|
Читайте также: |
– Ты что-то хочешь… рассказать мне, Том?
Спрятавшаяся под лестницей девушка затаила дыхание.
– Нет, профессор. Ничего.
Она услышала краткий вздох.
– Что ж, хорошо. Можешь идти.
– Спокойной ночи, сэр.
Их могли отправить в приют! Если не найдут виновника произошедшего школу закроют и её с Томом отправят в приют!
Почему же он не рассказал, что видел чудовище? Или же только она оказалась свидетельницей убийства? Но видела ли когтевранка, как змея убивает Миртл? Да и можно ли назвать змеёй существо таких размеров?
Задумавшись, девушка потеряла Тома из виду.
Всхлипнув она, поджав колени, прижала ладошки к лицу. Это было просто ужасно. Кто им теперь поможет? А Миртл… Бедная Миртл! Она больше никогда не увидит свою подругу. Не услышит плача и бесконечных жалоб на обидчиков. Нет больше заучки Миртл! Некому теперь будет подтягивать Джейд по предметам. Не с кем смеяться ночами на пролёт и делиться секретами…
– Мисс Кэрролл?
Подскочив на месте, девушка напряглась.
– Профессор Дамблдор!
– Что вы делаете здесь так поздно? – спросил волшебник. – Вам уже давно пора быть в постели.
– Да, я знаю, – тугой ком застрял у неё в горле. – Просто там нет… Миртл… Я осталась одна…
– О, не думаю, – профессор трансфигурации улыбнулся и мягко направил девушку к лестнице. – Уверен, у вас ещё есть верные друзья. Постарайтесь не думать об этом сегодня. Вам нужно выспаться. Ведь завтра… тяжёлый день.
Голубые глаза проникновенно коснулись синих.
– Отдыхайте.
Промелькнула мысль всё рассказать. Но сомнения и желание переговорить с Томом вытеснили смутный порыв. Кивнув, девушка на вялых ногах направилась в комнату.
*****
Фэйт проснулась от того, что ей было душно. Открыв глаза, девушка встретилась с полночной мглой. Драко рядом не было. Прошло два дня, как она потеряла брата. И хотя ей не открылась вся правда, но гриффиндорец всё же признал, что хоть и короткое время он был ей родственником. Два дня она безутешно плакала. Неизвестная огромная змея забрала жизнь у подруги, ставшей почти родной Джейд Кэрролл. То же животное погубило и Натана… нет, Оливера…
Его звали Оливер Вуд.
Письмо, деньги, – всё было прислано им.
Он всегда был рядом. Её опекун…
Утерев слёзы, Фэйт покинула кровать и подошла к столу. Наверное из-за того что она так часто мёрзла Малфой оставил согревающее заклинание. Он думал, что девушка замерзнет без его тепла? Нежная улыбка тронула девичьи губы. Он заботился о ней… Хотя чаще всего кричал и злился, но в серых глазах уже не было ненависти. Энергия и исходящая от юноши сила, манила девушку и околдовывала её сердечко.
Теперь, он держал себя в руках.
После того раза, как Блейз Забини ворвался в их комнату, слизеринец лишь раз поцеловал её… в лоб.
Фэйт нахмурилась. Это удручало. Однако так он проявлял заботу, и не только благодарность была её ответным чувством.
Оставшись одна в этом огромном мире, девушка не чувствовала себя одинокой.
Лишь благодаря ему…
Коснувшись пальчиком лепестка белой неувядающей розы, Фэйт опустилась на стул и прилегла на стол.
– Что ты сегодня расскажешь мне? – прошептала девушка, вдыхая сладкий аромат.
Уже на тонкой грани меж сном и реальностью, её губы едва слышно прошептали:
– Я бы хотела увидеть его…
*****
Невосполнимая потеря… Чувство злости и обида на жизнь. Несправедливость всегда настигает невинных людей. Не ради равновесия ли? Неужели добра так много, что нужно давить и крушить самых чистых людей? Кто же тогда останется? Или это испытание? Что бы они становились сильней?
Джейд не знала.
– Я ничего не мог сделать, – твёрдый голос за спиной не мог облегчить её страданий. Печаль была слишком сильна. Горе убивало. Она хотела остаться одна.
Впервые, девушка желала, чтобы он ушёл… как всегда.
Но крепкие руки, обвив хрупкую талию, притянули Джейд к себе. Его грудь грела ей спину. И сковавший девушку холод, постепенно рассеивался.
– Почему ты молчишь? – снова заговорил он. Когтевранка не хотела отвечать. – Ты никогда раньше так долго не молчала.
Две слезы, скатившись с девичьего подбородка, упали на его ладонь.
– Я хочу знать, о чём ты думаешь, – произнёс юноша, целуя девушку в шею. – Поделись со мной.
Джейд закрыла глаза.
– Несправедливость, – сказала девушка, задрожав.
– Хорошо… – ответил он. Бархатные губы помечали нежную кожу. – И что ты чувствуешь?
– Обиду…
– Ещё… – его голос словно вскрывал больной нарыв.
