|
Читайте также: |
– Гарри! – Гермиона приподнялась на кровати и села у изголовья, чтобы ей было удобней разглядеть обоих парней.
Рон тоже привстал, и его взгляд тут же потеплел при виде очнувшегося товарища.
– Этот чёртов ублюдок чуть не убил её! – Ярость, светившаяся в глазах гриффиндорца, могла сравниться только с той болью, которую испытала Фэйт. – Я ещё никогда в жизни не был так рад Снейпу и МакГонагалл!
Гермиона непонимающе моргнула.
– Хорёк тоже припёрся! – с отвращением вставил Рон. – Спорю, он лишний раз хотел насладиться зрелищем! А то ему своих пирушек не хватает!
– Рон, мы не можем знать наверняка, ведь…
– Мы знаем это, Гермиона! – прорычал, Гарри. – Малфой – хр*нов Пожиратель Смерти, и, будь уверена, заплатит он не только за это!
– Гермиона взяла моду заступаться за слизеринцев! – гневно пробубнил Рон, ревностно буравя профиль девушки.
Проигнорировав оскорбительную реплику, гриффиндорка направила свой прицел на Гарри, пытаясь хоть как-то его образумить.
– Гарри, не думай, что я заступаюсь за него, – успокаивающе проговорила девушка, чувствуя себя крайне неуютно меж двух огней. – Просто мы никогда не можем быть до конца уверены в истинных мотивах людей… какими бы они не были.
– Не забывай эти свои слова, грязнокровка.
Дважды ударив о грудную клетку, сердце девушки на мгновение замерло. Девичьи руки инстинктивно сжали края покрывала. На душе похолодело. Мысли вымело, как одну.
Пытаясь справиться с судорожным спазмом, обхватившим всё её горло, Гермиона с ужасом следила за лениво приближавшейся к ним фигурой. Лицо слизеринца исказила гримаса мстительного предвкушения.
– Чего тебе здесь надо, Забини?! – гневно прорычал Гарри.
Рон напрягся, словно лев перед прыжком.
Усмехнувшись и не удосужив их даже взглядом, Блейз остановился только напротив кровати Гермионы.
– Твои рыцари как всегда бесстрашны и грозны, – с наглыми смешинками в глазах совершенно серьёзно прокомментировал слизеринец. – У меня аж поджилки затряслись.
Девушка не могла вымолвить ни слова. Воспалённый мозг лихорадочно перебирал все возможные причины пребывания здесь этого итальянского змея.
Вряд ли он пришёл за болеутоляющим…
– Однако… – медленно, с расстановкой продолжил юноша, подогревая внимание троих друзей. – Где же они были вчера, когда твоим крикам и просьбам внимал лишь я?
Гермиона окаменела.
До конца не осознавая происходящее, девушка молча смотрела на Забини, который вот так просто терзал на части её и без того несчастную судьбу. Огромные медовые глаза безотрывно глядели на юношу, и в них читался настоящий обжигающий душу страх и боль.
Неужели ему было мало?
Недостаточно того, что он уже совершил?
Напряжённое молчание со стороны Гарри и Рона заставило девушку медленно опустить глаза. Она не могла смотреть на этого черноволосого монстра!
Как он мог? Как мог он совершать такие злодеяния против невинных людей?
– О чём он говорит, Гермиона? – В голосе Гарри звенела сталь, он едва сдерживал себя в руках.
Девушка догадывалась, что будь у него или у Рона чуть больше сил, они бы разорвали Забини за долю секунды. Однако, находясь в совершенно невыгодном положении, без личных вещей, конфискованными Мадам Помфри, всё, что они могли, – это выжидать.
– О-о-о… – притворно льстиво потянул слизеринец. – Так ты ничего не рассказала своим маленьким друзьям? – Он выдержал паузу, переводя удивлённо-насмешливый взгляд с одного напряжённого лица на другое. – Похвально, детка.
Гермиона сжалась. Никогда прежде он не называл её … детка. Что за игру вёл этот мерзкий, ползучий гад?
– Но не кажется ли тебе, что иметь тайны от друзей немного… скверно?
Девушка содрогнулась и, вскинув голову, пронзила усмехающегося слизеринца ненавистным взглядом.
– Что он имеет в виду, Гермиона? – Голос Рона, такой далёкий и опустошенный, заставил девичье сердце болезненно сжаться. Карие глаза в обрамлении пушистых ресниц наполнились слезами.
Блейз Забини, по-видимому, предпочёл не замечать этого.
– В общем, – деловито продолжил он, обходя кровать с левой стороны и ещё ближе приближаясь к побледневшей девушке, – я пришел, чтобы вернуть тебе это.
Глаза Гермионы поражённо расширились при виде своей тоненькой волшебной палочки в загорелой мужской руке.
– Не хочешь меня поблагодарить? – лениво поинтересовался Блейз, невинно приподняв брови.
Выхватив свою палочку из его коварных рук, Гермиона в отчаянии обеими руками толкнула парня в живот. Расхохотавшись, слизеринец отступил на шаг.
– Право же, милая, твоя благодарность действительно безгранична! – Наклонившись вперёд, он молниеносным жестом схватил девушку за подбородок.
– Хотя… – промурлыкал Блейз, вглядываясь в сверкающие гневом медовые глубины, – может мне тоже следует тебя поблагодарить, м-м-м?
Гермиона могла поклясться, что его двусмысленная реплика не осталась незамеченной.
– Ты – ДЬЯВОЛ! – гневно выкрикнула девушка, вырывая своё лицо из его стальных пальцев.
Забини вновь расхохотался. Тёмные глаза предвкушающе заблестели.
– Из твоих уст это звучит почти как комплимент, Грейнджер.
Последний раз проведя пальцем по шелковистой линии девичьего подбородка, слизеринец, развернувшись, зашагал прочь.
– Сi vediamo, малышка!
Усмехнувшись напоследок, Забини ленивой поступью скрылся за массивной дверью.
Гермиона дрожала от гнева, досады и унижения. Сжимая в руке свою волшебную палочку, она не могла не злиться на собственную тупость и не поразиться коварству слизеринца.
Хотя, чего ещё от него можно было ожидать?
Прижав колени к груди, девушка судорожно обняла ноги руками и глухо произнесла, скорее одеялу, чем друзьям:
– Ни о чём не спрашивайте. Всё, что вы сейчас услышали – наглое враньё, сказанное с целью рассорить нас.
– А что такого мы услышали, Гермиона? – вспылил Рон, прожигая девушку прищуренными глазами.
– Рон…
– О, брось! – отмахнулся от её объяснений юноша. – Я понял, что имел ввиду этот слизняк, и поверь, мне не нужны твои разжевывания.
– Ты понял только то, что должен был понять! – прошипела уязвлённая девушка.
До чего же он был упрям!
– Забини вряд ли бы заявился, если в его планах было иное. Он хотел, чтобы вы подумали, что между нами что-то есть.
– А разве нет?! – огрызнулся Рон, поджав губы.
Расправив скомкавшееся одеяло, он принципиально повернулся на другой бок, спиной к Гарри и Гермионе.
– Гермиона, всё действительно несколько странно… – начал было черноволосый гриффиндорец, но девушка рьяно перебила его:
– О, прошу тебя, Гарри! Только не говори мне, что ты тоже подсел на этот крючок!
– В таком случае, расскажи нам, что произошло, потому что…
Потеряв терпение, Гермиона соскользнула с кровати. Яростно сжимая свою палочку, она смерила упрямых юношей высокомерным взглядом.
– Вы хотите знать, что произошло? – сдавленно прошептала девушка. – Что ж…
Криво усмехнувшись, она с болью в голосе продолжила, глядя на сереющее за окном небо.
– Забини и я отрабатывали наказание, когда этот ублюдок попытался мною… воспользоваться.
– Ты имеешь в виду… – нахмурившись, начал было Гарри.
