из слабого захвата нескольких шпилек, водопадом рассыпались по спине девушки, которая в свою очередь прогнулась дугой от удовольствия, позволив второй аппетитной грудке выпрыгнуть из натянувшейся ткани неглиже.

Пылающий взгляд слизеринца был прикован к двум соблазнительно подрагивающим округлостям, на гладкой коже которых в диком ритме танцевали всполохи огня и отдаленные тени.

Выгнувшись вперёд, Фэйт распахнула сияющие от страсти глаза. Увлажнившиеся сапфиры тронули серые глубины своей беззащитностью.

Ускорив движение, Малфой с мстительным удовлетворением разглядывал полуоткрытые постанывающие губы девушки и её соблазнительные персиковые округлости.

Она задумала соблазнить его!

Как же!

Что ж девчонка сполна ответит за свою слизеринскую хитрость.

Надавив большим пальцем на чувствительный бугорок, Драко удержал падающую к ногам девушку, с наслаждением вбирая содрогания маленького соблазнительного тела. Его восхищённый взгляд ни на секунду не оторвался от пылающего лица Фэйт, боготворя и сохраняя в памяти облик чистейшего наслаждения, наполнивший нежные черты девушки. Поцеловав слизеринку в приподнятые уголки пухлого рта, Малфой одним движением опрокинул свою драгоценную ношу на кровать.

Задрав кружевную юбочку, слизеринец не дал девушке даже секунды на то чтобы опомниться и выровнять дыхание.

Дерзкие губы и вездесущий язык с присущим им эгоизмом овладели влажной припухшей плотью, заставив Фэйт конвульсивно дёрнуться и закричать от непереносимого удовольствия.

Вылизывая сладкий нектар хрипло постанывающей девушки, Драко пальцами жёстко зафиксировал её вырывающиеся бёдра, не позволяя неуступчивой слизеринке лишить парня его любимого и так страстно желаемого вкуса.

Она сама напросилась.

И сегодня он позволит себе утолить собственный голод. Пусть даже против желания дрожащей девушки.

Скользкий язык парня, нырнув глубже, послужил причиной будоражащих невероятно возбуждающих стонов со стороны Фэйт. Про себя усмехнувшись, Драко продолжил свою излюбленную пытку, с ликующим сердцем вбирая сладкие соки извивающегося тела и поглощая не менее восхитительные, короткие, прерываемые судорожным втягиванием воздуха, вскрики слизеринки.

Понимая, что наказание за его потерянный самоконтроль несколько затянулось, Малфой прижал ненасытные губы к подрагивающему центру её женственности. Всколыхнувшись, бёрда слизеринки задрожали. Маленькие ладошки сжали плотное одеяло. Не сдерживая криков наслаждения, Фэйт выгнулась на кровати, желая лишь избиться от сладких, продолжавшихся целую вечность мучений.

Нагло улыбнувшись, Драко прижался шершавой щекой к подрагивающему бедру девушки. Его руки по-прежнему удерживали округлые бёдра на месте.

– Что ж, ты расплатилась за свой неразумный поступок, – растягивая слова, произнес слизеринец, следя за часто вздымающейся грудью девушки.

Облизнув пересохшие губы, Фэйт хрипло выдохнула:

– Я лишь… хотела… стать… твоей… – на её глаза набежали слёзы. – А ты… ты… опять…

– Ты и так моя! – прорычал Малфой, по-хозяйски обхватывая ягодицы девушки.

Фэйт отрицательно покачала головой:

– Нет! – горячо зашептала слизеринка. – Я хочу не так! Я хочу чувствовать тебя! Стать одним целым!

Поменяв положение, Драко навис над девушкой и сжал упрямое лицо в своих ладонях.

– Ты – моя, Фэйт! Нас ничто не разлучит!

Синие, затуманенные глаза подернулись дымкой печали:

– А если… если Том опять вмешается? – с нотками отчаяния в голосе зашептала слизеринка, сжимая пальчики на плотной ткани мужской рубашки. – Если меня вернут назад в прошлое? Я не вынесу, если потеряю тебя! Пожалуйста, Драко! Люби меня здесь и сейчас!

Секундное замешательство в серых глазах не укрылось от девушки, однако на смену ему пришёл тот самый любимый полный твёрдой решимости взгляд.

– Фэйт, послушай меня, – пальцы Драко легонько потянули девушку за волосы. – Ты помнишь, как Филч запер тебя в комнате страха?

Слизеринка нерешительно кивнула, не понимая, к чему он клонит.

– В ту ночь я пришёл за тобой. Но вытащив тебя из той бездны… Я увидел… собственный страх, – закрыв глаза Малфой прижался лбом к её влажной щеке. – Я до смерти боюсь потерять тебя Фэйт. Вот страх моей жизни. Причинить тебе боль или утратить навсегда. Поэтому, я никогда… Слышишь, никогда не покину тебя!

Приподнявшись на коленях, Драко привлёк девушку к себе. Обняв хрупкий стан, он прижал кудрявую голову любимой к своему плечу.

– Ничто нас не разлучит Фэйт! Я найду тебя, где бы ты ни пряталась. В прошлом! В будущем! Неважно через десятки, сотни или тысячи лет! Я приду за тобой, и мы будем вместе!

– Обещаешь? – сдавленно спросила слизеринка, вонзая ноготочки в его плечи.

– Клянусь! – горячо прошептал Малфой. – Жизнью клянусь! Хотя ты и есть моя жизнь!
Всхлипнув, девушка обеими руками обвила широкую спину юноши:

– Прости меня! – воскликнула она, покрывая поцелуями широкое плечо. – Я верю тебе! Просто мне страшно! Очень страшно!

– Чего именно ты боишься? – настороженно спросил слизеринец, опасаясь худшего.