Джейд распахнула глаза.
– Боль…
Губы парня замерли.
– Боль? – в голосе прозвучало удивление.
– Да, – ответила девушка. – Моё сердце очень болит. Так сильно… – слёзы потекли ручьём. Девушка начала заикаться. – Так сильно, что мне кажется… оно… разорвётся…
Парень промолчал.
– Я… любила его… Моего друга… Мою подругу… – голова девушки опустилась и упала на грудь. Подувший ветер отбросил назад её длинные, гладкие как шёлк волосы.
– Так больно… – задрожав, девичьи губы скривились. Маленький кулачёк ударился о грудную клетку. – Здесь! Здесь больно! Больно!
И опять удар.
– Очень! Я хочу, чтобы эта боль ушла! – закричала Джейд в небо, вырываясь из крепких объятий. – Хочу, чтобы Хагрид вернулся в школу! Чтобы Миртл была рядом!
Она медленно повернулась к парню. Синие глаза были полны слёз и отчаяния.
– Кто вернёт мне их? – прошептала девушка и упала на покрытый тонкой корочкой льда камень, устилавший Астрономическую Башню.
Твёрдая рука прикоснулась к её подрагивающему плечу.
– У тебя есть я, – мягко произнёс юноша – Я никогда не причиню тебе боль.
– Я знаю! – всхлипнула девушка, обнимая слизеринца за шею. – Я знаю…
Его покачивающиеся объятья, словно колыбель, утешали девушку.
– Я так люблю тебя… – её сдавленный голос сорвался.
Он рядом. Он с ней. Он поможет.
Ведь сейчас, именно Том Риддл вытянул девушку из глухой пропасти отчаянья.
******
– Гермиона?
– А?
– Мне кажется или Блейз Забини действительно за нами наблюдает?
Мягко скользившее по бумаге коричневое перо замерло.
Украдкой взглянув на слизеринские столы, Гермиона поймала на себе пристальный взгляд Забини. Горевший в его глазах огонь, привёл гриффиндорку в замешательство.
– Тебе показалось, Джинни, – сухо ответила Гермиона, возвращаясь к конспекту. – Пиши дальше.
– Но Гермиона… – запротивилась было девушка.
– Быстрее! Чем раньше закончим с домашкой, тем быстрей уйдём с самоподготовки!
Нововведённое правило касалось всех студентов. Раньше Гермиона была бы несказанно ему рада. Но не теперь, когда Блейз Забини на виду у всех, сверлил её взглядом.
Слава Богу, к ним подсел Симус. Коротко разъяснив гриффиндорцу основной закон превращения иглы в букет лилий, гриффиндорка запнулась. Глаза слизеринца опасно почернели.
– Гермиона… – предостерегающе начал Финиган. – Через минуту они всё равно взрываются.
– Тогда… Я-я не знаю чем тебе помочь, – поспешно ответила девушка, складывая книги.
– На тебя это не похоже, – удивлённо произнёс парень, и к шоку девушки вдруг положил руку ей на плечо.
Не то чтобы он не делал так раньше. Просто сейчас, от этого жеста, Гермионе стало не по себе. Подкатившаяся к горлу знакомая тошнота, подняла гриффиндорку на ноги.
– Простите, – сказала девушка опешившим друзьям. – Мне надо… – потерянный взгляд снова упал на Забини. На мужском лице заходили гневные желваки. – Надо… увидеть Лаванду.
Брякнув первое, что пришло в голову, Гермиона едва не опрокинув стул, скрылась за поворотом.
На лице у Джинни светилось глубокое изумление.
– Разве Лаванда не за столом справа?
Симус лишь безразлично пожал плечами.
******
– Сейф номер 845, – известил вкрадчивый голос. – Нам сюда.
Ступив на сырую почву, Малфой протянул гоблину маленький золотой ключ.
– Вы уверены, что теперь он ваш? – проскрежжал служащий банка Гринготтс, всматриваясь в метки на ярко жёлтом металле.
Драко и сам долго рассматривал их, перед тем как решиться вскрыть сейф.
– Это древняя магия, – продолжил свои наставления гоблин. – И если вы не являетесь истинным хозяином ключа, неизвестно чем она нам ответит.
Перед глазами Драко вновь всплыл образ Оливера Вуда.
– Позаботься о ней, – были последние слова гриффиндорца. И именно через слабое пожатие его окровавленной руки он получил этот ключ.
– Да, – твёрдо ответил Малфой. – Он принадлежит мне.
Проворчав что-то невнятное, гоблин всунул ключик в не по размеру огромную скважину. Послышался щелчок, затем массивные железные двери резко распахнулись.
– Чуть не пристукнуло, – недовольно пробормотал гоблин, отступая назад.
Но Малфой его не слышал. Возбуждённое сознание отсекло все посторонние звуки.
Перед ним, сверкая и переливаясь, стоял покрытый лёгкой дымкой… омут памяти.
Теперь… картина, наконец, сложится.
Память плачет чаще…
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав