Глава не отредактирована

Не разбирая дороги, опираясь о холодные стены, спотыкаясь о многочисленные ступени, задыхаясь от шока и сходя с ума от рухнувшей реальности, Блейз Забини мог лишь покачиваясь передвигать ногами.

Он не знал, куда шёл. Его не волновало, почему вокруг было так темно. Юноша не помнил, взял ли он волшебную палочку. На мгновение он даже позабыл, где находился.

Сердце билось так быстро и гулко, что его пульсация громовым раскатом отдавалась в ушах. Это было все, что он слышал. Всё что понимал.

Ворвавшись к себе в комнату, Блейз на секунду остолбенел, при виде нежно улыбавшегося лица Гермионы Грейнджер. Она была такой красивой. Его очаровательная, храбрая гриффиндорка.

Однако юноша не мог выдержать этого проникновенного и немного озабоченного взгляда медовых глаз.

По её движущимся губам он понял, что девушка задала ему вопрос.

Но слизеринец не мог ответить. Он просто не слышал… звуков. Лишь сплошной всепоглощающий гул, съедающий его разум.

В огромных синих глазах юноши играла смертоносная буря, когда смерив гриффиндорку одним убийственно презрительным взглядом, он, едва разжимая губы, прохрипел:

– Убирайся!

Мягкая улыбка слетела с лица Гермионы, словно согнанная порывом яростного ветра. Радостные черты, сменились непониманием. И лишь через мгновение, в медовых глазах промелькнул тщательно скрываемый испуг.

– ПОШЛА ВОН! – взревел юноша, не пытаясь унять дрожь собственного тела.

Блейз не помнил, как она ушла.

Не помнил, что делал после.

Он проснулся на рассвете один в холодной комнате, превращённой в сплошные руины от его высшей из-под контроля безпалочковой магии.

Облизнув пересохшие губы, юноша вдруг вспомнил, слова Малфоя о способностях Фэйт Линделл к таким же выбросам энергии.

Зажав голову в руках, Забини, зарычав, повалился набок и отдал себя на милость тьмы.

Лишь в ней он теперь видел успокоение.

*****

Решительность и смелость всегда были её слабыми качествами.

Так она считала, пока не вспомнила всё свою прошлую жизнь. Падения и надежды. Страхи и боль. Чувства и отчаяния.

Фэйт в который раз удивилась собственной силе. Теряясь в памяти, девушка без конца задавала себе один и тот же вопрос. Действительно ли она любила Тома Риддла?

Казалось что так…

Но была ли эта любовь настоящей? Если да, то как она смогла полюбить второй раз? И наконец, вернулись ли бы прошлые чувства, если бы слизеринка вновь повстречала Тома?

Кого бы она выбрала?

Минуты подобных размышлений всегда навевали страх. Но если раньше от этого всепоглощающего ужасного чувства, девушке хотелось где-то спрятаться, то теперь она испытывала крайнюю нужду затеряться в тёплых и сильных объятиях Драко Малфоя.

Девушка слабо улыбнулась, глядя в тёмный потолок. Мысли о его руках и пьянящий запах свежести, которым был напитан воздух и одеяла направили её размышление совсем по другой не менее тернистой дороге.

Фэйт слишком поздно поняла, что ноги согласившись с доводами рассудка и подчинившись приказу сердца, уже сами на всём пару неслись в кабинет Малфоя.

Темнота коридора и холодный пол не испугали девушку и не отмели собранной в кулак решимости. Дрожащие тени свеч на стенах лишь подгоняли бесшумно скользящую по переходам фигурку кудрявой девушки.

Застыв перед дверью, Фэйт опасаясь ошибиться, приоткрыла дверь лишь на сантиметр и заглянула внутрь.

Слизеринке очень не хотелось попасться на глаза Нарциссе. Она уважала волшебницу, однако вряд ли смогла бы разумно объяснить причину столь позднего визита.

На сердце улеглось.

Юноша был один.

Широко улыбнувшись, Фэйт незаметно проскользнула в кабинет.

Горевший с правой стороны камин казался единственным источником света и покрытой мраком и движущимися тенями комнате. Девушка с любопытством рассмотрела тёмно-коричневую драпировку стен, огромную тяжелую люстру, широкое, терявшееся в темноте потолка окно с незадёрнутыми портьерами, тёмно-бардового оттенка.

Люциус Малфой, несомненно, проводил много времени в этой комнате. Фэйт поняла это по огромному скоплению книг на полках тянувшегося вдоль левой стены шкафа. Едва ли он тратил время на часы в библиотеке.

Но теперь, настала очередь Драко Малфоя взять на себя бразды правления. Слизеринка много слышала о волшебных родовых замках. Она знала, что такие дома требуют частого контакта со своими хозяевами. И им всегда нужен был наследник крови. Иначе стены останутся лишь камнями, и волшебство поместья исчезнет навсегда.

После разбуженной Нарциссой силы, замок Малфоев пробудился, и питать холодные стены мог лишь Драко, ведь его мать не была Малфой по крови.

Закусив губу, Фэйт на цыпочках приблизилась к светловолосому юноше. Развалившись в кресле отца юноша, закрыв глаза, коротко дышал. Правая рука парня покоилась на округлой сверкающей сфере. Слизеринец едва заметно хмурился. Преодолев желание провести пальчиками по светлым сдвинутым бровям, девушка лишь улыбнулась и бесшумно взобралась на стол, по левую сторону от широкого плеча Драко. Синие глаза, обследовав черты любимого сосредоточенного лица, скользнули ниже, вбирая позу беспредельной мужской власти и спокойствия.

Значит, так он проводит все ночи напролёт? Неудивительно, что юноша приходит к ней уставший как домовик.

Левая рука Драко, дернувшись, поменяла положение и теперь лежала на столе, в крайне опасной близости от бедра девушки.

Нервно пожёвывая губу, Фэйт бесшумно втянула воздух в напряжённые лёгкие. Его ладонь лишь слегка касалась наспех натянутой школьной юбки, но даже этот невинный и целиком неосознанный жест, заставил низ живота девушки сжаться в болезненно сладкой истоме. Покачав головой, слизеринка отказалась от навязчивой мысли накрыть эти волнующие кровь, длинные пальцы своей прохладной рукой. Пусть Драко закончит свои дела.

Она подождёт.

Ожидание – не усталость.

Минуты ускользали как вода сквозь пальцы. За всё время Малфой пошевелился лишь раз, Фэйт же не сводила пристального взгляда с его лица, считывая каждую эмоцию. Синие блестящие глаза изредка позволяли себе более дерзкую прогулку по широкой груди, которая светлыми манящими видениями кожи, выглядывала из-под ворота и закатанных рукавов рубашки.

Широкая кисть руки юноши, иногда сжималась или поворачивалась на серебряной сфере и тогда игра мышц приводила в движение его чуть загорелое предплечье, на котором едва заметно поблескивали светлые волоски.

Боже, Фэйт была без ума от его рук!

Они казались девушки самыми сильными, тёплыми и надёжными.

Ей хотелось…

Вздрогнув, слизеринка опустила глаза вниз, и увидела, как его левая рука медленно заскользив по плотной ткани юбки, собственнически обхватила бедро девушки.

Фэйт покраснела.

Как давно Малфой знал, что она здесь?

Облизнув пересохшие губы, слизеринка нерешительно подняла глаза. Смеющаяся сверкающая сталь и расплывающиеся в подобии ухмылки губы, позволили ей совершенно искренне улыбнуться в ответ:

– Я помешала? – тихонько поинтересовалась девушка, желая чтобы его пальцы не прекращали выводить волшебные круги на её округлом бедре.

Драко покачал головой. Отодвинувшись, юноша обеими руками обхватив слизеринку за талию, посадил её прямо перед собой.

– Признаться, я приятно удивлён твоей… решимостью составить мне компанию на… столе, – в серых глазах загорелся опасный огонёк.

– О-о-о, я просто… – зардевшись, Фэйт собиралась спрыгнуть вниз, но сильные руки надёжно удержали девушку на новом, немного компрометирующем месте – между его длинных ног.

Юноша усмехнулся. Склонив голову, Драко потёрся носом о девичьи коленки. Длинные пальцы, проскользнув под ткань юбки, молниеносно раздвинули её бёдра, и юноша, продолжая втягивать сладчайший аромат, желанного тела, придвинулся на искушающее близкое расстояние. Теперь его ухмыляющееся лицо находилось как раз напротив часто вздымающихся маленьких грудок.

Малфой облизнул губы. Медленно, но уверенно парень терял контроль над собственной жаждой.

Пальцы Фэйт конвульсивно сжались на деревянном столе. Слизеринка не решалась дышать, пока его губы с томительной тщательностью исцеловали, скрытые под единственным слоем рубашки округлости. Длинные пальцы, сжав ягодицы девушки, властно придвинули Фэйт ближе, так что теперь у неё не осталось выбора, кроме как положить босые ступни на подлокотники огромного кресла.

Тёплые руки двинулись вниз, по икрам, а затем и по ногам девушки, растирая, согревая и покрывая гладкую кожу влажными поцелуями.

– Опять босая… – пробормотал Драко, обхватывая ладонью прохладную ступню.

– Ты такая маленькая…

Его шепот вырвал девушку из сладостных грёз.

Она недовольно нахмурилась.

Позволив парню самому удерживать её тело, слизеринка ласково погладила его широкую спину тонкими руками.

– Могу я узнать, что ты имеешь в виду? – хрипло поинтересовалась девушка, отмечая, как напряглось мужское тело. Не разжимая объятий, Фэйт запустила пальцы в его мягкие волосы.

Поцеловав девушку в плечо, Малфой заговорил:

– Не более того, что уже сказал.

– Это не ответ, – несколько резко ответила девушка.

Отклонившись назад, слизеринец поднял лицо и всмотрелся в горевшие недовольством глаза.

– Что ты хочешь, чтобы я объяснил? – тихо спросил юноша, приподняв светлые брови. – Что мне нравиться твоё маленькое изящное тело? Или что я горю от одной мысли обладать им?

Алая краска залила бледные щёки Фэйт. Однако его взгляд продолжал смотреть на неё с пугающей настойчивостью.

– Тогда почему… – слизеринка опустила глаза в пол. – Почему ты не… Я имею ввиду, ты приходишь ко мне каждую ночь, но… – бегло взглянув на юношу, девушка отметила любопытно-внимательные искорки в прозрачно-серых глубинах.

Закрыв глаза, она вздохнула и выпалила:

– Ты помнишь о нашей договорённости?

Брови парня медленно поползли вверх, и Фэйт вдруг до зуда в ладонях захотелось вернуть их обратно. Она сжала зубы.

– Рождественский Бал-маскарад, – нетерпеливо уточнила слизеринка, и её пальцы начали ласково перебирать светлые волосы парня у его шеи. – Ты обещал, что придешь, но события несколько… поменялись. Но ведь сейчас всё наладилось… Ну или мне так кажется. Я понимаю, что ты наверное очень устаёшь, но всё же… Как это… В общем… – Фэйт нахмурилась, скрюченные пальцы нервно сжали светлые волосы слизеринца. – Ты говоришь, что я маленькая, и я не совсем понимаю, хочешь ли ты заняться со мной любовью, – девушка проигнорировала серые смешинки в его глазах. – Моё тело, конечно, не такое… женственное как у… Паркинсон и да, я мала ростом. Но как это относится к… – Фэйт снова покраснела. – Если только я тебя не возбуждаю.

Тонкие руки слизеринки затряслись, но не по собственной воле. Малфой смеялся, и его широкие плечи подрагивали в немом веселье.

– Не понимаю, что в этом смешного, – грозно пробурчала девушка, вновь опираясь ладонями о гладкую поверхность стола. – Чтоб ты знал, я каждую ночь провожу в ожидании! – голос слизеринки предательски задрожал. – Я-я не над-деваю нижнее бельё, а ты д-даже не замечаешь! Не под-думай что мне не нравиться когда ты приход-дишь! Я очень рад-да, но…

Склонив голову, Драко перестал смеяться и уткнулся лбом в девичий живот. Сглотнув, Фэйт нерешительно провела пальчиками по светлым взъерошенным волосам.

– Я хочу быть с тобой, Драко, – уже спокойней произнесла слизеринка, наклоняясь вперёд и обнимая его голову. – Хочу чувствовать тебя. И не только рядом, но и внутри себя… – её голос звучал хрипло и застенчиво. – Ты понимаешь?

– Абсолютно, – последовал твёрдый ответ, и его губы поцеловали самый низ животика, заставив девушку вздрогнуть от удовольствия.

– Тогда почему? – просила она и услышала тяжёлый вздох.

Голова юноши опустилась на мягкие, страстно желаемые бёдра. Руки расслабились. Он закрыл глаза.

– Пойми меня правильно, – последовал медленный ответ. – Я хочу быть с тобой, и я буду. Этого уже не изменить. Но, в то же время, я до смерти боюсь опять потерять тебя. Причинить боль, – тёплые пальцы начали легонько пожимать ягодицы девушки. – Ты выкарабкалась с того света, но откуда мне было знать, что ты не исчезнешь в любой момент? Теперь твоя борьба с ядом закончилась, но ты не представляешь через что я прошел, гладя на твои мучения и понимая, что я ничем не могу помочь. Причинить тебе сейчас хоть толику боли, для меня хуже поцелуя дементора. Прости меня.

Фэйт молчала. Закусив губы, девушка быстро заморгала, предотвращая появление предательских слезинок.

– Но ведь сейчас со мной всё хорошо, – тихонько произнесла слизеринка. Её руки с нежным томлением прошлись по мужской спине. – Я не собираюсь умирать.

Последовала напряжённая тишина и затем не менее натянутое «Я знаю…».

Пошевелившись, Драко приподнялся на руках. Его серые глаза зависли на уровне искусанных губ девушки.

– Фэйт ты не представляешь как дорога мне, – глухо прошептал юноша. – Я не переживу, если снова потеряю тебя. И поэтому собираюсь заботиться и оберегать тебя, как подобает настоящему волшебнику-аристократу.

Девушка в недоумении сдвинула бровки.

– И как это?

Малфой усмехнулся. Горячие губы прикоснулись к нежному изгибу её тонкой шеи.

– Вот так… – хрипло ответил слизеринец, целуя маленький подбородок, а затем и щеку. Его тёплое учащённое дыхание, щекотало кожу и вызывало сладостные мурашки.

– Мне нравится… – прошептала Фэйт, хватаясь за широкие плечи.

Горячие губы юноши коснулись кончика её носа и с медленным томлением продолжили цепочку сладчайших поцелуев вверх по переносице. Он потёрся губами о лоб девушки. Горячий влажный язык ощупал ускоряющийся пульс на виске и овладел порозовевшим от смущения ушком.

Сердце девушки подпрыгнуло от наслаждения. Поёжившись Фэйт, ноготками вцепилась в шею парня. Мужские руки поднялись выше по округлым бёдрам, задирая форменную рубашку и пробираясь дальше к нежной груди. Гибкие пальцы, обхватив мягкие полушария, сжали вздёрнутые соски.

Выгнувшись, Фэйт застонала, пытаясь освободить своё ушко из сладкого плена.

– Драко, пожалуйста, – простонала слизеринка, сжимая его шею.

– Что? – выдохнул юноша в сверхчувствительное место. Его горячее дыхание бросило тело девушки в дрожь.

Заскулив, Фэйт слабо толкнула его в грудь. Но божественные руки творили настоящие чудеса, сминая и поглаживая упругую грудь.

– Не надо как… аристократ… – выдохнула слизеринка, прижимаясь к крепкому горячему телу, и целуя юношу в плечо. – Я хочу быть твоей. Сейчас. Пожалуйста…

Прекратив насилие над покрасневшим ушком, ненасытные губы захватили в плен трепещущий рот. Пожирая сладкие стоны и ловя учащённое дыхание, слизеринец несдвигаемой твёрдой стеной доминировал в этой неравной борьбе нескончаемых поцелуев, заглатывая отвечающий на ласку язык, губы и разжигая неугасаемый огонь в горящих синим пламенем глазах

Краем сознания Фэйт услышала треск разрываемой материи, и запоздало поняла, что её белоснежной рубашке пришёл конец.

– О, Мерлин, – услышала она и задохнулась от внезапного воспламенившего кровь удовольствия. Втянув в ненасытный рот нежный розовый сосок, Драко зарычав, проник руками ей под юбку.

– Что ты делаешь? – вскричала девушка, когда Малфой одним движением стянул с гладких бёдер трусики, тем самым повалив слизеринку на стол.

– Исполняю твоё желание, – хрипло ответил юноша, поднимаясь с кресла и вновь припадая к аппетитной маленькой груди.

Серые глаза пылали страстью и желанием. Длинные пальцы, прокравшись вверх, угнездились меж шелковистых бёдер, заводя уже известную юному телу девушки мелодию.

Не зная, куда деть свои руки, Фэйт попыталась стянуть рубашку с широких плеч. Девушка страстно желала ощутить его горячую кожу под своими пальчиками. Но Драко не позволил, резко отодвинув назойливые руки в сторону. Подув на блестящий влажный сосок, он прикусил зубами другой и, усмехнувшись в ответ на девичий жалобный всхлип, заскользил губами вниз по покрытому мурашками наслаждения животу.

Протестующе заскулив, слизеринка поймала ворот его рубашки. Тоненькие пальчики коснулись перламутровых пуговок.

Малфой отрицательно покачал головой, в ответ на недоумённый взгляд блестящих поддёрнутых дымкой наслаждения глаз.

– Не сегодня, – ответил юноша и припал губами к маленькому пупку.

Задрожав, девушка откинулась назад, чувствуя, как его пальцы щекочут нежную кожу внутренних бёдер и наконец, приближаются к месту настоящего пожара. Кудрявые волосы, чёрными волнами заползли по огромному столу, казалось созданному именно для подобных целей. Горевшее смущением лицо слизеринки, возбудило Драко больше чем вид идеального, миниатюрного, полуобнажённого тела, в предвкушении извивающегося на рабочем месте Люциуса. Проникнув к влажной расщелине меж манящих бёдер, юноша напряжённо замер, спина его напряглась. Удивительный язык, прекратил свои круговые манёвры на плоском животике.

– Я вижу, ты хорошо подготовилась.

Заморгав, Фэйт приподняла голову и бросила на слизеринца непонимающий взгляд. Собственное уязвимое положение возобладало над её защитными инстинктами, и слизеринка накрыла влажную от поцелуев грудь маленькими ладошками.

– Твоё счастье, что я не заметил этого раньше, – хрипло зарычал Драко, резко раздирая юбку и бросая будоражащий взгляд между ног Фэйт. – Иначе ты бы уже давноне могла сидеть.

Девушка испугалась:

– Что?

– Вот «что», – глухо ответил Малфой, проводя пальцами по гладким, как шёлк, складкам, скрывающим сосредоточение её женственности.

Стрелы удовольствия не заставили себя ждать, ударив в самый центр существа девушки.

– Я… надеялась… тебе… понравится… – задыхаясь, проговорила Фэйт, теряясь в серой буре возбуждённого взгляда, который теперь опалял пунцовое лицо слизеринки.

– О, мне нравится, – змеиная ухмылка расползлась по его губам.

Длинным пальцем Драко специально задел особенно чувствительный бугорок, наблюдая затем как девушка буквально растаяла на его глазах.

– И ты ответишь за последствия, – зловеще тихо закончил слизеринец, падая на колени и забрасывая её ноги себе на плечи.

– Что ты делаешь? – закричала Фэйт, подскакивая на локтях. Синие глаза расширились от страха и убивающего стыда. – Драко, пожалуйста, иди ко мне! Я… я так не хочу! … А-ах …

Горячее дыхание парня опалило светлую чувствительную кожу внутреннего бедра девушки.

– Доверься мне, – отрывисто прошептал слизеринец, обхватывая ладонями и приподнимая маленькую округлую попку. – Это то, что тебе нужно.

Влажный рот с дерзкой настойчивостью набросился на поблескивающую в полумраке розовую плоть. Юркий язык завертелся, прокладывая новую сладостную дорожку. Твёрдые губы посасывая, принялись пожирать девичье естество.

Прижав ладони к пылающему лицу, Фэйт выгнулась дугой, почувствовав проникающие движения скользкого языка и жадные манипуляции горячего рта.

Прикусив собственные пальцы, девушка едва удержалась от крика. Вместо этого из её груди вырвался лишь сдавленный стон, на что юноша ответил не менее подавленным рычанием.

Господи…

Всё должно было быть по-другому…

Его зубы, осторожно сомкнувшись на чувствительной плоти, затянув её в рот.

Вскрикнув, Фэйт сгораемая в пламени страсти, заметалась по столу.

Ворох пергаментов и свитков слетел на пол. За ними последовала настольная лампа. Но даже громкое крушение стекла об пол не могло оторвать Драко от сладчайшего вкуса его девушки. По капле вбирая густые соки, слизеринец не мог насытиться этим божественным вкусом. Каждую секунду, каждую минуту, ему было мало, и он хотел больше. Малфой чувствовал, как девушка, извиваясь, пыталась вырваться из его рук, ощущал подёргивания стройных ножек на своих плечах и обрадовался, что не снял трусики с узких щиколоток, тем самым ограничив диапазон её протестующих движений. Нежная ароматная плоть конвульсивно сжималась под его языком, даря парню всё больше уникального и бесценного нектара дрожащего тела.

Слизеринка кричала. Просила, чтобы он прекратил эту пытку.

Но он не мог. Это было не то, над чем Малфой властвовал. Здесь он следовал только на зов собственнических инстинктов, которые, отдаваясь рёвом в ушах, твердили бесконечное «мало», заставив слизеринца потворствовать диким звериным желаниям.

Растирая подрагивающие бёдра, мужские руки двинулись вверх, расположившись внизу плоского живота девушки и тем самым властно придавливая его к столу. Острые ноготки слизеринки тут же впились в его предплечья в безуспешной попытке не сойти с ума от переполнявших маленькое тело волн удовольствия.