– Да, именно это! – девушка повысила голос. – И чтобы пресечь последующие вопросы, - нет, ему не удалость… залезть мне под юбку! – она нервно сглотнула. – Хвала небесам, я не зря проучилась шесть лет в Хогвартсе!
Черты лица Гарри заметно расслабились.
– А теперь, я надеюсь, мы можем покончить с расспросами и обсудить нечто более важное?
Пауза, повисшая в комнате, всколыхнула новую волну подозрений в девичьем упорно ноющем мозгу. В её глазах вновь зажглись и запылали искры догоравшего, плохо контролируемого гнева.
Гарри посмотрел в сторону.
– Рон и я уходим в конце недели, когда откроют Хогсмид, – пробубнил он, отказываясь встречаться с ней взглядом.
– Рон и я? – сухо повторила Гермиона, с подозрением вглядываясь в точную копию напряжённого лица рыжего гриффиндорца.
До чего же они были похожи, когда пытались что-то скрыть или тихонечко увильнуть. Но не на сей раз!
Пронизывающий светло-карий взгляд устремился на скрытую под одеялом крепкую фигуру насупившегося парня.
– Уж не планируете ли вы отправиться куда-либо без меня?
– Гермиона…
– Гарри, это абсурд! – закричала девушка. – Ты пошёл на поводу у Рона, а он даже толком не понимает произошедшего!
Резко обернувшись, юноша пронзил гриффиндорку убийственным взглядом.
– Я понял, как ты выразилась, лишь то, что должен был понять! – гневно процедил он.
– Рон, прекрати!
– Прекратить что?! – С трудом приподнявшись на кровати, юноша яростно ударил кулаком по мягкой постели. – Ты думала, мы поверим в твою сказочку?!
– Что? – выдохнула девушка, и в её глазах отразился лёгкий испуг.
– «Я не зря проучилась шесть лет в Хогвартсе!» – подражая девушке и презрительно скривившись, произнёс Рон.
Гриффиндорка опешила.
– Скажи нам, Гермиона, – зловеще тихо продолжил юноша, – если ты колдонула его, то откуда у этого ублюдка твоя палочка?! Или же ты толкала его, как и сейчас?!
Дёрнувшись всем телом, девушка болезненно осознала, что ловушка захлопнулась, и ей не оставалось ничего, кроме как рассказать постыдную правду. Её мозг лихорадочно работал.
– Как ты избавилась от него?
Оба гриффиндорца испытывающее глядели на неё.
«Он отпустил меня!» – хотелось во всё горло закричать девушке. Если бы только… они поверили ей…
Но кто поверит в то, что Блейз Забини на грани рвущейся наружу страсти и подавляющего гнева отпустил грязнокровку?
Всё было слишком сложно.
Гермиона попала в капкан умело сплетённой слизеринцем паутины. И сейчас, беспомощно барахтаясь в ней, могла лишь уворачиваться от всесторонних ударов.
– Всё верно, – собрав уверенность в кулак, она продолжила, опираясь на факты, а не на их последовательность. – Забини действительно обезоружил меня и выкинул палочку в траву, но мне удалось ударить его кулаком в челюсть и сбежать, пока он приходил в себя от шока.
Девушка наигранно усмехнулась, внутренне надеясь, что всё звучало достаточно убедительно. Она не хотела им врать, поэтому просто перемешала все действия и преподнесла их в выгодном ей свете.
– Забини, скорее всего, подобрал мою палочку, – размышляя, проговорила она, поднимая глаза к потолку. – И заявился сюда, чтобы поиграть на ваших нервах.
Гермиона видела, что Гарри остался удовлетворен объяснением. Ещё бы! В это не сложно было поверить, учитывая то, как она отделала Малфоя на третьем курсе. Однако в глазах Рона продолжало мелькать лёгкое недоверие.
– Почему же тогда ты не заколдовала его сейчас? – спросил он, пытаясь загнать девушку в угол. – Он ведь вернул тебе палочку! Или ты возомнила себя тяжеловесником?