– Я не знаю. – Печаль в родных синих глазах убивала. – Я думала, что боюсь потерять тебя и это так. Но есть ещё кое-что. И оно гложет меня изнутри. Скажи мне, Драко, что случилось… с той розой? Белой розой, которую мне подарил Волан-де-Морт?

Задержав дыхание, Малфой напрягся. Каждый мускул его тела застыл в железном захвате холодного подозрения и ослепляющей ревности.

– Почему ты спрашиваешь? – выдохнул Драко, чувствуя, как деревенеют пальцы рук на талии девушки.

Закрыв глаза, Фэйт вернулась в прошлое и вспомнила последнюю ночь горького расставания с Томом Риддлом. Тогда они танцевали. Их тела, как одно целое, двигались под нескончаемую музыку дождя, чьи капли, смыв горькие слёзы, избавили девушку и от болезненных воспоминаний.

– Я создала этот цветок, – глухо ответила слизеринка. – И отдала розу ему.

– Зачем? – трудно было не уловить резкость, с которой был задан короткий как выстрел заклятия вопрос.

Фэйт покачала головой и ласково погладила Малфоя по напряжённой спине:

– Я не помню. В тот момент я мыслила неясно. Я ушла, оставив лишь память о собственных чувствах, которые задолго до того, поместила в цветок, – глаза девушки расширились в шокирующей догадке. – Которые он вернул мне! Драко, этот цветок! Он был в волосах на балу! Я знаю…

– Я смял его!

– Что?!

– Я уничтожил его! – злостно уточнил слизеринец, сжимая Фэйт в крепких объятиях. – Сжал в кулаке и выкинул. Выбросил его, потому что боялся того, что Тёмный Лорд мог сотворить с тобой!

Вздрогнув от услышанного, девушка застыла, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Что она чувствовала?

Неужели… сожаление?

Но кого ей было жалко Розу или Тома?

Закрыв глаза, Фэйт глубоко вздохнула. Прошлые чувства не должны вновь овладеть её душой. Она не позволит воспоминаниям о горькой любви разрушить зарождающиеся отношения с подарившим ей новую жизнь парнем. Её судьбой.

Слизеринка не стыдилась собственных чувств к Тому Риддлу. Она лишь чувствовала облегчение от того, что избежала участи наблюдать за тёмными изменениями его души. Ведь девушка всегда была лишь инструментом в руках юноши. Подопытным инструментом, если быть точным. Оглядываясь назад и пролистывая страницы своей жизни, Фэйт теперь совершенно точно понимала всю разницу между настоящей любовью и умелым притворством.

Том Риддл никогда её не любил.

Ни один человек, испытывающий хоть толику симпатии к другому, не станет годами опаивать его смертоносным ядом, лишь бы проследить умрёт ли его «кролик» от укуса змеи.

Интересно, когда бы он позволил своему питомцу впиться зубами в её плоть, если бы девушка не исчезла?

И что будет, если Судьба решит вернуть Фэйт обратно? Может Дамблдор для того и отправил девушку в будущее, чтобы она вернулась и предотвратила необратимый ход кровавых событий.

Но как она сделает это теперь, когда её душа, тело и сердце обещаны другому? Когда для девушки существовали лишь единственные в мире серые глаза штормового моря!

Фэйт ласково потёрлась носом о широкое плечо Драко Малфоя.

Нет!

Том никогда не любил её!

Она знала это совершенно точно и никакие пагубные воспоминания о его сильных руках и горячих поцелуях не заставят девушку думать иначе. Риддл использовал когтевранку, оттачивая её способности к беспалочковой магии, взращивая горечь в душе и уничтожая каждого, кто находился в непосредственно дружеских отношениях с бедной, глупенькой Джейд Кэрролл.

Он хотел девушку лишь для себя. Желал сузить её и без того узкий, вращавшийся вокруг юноши, мир лишь до самой любимой личности. Самого себя.

Буд-то тогда для неё существовал кто-то другой.

Всё это нельзя было назвать любовью.

Так не любят.

Расслабившись в теплоте мужских рук, Фэйт едва слышно мурчала, подобно маленькому котёнку, в то время, как губы Драко Малфоя посасывали нежную кожу плавного изгиба её шеи.

Если Том и чувствовал что-то к чумазой девочке из приюта, – то лишь пагубную, отравляющую и ненавистную юноше привязанность, которая не могла перебороть его отвращения к грязной крови.

Грязнокровка.

Не более чем уродливое нечесаное «когтевранское чудовище», как прозвали Джейд друзья Риддла.

Но если девушка значила так мало, зачем Тёмный Лорд вызвал слизеринку в убежище пожирателей?

Ведь их не связывало ничего кроме боли грустных лет!

Почему отдал Фэйт Линделл цветок?

Зачем передал девушке её собственные воспоминания о всепоглощающей любви и ненависти? Правде и лжи? Боли и радостного трепета?

Глаза слизеринки распахнулись и затуманились, отдаляясь в прошлое.

Если… если Том Риддл никогда не любил приставучую грязнокровку, то зачем столько лет хранил её белую розу?

Зажмурив глаза, Фэйт всем своим маленьким дрожащим телом прижалась к груди Драко.

Она не станет думать об этом.

Ни сегодня.

Ни завтра.

Никогда.

Пусть текут дни, недели, месяцы и года. Грустный танец прощания и прощения под дождём, не сравниться со счастливыми движениями сплетённых тел в вихре белоснежного снега. И пусть Судьбе было угодно повторить танец откровений, она не учла одно единственное. Никто и никогда не отнимет у Фэйт Линделл настоящую любовь её жизни.

Никто и никогда.

Наступление…

Дата добавления: 2015-12-01