– Моя … – прорычал Малфой, углубляя поцелуй и продолжая безжалостно терзать припухшие складки.

Мучительно сжавшись, Фэйт задрожала, не в состоянии сдерживать громкие крики страсти. Томительное наслаждение во второй раз собралось в тугой нарастающий пучок, и взорвавшись внизу живота, разлилось по крови подрагивающим шипящим томлением. Судорожно глотая воздух, тело девушки взмыло вверх, прогибаемое под давлением разлетающегося на мельчайшие звёзды удовольствия.

Не контролируя конвульсивную дрожь, слизеринка подобно тряпичной кукле, с глухим стуком упала на стол. Открытая для всего мира, Фэйт, тяжело дыша, лежала на гладкой прохладной поверхности. Собственные руки казались ей совершенно чужим ненужным атрибутом и в полусогнутом виде покоились на кудрявом полотне спутанных волос.

Лёгкие поцелуи Малфоя, теперь покрывали гладкую кожу напряжённого живота и на каждое сладкое прикосновение, неподатливое, теперь жившее по другим законам тело, отвечало неконтролируемым вздрагиванием.

Испугавшись собственной реакции, Фэйт сжала ладошки в кулачки и отодвинулась от парня. Точнее сделала попытку. Весьма жалкую на собственное суждение, но и она не укрылась от внимательных довольных серых глаз.

Проказливо улыбнувшись, Драко медленно провёл широкими ладонями по бокам слизеринки, тем самым вызывая череду неконтролируемой дрожи.

Всё ещё затуманенные от наслаждения, синие глаза в страхе расширились. Подавив смешок, Малфой схватил растерянную девушку за запястья и притянул к своей груди.

– А ты у нас крайне чувствительный комочек нервов, – ласково пробормотал юноша, целуя полураскрытые дрожащие губы. Заморгав, девушка, слабо улыбнулась. Голова кружилась, как после путешествия через портал.

– С возвращением, – прошептал Драко, покусывая кожу на нежном изгибе тонкой шеи. Волшебные пальцы, путаясь в кудрях, мягко массировали девичий затылок, наслаждаясь удовлетворённым мурлыканием своей растрёпанной слизеринки.

Вздохнув, Фэйт закрыла глаза.

И, правда…

Она не представляла, что умерев и воспарив на небеса, сможет вернуться второй раз.

*****

Выскользнув из душа, Фэйт улыбнулась и, закусив губу, на цыпочках покинула комнату. Драко Малфой спал, и она не хотела его будить. Последние дни выдались нелёгкими для обоих, в особенности для него. Юноша, казалось, старался узнать её заново. Во всех смыслах этого слова. После их неконтролируемого порыва страсти в кабинете Люциуса Малфоя, последующие несколько ночей девушка провела беспокойно ворочаясь под боком у слизеринца, пока он, в присущей ему эгоистичной манере, не наваливался на девушку сверху, придавливая своим огромным весом и ей не оставалось ничего другого кроме как заснуть.

Однако теперь сон ей давался сложней. Особенно рядом с Драко, который по-прежнему не заходил дальше жгучих поцелуев, но не раз намекал на желание «попробовать её на вкус». И, хотя сладостное томление в низу живота от его слов лишь нарастало, Фэйт было слишком стыдно за собственное раскрепощённое поведение, и она никак не решалась повторить прошлый опыт.

Между тем, девушка всё чаще ловила на себе его задумчивые чисто слизеринские взгляды, которые кроме как «изучающие» назвать было нельзя. Никак не проявляя свою вторую личность, Фэйт, однако понимала, что задумчивость и редкие блуждающие взгляды выдавали её с головой. Не говоря уже о теперешних магических способностях, которыми она пользовалась в полную силу.

Чего только стоило удивление профессора Снейпа, когда взмахнув палочкой зажатой в левой руке, слизеринка со спокойным хладнокровием выставила щитовые чары правой, через которую сочилась её теперь уже контролируемая беспалочковая магия. Снейп был поражён. Но не попавшим в грудь обезоруживающим заклинанием. Онпонял… И с присущей уверенностью, причислил достижения девушки к заслугам и долгой работе Малфоя. Не то чтобы Фэйт возражала. Слизеринка нравилось наблюдать за загоравшейся в серых глубинах гордостью, но как ни печально, её не покидали сомнения в его недоверии, которое вскоре разрешилось. После полной вопросов и ответов ночи, они удовлетворённо заснули не разжимая объятий, довольные тем, что знают всё тёмные стороны их ещё коротких жизней. Фэйт даже показалось, что она увидела на его лице некое подобие облегчения. Хотя слизеринке так и не удалось понять, по какому именно поводу юноша испытывал это чувство.

Пригладив взъерошенные, ещё влажные волосы, слизеринка, засунула палочку в карман школьной юбки и начала спускаться вниз на ранний завтрак.

Её волшебная палочка…

Фэйт улыбнулась.

Оливер позаботился о том, чтобы она получила назад своё оружие.

Мысли о брате, хоть и не родном, вновь заставили слизеринку окунуться в прошлое.

Она так и не вспомнила ничего о плане Альбуса Дамблдора, а единственный знавший обо всём человек погиб. И в её сердце этой утрате не было утешения.

Как же Фэйт хотелось, чтобы Оливер появился сейчас здесь, и улыбнулся своей тёплой, приветливой и успокаивающей улыбкой.

Девушка остановилась, лишь когда её фигуру накрыла чья-то огромная тень.

– Не против… прогуляться?

Оторопев от столь внезапного приглашения, Фэйт с трудом подавила испуг от неожиданного появления Блейза Забини.

Хотя юноша стоял на ступеньку ниже, он по-прежнему возвышался над девушкой огромной громадой и, наверное, именно поэтому она не осмелилась отказать.

Неуверенно кивнув, Фэйт не спеша последовала за широкоплечим итальянцем, исподтишка разглядывая его угрюмый профиль.

Выглядел юноша не слишком презентабельно. Она уж точно бы не решилась появиться на уроке у МакГонагалл в помятой, незаправленной рубашке и в видавших виды брюках. Не говоря уже о взлохмаченных и нечёсаных волосах, вившихся мелкими колечками у мускулистой шеи.

Нервничая, Фэйт решилась на вопрос:

– Ты хотел что-то спросить? – она была уверена, что разговор зайдёт о Драко и уже заранее подготавливала нужный ответ. Девушка ничего не знала об их размолвке и о причине тех гневных взглядов, которыми два слизеринца последнее время регулярно обменивались.

Остановившись на пустынной лестничной площадке, Забини вдруг резко обернулся. Фэйт нервно подскочила. Висевший на плечах маленький ранец подтвердил её волнение громким лязгом.

– Слышал, ты показываешь недурные успехи в беспалочковой магии? – сухо поинтересовался юноша и его глаза, обрамлённый густыми, чуть изогнутыми ресницами, подозрительно прищурились, впиваясь в лицо девушки.

Фэйт нахмурилась.

Слухи действительно расползались очень быстро.

– Да, иногда у меня получается, – уклончиво ответила девушка, теряясь под пристальным взглядом.

Кивнув, Забини двинулся дальше, и Фэйт неохотно подстроилась под его широкий шаг.

Некоторое время они шли молча, и слизеринка гадала, когда он уже спросит о своём товарище и она сможет спокойно отправиться на завтрак. Ощущая на себе его рассматривающий взгляд, Фэйт чувствовала себя мелкой блохой под микроскопом. Хотя надо было признать, что взгляды Драко были ещё более угнетающими, особенно, когда он был недоволен, что к её облегчению в последнее время случалось нечасто.

Поймав себя на мысли что невольно сравнивает двух дьявольски привлекательных слизеринцев, девушка недовольно нахмурилась.

– Твои родители точно маглы?

Заморгав, Фэйт удивлённо посмотрела на его немного поросшее тёмной щетиной лицо.

– По-моему, всем известно, что я грязнокровка, – медленно начала девушка, пытаясь одновременно понять, зачем он начал этот разговор. – Если ты помнишь, то первый раз мы встретились, когда ты…

– Да-да я помню, – оборвал слизеринку Блейз нетерпеливым жестом.

Тогда зачем он спрашивает?

Этот простой вопрос не находил ответа в её голове, но затем Фэйт догадалась о непростом ходе мыслей парня.

Облегчённо вздохнув, девушка спросила, слабо улыбаясь:

– Тебе интересно как грязнокровка попала в Слизерин? – на этот раз от неё не ускользнула, болезненная гримаса, промелькнувшая на мужском лице, когда она во второй раз использовала нелицеприятное слово.

«Ему неприятно за Гермиону…» – подумала Фэйт, улыбаясь ещё шире.

– Всё очень просто, – бодро продолжила девушка и, ловя внимательный взгляд его синих глаз, произнесла лишь одно слово: – Любовь.

Блейз непонимающе нахмурился:

– Какое это имеет значение к распределению? – недоумевая, спросил юноша, буравя Фэйт настороженным взглядом.

Девушка лишь пожала хрупкими плечами:

– Я влюбилась, – ответила она, отводя взгляд, и не замечая, как содрогнулся от этих слов Забини. – Насколько я помню, некий слизеринец, дважды спас мне жизнь ещё до моего приезда в Хогвартс. И едва не лишился своей. Хотя мои чувства проснулись гораздо раньше. Думаю, это было с первого взгляда.

Прочитав на лице черноволосого парня крайнее раздражение, девушка недоумённо заморгала.

– А ты не думаешь, что это кровь привела тебя в Слизерин? – раздражённо спросил Блейз, и его брови высокомерно приподнялись.

– Кровь? – Фэйт наморщила носик. – Что ты имеешь в виду?

– Может в твоей семье был кто-то чистокровный? – предположил юноша и девушка напряглась. – Отец?.. Мать?

Моргнув Фэйт, отпрянула. Тоненькие пальчики инстинктивно сжали ремешки коричневого ранца на плечах.

Воспоминания о годах, проведённых в приюте вместе с Томом, надавили с новой силой и напомнили о времени, когда слизеринка мечтала о родителях. Но у неё была семья! Эдмонд и Эдана Линделл дали ей все, о чём она мечтала и даже больше. Девушка не винила Оливера Вуда за то, что он, зачистив память этим милым людям, навсегда отрезал ей путь назад. Это было оговорено, и он совершил это не без согласия Дамблдора. Но эти родные сердцу люди всё равно были и останутся еёнастоящей семьёй. Навсегда.

Фэйт подняла на Забини твёрдый взгляд и сжала маленькие ладони в кулачки.

– Мои родители - маглы, – убедительно произнесла она. – Других у меня нет.

На этих слова, слизеринка круто развернулась и двинулась прочь от его настойчивых расспросов и леденящего кровь взгляда.

Забини же ещё долго стоял на месте не решаясь двинуться. Не спуская глаз с девчонки, юноша, тем не менее, проследил за ней до самого поворота в Главный Холл. Убедившись, что кудрявая слизеринка благополучно добралась до Обеденного Зала, Блейз стремглав миновал других студентов и поднялся вверх по лестнице.

Сейчас, когда напряжение, наконец, покинуло его мысли, слизеринцу нужно было лишь одно, – найти Гермиону Грейнджер, которая пряталась от него последние два дня, и винить за это он мог лишь себя.

Надеясь, что девушка ещё не приступила к своим утренним обязанностям и не скрылась в столовой или на уроке, юноша осторожно постучал, прежде чем открыть дверь. Плотно задёрнутые шторы и застеленные постели, служили бы прямым доказательством, что он опоздал, если бы не присущий его девушке шум в ванной комнате.

Улыбнувшись, Забини, с тихим щелчком закрыл за собой дверь и стал ждать.

Она вышла ровно через минуту, в огромном банном халате цвета сливок и окружённая поистине притягательным ароматом сладкой ванили и весенних цветов.

Блейз улыбнулся. Какая же она была милая, красива и… злая, пока нервно вытирала огромным полотенцем копну неукротимых волос.

– Я знаю, что ты здесь, – резко произнесла Гермиона. – Я прекрасно слышала, как хлопнула дверь.

Стянув с головы полотенце, девушка заклинанием высушила свои роскошные волосы и отправила уже чистый, но лишний предмет гигиены обратно на отведённую в шкафу полку.

Всё это гриффиндорка проделала механически, не обращая на юношу никакого внимания и даже не взглянув в его сторону. Подойдя к ближайшей к окну кровати, девушка откинула одеяло и улеглась в постель.

Блейз похолодел.

– Ты плохо себя чувствуешь? – тут же спросил он, в то время как Гермиона зарывалась под одеяло.

– Голова болит, – приглушённо ответила она, глядя в потолок. – Уйди, пожалуйста.

Сердце Забини сжалось, от скрытой боли в её дрожащем голосе. Ненавидя себя за те мучения, которые причинил этой маленькой хрупкой воительнице, слизеринец на подкашивающихся ногах приблизился к кудрявой гриффиндорке.

Однако по бледному лицу, Блейз понял, что лучше бы он этого не делал. Губы девушки поджались, подбородок даже в горизонтальном положении умудрился гордо подняться. Прищурившись, медовые глаза застыли на белоснежном потолке.

Извиниться.

Ему нужно было извиниться.

Однако, Гермиона спасла его от неприятной церемонии, повернувшись лицом к окну.

Чёрт!

Почесав затылок, юноша, скинув обувь, подошёл ближе.

– Если ты прикоснёшься ко мне хоть пальцем, я заклинанием отсеку тебе яйца! – грозно проговорила девушка, сжимая одеяло тоненькими пальчиками.

Ого!

Зная её привычки, взгляд слизеринца метнулся к маленькой прикроватной тумбочке и, вычислив, что волшебная палочка гриффиндорки на безопасном от угрозы расстоянии, юноша глубоко вздохнул.

Откинув край одеяла, Блейз нагло устроился на узкой одноместной кровати. Его рука властно обвила девичью талию и притянула гриффиндорку к своей груди.

– Я что неясно выразилась? – прошипела Гермиона, напрягаясь. – Или у тебя опять проблемы со слухом?

Закрыв глаза, Забини подбородком потёрся о кудрявую макушку.

– Теперь со мной всё в порядке, – успокаивающе произнес юноша, поглаживая скрытые под халатом бёдра девушки.

– О, и по-твоему я должна радоваться?! – вскипела гриффиндорка, поворачивая голову в его сторону. – Великий Блейз Забини пришёл в себя! Танцуйте все! Он снова владеет собой и своим грязным, как помойная яма, языком!

– Что такое «помойная яма»? – нахмурившись, спросил слизеринец.

– Отверстие, куда сливают дерьмо! – просветила его Гермиона, не без злорадства ощущая как напряглось огромное тело. – Убери от меня свою руку! И не смей больше ко мне прикасаться!

– Но я обязательно прикоснусь к тебе, родная, – юноша явно не обиделся на мерзкое сравнение, – и не только руками.

– Паршивый ублюдок! – прошипела девушка, ощущая, как его пальцы прокрадываются под складки халата и дотрагиваются до нагих бёдер.

Слизеринец вдруг замер и тяжело вздохнул.

– Ты голая, – констатировал Блейз и напрягся ещё больше.

– О-о-о, а ты должно быть полностью одет? – с сарказмом поинтересовалась девушка.

– Вообще-то… да… – вяло ответил Забини, борясь с худшими из своих пороков.

Не ожидавшая такого поворота событий, Гермиона притихла, прислушиваясь к участившемуся дыханию слизеринца у неё за спиной.

С трудом отняв пальцы от шелковистых, магнитом притягивающих к себе бёдер, юноша не удержал страдальческий вздох.

– Не говори мне, что ты всегда так ходишь, – проворчал он, прижимая гриффиндорку к себе и пытаясь подавить вспыхнувшее желание овладеть этим аппетитным, округлым телом.

– Тебя совершенно не касается, в чём, как, и с кем я хожу! – ответила девушка, однако теперь её голос уже был лишен прежней бравады.

Поцеловав кудрявую макушку, Блейз глухо произнёс:

– Прости, что один твой вид, одетый или раздетый лишает меня рассудка. Извини, что набрасываюсь на тебя каждый раз, когда мы остаёмся наедине. Мне жаль, что твой упрямый вид против воли вызывает желание до беспамятства целовать твои губы. А когда ты огрызаешься, – юноша зарылся лицом в каштановые локоны, – мне хочется… любить тебя… вечно…

Сглотнув, Гермиона едва слышно прошептала, срывающимся от волнения голосом:

– Блейз… ты… с тобой точно… всё хорошо?

– Да, – выдохнул слизеринец, и склонившись, прошёлся губами по мягкой девичьей щеке. – Пока ты рядом… со мной всё будет в порядке.

Приподнявшись, Забини поднял подушку повыше и, устроив девушку на своей груди, обвил руками её тонкую талию.

– Я задолжал тебе и другие извинения, – приглушённо произнес юноша. – Но прояви ещё немного терпения. Ты простишь меня, когда узнаешь обо всём. В своё время… А пока, просто поверь мне и спи.

Блейз видел, как гриффиндорка неуверенно закусила нижнюю губку. Густые каштановые ресницы затрепетали, бросая длинные тени на гладкие скулы.

– Разве ты не хочешь… – алый румянец залил бледные щёки. – Я имею ввиду… ты не собираешься…

– Нет! – он резко прервал её сбивчивый монолог. – Сегодня я пришёл сюда не за этим.

Девушка напряглась, каштановые брови непонимающе сошлись, но Блейз не позволил ей углубиться в ложные размышления.

– Гермиона, я хочу тебя, – признался юноша, прижимая горячие ладони к низу её живота. – Но не желаю, чтобы ты думала, что нужна мне только для секса.

Это признание тронуло девушку в самое сердце. Холодные пальчики, нашли пол одеялом его горячие руки и ласково пожали мужские предплечья.

– Я никогда так не думала, – проникновенно прошептала гриффиндорка в ответ, задирая голову и заглядывая ему в глаза. – Я ведь… – она осеклась, пушистые ресницы задрожали, пряча тёплый мёд карих омутов. – Я очень люблю тебя, Блейз.

Ударившись, о грудную клетку, сердце юноши забилось в унисон с девичьим, трепещущим и почти выпрыгивающем из груди.

– Взаимно, – не без самодовольства улыбнулся слизеринец, и на душе у девушки потеплело от его собственнических причуд.

– А когда? – выдохнула гриффиндорка, смотря на него своими огромными тёплыми и блестящими глазами. – Когда ты понял, что любишь?

Блейз наклонил голову в сторону. Ему не хотелось отвечать, но ради этих полных доверия и веры глаз, юноша решил быть честен до конца.

– Думаю, ты покорила мои мысли в тот день, когда сломала Малфою нос, – Гермиона пораженно заморгала.

– Но это было на третьем курсе! – воскликнула девушка.

Забини кивнул.

– Именно тогда я и стал присматриваться к тебе. Не осознанно конечно, – поспешил добавить он.

– А что потом? – спросила Гермиона, приподнимаясь и облокачиваясь на его левое плечо.

– Потом произошло много чего, – уклончиво ответил юноша. – Рождественский Бал, на котором ты блистала под руку с Крамом.

Девушка покраснела.

– Он был невероятно глупым…

– Вечера у Слизнорта, где Корман пуская слюни, увивался за твоей юбкой.

– Он мне совсем не нравился!

– И наконец, твоя одержимость этим Уизли, который способствовал лишь подавлению твоей внутренней силы.

– Хочешь сказать, что ты способствуешь её росту?

– В любом случае, вскоре я понял, что ждал слишком долго и решил не медлить с… – слизеринец замолчал.

Повисла неловкая пауза.

– За это я тоже должен извиниться, – горячо прошептал юноша, сжимая девушку в объятиях. – Мне не следовало… брать тебя против твоей воли. Но я не знал как иначе. Ты замечала меня лишь в те моменты, когда случайно задевала плечом, а в остальных случаях, в твоих глазах была лишь ненависть и презрение.

Гермиона молчала. И лишь лёгкое пожатие её руки заставило юношу продолжить.

– Я хотел тебя, – признался Блейз. – Сходя с ума от желания, я посчитал, что если овладею тобой, то это безумство закончится. Обвиняя тебя во всех своих мучениях, я ни разу не подумал о твоих чувствах. После той ночи… я думал, что всё завершится, убеждал себя, что возьму тебя лишь раз, и мучениям настанет конец. Но… ты… это была ты…

Замолчав, Забини откинул голову назад и закрыл глаза.

– Уже тогда я знал, что не смогу оставить тебя, но ещё оставалась надежда. А ты… ты помнишь как поцеловала меня?

– Что? – Гермиона перестала дышать. – Да… я попросила тебя и ты…

– Нет, – отрезал юноша, опуская глаза и всматриваясь в пораженное догадкой лицо. – После всего, что я с тобой сделал, когда я уже собрался с силами оставить тебя… Ты… Ты поцеловала меня, Гермиона, – он выдохнул её имя с таким трепетом, что девушка задрожала. – И твой поцелуй был… прощением. После всего, что я сделал с тобой, ты не отвергла меня, а приняла в своё сердце.

Блейз рукой коснулся своей шеи, и провёл пальцем по невидимому следу.

– Ты помнишь?

– Я думала, что ты спал! – поражённо прошептала девушка. – Была уверена, что ты не заметил!

Нагнувшись, он поцеловал дрожащие от волнения губы.

– Спасибо… – хрипло прошептал Блейз, ловя её сладкое дыхание. – Спасибо, что простила меня в ту ночь. Спасибо, что поцеловала. Спасибо, что была рядом, что сводила с ума и доводила до бешенства. Спасибо, что до сих пор терпишь и прощаешь. Спасибо, что помогла мне вернуться из того ада, в котором я жил. Спасибо…

Всхлипнув, Гермиона не сдержала слёзы. Впервые в жизни, она открыто плакала перед другим человеком и не стыдилась своих слёз.

– Не плачь, – глухо проговорил слизеринец, покрывая поцелуями влажные глаза. – Прошу тебя, не плачь…

Закусив губу, девушка обвила шею Блейза дрожащими руками.

– Я люблю тебя… Люблю… Люблю… – шептала она, пока его твёрдые губы не наложили на её мягкие уста извечную печать света и тепла.

Больше ей не о чем было мечтать.

*****

Блейза разбудила пронзительно завывавшая сирена, волной прошедшая по замку. Недоумевая, юноша неохотно пошевелился, осторожно укладывая спящую девушку на кровать. Как же приятно было держать её мягкую фигуру в руках. Сонная и тепла, Гермиона сладко зевнула, но распахнув глаза тут же нахмурилась. Меж её каштановых бровей пролегла маленькая складка.

– Что это за звук? – сипло спросила она, поднимаясь.

– Не знаю, – ответил Блейз, наспех надевая туфли. – Но похоже на вторжение.

Девушка тут же подскочила и схватила с тумбочки свою волшебную палочку.

– Гермиона, я попрошу тебя остаться, – твёрдо произнёс слизеринец у двери. Но к его раздражению, своенравная гриффиндорка упрямо следовала за ним.

– Быстрее, – глухо прошептала девушка, чуть ли не выбегая вперёд юноши и полностью игнорируя его предыдущие слова.

Внезапно стало тихо. Сирена перестала вещать. Тёмный коридор начал заполняться возбуждёнными и настороженными учениками. Учителя, прервав занятия, с зажатыми в руках палочками, столпились у главной лестницы, ведущей в холл.

– Что там такое? – появившийся за её плечом Рон, накидывал на плечи ранец.

– Не знаю, – Гермиона пожала плечами. – Но надеюсь ничего страшного.

Чувствуя горячую мужскую ладонь в самом низу своей спины, девушка инстинктивно придвинулась к слизеринцу и спиной прижалась к его твёрдой груди.

В глазах столпившихся студентов светилось озадаченность и паника.

– Нас раскрыли! – крикнул кто-то.

– Зря мы остались здесь!

– Не нужно было соглашаться!

– Надо бежать!

– На всех убьют!

– Замолчите, вы трусливые болваны! – Панси Паркинсон, решительно выступила вперёд. – Если бы это был враг, половина из вас уже не стояла бы здесь и не говорила гнусности о замке и хозяевах, которые дали вам кров, защиту и пищу! – смерив всех презрительным взглядом голубых глаз, недовольно поджала губы: – Неблагодарные уроды!

Мгновенно наступившая тишина, камнем вины повисла у всех на шеях.

Передёрнув тёмными бровями, слизеринка вернулась к покрасневшему Рону Уизли и изящным жестом руки обвила его локоть.

Закусив губу, Гермиона едва справлялась с охватившим её волнением, когда к всеобщему удивлению прямо в центре всего скопления появился весьма смущённый домашний эльф в разноцветных носках и таком же пёстром шарфе.

– Добби виноват! – пропищал домовик, шаркая маленькой ножкой. – Добби не хотел никого напугать. Добби хотел как лучше! Добби…

– Прекрати своё бормотание и говори по существу! – возникший словно из ниоткуда, Драко Малфой, смерил своего бывшего слугу подозрительным взглядом

Нарцисса, приблизившись к сыну, прижала тонкую руку к своей груди.

– Что случилось, Добби? – мягко спросила женщина и домовик повернулся к волшебнице.

– Добби, привёл их, миссис Малфой! – громко и торжественно провозгласил эльф, гордо выпячивая грудную клетку.

Окружающие побледнели. Некоторые опасливо попятились назад.

Северус Снейп взмахнув палочкой начал пространственное сканирование границ замка.

– К-кого? – едва слышно спросила Фэйт, цепляясь за напряжённое предплечье Драко.

Домовик заморгал огромными жёлтыми глазами:

– Гарри Поттера и его друга!

Гермиона поражённо выдохнула, оглядываясь по сторонам.

– Где? Где он?! – воскликнула Джинни, выбегая вперёд.

– Добби не привёл их сюда, – эльф покачал головой в ответ на десятки загоревшихся взглядов. – Добби хотел. Он знал, что друзья захотят увидеть Гарри Поттера и его друга, но Добби волновался, что…

– Где он?! – теряя терпение, выкрикнул Рон. Карие глаза юноши горели возбуждением и радостью. Он заметно дрожал.

– Добби нашёл их в Хогсмиде, когда воровал газеты. И доставил Гарри Поттера сразу к мадам Помфри.

Прижав ладошки ко рту, Джинни приглушив вскрик радости и опасения за жизнь молодого волшебника, растолкала других перешептывающихся ребят и бегом бросилась в кабинет, где с некоторых пор врачевала мадам Помфри.

– Я тоже пойду, – Гермиона ласково погладила горячую ладонь Блейза согревающую её живот.

Рон, держа Панси за руку, уже решительно пробирался вниз по лестнице.

– Я тебя провожу, – сухо ответил Блейз, оглядывая маленькую фигуру гриффиндорки пламенным взглядом.

Девушка только сейчас вспомнила, что под толстым халатом на ней не было ничего кроме тёплых тапочек на толстой подошве.

Она очаровательно покраснела.

– Буду рада.

К тому времени, когда пара добралась в нужную часть замка, в длинной и узкой комнате мадам Помфри собралось уже достаточно любопытного народу, чтобы спровоцировать волшебницу палить заклинаниями направо и налево.

– Забирайте своего Гарри Поттера, и дайте мне позаботиться о другом ребёнке! – кричала она, проходя через плотную толпу и леветируя за собой поднос с медикаментами.

– Северус! – воскликнула женщина. – У вас есть экстракт корня лунного цветка? Боюсь без него не обойтись.

Послышался треск разрываемой одежды. Пробираясь вперёд, Гермиона вращая головой искала родные зелёные глаза.

Где он? Где?

Где самый дорогой и верный её сердцу друг?

– Он вон там, – Блейз подтолкнул гриффиндорку к кровати, скрытой за спинами учеников.

– Попрошу всех немедленно покинуть лазарет! – это была профессор МакГонагалл.

Гермиона протиснулась вперед. Сердце её замерло.

Сначала она увидела лишь кровь. Реку крови, под которой скрывалось знакомое лицо светловолосой девушки, в беспамятстве лежащей на окровавленных простынях. Гарри, прижимая обе ладони к ране на её шее, возбуждённо говорил:

– Они забрали Луну, за несколько минут до моего прихода к Лавгуду. Я не мог бросить её и аппарировал в Хогсмид. В неё попали режущим заклинанием, за секунду до того как нас спас Добби. Он перенёс нас в лес, но Луна начала захлёбываться кровью. Я не знал, что делать и наложил повязку…

– Всё хорошо, мистер Поттер. Убирайте руки! – мадам Помфри, загородив девушку ширмой, начала срочную операцию. Северус остался ей ассистировать изредка, призывая ту или иную склянку из своих личных запасов.

Дождавшись пока последний любопытствующий ученик выскользнул в коридор, МакГонагалл закрыла дверь.

Наконец из-за ширмы показался Гарри, и Гермиона вырвавшись из рук Блейза, бросилась в его объятия.

– Гарри! Как же я волновалась! Как я скучала! Почему ты не написал?! Не сообщил как ты? О Господи, я чуть с ума не сошла от беспокойства! Где ты был? Ты не ранен? Боже, ты весь в крови!

– Дай ему вздохнуть, Гермиона, – Рон дружески хлопнув Гарри по плечу, заключил товарища в медвежьи объятия. – Ты ещё ответишь за то, что удрал без меня!

– Я тоже рад тебя видеть, – улыбнулся гриффиндорец и на мгновение замер, уставившись куда-то за плечо Рона.

– Джинни? – выдохнул юноша, и отпихнув усмехающегося друга в сторону, сгрёб рыжеволосую девушку в охапку.

Разревевшись, младшая Уизли, повисла на шее любимого, покрывая поцелуями его грязное в пыльных разводах лицо.

Сердце Гермионы ритмично сжималось от радости. На глаза набежали слёзы счастья.

Он жив!

Он вернулся!

Гарри Поттер с ними!

Теперь всё точно будет хорошо.

Из-за ширмы показался профессор Снейп.

– Нам удалось остановить кровотечение, – он заклинанием избавился от крови на руках и чёрной мантии. – С мисс Лавгуд всё будет хорошо.

Гермиона облегченно вздохнула, и обняла Блейза за талию. Погладив девушку по спине, Забини поцеловал скрытый плотными кудряшками висок.

Послышался резкий хлопок. Вздрогнув, все обернулись к входной двери.

Захлопав огромными ушами, разодетый домовик хитренько улыбнулся:

– Добби знал, что все будут рады.

*****

Лишь к позднему вечеру общее возбуждение в замке немного улеглось. Разойдясь по спальням, ученики продолжали обсуждать радостную новость – «Гарри Поттер ВЕРНУЛСЯ!». Всюду царила счастливая безмятежность. И по улыбающимся лицам четвёрки гриффиндорцев, Блейз понял, что должен оставить их наедине. Панси уже давно ушла, и юноша решил последовать её примеру. Неохотно поднявшись из-за обеденного стола факультета Гриффиндор, слизеринец поцеловав Гермиону в щёку, легонько пожал тоненькие пальчики, намекая, что будет ждать девушку у себя.

Гермиона лишь застенчиво кивнула. Гарри же смотрел на пару так, будто у них выросли рога. Забини усмехнулся, и коротко кивнув гриффиндорцам, покинул их общество.

Однако далеко ему уйти не удалось.

Малфой перегородив Блейзу дорогу, хмуро смотрел в лицо своему другу.

Блейз удивлённо приподнял бровь.

– На два слова, – Драко качнул головой в сторону своих комнат.

Прищурив глаза, Забини уже догадывался, что за этим последует, но всё равно прошёл в знакомую спальню.

Малфой не тратил время на пустые слова. Схватив Блейза за грудки, он молниеносно впечатал слизеринца в каменную стену. Послышался глухой стук. Забини поморщился.

– Зачем ты её преследуешь? – прорычал Драко. Серые глаза пылали белоснежной бурей мщения.

Блейз усмехнулся:

– Интересно, да? – спросил юноша, бросая красноречивый взгляд на руки светловолосого слизеринца, которые до сих пор удерживали Забини на месте.

Лицо Драко потемнело от гнева. Забини ядовито усмехнулся.

– А что если мне не нравится, твоё постоянное надоедливое присутствие радом с Фэйт? – спросил юноша с искрами раздражения в синих глазах. – Что ответишь?

С той секунды, когда имя девушки слетело с искривленных губ итальянца, Малфой уже не контролировал себя. Мощный удар кулаком, пришёлся Блейзу прямо в челюсть. Рухнув на пол, слизеринец сплюнул кровь на толстый ковёр и вытер рот ладонью. Подняв на юношу полный мщения взгляд, он даже не попытался встать.

Гадкая усмешка исказила его чётко очерченные окровавленные губы:

– Я не стану тебя бить, – медленно произнес Забини, внимательно рассматривая Драко. – Я отомщу тебе по-другому, – он помедлил, смотря прямо в серые глаза. – В своё время… – добавил слизеринец, теперь уже улыбаясь во весь рот. – И ты ещё пожалеешь, что ударил меня. Я даже скажу тебе когда. Если только ты ответишь мне, откуда у тебя этот Омут Памяти.

Дрожа от едва сдерживаемой кипевшей в крови ярости, Малфой не сразу осознал слова Блейза. Однако, через пару секунд, он уже снова поднял улыбающегося слизеринца на ноги, и впечатал в стену.

– Я знаю, что ты разговаривал с ней! – гневным шепотом проговорил Драко в ухмыляющееся лицо. – И требую объяснений, которые я вправе получить, учитывая прошлые недели.

Нечто неуловимое проскользнуло в синем взгляде, но потом слизеринец вновь усмехнулся.

– Тогда дай мне нерушимую клятву, что все, что ты услышишь или увидишь в этой комнате останется между нами!

Пару секунд, Малфой пристально вглядывался в лицо черноволосого друга, прежде чем отпустить его и отступись в сторону.

– Что ты скрываешь? – прошипел юноша.

– Откуда у тебя этот Омут? – задал встречный вопрос Блейз.

– Почему ты спрашиваешь?

– Где ты взял этот хр*нов Омут?!

– Какого х*ра тебе надо от Фэйт?!

– Поклянись, что будешь молчать!

Серый холод столкнулся с синим пламенем. От наэлектризованной волшебной энергии, ураганами вертевшейся вокруг двух чистокровных волшебников, воздух начал ощутимо потрескивать.

Малфой сжал челюсти. Руки его дрожали. Скула на левой щеке гневно подёргивалась.

Тяжело дыша Забини, сглотнул и слизнул кровь с разбитой нижней губы.

– Даю слово, – едва разжимая губы, выдавил Драко.

Блейз кивнул и вновь повторил свой вопрос:

– Откуда у тебя этот Омут?

– Он достался мне от одного человека. Я не могу назвать тебе его имя.

– Ты видел то, что внутри?

Склонив голову набок, Драко оглядел слизеринца недоверчивым взглядом.

– Не вижу, как это связано с Фэйт, – процедил юноша, вновь закипая от ярости.

Опустив глаза, Забини лишь усмехнулся:

– Значит, не видел.

– На нём защита, – отрывисто произнёс Малфой. – Никто кроме хозяина не сможет посмотреть воспоминания. А он – уже мёртв!

– Никто говоришь, – Блейз задумался, бросая косой взгляд на покрытую древними рунами чашу. – Не хочешь ли ты сказать, что пришил его?

– Нет, – отрезал слизеринец. – Но в любом случае, этот единственный человек уже мёртв и я не понимаю, как это связано с Фэйт!

– А почему ты не дал взглянуть ей? – внезапно спросил Забини, бросая на оторопевшего друга насмешливый взгляд. – Побоялся? – помедлив, парень продолжил, отводя глаза в сторону. – Хотя, может это и к лучшему.

– Что ты имеешь в виду?

– Он не единственный, – только и ответил итальянец.

– Кто?

– Тот мертвец с Омутом, – с горькой усмешкой уточнил Блейз. – Я тоже могу видеть эти воспоминания.

Лишившись дара речи, Драко по-прежнему недоверчиво вглядывался в загорелое лицо однокурсника.

Забини вздохнул и протянул товарищу окровавленную ладонь.

– Я проведу тебя, – глухо произнёс слизеринец и предупредил: – Но помни. Ты. Обещал. Молчать.

Звенящая тишина и лёгкое напряжение магии в воздухе сопутствовало их погружению в истину.

Что ответит душа…

Дата добавления: 2015-12-01