Гермиона попыталась скрыть улыбку. Не желая смущать друга, Гарри кашлянул, но тут же скривился от боли в груди. Рон явно не знал точное значение так рьяно используемого им слова.
– Нет, Рон, – серьёзно ответила гриффиндорка в знакомой им поучительной манере. – Просто нам совсем не нужна лишняя отработка. Ещё не дай Бог, нас не пустят в Хогсмид!
Вот так вот!
Заткнув сразу две дырки, Гермиона расслабилась и сняла оборонительную позицию. Осталось только выжидать.
Парни неуверенно переглянулись. Наконец, Гарри тяжело вздохнул и посмотрел прямо в её глаза.
– Мы уходим в субботу. Перекантуемся до темноты в «Трёх Мётлах», а потом аппарируем на север. – Он вяло улыбнулся в ответ на изумлённое лицо девушки. – Убедись, что захватила тёплую одежду.
Растерянно заморгав, Гермиона тут же пришла в себя.
– Я соберу наши вещи. – Меж девичьих бровей пролегла давно знакомая ребятам складка. – Надо ещё захватить пару учебников…
Глаза Рона округлились.
– И побольше еды…
Гарри едва подавил улыбку.
– Чего-нибудь сытного, но практичного, – продолжила размышлять вслух девушка. – Думаю, эльфы смогут запасти нас провизией на пару недель и одолжат кухонные приборы.
Рон перевёл на Гарри страдальческий взгляд.
– И надо не забыть твою мантию!
Гарри бодро кивнул.
– А вот карту Мародеров лучше отдать Невиллу.
С этим гриффиндорец был явно не согласен, но возразить так и не успел.
– Неплохо бы пробраться в лабораторию Снейпа и украс… э-э-э… позаимствовать пару лекарственных зелий, чтобы нам не пришлось их готовить, а то мало ли что. Хотя котлы тоже могут понадобиться… – Гермиона деловито постукивала босой ногой по каменному полу. – В пятницу вы это сделаете, – вынесла вердикт девушка. – Я напишу список ингредиентов, которые могут нам понадобиться.
Рон патетически вздохнул и послал Гарри выразительный взгляд.
– Ещё для всех нужна сменная одежда и… и... палатка!
Рыжий гриффиндорец страдальчески заскулил.
– Но Гермиона! – вмешался растерявшийся Гарри, и девушка перевела на него удивлённый взгляд. – Как, по-твоему, мы всё это унесем?
– О, не волнуйся, Гарри. – В глазах гриффиндорки заплясали чёртики. – Рон справится.
Их общий друг стал белее мела.
*****
Умиротворение долгого сна сняло напряжения с его тела. Драко уже не помнил, когда ему удавалось так хорошо выспаться. Помнится, летом, дома, в замке Малфоев. Да и то только в первую ночь его пребывания в фамильном поместье. Несмотря на бесчисленные попытки, все последующие дни юноша просыпался с рассветом.
Но только не сегодня…
Сегодня его тело заполняла непривычная, но приятно-сладкая истома.
Потянувшись и силясь подавить зевоту, Драко коснулся рукой холодной стены над головой. Под потолком зажглись две одинокие свечи, завершая утреннее пробуждение. Тёплое шевеление на мужской груди заставило напрячься уже было расслабившегося юношу. Серые глаза метнулись вниз, на спящую фигурку уютно примостившейся на нём Фэйт Линделл.
Тёплое маленькое тело девушки льнуло к его торсу. Одна девичья рука слегка сжимала ткань льняной рубашки на его боку, другая покоилась сзади на тёплых покрывалах. Прижавшись щекой к его груди, Фэйт прямо-таки развалилась на нем, закинув на юношу одну свою ногу, коленка которой находилась в очень близком соседстве с его пахом. Последнее Малфой нашёл крайне неблагоприятным.
Откинув голову обратно на подушку, слизеринец прикрыл глаза, размышляя, как выбраться из объятий девчонки, не разбудив её.
– Проснулся?
Драко вздрогнул.
