9 страница

Роды длятся почти сутки, и все это время София кричит. Мне кажется, она не замолкает ни на секунду, и от ее криков у меня разрывается сердце.
Роды принимают Райан и Тошэки. Насколько я поняла, О`Ши за все то время, что был здесь, прочитал большую часть книг по медицине, что были в библиотеке, и все это время был вместо врача, в то время как азиат был ученым, что само по себе означало, что у него есть познания в сфере медицины.
Я сижу в комнатушке, которую мне выделили, и зажимаю уши руками, стараясь спастись от хриплых криков женщины, но ее голос все равно звучит в моей голове, как бы сильно я не старалась. Мне хочется выть, я хочу, чтобы она замолчала и меня вернули домой, но с каждой секундой я все меньше и меньше верю в то, что мне это удастся.
Крик женщины внезапно обрывается, и наступает полнейшая тишина. Сначала я испугалась, что оглохла, но, на всякий случай, щелкнув пальцами, убеждаюсь, что это не так.
Если она перестала кричать, значит, все закончилось. Чуть улыбнувшись, я встаю на ноги и быстрым шагом направляюсь в сторону небольшой комнаты, в которой мужчины принимали у Софии роды. Мне интересно знать, мальчик это или девочка, и какое имя женщина даст своему ребенку. Все же, это дитя – первый лучик счастья, который появился в их жизнях за долгие годы.
Когда я приближаюсь к тому самому помещению, тишина начинает сдавливать мне виски. За столом сидит Лора, плечи женщины дрожат, а сама она тихо всхлипывает, закрыв лицо руками. Мне становится безумно страшно – разве может быть такая гнетущая тишина после рождения ребенка? Я хватаю проходящую мимо меня женщину за руку, заставляя ее остановиться и посмотреть на меня. Женщина плачет, закусывая дрожащую нижнюю губу, но я все равно спрашиваю:
- Что здесь произошло?
Не ответив на вопрос, женщина вырывает руку из моей хватки и уходит, оставив меня одну. Я уже собираюсь пойти за ней и потребовать ответа, когда дверь, в которой сутки назад скрылись мужчины с рожающей Софией, открывается. Оттуда, почему-то спиной вперед, вышел Тошэки, и я уже хотела спросить, как там София, как увидела в его руках один край окровавленного свертка, который он выносил вместе с Райаном из этой комнаты. Их одежда была полностью в крови, и мне не пришлось долго гадать, что был в том свертке.
Это была София.
- А ребенок?.. – тихо спросила я.
О`Ши, вздохнув, отрицательно покачал головой.
Я судорожно всхлипнула, чувствуя, как горячие слезы бегут по моим щекам, и неожиданно кто-то крепко обнял меня. Не сразу поняв, что это был Грег, я прижалась к мужчине, сжимая пальцами ткань его клетчатой рубашки, и заплакала навзрыд.
- Почему все так? – сквозь слезы спросила я, подняв взгляд на отца. Он, глубоко вздохнув, собираясь с мыслями, поцеловал меня в висок.
- Это жизнь, Аника. К сожалению, мы не властны над ней.
Если бы мы были в Эдеме, они нашли бы способ ее спасти. Сейчас София была бы жива, держала бы на руках своего новорожденного ребенка и была бы счастлива, если бы мы просто были в другом месте, а он еще говорит о том, что мы не властны над жизнью!
- И куда они ее отнесут? – я прижалась щекой к сильному плечу отца, продолжая плакать. Мне было так плохо от происходящего, еще никогда в жизни такие ужасы не окружали меня, а для этих людей подобные события что-то привычное, даже нормальное.
Как мы будем жить с ними в одном месте?
- Они… - Росс вдруг замолкает, прижавшись губами к моей макушке. – Лучше тебе не знать, милая. Просто… Постарайся понять, что мы ничего не могли сделать.
Но я не хочу понимать.

Глава XVII.
Неделю спустя.
- Нам не помогут, Грег.
Вздохнув, я поворачиваю голову, смотря на Грейс. Мы сидим на чердаке, и я крепко держу женщину за руку, стараясь успокоить ее. Карие глаза Грейс наполняются слезами, крепче сжав мои пальцы, она прикрывает губы второй рукой, тихо всхлипывая. Я мягко прижимаю ее к своей груди, целуя в макушку.
Знаете, в таких ситуациях, чтобы выжить и не потерять себя, человеку нужен человек. Двадцать лет назад мы остались одни, муж Грейс погиб во время обвала дороги, а я остался с годовалой дочерью на руках, и она предложила мне помочь вырастить Авелин. Для Грейс тот день стал трагедией не только потому, что погиб ее муж и мы оказались взаперти под куполом, но и потому, что, когда все это произошло, они с мужем как раз выходили из больницы, в которой поборовшей рак женщине сказали, что у нее есть шанс забеременеть, если они обратятся в специальную клинику в большом городе.
Мир для нее рухнул не только в прямом смысле.
- Не плачь, Грейс, - тихо произношу я, прижимаясь губами к ее виску.
- Грег, - я чуть отстраняюсь, когда она зовет меня по имени, и смотрю ей в глаза, - а если они действительно решили просто бросить нас здесь?
Нахмурившись, я отрицательно покачал головой, прижимая ее крепче к себе.
- Не думай об этом, Грейс.

Мы спускаемся вниз, и я сразу же иду к выходу из библиотеки.
Дверь вот уже неделю содрогается от мощных ударов, но все еще стоит, что удивительно. Авелин сидит на строительных лесах, сквозь щели в досках смотря в заколоченное окно. Я и не знал, что сегодня ее очередь нести вахту.Забравшись наверх, я сел рядом с ней и через плечо дочери заглянул в окно.
Твари стоят у дверей нашего убежища. Несколько лежало у дверей, и тела их слегка дымились, что означало, что уроды наткнулись на опущенную перед дверью металлическую решетку, через прутья которой был пущен электрический ток. Понимаете, здание этой библиотеки раньше использовалось для хранения важных документов США, поэтому это здание было неплохо оборудовано, и именно из-за этой защиты мы выбрали для своего убежища здание библиотеки.
- Их стало больше, - тихо произнесла Авелин, задумчиво постукивая по фильтру своего респиратора, который висел у нее на шее. - Они знают, что мы внутри.
Я внимательно посмотрел на нее, слегка нахмурившись. В этот миг одна из тварей, завопив, кинулась на решетку, и вопль ее перешел в полный боли визг. Авелин поморщилась и отвернулась, вздохнув. Мы с дочерью встретились взглядами, и она произнесла:
- Долго мы прятаться не сможем, они сюда ворвутся.
Я внимательно осмотрел ее лицо. Авелин казалась уставшей, подавленной и озлобленной, и мне показалось, что виной этому была не только ситуация, в которой мы оказывались, но и их взаимоотношения с Райаном - насколько я знаю, они до сих пор не разговаривают.
- Сапсан, прекрати, - я мягко щелкнул ее по кончику носа, и она лишь возмущенно фыркнула, - ты ведь понимаешь, что сейчас мы можем только...
-... ждать, - вместо меня закончила она. Вздохнув, Авелин снова перевела взгляд на окно. - Мы и без того слишком долго ждали, сколько еще можно?
- Столько, сколько потребуется.
Она кривится.
- Какая она?
Почему-то я сразу понимаю, что она говорит об Элион.
- Не такая, как ты, – просто отвечаю я, после чего смотрю на дочь. Авелин тоже поворачивает голову в мою сторону, и я несколько грустно улыбаюсь.
Каждый раз, когда я смотрю на нее, я вижу другие голубые глаза.
- А она такая?
- Аника похожа на нее куда больше чем ты, Сапсан, - я с улыбкой посмотрел на дочь, подмигнув ей. - Думаю, это потому, что ее воспитывала Элион. Тебе так не кажется?
Авелин фыркает, улыбаясь, и отрицательно качает головой.
- Нет, что ты, такого просто не может быть!
Но только идиллия не может длиться долго.
Над городом прокатывается ужасный скрипящий звук, который, казалось, разрывает мозги на куски, и я, согнувшись, зажимаю уши руками. Затихает он так же резко, как и появился, и вскоре раздается уверенный мужской голос, который, казалось, звучит со всех сторон одновременно:
- С вами говорит Томас Блер. Мы согласны на ваши требования и готовы пустить вас из-под купола. К северу от вашего местонахождения будет открыт проход, благодаря которому вы сможете выбраться. Но для того, чтобы открыть этот проход, мы перестанем снабжать пространство под куполом электричеством, переправив энергию на поддержание выхода открытым. Мы не можем позволить нашим людям войти внутрь, поэтому вы можете рассчитывать лишь на собственные силы. Желаю удачи.
Вновь воцарилась полнейшая тишина, слышался лишь шорох снаружи, означающий, что твари все еще там. Тяжелое дыхание Авелин, раздавшееся у меня под боком, разорвало мое сознание, возвращая к реальности.
- Что это значит? - сипло спросила она.
- Это значит, - прозвучал снизу голос одного из близнецов. Он крепко прижимал одной рукой Аннабель к своей груди, - что они выпустят нас, если только мы сможем добраться до выхода.
- Они перенаправят энергию на поддержание купола, тем самым обесточив город, - подхватил его брат, - и оставив нас один на один с тварями, которые ждут за этой дверью.
Пару раз мигнув, свет с глухим щелчком погас. Сперва никто не понял, что произошло. Словно слепые котята, мы замерли в темноте, прижимаясь друг к другу и прислушиваясь. За дверью раздался тихий, словно бы робкий, скрежет, следом за которым раздался торжествующий вой.
Отключат свет. Оставят нас беззащитными.
- Быстрее! Надевайте противогазы! – вскочив на ноги, я подбежал к тонкой металлической лестнице, ведущей вниз. – Хватайте оружие, они сейчас ворвутся сюда!
Оказавшись внизу, я поспешно снимаю свой автомат с предохранителя, после чего задираю голову, смотря на Авелин. Она, стоя наверху, поспешно натягивает на лицо респиратор, после чего, схватившись руками за основы лестницы, быстро съезжает вниз. Повернувшись ко мне лицом, дочь кивает головой, мол, мы справимся, и, сняв оружие с предохранителя, бежит куда-то в сторону стеллажей, но я из-за начавшейся суматохи я почти сразу же теряю ее из вида.
Люди, бешено крича, мечутся по помещению, с каждой секундой все больше поддаваясь панике. Сейчас я вижу перед собой лишь перепуганное стадо, поддавшееся эмоциям и инстинктам, а не людей, которые двадцать лет выживали в самых непредвиденных условиях. Пару секунд шокировано понаблюдав за ними, я делаю пару шагов в сторону хранилища, когда слышу окрик:
- Папа!
Я поворачиваюсь, ловя в свои объятья перепуганную Анику. Она вся дрожит, прижимаясь ко мне, вцепившись пальцами в ткань моей клетчатой рубашки, а мне остается лишь гадать, действительно ли она, называвшая своим родителем другого мужчину, признала меня своим отцом, или же это простая уловка для того, чтобы выжить. Ее мать мастерски пользовалась такими уловками, и мне не хочется гадать, унаследовала ли Аника это «мастерство». Я надеваю на нее свой противогаз, после чего, сжав ладонями ее предплечья, хрипло произношу:
- Не смей отходить далеко от меня.
Она успевает кивнуть, прежде чем я, схватив Анику за руку, потащил ее следом за собой. Мы направились в сторону комнаты, которую мы использовали вместо хранилища для противогазов и респираторов, которые нашли по всему городу. Грейс уже находится там – она раздает средства индивидуальной защиты тем, у кого их нет.
- По одному! – орет она, стараясь перекричать перепуганных людей, что вырывают противогазы и респираторы прямо из ее рук. – Черт возьми, паникой вы никому не поможете, идиоты!
Я вижу, как Джейкоб, несмотря на недовольный возглас женщины, поднырнув под рукой Грейс, забирается внутрь, откуда вскоре выходит с тремя респираторами. Один он кидает брату, второй торопливо надевает на Аннабель, которая отчаянно вцепилась в рукава его мешковатого свитера пальцами. Они весьма трогательно смотрят друг другу в глаза, и парень мимолетно касается ее лба легким поцелуем, прежде чем натянуть на себя респиратор.
Получив из рук женщины еще один респиратор, я резко хватаю ее за руку и дергаю на себя, после чего толпа обезумевших мужчин врывается внутрь, вырывая противогазы из рук вместо того, чтобы достать их из коробок. Грейс, глядя на это зрелище, недовольно качает головой, после чего мы замираем, услышав скрипящий металлический звук. Каждый смотрит на дверь, каждый понимает, что твари снаружи только что погнули прутья обесточенной решетки, и нас от них отделяет лишь едва дышащая деревянная дверь. Запихнув Анику за свою спину, я навожу дуло своего автомата на дверь, готовясь к предстоящей бойне.
Но никто не был готов. К такому просто-напросто нельзя быть готовым.
После первого же удара тяжелые деревянные ставни рухнули внутрь, впустив тварей в наше убежище. Они, громко завывая, словно бы издавая радостный клич, смертоносной волной набросились на нас. Твари рвали нас, разбрасывая по всему помещению куски плоти, гоняли из угла в угол, играя, словно кошка с мышью, и вскоре белоснежные плиты были покрыты алой кровью. Женские крики, завывания множества дьявольских глоток, хруст костей и звуки выстрелов сливались в дьявольскую симфонию, которой дирижировал сам Сатана.
Вскоре твари оттеснили Грейс куда-то в сторону, и я ее потерял. Я чувствовал, как Аника сжимает ткань пропитанной кровью и потом клетчатой рубашки на моей спине, и это придавало мне сил – я должен вытащить моих дочерей из этого пекла. Воспользовавшись секундной передышкой, я быстро смотрю по сторонам, стараясь найти Авелин, но ее нигде нет – почему-то мне кажется, что она побежала за этим чертовым котом, будь он неладен. Судорожно втянув в себя воздух, я поворачиваю голову и стреляю прямо в распахнутую пасть твари, которая, воспользовавшись тем, что я отвлекся, хотела напасть на нас.
- Быстрее! – слышу я голос Грейс и сразу нахожу ее взглядом. Она стоит на столе, за которым мы ели все эти двадцать лет, и кричит, опустив респиратор на шею, при этом успевая отстреливаться от тварей, что посчитали ее легкой добычей. – Быстрее, те, кто еще жив, бегите к кабинету! Это наш последний шанс выбраться!
Сразу же я понимаю, почему она хочет, чтобы все бежали туда. Видите ли, это здание было обустроено не только для хранения секретных документов США, но и при необходимости должно было стать убежищем для президента. Из кабинета, в котором мы ранее обсуждали дальнейший план действий, ведет тайный ход, выход из которого находится в четырех-пяти кварталах от купола, что нам, определенно, лишь на руку.
Заметив какое-то движение сбоку, я резко поворачиваюсь и готовлюсь выстрелить, но это всего лишь Райан. Он, подхватив Анику на руки, бежит в сторону лестницы, ведущей наверх, и следом за ним следует один из близнецов, прикрывая моему зятю спину. Чуть дальше я вижу второго Блера, который уже взбегает по лестнице, и на спине у него, крепко обхватив парня руками и ногами, сидит Аннабель. Я же, вместо того, чтобы бежать туда же, пробиваю себе путь к окруженной Грейс, что продолжает стоять на столе.
Я потерял Лилит, я потерял Элион, я не могу позволить себе потерять еще и Грейс.
«Держись!», - хочу закричать я ей, но, естественно, респиратор не дает мне сделать этого. Мимо меня бегут покрытые кровью мужчины, пихая меня из стороны в сторону, но я продолжаю упрямо пробиваться к Грейс, намереваясь спасти ее. Я уже совсем рядом, когда кто-то хватает меня за плечо и с силой откидывает в сторону. Не устояв на ногах, я падаю на бок и проезжаю по скользкому, перепачканному кровью полу. Зарычав, я привстаю на локтях, и именно в этот момент надо мной встает Натан. Мне хочется заорать на него, узнать, какого черта он это делает, но слова застревают у меня в глотке. Все тело несчастного парня покрыто множеством следов от укусов, он весь в крови, глаза его полностью белые, и из них, словно смола, текут черные тягучие слезы.
- Г…ре…г… - сипит он, дрожащей рукой направив на меня дуло своего пистолета. Я понимаю, что мне уже не спастись, поэтому, вжав шею в плечи, я крепко зажмурился в ожидании своей участи.
Последнее, что я вижу – лучистые голубые, ярче неба, глаза.
Раздается выстрел – но я не чувствую боли. Судорожно втянув в себя воздух, я открываю глаза, наблюдая за тем, как Натан медленно падает передо мной на колени, после чего заваливается на бок, и между глаз его я вижу ровную дырку, оставленную пулей. Не успеваю я понять, что происходит, как меня хватают за воротник рубашки и рывком ставят на ноги. Обернувшись, я вижу Джейсона и стоявшую около него Грейс. Кинг легонько толкает женщину в сторону лестницы, и она, посмотрев на меня, словно бы нехотя бежит в ту сторону, прихватив с собой тощего паренька, который был с нами на той чертовой вылазке – кажется, его звали Итан, но это уже не важно.
Выживших на этом этаже почти не осталось, те, кто смог, либо уже наверху, либо со всех ног направляются туда. Мы с Кингом, идя спиной вперед, успеваем отстреливаться от тех тварей, которым не досталось места на кровавом пиру, но которые чертовски хотят в нем поучаствовать. У меня заканчиваются патроны, и, кинув автомат на пол, я выхватываю из кобуры на поясе пистолет, когда слышу женский крик.
Я сразу понимаю, кто кричит.
Лора.
Та самая тварь, что напала на нас в телевышке, тащит женщину за ногу, словно какой-то мусор, и она, громко крича, отчаянно цепляется за пол, стараясь найти что-то, за что можно схватиться, и срывая ко всем чертям ногти. Наши глаза на секунду встречаются, и я вижу первобытный ужас, который ей сейчас завладел.
- Грег! – кричит она, протянув в мою сторону руку.
Я не мог ничего сделать, я бы просто не успел, но, даже несмотря на то, что я это понимаю, я чувствую себя виноватым. «Лора запала на тебя» - ужасно не вовремя вспоминаю я фразу, когда-то в шутку сказанную Авелин, но сейчас она лишь усиливает мое чувство вины.
Тварь поднимает Лору на вытянутой руке, и, усмехнувшись, кидает ее в сторону, словно кость, на которую тут же набрасываются изголодавшиеся твари. Они рвут ее живьем, и несчастная Лора кричит, кричит, кричит…
Приоткрыв истекающую слюной пасть, тварь, усмехнувшись, произносит:
- Ешьте, братья и сестры, ешьте! Сегодня мы попируем!
ОНО ГОВОРИТ!
Кинг, схватив меня за локоть, тащит в сторону лестницы, а я все никак не могу отвести взгляда от Лоры, которую заживо съедают проклятые твари. Происходящее никак не желает быть принятым, мое сознание отвергает это, да и кто, черт возьми, мог бы в такое поверить?! Я спотыкаюсь, когда мужчина буквально втаскивает меня на ступени, и падаю на задницу, но почти сразу же вскакиваю на ноги, следуя за ним.
И вот тогда происходит самое ужасное событие в моей жизни.
Она кричит так громко, что кровь стынет в жилах. У меня начинает кружиться голова, когда я узнаю голос своей дочери, и я не помню, как перевесился через перила, смотря вниз. То, что я там увидел, просто убило меня, ведь каждый родитель предпочтет умереть, чем увидеть страдания своего ребенка.
Авелин, скорчившись, стоит на коленях, рукой зажимая ужасный рваный обрубок, появившийся на месте ее левой руки. Кровь из него все хлещет и хлещет, и кровавое пятно, что расплывается около ее колен, с каждой секундой становится все больше. Ублюдок, шедший за нами от самой телевышки, заливается громким смехом, отшвыривая в сторону женскую руку, на которую сразу же с жадностью набрасываются его собратья, и заносит руку, намереваясь прикончить Авелин одним ударом.
Моя девочка, моя доченька, моя маленькая птичка…
- АВЕЛИН!
В том месте, куда приземлился кулак твари, плиты покрываются трещинами, но Авелин там нет. Тяжело дыша и крепко вцепившись пальцами в перила, я судорожно ищу ее взглядом – и нахожу.
Неловко волоча ноги, Тошэки, руками обхватив ее под грудью, как можно быстрее старается оттащить мою дочь как можно дальше от опасности, и за ними остается длинный кровавый след. Я уже намереваюсь спуститься вниз, чтобы забрать ее, но кто-то толкает меня, вновь опрокидывая на ступени, намекая на то, чтобы я шел наверх. Подняв голову, я вижу, как Фабиан перепрыгивает через перила, и на секунду, на одно жалкое мгновение мне кажется, словно бы в зубах у него зажата чека от гранаты.
Он швыряет гранату куда-то вглубь помещения, но, когда раздается взрыв, ни одна из тварей не начинает биться в предсмертных агониях – это чертова дымовая шашка. Воспользовавшись суматохой, Фабиан перекидывает Авелин через плечо, придерживая ее одной рукой, второй придерживая азиата, который, судя по всему, подвернул лодыжку, когда вырывал мою дочь из лап костлявой старухи. Все же спустившись вниз, я забираю Авелин из рук Гаро, и, бережно прижимая ее к себе, бегу наверх, ничего не видя из-за застилающих глаза слез.
Когда я говорил, что не могу потерять Грейс, я лгал, и, в первую очередь, самому себе. Я могу потерять любую женщину, но только не своих дочерей.
Ворвавшись в кабинет, наполненный толпой перепуганных людей, я подбегаю к столу. Сбросив с него всё на пол, я аккуратно укладываю на него дочь и слышу недовольное мяуканье из рюкзака, который, оказывается, все это время был у нее за спиной. Распахнув молнию, я позволяю Бесу выскочить из сумки, и он тут же спрыгивает на пол, но не отходит от стола, прижав уши к голове. Дрожащими пальцами я убираю волосы с лица Авелин – она бледна, как сама смерть.
Словно бы сквозь толщу воды я слышу торопливые шаги в коридоре, словно кто-то бежит, и, как мне кажется, голос Фабиана, но сейчас ничего из этого не имеет значения. Я крепко сжимаю пальцы дочери в своей ладони, смотря на ее белое лицо, и молю всех богов, которых только помню, о том, чтобы они ее спасли.
Но могут ли услышать боги тех, кто находится на последнем из семи кругов Ада?

Глава XVIII.
- Нет…
Я отрицательно качаю головой, смотря на нее. На внезапно ставших ватными ногах я подхожу к столу, не в силах отвести взгляда от того места, где раньше была рука Авелин. Теперь на ее месте остался лишь обрубок, кровотечение не останавливается, и с каждой секундой мы теряем ее все быстрее. Грег, сняв респиратор, прижимает пальцы правой руки дочери к губам, крепко зажмурившись, а я, не понимая, что делаю, провожу тыльной стороной ладони по ее щеке.
Как так получилось, что это случилось именно с ней? Нас было чертовых сорок четыре человека, почему теперь, когда у нас есть возможность сбежать и спастись, это происходит именно с Авелин? У меня начинается самая настоящая истерика, меня всего трясет, я не хочу терять ее!
- Она… - тихо произносит Аника, сжимая ладонями подол своего полинявшего свитера. – Она умирает?..
- Нет, черт возьми! - восклицаю я, кинув на нее раздраженный взгляд. Девушка, всхлипнув, вжимает шею в плечи. – Сейчас она встанет и начнет танцевать! Ты что, не видишь, что с ней?!
- Райан, - кто-то кладет ладонь на мое плечо, мягко сжимая его. Повернув голову, я сталкиваюсь взглядом с серыми глазами Аннабель. – Я прошу тебя, хватит. Ты позволишь мне помочь твоей супруге?
«Как ты поможешь ей?!» - хочу воскликнуть я, но, не произнеся ни слова, послушно отхожу в сторону, внимательно смотря на девушку. Аннабель, приблизившись к Авелин, обхватывает руками обрубок, после чего ее кожа почти мгновенно покрывается зеленоватыми линиями, которые тускло светятся. На лбу девушки появляется испарина, она дышит ртом, но на моих глазах кровотечение останавливается, а свежее кровоточащее мясо покрывается заживающей корочкой. Всхлипнув, Аннабель начинает падать, и, не успеваю я даже протянуть руку в ее сторону, как Джейкоб ловит ее, бережно прижимая к своей груди. Зеленое свечение исчезает точно так же, как и линии с ее кожи.
- Это… - хрипло произносит она, посмотрев на меня, - … все, что я могу сделать. По крайней мере, она не умрет от кровотечения.
- Спасибо, - тихо отвечаю я.
Девушка вымученно улыбается.
- Нам нужно идти, - произносит Грейс, привлекая к себе внимание тех двадцати человек, что остались в живых. Тринадцать мужчин из «ополчения», Аннабель с Аникой, пятеро наших и перепачканный кровью кот. – Мне не кажется, что даже титановая дверь сможет их надолго удержать.
Эта самая титановая дверь была скрыта в стене, чтобы не привлекать к себе внимания, и мы с Грейс с трудом вытянули ее оттуда, закрываясь внутри – раньше дверь приходила в движение после нажатия на специальную кнопку в ящике стола, но, поскольку весь город был обесточен, кнопка попросту не сработала.
Грег, нехотя отпустив руку дочери, вместе с Джейсоном начинает шарить по стенам, что-то ища, и тут на двери появляются две первые вмятины от ударов. Мне становится еще страшнее, чем было до этого, подхватив Авелин на руки, я отхожу подальше от двери, крепко прижимая ее к себе. Она издает тихий всхлипывающий звук, и я, наклонившись и крепко зажмурившись, касаюсь губами ее виска. Сейчас я ненавижу себя за то, что поддался тогда на ее дурацкие провокации.
- Подожди, - ко мне, хромая, подходит Тошэки. В руках азиат держит кусок ткани, который он оторвал от своей футболки, и блестящую в тусклом свете флягу. Открыв ее зубами, он смачивает ткань жидкостью янтарного цвета, после чего, закрыв, кидает ее Фабиану – Гаро небрежно ловит флягу одной рукой, - давай перевяжем ей руку. Аннабель сказала, что кровотечение может снова открыться, ибо она не всесильна.
Кивнув головой, я сажусь на подоконник, и Ёсиока начинает перевязывать руку моей жены, которая так удачно повернута к нему нужной стороной. При мысли об удаче я усмехаюсь – сейчас это очень эфемерное явление, в существовании которого многие сомневаются. Закончив с перевязкой, азиат расстегивает ремень на своих брюках, и, вытащив его из петель, использует его вместо жгута
- Спасибо, - произношу я.
- Тебе не стоит меня благодарить, - отвечает он, посмотрев на Авелин, - Я не могу даже представить, что было бы со мной, если бы такое произошло с моей женой.
«Я больше не твоя жена…»
Отрицательно покачав головой, я вновь смотрю на Авелин. Респиратор все еще на ней, но я не знаю, есть ли сейчас от него толк. Несмотря на то, что Аннабель остановила кровотечение, мы не можем быть уверенными в том, что Авелин выживет. Глубоко вздохнув, я, придерживая ее одной рукой, снял с шеи свой крест, который аккуратно надел на нее, спрятав аккуратный кусочек дерева за воротник ее полосатого, насквозь пропитанного кровью свитера.
- Господи, - шепчу я, прижавшись губами к ее влажному от испарины лбу, - будь милосерден, защити эту женщину.
- Есть! – восклицает Кинг, и вместе с этим восклицанием реальность врывается в мою голову. Я слышу завывания тварей за дверью, слышу скрип металла, когда они ведут по нему своими уродливо изогнутыми когтями, и выпуклостей на двери теперь не две, а шесть. Судорожно втянув в себя воздух, я повернул голову, смотря в сторону мужчин. Грегор и Джейсон стоят напротив входа в коридор, появившегося прямо в стене, и я вижу тусклый свет аварийных ламп, что там горят. – Кому-то особое приглашение нужно? Вперед, но сначала женщины.
«Сначала женщины» означает, что первой в коридор заходит Грейс, следом за ней – Джейкоб, на спине которого сидит обессиленная Аннабель, перепуганная Аника и я с Авелин на руках.
С огромным трудом Грегор и Джейсон закрывают проход за нашими спинами, после чего мы быстрым шагом пытаемся как можно быстрее пересечь этот чертов коридор и оказаться на воле. Никто сейчас не думает о том, что от того места, где мы поднимемся наверх, до купола еще чертовых пять кварталов.
Бес, сидящий на животе Авелин, сворачивается клубком, уткнувшись носом в свой хвост, и я слышу, как он начинает тихо мурлыкать. Чуть усмехнувшись, я опускаю взгляд на кота, но тот не обращает на меня ни малейшего внимания.
- Ты будешь не против, если я пойду рядом с тобой? – я поворачиваю голову, смотря на Анику. Она выглядит еще более подавленной чем все мы, и причина даже банальна – девушка никогда не видела, как умирают люди. Вздохнув, Аника смотрит на свою сестру, которую я несу на руках, и даже несмотря на то, что они близнецы, мне они кажутся до ужаса разными. – Не переживай, когда мы выберемся, ей сразу же помогут. Я уверена, что ей не дадут погибнуть.
- Откуда такая уверенность? – спрашиваю я, снова вглядываясь в белое, словно полотно, лицо своей супруги.
- Они сделают это хотя бы потому, что Авелин – моя старшая сестра, – уже гораздо тверже и увереннее произносит девушка, и вдруг, протянув руку, кончиками пальцев касается тыльной стороны правой руки Лин, которая лежит у нее же на животе чуть ниже того места, где сидит кот.
Почему-то ее слова действительно меня утешают, дают уверенность в том, что у Авелин еще есть шанс на то, чтобы выжить.
- Ты ее действительно любишь? – вдруг интересуется Аника, смотря на меня. Мы встречаемся взглядами, и в глубине ее голубых глаз я вижу обыкновенный интерес романтичной девушки, перечитавшей на ночь любовных романов. Но даже несмотря на то, что это звучит слишком пафосно, я произношу:
- Да, Аника. Я действительно ее люблю, и никто и никогда не полюбит твою сестру так, как люблю ее я.
Она улыбается в ответ, но как-то рассеянно, словно мои слова погрузили ее в транс. Мы все идем по узкому, извивающемуся коридору, и тут неожиданно Джеймс недовольно произносит:
- Проклятье, такое чувство, словно мы по человеческому кишечнику идем!
Чуть дальше по коридору раздается несколько нервный смешок его брата, и на мгновение каждый чувствует, как в его груди начинает теплиться надежда.
Только это чувство почти сразу же проходит.
Коридор начинает дрожать, с потолка осыпается немного бетонной крошки, а по полу проходит две волны, словно бы под бетонными плитами внезапно расплескался штормовой океан. Аника кричит, прижимаясь к моему боку, в то время как я крепко прижимаю к своей груди Авелин. Где-то вдали слышится грохот, похожий на раскат грома, такой мощный, что даже мы, находясь под землей, слышим его.
- Какого черта только что произошло? – сипло спрашивает Тошэки, опираясь на Фабиана, который все это время помогал своему лучшему другу идти.
- Они пошли на крайние меры, - прохрипел Джеймс, испуганно смотря на потолок. - Когда пространство под куполом только перестраивали под будущую тюрьму, военные силы Эдема установили где-то в разломе – вы называете его Бездной, - пятнадцать мощнейших взрывчаток. Похоже, они решили, что в библиотеке твари перебили всех нас, и, чтобы обезопасить себя и не позволить тварям вырваться наружу, они активировали взрывчатки.
Наступает гробовая тишина, которую нарушает лишь отдаленный гул, но теперь становится ясно, что это никакой не гром – хотя, говоря откровенно, лучше бы это был он. Мы перепугано переглядываемся, потерянные и не знающие, что теперь делать. Есть ли вообще смысл в том, чтобы что-то делать? Нас похоронили здесь заживо, не проще ли остаться на месте и дать городу поглотить нас?
- И что нам теперь делать?
Я не сразу узнаю свой собственный голос, он словно бы доносится откуда-то издалека, а не из моего горла. Все смотрят сперва на меня – с удивлением, мол, неужели это я спросил, - а потом, с надеждой, на Джеймса. Парень растерян, он и сам не знает, что делать, но на помощь приходит его брат-близнец.
- Бежать, - произносит Джейкоб, чуть подкинув Аннабель, удобнее устраивая девушку на своей спине, поддерживая ее под ягодицы, - Бежать так, как не бежали еще никогда в своей жизни.
И мы побежали.

Дата добавления: 2015-12-01