|
Читайте также: |
Когда все поужинали, близнецы вызвались убирать посуду, насильно вынудив одного из своих друзей мыть ее. Парню явно не улыбалось мыть грязные тарелки, да вдобавок в холодной воде, но перечить он не стал. Встав с своего места, я подбадривающее похлопала его по плечу, после чего направилась в сторону спального отсека. Поскольку мы с Райаном больше не женаты, то и спать будем в разных «комнатах». Делить помещение с Аникой мне не хотелось, поэтому эту ночь я проведу вместе с Аннабель, а моя «сестра» будет у Софии. Райан наверняка не останется в нашей с ним «комнате», но я старалась убедить себя в том, что мне абсолютно безразлично, где он будет.
- Постой.
Я останавливаюсь и оборачиваюсь через плечо. Фабиан, сунув руки в карманы своих штанов, подходит ко мне, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. Мне бы хотелось, чтобы он был еще дальше, да вот только вместо того, чтобы сказать это, я молчу, безразлично смотря на него. Гаро усмехается, прищурив серые глаза, и слегка откидывает голову назад, тем самым смотря на меня словно бы сверху вниз. Я вжимаю шею в плечи и вся напрягаюсь, еле сдерживая себя от оскала.
- Чего тебе? – грубо спрашиваю я.
- Поговорить нужно. Где у вас тут уединиться можно? – увидев, как я на него смотрела после этих слов, Гаро захохотал, откинув голову назад. – У, злюка, не нужно на меня так смотреть! Насиловать тебя я не собираюсь, это уж точно.
Фыркнув, я повела его на чердак. Это помещение пустовало, так как нам не было смысла туда подниматься. Чердак хранил в себе стеллажи, наполненные книгами и пылью, столы и сломанные стулья, коробки с какими-то документами – проще говоря, хлам погибшей эпохи.
Чердак встретил нас полумраком и наполненным пылью воздухом. Закашлявшись, я помахала у себя перед лицом ладонью, на ощупь продвигаясь вглубь помещения. Фабиан, идущий следом, смачно выругался, когда врезался в стоявшие друг на друге коробки. Упавшее сооружение ответило ему ужасным грохотом, и я даже заволновалась, как бы нас не услышали внизу. Нащупав у себя над головой лампочку, дернула за висевший рядом с ней шнурок, тем самым включая свет.
- Ну, - повернувшись к щурящемуся от света мужчине лицом, я сложила руки на груди, выжидающе на него смотря, – о чем ты там поговорить хотел?
Несколько секунд он пристально смотрел на меня, после чего, отодвинув в сторону один из краев своей куртки, вытащил из внутреннего кармана флягу, блеснувшую в тусклом свете лампочки.
Сказать, что я была удивлена – ничего не сказать. Я была в полнейшем шоке.
- Чего ты так вылупилась? – хохотнув, Гаро с размаху уселся на стоявший неподалеку стол, похлопав ладонью по пыльной поверхности рядом с собой. – Давай, садись. У нас было не самое приятное знакомство, так что сейчас предлагаю узнать друг друга лучше. От этого ведь никто не умрет, верно, Авелин?
Усмехнувшись, я приняла флягу из его рук.
Глава XI.
- И все же, - сделав глоток, я перевела взгляд на Фабиана, вручив флягу ему. Алкоголь обжег горло, и я скривилась, покачав головой, – как вас поймали, если вы такие неуловимые были?
Гаро усмехнулся, поднеся флягу к губам. Мы все еще сидели на чердаке, и алкоголь уже почти кончился, но его вполне хватило для того, чтобы у меня начала кружиться голова. В конце концов, до этого момента алкоголь я пила лет в пятнадцать, да и то на это меня подбила Кет и собственная глупость.
Мужчина не спешил отвечать. Он, не моргая, смотрел в пространство перед собой, сжимая почти пустую флягу в ладони. Я также молчала, косо поглядывая на застывшего Фабиана, и, когда я уже решила хотя бы толкнуть его, чтобы он «очнулся», блондин неожиданно заговорил:
- Знаешь, на самом деле мы мало что могли против них. Представь – у них есть пища, оружие, они относительно здоровы и натренированы. Что мы могли им сделать? Тощие, голодные, вооруженные украденным или бракованным оружием, – он криво усмехнулся, делая большой глоток. Не моргая, я смотрела на то, как дергается в такт глоткам его кадык. Это зрелище меня почему-то завлекло. – Мы старались навредить им изнутри, искали малейшие трещины в их системе, внедряли своих людей в их организации, и именно на этом прокололись.
- Вас кто-то предал?
Фабиан пожал плечами.
- Можно сказать и так.
На некоторое время мы снова замолкаем. Я смотрю в потолок, чувствуя, как алкоголь огнем разливается по моим венам, и думаю о том, что там, за куполом, наверняка все еще сложнее, чем здесь. Что будет с нами, когда мы выберемся? Как будем жить в мире, которого совершенно не знаем? В нем нет какой-либо определенности, нельзя быть уверенным даже в самых незначительных вещах.
- Так, - он поворачивает голову, смотря на меня, и я делаю то же самое. Наши взгляды сталкиваются, и на мгновение я вижу в глазах Гаро бурю эмоций. А ведь я, уцепившись за свое первое впечатление, даже не задумывалась о том, насколько тяжело ему – всем им - пришлось на самом деле, – кто же вас предал?
Фабиан усмехнулся, вручив мне флягу. Я поморщилась – и без того уже пьянеть начинаю, а все равно продолжаю пить.
- Нас предал Тошэки.
Я чуть флягу не выронила от удивления. Тошэки – предатель? Никогда бы не подумала. Я бы с легкостью поверила в то, что предатель сам Гаро, но об азиате я была гораздо лучшего мнения. Усмехнувшись, я покачала головой, не до конца веря в то, что он мне сказал.
- Да уж. А с чего вдруг ему предавать вас? И разве его не должны были оставить в покое взамен за информацию, как это обычно с предателями делают? – блондин удивленно на меня уставился. – Что? Так было в большинстве книг, которые я за все это время прочитала.
- В жизни мало общего с книгами, – он помассировал шею ладонью, с прищуром глядя на лампочку, что мигала над нашими головами. – Ну, а вообще, тяжело назвать его предателем. Тошэки был нашим шпионом в лабораториях Эдема, работал там рядовым ученым и сливал всю информацию, которую он получал, нам. Вот за этим делом его и засекли. Проблема в том, что у Тоши есть жена и дочь, и их угрожали убить, если он не назовет имя предводителя повстанцев. – Фабиан перевел взгляд с лампочки на свою руку, которую он, вытянув перед собой, сжал в кулак. – Он и назвал мое имя.
- И что, его семью действительно не тронули?
- Да. Знаешь, единственное, за что я уважаю Уайта, так это за то, что он человек слова. Сказал, что семье Тоши не навредят - так и случилось. Его жене, Фо, сказали, что он погиб во время взрыва в одной из лабораторий, это довольно частое явление.
- Она не знала, чем он занимается на самом деле?
Гаро фыркнул.
- Нет, конечно. Тоши врал ей, чтобы обезопасить, – он вдруг посмотрел на меня. – Ты ведь по той же самой причине бросила своего мужа, верно?
Все внутри меня судорожно сжалось. Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, и торопливо отвернулась, кусая губы. Этот вопрос Фабиана в буквальном смысле выворачивал меня наизнанку.
- Это… другое, – прохрипела я. В следующее мгновение меня охватила ярость, резко повернувшись, я со всей силы толкнула блондина в плечо. – Откуда ты вообще об этом узнал?!
- Проходил мимо, когда вы ругались. – Он скривился, слегка толкнув меня в ответ.
Нахмурившись, я уставилась в пол, заламывая пальцы. «Бросила своего мужа» звучало уж слишком грубо. Я его не бросала, мы просто… расстались.
Да кого, черт возьми, я пытаюсь обмануть? Ни черта мы не расстались, я действительно бросила его, поддавшись собственным страхам, которые сама же укрыла за ложным предлогом. «Хотела защитить его» - прекрасное оправдание для собственной трусости.
- Смею предположить, - Фабиан, достав из куртки пачку сигарет, прикурил, а я не стала ему мешать. Мужчина сделал глубокую затяжку и лишь после этого продолжил говорить, попутно выдыхая сигаретный дым, становясь похожим на дракона, что жили в книгах, наполняющих эту библиотеку. – что после того, как все это кончится, ты попытаешься помириться с конопатым. – Я неуверенно кивнула. Гаро, усмехнувшись, покачал головой. – А с чего ты взяла, что он захочет? Там, за куполом, ты будешь не единственной женщиной, милашка.
Покрасневшие от невыплаканных слез голубые глаза девушки удивленно расширились после моих слов. Похоже, она даже не задумывалась о том, что будет, когда купол останется позади. Я уже собирался сказать что-то еще, да не судьба – Авелин, закрыв лицо руками, расплакалась. В легком шоке я смотрел на ее вздрагивающие плечи, не зная, что делать. Откровенно говоря, я был растерян – она не производила впечатления нежной барышни, которая неожиданно может разрыдаться. Да вот только, принимая во внимания ситуацию, в которой мы были, и выпитый ею алкоголь, ее можно простить за эти слезы.
Вздохнув, я потушил сигарету о подошву сапога и попытался приобнять ее за плечи, чтобы хоть немного успокоить, да не тут-то было. Зарычав, брюнетка резко отпихнула меня и вскочила на ноги. Пошатнувшись, Авелин схватилась руками за стенку стеллажа, что стоял рядом со столом, на котором мы сидели, тем самым устояв на ногах.
- Руки убери, урод! – прорычала она.
Авелин, тяжело дыша и глотая слезы, пыталась успокоиться, вытирая свое мокрое лицо руками, а я задумчиво смотрел на нее. Нет, такой эффект явно не только мои слова произвели, но и алкоголь, который, добравшись до мозга, сорвал с цепи все то, что она долгое время скрывала внутри себя, и теперь девушка просто не может остановиться.
А ведь она совсем немного выпила. Забавно даже – такая большая девочка, а пить не умеет.
Некоторое время царила тишина, которую нарушали только всхлипы и шмыганья. Авелин вроде как успокоилась, но все равно выглядела подавленной. Девушка стояла ко мне полубоком, и я прекрасно видел, как она кусает дрожащие губы. Нахмурившись, я прикурил новую сигарету и, сделав затяжку, тихо произнес:
- Знаешь, мы с тобой чем-то похожи.
Авелин криво усмехнулась, косо посмотрев на меня.
- Неужели? И чем же?
Прикрыв глаза, я сделал еще одну глубокую затяжку. Лицо Камиллы, растерянное и злое, само всплыло в памяти. Я бы сейчас многое отдал за то, чтобы обнять ее, и, уткнувшись носом в ее коротко постриженные волосы, вдохнуть исходящий от нее пьянящий аромат. Да вот только вряд ли она мне обрадовалась бы – Мила из тех девушек, которая не прощает обиды, а если и прощает, то перед этим очень долго и упорно насилует твой мозг.
- А, неважно, - я качнул головой, мол, забудь. Пару мгновений мы провели в тишине, пока я, зажав сигарету губами, не хлопнул себя ладонями по коленям. Девчонка аж на месте подскочила от неожиданности. – Ладно, хватит с нас на сегодня откровений. Согласна?
Брюнетка лишь головой кивнула, убрав за ухо прядь длинных черных волос. Она попыталась сделать шаг вперед, но пошатнулась и чуть не поцеловала носом пол. Усмехнувшись, я подошел к ней, и, закинув руку девушки себе на плечи, приобнял ее одной рукой за талию, помогая идти. Этот поступок не вызвал у нее каких либо положительных эмоций, наоборот, она постаралась отстраниться от меня, бубня что-то себе под нос.
- Не бурчи, милашка, - я чуть сильнее сжал пальцы на ее талии, удерживая на месте, – не думаю, что твой отец будет в восторге, если ты свернешь себе шею на лестнице.
К моему удивлению, она притихла. Шла, чуть подавшись корпусом вперед и понуро опустив голову, так что за ее волосами я не видел лица. Быть может, Авелин и не хотела, чтобы я видел ее лицо, да вот только мне было не до этого.
Когда мы покинули помещение, я, должно быть, умудрился столкнуться с каждым предметом, что стоял на чердаке. Ругаясь сквозь зубы, я все же вывел нас на лестницу, и вот тут-то начались настоящие испытания. Авелин действительно не умела пить, и даже от такого количества алкоголя ее знатно шатало. Каждая ступень давалась нам с трудом, девушка охала и хваталась руками за перила и мою куртку, что мне никакого удовольствия не доставляло.
- Ты такая тощая, но при этом чертовски тяжелая, – я усмехнулся. – Вот оно, женское коварство.
- Я бы тебе сказала, - пробубнила Авелин, старавшаяся удержать равновесие, судорожно цепляясь пальцами за куртку у меня на плече, – но я слишком пьяна, чтобы придумывать оскорбления.
Я хохотнул. Да уж, что-что, а язвить эта барышня умеет.
Вздохнув, я закрыл книгу, и, взлохматив ладонью волосы, прикрыл глаза. К сожалению, отвлечься у меня совершенно не получалось, все мои мысли вновь и вновь возвращались к одной излишне упрямой зазнобе. Авелин всегда была уперта как баран и иногда умом не сильно отличалась от своего собрата по упрямству, от этого никуда не деться, но в этой ситуации и сам я далеко не ушел.
Да, довела. Да, вспылил. Но, черт возьми, хоть кто-то в нашей паре должен был думать.
Я принялся слегка барабанить пальцами по обложке книги, отсутствующим взглядом смотря в потолок. Авелин мало думает о том, как ее действия отразятся на других людях, прочинят ли ее поступки кому-либо боль – если она считает, что делает все правильно, ее мало что остановит. И ведь я именно такой ее и полюбил – вредную, слегка эгоистичную, импульсивную девчонку. За эти пять лет, что мы были вместе, мало что изменилось, но иногда я ловил себя на мысли о том, что плохо знаю свою жену. Быть может, она не настолько и эгоистична, как может показаться? Может, лишь пытается производить такое впечатление, а я этого не замечал?
Выходит, это я баран, а не она.
Хотя, с чего ей быть не такой, какой ее видят? Для чего ей притворяться? Она слишком прямолинейна, слишком вспыльчива, слишком… Авелин, чтобы так искусно заставлять людей видеть в ней то, что она хочет, чтобы они видели. Или я опять ошибаюсь?
Я снова взлохматил волосы ладонью, после чего обхватил голову руками, упираясь локтями в стол. Невероятно сложно пытаться понять, знаешь ли ты человека на самом деле. С детства я считал, что Авелин – самый близкий мне человек, но могу ли я считать так, не зная, какая она на самом деле? Что движет ей? Чего она хочет? Как я мог не обращать внимания на такие важные мелочи? Я вбил себе в голову, что знаю ее, знаю, какая она, как она мыслит, чего желает, и даже не пытался узнать это на самом деле.
А какого черта я виню во всем себя?
Она так же не проявляла какого-либо особого желания узнать меня. Чтобы я ни говорил, чтобы ни делал, Авелин всегда все делала по-своему, не особо заботясь о моем мнении. Она считала, что мое присутствие рядом с ней – это что-то само собой полагающееся, и, что бы она не делала, я никуда от нее не уйду.
Ну, нет. Тут я уже загнул.
Мы просто… Не придавали этому большого значения. Наша жизнь была слишком сильно загружена проблемами выживания, чтобы мы начали более углубленно интересоваться друг другом. Нам хватало того, что мы знали, а теперь, когда все так внезапно перевернулось с ног на голову, оказалось, что этого было недостаточно.
- Привет, конопатый! – я поднял голову, недовольно смотря на Фабиана. Мужчина усмехнулся, закинув ноги на стол. – Я так понимаю, желания поговорить у тебя нет?
- О чем мне с тобой говорить? – выпрямившись и откинувшись на спинку стула, я сложил руки на груди. Действительно, желания говорить с человеком, который чуть не застрелил меня и мою жену, у меня не было.
«БЫВШУЮ жену», - поправил себя я.
Резко убрав ноги со стола, Фабиан сел ровно, опустив руки на стол, после чего принялся барабанить пальцами по столу. От него несло алкоголем, я не сразу почувствовал этот запах, но он все же присутствовал. Не сказать, что он был сильно пьян, но этот факт дела не меняет. Мне было отвратительно находиться в его обществе, Гаро не вызывал у меня совершенно никакого доверия, поэтому, встав на ноги и прихватив книгу, я направился в сторону спального отсека.
- Скажи мне вот что, Райан, - заговорил он. Я остановился, но поворачиваться не стал. – Что ты собираешься делать, когда выберешься отсюда? Там, за куполом, простирается огромный мир с бесконечным количеством возможностей – если, конечно, ты сможешь выбраться из дерьма в нормальные люди. Власть, влияние, прекраснейшие женщины, которые готовы прыгнуть в твою постель, стоит тебе только слово сказать… Хочешь ли ты всего этого, а, О`Ши?
Я молча слушал его, нахмурившись. Все то, что он говорил, меня совершенно не волновало, но могу ли я быть в этом уверен? Как можно утверждать, что ты чего-то не хочешь, если ты никогда даже не думал об этом? Но все же я слишком хорошо себя знаю. Не думаю, что меня заинтересуют такие вещи, я человек совершенно других ценностей.
- Ты говоришь, что веришь в Бога, - продолжил Фабиан, не дожидаясь моего ответа, – но все то, что я перечислил, - обычное явление для священников Эдема. Они считают, что это – дар их божественного Отца, и принимают его как нечто должное. Сможешь ли ты сохранить веру в Бога и отречься от Его «даров»?
Я стиснул зубы.
- Мне нет дела до того, о чем ты сейчас говоришь, – прорычал я. – Я далек от их «Бога», и его дары мне не нужны.
- «Их Бога», говоришь… - задумчиво произнес Фабиан. Усмехнувшись, мужчина поднялся на ноги, и, проходя мимо, хлопнул меня по плечу. – Что же, посмотрим, сможешь ли ты сохранить своего Бога, Райан.
Глава XII.
- Я же сказал – не пить и не есть!
Девушка, нахмурившись и закусив щеку, опускает взгляд вниз, сцепив руки за спиной. Ее до сих пор слегка пошатывает, хотя, как я понял, употребляла алкоголь она вчера вечером. Авелин что-то бурчит, морща нос, но я ни слова не могу разобрать. Вздохнув, я, поправив сползшие на кончик носа очки, прислонился поясницей к столу, на который поместил свое оборудование (далеко не лучшего качества), прихваченное из тюрьмы, и покачал головой.
- Я был о Вас лучшего мнения, мисс, – нравоучительным тоном произнес я. Авелин вздыхает, проведя ладонью по своим волосам, после чего поднимает на меня взгляд виноватых голубых глаз. Изогнув бровь, я насмешливо усмехаюсь, смотря на нее. – Ну и чего ты на меня так смотришь?
- Прости, Тошэки, – произнесла она, тяжело вздохнув. – Я забыла о том, что обещала сдать кровь. И вообще, - сложив руки на груди, девушка фыркнула, – это была идея Гаро. Он, видите ли, хотел «узнать друг друга лучше».
Я страдальчески вздохнул, сняв очки и помассировав переносицу пальцами.
- Я должен был догадаться, что он к этому приложил свои загребущие ручонки.
Шелест ткани отвлек меня, и я чуть вытянул шею, через плечо Авелин пытаясь увидеть, кто пришел. Девушка так же оборачивается, смотря на Натана, который как раз поправлял полотно, заменяющее дверь. Заметив на себе наши взгляды, он сразу же хмурится, и его черные глаза, глядящие на нас сквозь редкие пряди тонких белых волос, недоверчиво сужаются.
- Я не вовремя? – спрашивает он, продолжая стоять полубоком.
Парень жутко худой, да и вообще выглядит так, словно он – только недавно начавший разлагаться труп. Точно так же выглядят все, кого бактерия довела до черты, но он до сих пор жив и разумен целых пять лет. Мне, черт возьми, просто необходимо узнать секрет их организма, который позволяет им жить спокойно.
- Нет, – я дружелюбно улыбаюсь ему, отходя от стола. – Ты очень кстати. Присаживайся на стул, процедура много времени не займет.
Он кивает, подходя ближе, и, сев на стул, кидает странный взгляд на Авелин, из-за чего девушка слегка съеживается, отведя взгляд в сторону. Решив сделать вид, что ничего не заметил, я, достав из своей аптечки жгут и начав кокетливо им помахивать, повернулся к своему подопытному.
- Закатывай рукав, – велел я, кивнув головой на его водолазку. Без особого энтузиазма парень выполняет мою просьбу, и от открывшегося зрелища меня передергивает.
Рука у Натана тонкая, словно бы нет в ней ничего, кроме кости и кожи. Эта самая кожа ужасающе белая и настолько тонкая, что я вижу каждую черную вену, которые, к слову, слегка выпирают. Прокашлявшись, я повязал жгут несколько выше локтя и вновь повернулся к столу.
- Знаешь, ты действительно исключительный случай, – произнес я между делом, протирая смоченной в спирте ваткой его локтевой сгиб. Он изгибает светлую бровь, показывая, что слушает меня. – Там, где я живу, люди с такими симптомами, как у тебя, давно уже мертвы.
Он усмехается, отвернувшись, когда я взял в руки шприц. Надо же, а наши храбрые выжившие боятся иголок точно так же, как и простые люди!
Это было самое страшное взятие крови для анализов в моей жизни. Клянусь, я никогда так не пугался, даже когда делал это в первый раз. Стоило мне слегка нажать иглой на одну из вен на его руке, как кожа лопнула, и поток черной крови хлынул из нее. Черт возьми, я же просто слегка нажал кончиком иглы! Я вскрикнул, как девчонка, и шарахнулся в сторону, продолжая держать шприц в руке.
- Какого черта?!
- Не обращай внимания, – произносит он, как мне кажется, несколько устало. Я смотрю на него круглыми глазами, что по природе моей невозможно. Как, черт возьми, можно не обращать на это внимание?! У него кожа лопнула от легкого касания иглы, а этим потоком крови можно затопить все это здание! – Просто возьми столько, сколько тебе нужно, и дай мне полотенце. Кожа срастется через несколько минут.
Я перевел шокированный взгляд на совершенно спокойную Авелин.
- Он это что, серьезно?
Она легко пожала плечами, кивнув головой, словно для них происходящее – обычное дело. Вздрогнув, я подношу иглу к потоку (а как это иначе назвать?) крови и набираю немного в шприц, после чего как можно быстрее вручаю парню полотенце. Натан спокойно вытирает руку тканью, а я приседаю на корточки, чтобы лучше все разглядеть. Кровь продолжает стремительно бежать по его руке, но с каждой секундой место «прорыва», как я его нарек, становилось все меньше, тем самым уменьшая и кровотечение. Вскоре, прямо у меня на глазах, белая и тонкая кожа срослась, и даже следа не осталось на том месте, где она лопнула.
- Это… - в горле внезапно запершило, и я прокашлялся, -… интересно. Я никогда с подобным не сталкивался, – продолжая сидеть на корточках сбоку от него, я поднял на Натана взгляд, держа в одной руке шприц с его кровью, а второй поправил очки. - И давно это у тебя? В смысле, с кожей.
- Почти пять лет, – безразлично признается он, кидая полотенце в мусорное ведро, что стояло в углу «комнаты». Я присвистнул – и попал же! – Это началось примерно через две недели после того, как я был укушен одной из этих тварей.
- Как это вообще произошло?
Рассел нахмурился, а Авелин, приобняв себя за плечи, отвернулась, делая вид, что ей безумно интересны корешки книг, что стояли на полках стеллажей, которые служили стенами для помещения, в котором мы трое находились. Я не знал, что между этими двумя произошло, но, как мне казалось, если оставить их наедине, то один попросту убьет другого, даже не пожалев об этом.
Они оба молчат. Разумеется, и он, и она прекрасно знают, что случилось, иначе они так старательно не делали бы вид, что их вообще здесь нет. Я подхожу к столу и выливаю черную кровь парня из шприца в одну из пробирок, которую, от греха подальше, закрываю небольшой пробкой. Размяв пальцы, уже собирался отправиться на поиски жертвы, которая была бы заменой подвыпившей Авелин, да вот только Натан все же заговорил:
- У меня была старшая сестра. Ее звали Кетрин. – Голос парня на секунду дрогнул. Я посмотрел на Авелин – она сжала рукава своего свитера до такой степени, что костяшки ее и без того белых пальцев побелели еще больше. - На одной из вылазок на нас напали эти проклятые твари. Они схватили Кетти, позже сделали ее своей самкой. Меня же они истерзали, вырвали мне кусок из предплечья, и… Проще говоря, не самая приятная картина. Те, кто был с нами на вылазке, принесли меня сюда. Две недели я молил лишь о том, чтобы они убили меня, боль была ужасная, а потом все неожиданно прекратилось, и я стал таким, каким ты меня сейчас видишь.
Я задумчиво кивнул головой, «пережевывая» то, что он мне только что рассказал. Значит, то, что повлияло на его организм, - нам пока неизвестно, что это, и как оно это сделало, - остановило обращение Натана буквально в последнее мгновение. Можно сказать, что он – счастливчик, но это как посмотреть. По крайней мере, выглядит он, как оживший труп, причем труп далеко не первой свежести. Не хотелось бы мне оказаться на его месте.
- Ладно, - я прокашлялся, убрав пробирку в специальную деревянную подставку, – ты можешь идти, Натан, спасибо за сотрудничество. А мне нужно найти жертву, которая стала бы заменой нашей нетрезвой подопытной.
Девушка оскорблено фыркнула, продолжая считать себя невиновной, и вышла из «комнаты». Натан последовал за ней, и, уже выходя, неожиданно кивнул, смотря куда-то в сторону. Полотно, которое только-только закрылось за парнем, открылось вновь, пропуская внутрь отца Авелин.
- О, - только и смог произнести я, удивленно смотря на него, – мистер Росс, какими судьбами?
- Ну, - мужчина чуть улыбнулся, от чего у уголков его зеленых глаз появились лучики морщин. Закатывая рукава своей выцветшей рубашки, которая, как мне кажется, раньше и вовсе была в клеточку, он подошел ближе, после чего сел в кресло, в котором до этого сидел Натан. Положив руку на подлокотник ладонью вверх, он снова посмотрел на меня, – я слышал, тебе нужен другой «подопытный».
Я хохотнул, доставая из чемоданчика чистый шприц. Пока я подготавливал все для процедуры, мистер Росс смотрел куда-то в потолок. Когда я начал протирать место укола спиртом, он неожиданно спросил:
- Послушай, Тошэки, а мать Аники… Она до сих пор жива?
Сначала я удивился, к чему он задал этот вопрос, а потом до меня дошло. Она ведь была его женой, и он столько лет считал, что она мертва. Мне было тяжело говорить ему правду, я был готов солгать, сказать, что она умерла в тот день, когда ей посчастливилось избежать купола, но обман бы раскрылся. Мистер Росс узнал бы правду, когда выбрался из-под купола, и тогда ему было лишь хуже. Уж лучше он узнает обо всем сейчас.
- Да, – я повернулся лицом к отцу Авелин, чуть нахмурившись, – знаете, мать Аники, Элион, она ведь жена Аллана Уайта. Стоит ей только чихнуть, как около нее сразу же объявятся лучшие врачи Эдема, потому что она – супруга Верховного Патриарха.
Я ожидал рыданий и проклятий, но мистер Росс отреагировал более чем спокойно.
- Ясно, – и все.
Найти вену с первого раза мне не удалось, дрожали руки, поэтому пришло несколько раз перекалывать. Грег морщился, но ни слова не сказал. Если бы на его месте был, скажем, Фабиан, то он бы уже отпустил несколько шуточек по этому поводу. Когда же мне все же удалось взять у него кровь, мистер Росс, сгибая в руку в локте, тем самым удерживая ватку на месте укола, кивнул на мою руку.
- Ты женат?
Я автоматически опустил взгляд на тонкое серебряное кольцо на своем безымянном пальце – и улыбнулся. После этого вопроса тоска по жене обхватила мою грудь, мешая дышать, кислород просто застревал в горле. Прокашлявшись, я перелил кровь мужчины, которая, в отличие от крови Натана, была совершенно обычного алого цвета, и тихо, чтобы не было слышно, как дрожит мой голос, произнес:
- Да, женат. Мою жену зовут Фо, и у нас есть дочь, Наоми. Ей сейчас пять лет, и, - я нахмурился, закрывая пробирку пробкой, – болезнь в ней начала прогрессировать. Еще не так сильно, чтобы она обратилась, но изменения уже заметны. С каждым днем у меня все меньше шансов на то, чтобы спасти ее, - я посмотрел на Грега, который внимательно меня слушал. – Но, я надеюсь, что секрет, который несет в себе ваша кровь, поможет мне спасти не только мою дочь, но и всех, кто в этом нуждается.
Поднявшись на ноги, мужчина, похлопав меня по плечу, слегка улыбнулся.
- Благородная цель, – произнес он, направляясь к выходу. – Думаю, у тебя все получится.
И я действительно поверил в то, что все получится.
Время поджимало. Наши союзники, оставшиеся снаружи, не будут ждать вечно, пока мы начнем действовать, поэтому нужно было переходить к следующему этапу нашего плана, и как можно скорее.
После ужина я заставил присутствующих не расходиться. Вообще, меня мало бы кто послушал, если бы после меня, заметив, что мои слова не произвели должного эффекта, эти же слова не произнес Грегор Росс. Выжившие послушно остались на местах, готовые слушать. Я даже позавидовал этому – чтобы меня слушались, иногда приходилось применять грубую силу.
А все потому, что мужчина завоевал их уважение и доверие – как-никак, он целых двадцать лет помогает им выжить. Я же живу в мире, где каждый дурак хочет иметь власть.
- Итак, - глубокомысленно изрек я, – принимая во внимание тот факт, что мы у вас второй день живем, пора посветить вас в курс событий. Наверняка вам интересно, какого черта нас вообще сюда занесло.
- Да, - произнес Кинг, – было бы неплохо.
- Твое желание для меня закон, мой шоколадный друг, – я ехидно усмехнулся.
Мужчина зло заскрежетал зубами. Наверное, он бы накинулся на меня с кулаками, если бы снова не вмешался Росс. Грег, поднявшись со своего места, уперся ладонями в стол, пристально посмотрев сперва на меня, а затем – на Джейсона.
- Хватит вести себя как подростки, – сурово произнес он. И я действительно почувствовал легкое угрызение совести. Старик определенно может контролировать разум другого человека, никак не иначе! – Мы все здесь в огромной заднице, и было бы не плохо, если бы, вместо того, чтобы доставать друг друга, вы подумали о том, как нам из нее вылезти. А теперь, Фабиан, - Росс снова сел на свое место, откинувшись на спинку стула, и пристально посмотрел на меня своими зелеными глазами, сложив руки на груди, – будь хорошим мальчиком, расскажи нам то, что собирался.
Тошэки прыснул от смеха.
- Ладно, - я качнул головой, собираясь с мыслями, – отложим этот цирк на потом. Если говорить как можно короче, то там, за куполом, я поднял восстание против правительства Эдема. Я и мои сообщники, часть которых вы имеете честь наблюдать здесь, - я указал ладонью на своих «подчиненных»; узкоглазый на этих словах нагло помахал ладонью, – хотели устроить переворот, тем самым сравнять наши права с правами «сливок» общества, но с первой попытки нам это не удалось. Меня, как организатора восстания, должны были расстрелять, но, благодаря нашим людям, что работают в органах безопасности, или, как их называют наши религиозные друзья, «диаконы», меня кинули сюда вместе с моими сообщниками. Мы предвидели такой исход событий, и у нас был план «Б», который, что странно, мы успешно провернули. Те, кто остался там, должен был похитить Анику Уайт, дочь, как оказалось, приемную, Великого Патриарха, - я обвел взглядом присутствующих, но девчонки не было. За столом сидела лишь ее сестра, – и в грузовике, в котором сюда привозят продукты, прислать и ее. Это было не так уж и трудно, дурочка сама сбежала из дома, а поймать ее было даже слишком легко.
- И что дальше? – произнесла Грейс. Женщина, сцепив пальцы в замок, внимательно посмотрела на меня. – Девчонка у вас, и как вы поступите теперь?
- Все достаточно легко и даже чуточку банально. На краю города есть радиовышка, которая до сих пор ловит сигнал. Нам нужно добраться до нее и настроить приемник на частоту Эдема, после чего связаться с Алланам Уайтом и сказать, что его миленькая дочурка, - я осекся, кинув быстрый взгляд на Грега, – пардон, приемная дочурка, у нас, и, если он хочет увидеть ее живой, ему придется вытаскивать отсюда не только ее, но и нас.
- Ты говоришь так, словно это легко сделать, - Авелин аж с места поднялась, глаза ее полыхали недоверием. – Но ты, похоже, не учел всего лишь жалкую тысячу тварей, что находятся снаружи. Как ты пройдешь мимо них, герой? Они обезумели, им нечего есть. Они уже начали жрать друг друга, а ты так спокойно рассуждаешь, словно они возьмут и просто так тебя пропустят!
Девушка ударила по столу кулаком, продолжая испепелять меня взглядом. Люди зашушукались, ее слова определенно поселили в них сомнения. Стараясь не показывать, что ее пламенная речь произвела на меня такое же впечатление, как и на остальных, я произнес, и голос мой неожиданно охрип:
- Именно поэтому вы нам нужны, – я прокашлялся. – Несколько человек пойдут с нами. Вы знаете этот город, вы выживали здесь двадцать чертовых лет, я не верю, что вы не сможете нас провести. Взамен мы поможем вам, когда все мы окажемся снаружи. Мне кажется, это вполне честно.
Авелин переглянулась с отцом. Я то думал, что после вчерашнего вечера она будет больше мне доверять, но чертовка меня перехитрила. Все же, женщины – самые опасные существа в этом мире. Усмехнувшись, я сложил руки на груди, не решаясь сесть. Нужно показать, что я уверен в себе и своих словах.
По крайней мере, за столом не видно, как дрожат мои колени.
Молчание длилось мучительно долго, никто за столом ни слова не проронил, лишь отец и дочь пристально смотрели друг другу в глаза. Я не видел выражения лица Грегора, но Авелин явно настаивала на том, чтобы он согласился. Она хмурила брови, кривила рот, а пальцы ее беспокойно стучали по гладкой поверхности стола. В конечном итоге, вздохнув, мужчина поднялся на ноги, и, повернувшись лицом ко мне, громко произнес:
- Мы согласны, Фабиан. Но если ты обманешь нас, - сурово продолжил он, – вы отсюда не выберетесь. И уж мы позаботимся о том, чтобы остатки ваших жизней действительно превратились в Ад.
Усмехнувшись, я пожал грубую ладонь мужчины.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 1 | Нарушение авторских прав