Знакомый женский голос донёсся откуда-то справа, побуждая юношу резко повернуть голову в сторону неожиданного источника.
Панси Паркинсон стояла недалеко от его кровати. Одинокая фигура, наполовину скрытая темнотой…
Как долго она уже тут стояла?
Переведя решительный взгляд на спящую девушку, Малфой аккуратно разжал меленькие, вцепившиеся в его рубашку девичьи пальчики. Прижав к себе Фэйт, юноша слегка приподнялся и, перехватив её под ногами, осторожно развернул и устроил в новом положении. Полуобнажённая грудь девушки продолжала плавно вздыматься, черты лица по-прежнему хранили лёгкую безмятежную удовлетворенность. Захватив край покрывала, он аккуратно набросил его конец на спящую фигурку. И только после этого, взъерошив отросшие волосы, юноша повернулся к выжидающей слизеринке. На мужском лице читалось крайнее неодобрение.
– Что всё это значит? – спросила девушка.
Драко непонаслышке был знаком с её праведными и неконтролируемыми истериками, а злобный полушепот был явным и бесспорным доказательством того, что назревало.
Малфой потёр переносицу.
– Чего тебе надо, Панси? – сипло поинтересовался он абсолютно безразличным тоном, всем своим видом давая понять, что её присутствие здесь нежелательно.
– Что мне надо?! – воскликнула девушка и тут же перешла на визг. – Какого хр*на ты валяешься в постели с грязнокровкой?!
Глаза слизеринца недобро сверкнули.
– Умерь свой тон! – прошипел он.
– А то что? – огрызнулась девушка. – Боишься, что эта грязная выскочка проснётся?!
Схватив Панси под локоток, юноша решительно потащил упирающуюся слизеринку вон из комнаты, затем через всю ванную и, наконец, втолкнул в дверной проём её личной спальни. Пройдя следом за Панси, он с достоинством прикрыл дверь.
Панси замерла посреди комнаты. Её длинная полупрозрачная ночная рубашка засияла при свете ярко горевших свечей, обнажая прелестные, знакомые юноше девичьи формы. Белокурые волосы кручеными локонами ниспадали на часто вздымающуюся грудь.
Схватив со стула лёгкий шелковый халатик, он подал ей недостающий атрибут.
– Оденься! – приказал Драко, и сверкающее серебро его глаз безжалостно пронзило голубые омуты.
– С каких это пор ты просишь меня одеться? – Вздёрнув подбородок, слизеринка отшвырнула несчастный халат в сторону.
– Панси… – теряя терпение, начал Малфой.
– Скажи мне, Драко, – перебила его девушка, – как долго это продолжается? Как долго ты оскверняешь себя, прикасаясь к этой вшивой твари?!
Её голос вновь сорвался на визг. Девичьи руки неудержимо тряслись, и она сжала их в кулаки. Ногти до боли впились в нежную кожу.
– Чёрт побери, Драко! – закричала девушка, вглядываясь в его невозмутимое лицо. – Она же грязнокровка! Грязнокровка, Драко!
Мускул на щеке слизеринца начал нервно подёргиваться от едва сдерживаемой ярости.
– Мне плевать, что ты тр*хаешь эту шваль! – гневно продолжила Панси, тщетно пытаясь вернуть самообладание. – Просто скажи мне, что ты ничего к ней не чувствуешь!
Драко застыл и, прищурившись, уставился на девушку.
– Что? – выдохнул он, находясь на грани своего терпения.
– Убеди меня! – всплеснула руками слизеринка, напрасно пытаясь скрыть слепое отчаяние в голосе. – Скажи, что тебе плевать на неё и что это просто секс!
Малфой нахмурился. Он терпеть не мог ревность во всех её проявлениях. Тем более, что у Паркинсон не было на это абсолютно никаких прав. Но всё же слова этой истеричной слизеринки глубоко задели его самолюбие. Как она вообще могла предположить, что он опуститься до спаривания с грязнокровкой. Магглы – совсем другое дело, они чище, чем эти грязные выродки судьбы!
«Тогда что ты делал сегодня?» – поинтересовался тоненький голосок внутри его груди.
Отмахнувшись от собственных навязчивых мыслей, слизеринец вновь взглянул на нервно дрожащую Панси.
Как посмела она…
И что хуже… как догадалась?..
Кипя от злости оттого, что она осмелилась сделать такие предположения, Драко из последних сил взял себя в руки.
– Ты ошибаешься, – твёрдо ответил он, цепляясь за последний довод, который ему услужливо преподнесло сознание. – Я с ней даже не спал.
С лица девушки схлынули все краски. Она застыла.
– Что? – не разжимая губ, прошептала Панси.
Малфой не любил повторяться, поэтому просто продолжал буравить девушку неостывшим от гнева взглядом. Всем своим существом он призывал упрямую, уязвлённую слизеринку замолчать.
– Ты хочешь сказать, что между вами ничего не было? – Голос девушки звучал совершенно убито.
Слизеринец нахмурился, окатывая дрожащую фигуру ледяным презрением.
Куда она клонит?
– Скажи мне, – кисло улыбнулась девушка, гладя прямо в его глаза. – Как долго ты ждал, чтобы затащить в постель меня? – Она выдержала паузу, вглядываясь в его каменное лицо. – Не больше недели после того, как родители объявили о нашей помолвке, так?
Слизеринка замолчала, пытаясь справиться с воспоминаниями и собираясь с силами. Качнув головой, девушка решила идти до конца.
– Скажи мне правду. Она тебе действительно настолько дорога или это я оказалась слишком ненужной? – Нежно-голубые глаза умоляюще вгляделись в суровое лицо.
– Я устал слушать твои бредни! – сквозь зубы процедил Малфой. – Ты не в себе. Тебе лучше прилечь!
Панси расхохоталась. Во влажных с поволокой глазах застыла подавляющая смесь правоты и презрения.
– Преступление против семьи, Драко, тебе так просто не простят, – медленно проговорила она, и тут же шарахнулась в сторону, когда слизеринец, налетев на девушку, одной рукой жестко сгреб её тонкую одежду и рывком притянул к себе.
– Что ты имеешь в виду? – прорычал Малфой, приподнимая обмякшее от испуга девичье тело над полом.
– То, – горячо проговорила Панси прерывающимся голосом, – что твои родители никогда не одобрят связь с грязнокровкой. Никто её не одобрит!
Лицо слизеринца исказила злоба. Как смела она городить такую чушь! Предполагать подобное!
– А я, – продолжила девушка, проводя тоненькими наманикюренными ноготками по линии мужского подбородка, – никогда не соглашусь на аннулирование нашей помолвки.
Опасаясь, что сейчас просто свернёт её хрупкую шею, слизеринец грубо оттолкнул от себя всем телом льнувшую к нему девушку. Вскрикнув, Панси упала на тёмно-синий ковёр, но тут же привстала на руках, испуганно поджав ноги. Больше она не могла сдерживать слёзы. Боль от столкновения с полом не могла сравниться с болью, которую причиняло безразличное лицо любимого.
И всё же слизеринка не могла так просто сдаться! Не могла отпустить его! Он должен, должен отказаться от грязнокровки, иначе ей просто не жить на этом свете! Иначе она просто умрёт от унижения…
– Как долго ты собираешься обманывать себя?! – выкрикнула девушка, откидывая с лица белокурые волосы. – Взгляни на себя! Ты одержим ею! Постоянно ходишь, выслеживаешь, спасаешь, даже спишь с ней!
Девичьи пальцы судорожно впились в мягкий ворс ковра.
– В кого ты превратился?! – зажмурившись, закричала Панси. – Как можешь ты предавать свою кровь ради этой вшивой маглорождённой?! Как можешь ты питать к ней хоть что-то, кроме ненависти и презрения?!
Уткнувшись лицом в ладони, девушка свернулась калачиком на полу и зарыдала.
Малфой испытал нечто похожее на удар в солнечное сплетение. Мускулы его тела напряжённо подёргивались в такт впивающихся в него, словно крючки, слов. Переполненный идеями мозг, получив новую информацию, сразу подсказал правильный ответ, который Драко тут же послал ко всем чертям.
Она говорила чушь! И, ссылаясь на её бред, его сознание тоже ошибалось!
Или же нет?
– Это преступление против крови… Преступление… Тебя не простят… – сбивчиво между всхлипами шептала девушка, не поднимая заплаканного лица.
Малфой застыл, не в силах шелохнуться. Его перевозбуждённое сознание отчаянно взывало к юноше, но выслушать ещё больше слизеринец был не в состоянии. Мелькнувшие в голове воспоминания, тесно связанные с его же глупой озабоченностью девчонкой Линделл, окончательно выбили Драко из привычной ему среды.
Всё не так!
Как Панси могла быть уверена в том, чего он сам толком не понимал?
Гордость тут же встала на дыбы, становясь на его защиту и подавляя слабый, пытающийся что-то доказать, голосок в груди.
Малфой высокомерно вздёрнул брови. Его презрительный взгляд упал на плачущую у его ног девушку.
– Как смеешь ты оскорблять меня? – медленно растягивая слова, произнес он. – Как смеешь обвинять в предательстве?
Ко рту юноши подкатила странная горечь. Панси подняла на него испуганные влажные глаза.
– Потому что это правда, Драко, – давясь слезами, прошептала она. – Ты не видел себя, когда смотришь на неё… Ты будто… меняешься…
– Я не желаю слушать эти бредни! – грубо перебил её Малфой, наступая на светлый край девичьего ночного одеяния. – Так же как и не желаю быть связанным с тобой!
Глаза девушки в ужасе расширились, когда он плавно опустился на корточки рядом с ней. Поддев пальцем влажный от слёз девичий подбородок, он тихо произнес, глядя в пленённые страхом, округлившиеся глаза.
– Всё кончено, Панси. – Его большой палец легонько стёр скатившуюся по щеке одинокую слезу. – И мне отнюдь не нужно твоё согласие на расторжение помолвки. Я говорю тебе – всё кончено. И можешь быть уверена, так оно и есть.
– Ты не можешь… – слабо выдавила слизеринка.
Малфой криво усмехнулся.
– Я терпел тебя, пока ты молчала, – грубо произнес он, наслаждаясь её шокированным лицом. – Но ты стала позволять себе лишнее, Панси.
Девушка попыталась сглотнуть, но стоявший в горле ком набух лишь сильней, конечности начала медленно охватывать немота, вызванная нарастающим ужасом.
– Твоя натура шлюшки скрасила мои вечера, за что тебе большое спасибо. – По юношескому лицу расползлось змеиное удовлетворение. – Но, к сожалению, у тебя нет выбора, кроме как беспрепятственно отступить в сторону.
Девичьи руки безвольно упали на ковёр.
– И мне плевать на то, что ты думаешь и какие у там тебя подозрения, – ядовито продолжил слизеринец, с расстановкой чеканя каждое слово. – Я не любил тебя, не люблю и никогда не полюблю.
Отпустив девичий подбородок, слизеринец медленно, с достоинством встал. Панси не шевелилась и не дышала. Тихие слёзы ручейками катились по её лицу. За остекленевшими голубыми глазами таились боль и чувство утраты. Она невидяще глядела перед собой, и её подрагивающее тело стонало от прожигающих душу мерзких слов.
– Ничего личного, Панси. – растягивая слова, безжалостно произнес Драко. – Ты раздвигала ноги, я не отказывался. Я снимал напряжение, тебе было хорошо.
Сжавшись от разрывающей сердце боли, девушка прикрыла глаза.
– Никаких чувств! – просто произнёс Малфой. – Только деловой подход. Я думал, ты знала…
*****
Сi vediamo – До встречи!
Если бы…
Разговор со Снейпом прошёл на весьма унылой ноте. Драко пришлось рассказать о причине и природе появления шрама и странного жжения на ладони. В ответ профессор лишь озадаченно вскинул брови, но точного и вразумительного ответа не дал. Юноша подозревал, что старая летучая мышь определённо что-то знает, только молчит.
Дни текли с быстротой молнии, и не успел Малфой очнуться, как наступила среда, а за ней четверг. Девчонка Линделл всё реже и реже покидала свою комнату и появлялась лишь за ужином. Видно было, что эмоциональный накал окончательно доконал девушку. Она вздрагивала от каждого обращённого к ней слова и уклончиво избегала встреч с сокурсниками. За обеденным столом грязнокровка садилась на самый край и, как обычно, ела очень мало, что, по мнению слизеринца, сильно повлияло на её вес, ведь ей и так было нечем похвастаться. Огромные, на пол-лица глазища теперь таили в себе страх и лёгкую отчуждённость. Девчонка будто ждала чего-то, и Драко устал гадать, чего именно.
Вся нависшая ситуация неустанно травмировала его мозг и деформировала мысли. Он злостно пережевывал слова Панси и, к своему сожалению, не мог не согласиться с ними. Чёртова слизеринка оказалась права! Он действительно постоянно следил за девчонкой! В который раз обдумав ситуацию, Малфой решил занять стороннюю позицию и не обращать на Линделл никакого внимания. Что ему почти удалось, но не принесло удовлетворения. Более того, он, словно одержимый, стал постоянно думать о ней и уже почти чувствовал на расстоянии. Особенно после того, что произошло между ними совсем недавно.
Чёрт!
Кулак юноши с громким ударом опустился на деревянную парту. Он зарычал, но тут же опомнился. Однако легче от этого не стало. Теперь пол факультета Гриффиндор и Слизерин с любопытством глазели на парня.
– Что-нибудь не так, мистер Малфой? – с вызовом спросила профессор МакГонагалл, останавливая урок.
– Нет, профессор. Простите, – встрепенулся Драко, игнорируя триумфальные взгляды гриффиндорцев. – Я просто задумался.
– И это вас не оправдывает, – твёрдо ответила волшебница. – Минус двадцать баллов за срыв урока.
Последнее время Гриффиндор и другие учителя отыгрывались только так. Но Малфою было глубоко плевать. Сейчас его мало волновала успеваемость факультета. В сознании юноши копошились другие, более важные и тревожные мысли.
*****
Фэйт боролась с пеленой чувств, помутивших её разум. Дни проходили, но страх, по–видимому, стал её неотъемлемым атрибутом. После произошедшего девушке было тяжело смотреть в глаза сокурсникам, уже не говоря о том, чтобы идти на контакт. В её голове не укладывалась вся эта жестокость, и то, чему девушку подвергли всего пару дней назад, никак не вязалось с понятием школьное образование.
Но хуже всего было видеть Малфоя… Вспоминать пережитые благодаря нему ощущения… Чувствовать, как по телу пробегает приятная дрожь, когда слизеринец с надменным видом проходил мимо. Фэйт теперь редко видела его, а те её жалкие попытки завести с юношей ненавязчивый разговор были грубо обрублены вздёрнутыми бровями и презрительной ухмылкой.
Больше слизеринка не искала с ним встреч. Судьба научила её не навязываться. Он помог ей в самую тяжёлую минуту, и за это Фэйт была безмерно благодарна. Вот только жаль, что сказать спасибо ей так и не выпал шанс. Однако, одна только мысль, за что она собиралась его благодарить, вгоняла девушку в краску. И всё же, когда она была уверена, что никто на неё не смотрит, слизеринка продолжала украдкой следить за ним.
Панси казалась какой-то притихшей. Бледная, с осунувшимся лицом, она всё больше времени проводила в общей для старост гостиной. В глазах девушки постоянно стояла печаль, хотя она и пыталась скрыть её за маской ложной безмятежности.
А Фэйт всё ждала …
Ждала условного сигнала от этой подавленной слизеринки, которая, казалось, напрочь забыла о своём обещании.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав