11 страница

Завибрировавший телефон в кармане Тур почувствовал, но не понял сразу. Его лежал на панели. Вспомнил, что это телефон патлатого, Тур достал мобильный. На экране высветился входящий: "Ебливый банкомат". Как мило. И сразу понятно, как к нему относится сынулька. Сбросив вызов, Тур вырубил вообще телефон, заодно достал из него симку и швырнул мобильный на заднее сиденье.

Всклоченный, злой и красный от натуги патлатый появился с бегающим и таскающим по земле поводок ротом у машины ещё только через пару минут.

Тура перекосило.

Вот не дебил ли патлатый отпускать пса, да ещё после "милого" знакомства с соседями? Да, видимо, жизнь некоторых ничему не учит. Извинился ведь, сука, из-за боли, а не из-за того, что виноват. Даже теперь наступает на те же грабли. Но это ничего, Тур выбьет с этой красноволосой башки всю дурь...

Как только патлатый с ротом сели в машину, Тур заблокировал дверь и, не скрывая всех чувств и эмоций, прорычал:

- Ты, мать твою, совсем с мозгами не дружишь? Я тебе сказал держать его на поводке! Или тебя, блядь тупую, надо было поставить на колени перед прокурорской женой, чтобы дошло?!

После его рыка, иначе это и назвать нельзя, в машине повисла тишина, только слышно было громкое сопение Артура и чуть потише Антона, который нахмурился, чуть вжался в сиденье, но при этом держась уверенно и нагло, хотя даже Спайк опустил морду и прижал уши к голове.

- Он рванул за тобой и чуть не сломал мне руку, - без едкости, сарказма, и как показалось немного оправдываясь, не громко, ответил вдруг Звеняшка, и Тур покосился на его неприкрытое косухой запястье, на котором виднелись передавленные полосы от поводка.

- Лучше бы сломал. Курил бы меньше, - всё ещё с рыком хлёстко прокомментировал Тур, чуть скривившись, и завёл машину. От патлатого несло табаком, как от общественной пепелки, значит курил в подъезде. Он ему точно пальцы сломает за это курево. Воняет от него, как от прокуренного бомжа-алкаша.

Как только машина выехала на трассу, Тур расслабился. Тройчатка подействовала. Стало легче: озноб и жар прошли, раны не так болели и тянули, но сонливость и слабость остались. Вообще Тур ощущал себя болванчиком, поэтому даже скорости не ощущал, обгоняя с лёгкостью идущие впереди машины.

- Ты решил убить нас? – раздалось раздражённо рядом, и Тур повернул чуть голову. Звеняшка вцепился в верхнюю ручку, смотря на Быкова огромными, потемневшими от расширенных зрачков, глазами.

- Бля, останови машину! - зашипел Тоха, когда Тур его проигнорировал.

Тур не собирался останавливаться, но когда, идя на обгон, чуть успел вписаться между машинами, понял, что хватил лишку. Ему стало легче, но они не доедут, если и дальше за рулём поедет он. Сбросив скорость до черепашьей, как ему показалось, Тур свернул у ближайшей заправки и остановился.

- Дальше поедешь ты.

Антон не то, что опешил, офигел.

- У меня нет прав!

- Значит, поедешь так, чтобы не остановили гаишники! – вызверился вновь Тур на патлатого. Он дошёл до того состояния, что спровоцировать его могло каждое неверное движение или слово, словно для быка взмах тряпки. Он уверен, что и белки его налились красным от полопавшихся капилляров.

- Тебе надо в больницу, а я и на попутке добраться смогу, так что гони мой телефон, и адиос.

Быков задышал чаще и облизал сухие губы. Ему нравится упрямство этого засранца, нравится, чёрт побери, "дрессировать" его, укрощать и воспитывать, но именно сейчас Артур был близок к тому, чтобы схватить за волосы эту ядовитую паскуду и долбануть о панель, чтобы хрустнул нос, и брызнула кровь.

- Ладно, я поеду за рулём, - вдруг произнёс миролюбиво патлатый, и лёгкая улыбка поселилась на его лице. Гадкая такая улыбка. - Если ты попросишь меня об этом вежливо.

Значит, задел Тур за живое засранца, когда заставил извиняться, и теперь Тоха решил поглумиться и отплатить той же монеткой. Быков посмотрел на неформала, не скрывая усталости и ярости. Нет, он оставит на потом нос и пальцы. Если доедут.

Как на зло на панели зазвонил телефон Тура. На незатейливую мелодию патлатый фыркнул, а Тур снял трубку. Пара фраз: "да", "нет", "скоро", "наберу", и телефон вновь на панели. Звонил Димон и спрашивал, выехали ли они. Голос был без веселья, значит что-то случилось. Или Быкову показалось.

- Телефон на заднем сиденье, под Спайком, - только и произнёс хрипло и безэмоционально Тур, разглядывая дорогу, и завёл мотор.

Не хочет патлатый за руль - не надо.

Покрышки взвизгнули, а из-под колёс пошёл белый дым. На трассу они вылетели. Бэха шла тяжело, но скорость набирала как надо. Про кофе, телефон и вообще про всё патлатый забыл. Пару раз Быкову слышалось, что Тоха что-то шептал себе под нос, типа: «Тупой имбецил, придурок, что б ты сдох, блядь, нахер я согласился, чего я вообще не поехал на маршрутке?!» и т.д., но вполне это могло и показаться Туру, учитывая, в каком он состоянии был.

До города домчались быстро, но Туру почудилось, что ехали целую вечность. От монотонно-серой с белой разделительной полосой дороги, зелёного, однотипного тёмного леса у кромки дороги и мелькающих машин у него слипались глаза, а иногда всё и расплывалось. В тройчатку входит димедрол, при приёме которого противопоказано ездить за рулём.

В городе Туру стало полегче от сменившегося пейзажа, и он набрал Диму. Вновь короткие, рубленные фразы, что прислушивающийся звеняшка не понял ничего, и вот они едут домой.

Спайк в нетерпении дома и туалета вертелся на сиденьях то так, то сяк, поэтому как только машина остановилась, и Тур разблокировал дверь, рот заскулил.

- Вали домой, - произнёс небрежно Тур всё ещё сидящему и угрюмо-насупившемуся бледному Тохе.

- Ты ебанутый на всю голову! – отмер Тоха, зазвенев своими металлическими побрякушками на куртке. – Ты чуть не убил нас. Придурок!

Быков понял, что у парня началась истерика, даже глаза заблестели странно, и руки затряслись.

- Дома реветь будешь, - скривившись и внутренне передёрнувшись от этого истеричного вида патлатого, сказал Тур и вышел из машины, чтобы выпустить Спайка.

Не ожидал он такого эффекта от этого упрямого засранца и теперь не то, что сожалел, но чувство сожаления и гадливости к Тохе присутствовало, а этого Тур не любил.

Дверцей Антон хлопнул со всей своей дури и, достав вещи и телефон, направился к подъезду. Всю эту картину и застал подъехавший на своей Субару Димон. Дождавшись, пока звеняшка скроется в подъезде, друг Тура вышел из машины.

- Паршиво выглядишь, - сразу оценил Дима состояние Быкова, несильно пожав протянутую ладонь и заметив на побледневшем лице судорогу. – Раны?

Тур нехотя кивнул.

- Тебе нужно было отлежаться, а не нестись с этим патлатым! - нравоучительно сказал Дима и безапелляционно заявил. – Зови Спайка и поехали в больницу.

- Всё нормально, - замешкался Тур, но поплёлся за Димоном. Он всё равно не отцепится.

Оставив Спайка в машине Димы, под его недовольный взгляд (машина новая и жалко обивку, хотя они и подстелили покрывало), мужчины прошли в больницу.

Врач был тот, что и штопал Тура.

- Я говорил, что с такими рваными ранами нужна госпитализация, - бубнел врач предпенсионного возраста, срезая бинты. – Кто только повязку накладывал. Сами?

Димон зашёл в кабинет вместе с Туром и теперь стоял у окна и смотрел на молодую, шуструю, помогающую доктору медсестру, строя ей глазки.

Быков стойко терпел и расспросы, и экзекуцию. Ему пришлось рассказать про тройчатку и остальные выпитые таблетки под хмурый взгляд друга и недовольный доктора.

- Как вообще доехал? – с издёвкой спросил друг, не отвлекаясь от уже раскрасневшейся медсестрички.

Ещё через полчаса всех процедур и манипуляций врач, осуждающе глядя на медсестру, передал ей Тура. Осталось наложить повязки.

- Я почистил раны и обработал их. Гной был, но немного. При таких ранах неудивительно развитие сепсиса. Даже если у пса не было бешенства, и вам сделали необходимые прививки – в слюне много бактерий, - говорил монотонно-раздражённо врач, снимая перчатки, обращаясь не к Туру, а к Димону, выделив его, как более ответственного, который кивал своей лысой головой, соглашаясь.

– Нужна госпитализация, а не самолечение и самоуход. – Кинул камень доктор в огород Тура, да ещё и проводив этот камень взглядом явно не радостным. - Анализ из ран я взял, но чистка крови нужна в любом случае, так же, как и антибиотики. Опухоль должна спасть, если всё будет хорошо. Процесс заживления пойдёт полным ходом, но как и говорил ранее - нужна госпитализация, - посмотрев на Диму и на Тура из-за очков проговорил врач.

Димон согласился с доктором, сунув незаметно для Тура в карман благодарность и, попрощавшись, подошёл к хмурому, сгорбленному, сидящему на металлическом столе Быкову.

- Личная медсестра у тебя говно, - проговорил зло Димон Туру и уже замершей медсестре добавил, мурлыкая. – Это не вам! Такая девушка, как вы, не может быть не профессионалом! Даже я захотел к вам на пару дней в ВИП-палату.

Девушка сразу кокетливо похлопала ресницами.

Про ВИП-палату Дима специально сказал для Быкова, зная его ненависть к шестиместным палатам и зелёным унылым больничным стенам. Туру это слабо помогло - больницы он ненавидел и в ВИП-палатах.

- Куда я Спайка дену? – спросил хрипло Тур, когда медсестричка закончила накладывать повязки и убежала по поручению Димы готовить палату.

- Туда, куда и обычно.

- Нет, – упрямо и твёрдо ответил Тур и посмотрел на друга из-подо лба.

- Бля, ты больше волнуешься о своей псине, чем о себе! – возмутился Димон. – Пусть твоя панкушная подстилка и смотрит за Спайком. В конце концов, всё это дерьмо из-за него.

- Он его уже раз сдал на живодёрню, - напомнил Быков другу.

- Хрен с тобой, – сдался Димон, перестав играть в гляделки. – Я пригляжу за твоим долбанным неформалом, но ты сидишь хотя бы несколько дней в больнице и нос не высовываешь, а заодно подумай над тем, нужен ли тебе этот патлатый.

Тур приподнял бровь.

- Григорьев, гнида, мне звонил, - тихо буркнул Дима, подходя к окну. – А вот почему он мне звонил и тонко намекал на проблемы, хочется услышать от тебя.

Тур выдохнул.

- В палате расскажу.

Лысый кивнул.

Рассказ был коротким и по делу, только факты, но Дима мрачнел всё больше. Ситуация вырисовывается не очень, можно сказать дерьмовая, особенно если учесть, что Тур рассказал и про то, что патлатый сказал в запале, про то, что Григорьев ему больше не папаша.

- Хм, я бы не торопился с выводами, что Роевский не его сын. Та ещё дрянь, как и Григорьев, а вот прокурор Костик - это интересно, - медленно, думая о своём и, насколько предполагал Тур, анализируя и логически составляя цепочки и ходы, проговорил Димон, сидя на соседней койке в ВИП-палате.

Да, ВИП-палата была здесь почти обычной палатой, только вместо шести кроватей – две (но на вторую никого не заселят, Дима договорился), как бонус - холодильник, шкаф, тумбочка, комод с зеркалом, да небольшой телевизор «Витязь» с настроенными шипящими тремя каналами.

Это не столица.

- Ладно, не кисни! Прорвёмся! – через долгое молчание радостно сказал Димон, хлопнув Тура легонько по плечу.

Со стороны двери раздалось испуганное: "Ой!". Дима, как огромный кот, встал с кровати и направился к двери, чтобы через некоторое время вернуться с металлической уткой в руках.

- Вот! Просили передать, чтобы ты лишний раз не бегал, - хохоча как конь, проговорил Димон, устанавливая утку на тумбу. – Знаешь, я бы тоже с тобой повалялся тут пару деньков ради такого профессиАНАЛЬНОГО лечения...

Тур не разделял весёлого настроения друга, всё же пару дней ему придётся проваляться тут, в то время как звеняшка и Спайк останутся без присмотра. Нет, Быков верил, что под надзором Димона ничего не случится глобального, но было неспокойно и муторно.

Быков под строгим взглядом доктора провёл Димона до машины, чтобы дать ЦУ Спайку. Рот к Димону относился своеобразно – не бросался, не рычал, не кусал, естественно не слушался, но Дима и не пытался им командовать, короче соблюдал нейтралитет и, как давно заметил Тур, старался держаться на расстоянии, уважая что ли, но держа ухо в остро.

- Флешка где? – по окончании ЦУ спросил серьёзно Дима, пристально и серьёзно разглядывая друга.

Чёрная небольшая флешка со связкой ключей от квартиры и машины попала прямо в руки Лысого.
Дима коротко кивнул. Они поняли друг друга. Просмотренное на флешке не пойдёт дальше Димы. Тур в этом уверен. Он доверял Диме, хоть и знал, что друг пробьёт того, кто на видео, и узнает всё, что можно, но не использует эти сведения.

- Спайка покорми.

- Да покормлю твою живность. Вечером приеду, шмотки привезу, а ты нацарапай ЦУ ещё и для своей длиношёрстной крашеной шавки, как кормить Спайка, когда и сколько раз выгуливать, если она, эта патлатая дрянь, читать умеет.

- Он не знает, что флешка у меня, - напомнил Тур другу.

Дима кивнул.

- Кстати, так может он и привезёт тебе вещи? – поиграв бровями и намекая на вторую кровать, спросил Дима под скептическим и хмурым взглядом Артура.

- Нет.

- Ладно.

Быков направился к корпусу больницы, когда Димон, севший уже в машину, его окликнул.

- Тур, не мне тебе указывать или давать советы, но ты всё же подумай о Роевском. Попользуй и выкинь от греха подальше, пока он тебя ещё куда не втянул…

Машина скрылась, а Тур зашёл в корпус, ссутулившись больше обычного, направляясь в свою палату, гордо именуемую ВИП. Думать над словами друга после такого количества лекарств было сложно и проблематично. Тур вообще не понимал, почему Дима решил дать такой совет. За столько лет их дружбы он редко давал подобного рода "советы". Плюхнувшись на кровать прямо в одежде и поморщившись от мерзкого, больничного запаха постельного белья, Быков устало прикрыл глаза, прогоняя вдруг замельтешивших белых мух перед глазами и, незаметно для себя, проваливаясь в тяжелый сон. Сегодняшний день вымотал его ужасно, да и состояние было отвратительным даже для его крепкого организма.

Машина, поблёскивая боками под заходящим солнцем, неслась по городу, игнорируя знаки. Водитель был уверен, что его не остановят. Его в этом городе знают все менты и гаишники.

Сидящий за рулём был зол. А всё из-за этого патлатого Роевского. Все завертевшиеся вокруг этого неформала события наслоились друг на друга и закрутились просто в непредсказуемый хоровод, где каждое звено важно и имеет весомое значение.

Знал бы Дима, что последует после того, как он составит этот договор для Тура, не взялся бы никогда за него. Дела давно минувших лет и долг Григорьева, который рано или поздно нужно было забрать, теперь выходил боком. Ну кто знал, что столичный, зарвавшийся засранец окажется сынком того самого Григорьева? Вот именно, никто. И он не знал! И теперь все последствия разгребать придётся Диме, ведь Григорьев, гнида, сегодня в телефонном разговоре дал ясно понять, кто есть кто, и что он в случае чего сделает. Артура в столице заметили, и это стало известно Григорьеву. Кто заметил, как опознал, и кто сдал понятно – прокурор Костик. Ещё один скользкий фигурант этого хоровода. Призрак их с Туром ментовского прошлого, мать его ети! Да ещё флешка всплыла с непонятным компроматом. По-хорошему Диме не следовало брать её. Тур точно никому не рассказал бы про неё и скорее всего уничтожил, ему после столицы лезть в это болото не охота, но не Димону. Его фирма уже крепко стояла на ногах благодаря ему и его парням, знавшим своё дело. Все ребята из бывших: СОБР, ОМОН, спецназ, милиция, вояки разных видов войск. Все спецы своего дела, и все как один разочаровавшиеся в слаженном, но насквозь прогнившем механизме органов. Их всех эта большая государственная машина прожевала и выплюнула, оставив ни с чем. Дима же подобрал всех, сколотил команду и создал охранную фирму, которая через год стала иметь свой вес на рынке и свой статус. Он не лез в столицу, там таких хватало, но ведь и в других городах полно обеспеченных людей, готовых платить за свою сохранность и сохранность своего имущества. Этим и воспользовался Дима. Звёзд с неба не хватал, но работы и заказов у них было достаточно. Что ещё для счастья нужно?

Видимо для «счастья» как раз и не хватало появившегося Роевского Антона Антоновича и его папаши.

И, что, теперь Дима должен из-за этого сосунка потерять всё? Хрен угадали! И если компромат, записанный на флешке, стоящий, Дима использует его, чтобы заткнуть пасть Григорьеву. Но это крайний случай.

Спайк спокойно вышел из машины и, быстро сделав свои собачьи дела у ближайшего куста, потрусил к подъезду Тура, чему Дима был несказанно рад. Спайк с характером, и возиться с ним не было ни малейшего желания.

Насвистывая весёлую песенку себе под нос, Димон поднялся в квартиру к Туру, покосившись на соседнюю единственную дверь на этаже. Он попозже зайдёт в гости к этой ядовитой звеняшке уточнить кое-что. Мысль о том, что патлатый не сын Григорьеву, надо бы проверить. Мало ли Тур из-за температуры не понял.

Быстро покормив Спайка, Лысый собрал необходимые вещи для Тура, не забыв прихватить читалку, которую тот любил и, посмотрев на сыто дремавшего пса, пошёл в гости. Дверь открылась сразу, явив взору растрёпанного, взмыленного, в одних шортах и явно злобного Антона.

- Приветик, красноволоска, - мурлыкнул приветственно Дима и нагло, оттеснив парня, прошёл в квартиру.

- Завидно? – не сдержался неформал, а Дима посмотрел на серебристую серёжку в соске патлатого.

- Девочкам не завидуют, – весело отшутился Дима, проведя рукой по своей обритой голове.

- С мозгами совсем беда?! – выплюнул яростно патлатый и, скрестив руки на груди, уставился на Диму. – Чего надо?

- Хамишь, патлатый? – спросил Димон и прошёл в комнату, рассматривая открытый и перерытый шкаф с кучей одежды на полу.

- Зачем припёрся?! – прошипел уже пунцовый Тоха, идя следом за этим медведем.

- Переезжать решил или навести порядок в своих авгиевых конюшнях? – не обращая внимания на злобную длиноволосую шавку, спросил Дима, брезгливо отшвыривая носком обуви какие-то вещи, лежавшие на пути.

Не дождавшись ответа, Дима повернулся к неформалу, обезоруживающе улыбаясь.

- Да ладно тебе дуться! Лучше чаем угости, - миролюбиво, словно старый друг произнёс лысый и, пройдя к пуфику-катушке, уселся, предварительно скинув с него джинсы и косуху на пол.

- У меня не ресторан и не кофейня, так что вали к своему дружку тупому имбецилу! – сказано всё это было со злостью, раздражением и нетерпением. Приход Димы патлатого раздражал.

- Ну, на ресторан и правда не похоже, - вновь шутя и улыбаясь, проговорил Дима. – А по поводу имбецила – ещё раз так его назовёшь и…

- Пальцы и ноги забронированы, он обещал мне сам их сломать, так что придумай чего-нибудь пооригинальнее! – не дал договорить ему ядовитый говнюк, подходя ближе, поднимая с пола косуху и швыряя её на диван.

- Ахахаха! - от души, заразительно заржал Дима. – Раз уж так просишь – мои зубы и язык!

Тоха скептически посмотрел на амбала.

- Так чего надо от меня?

Настроение Димы резко поменялось, и из доброжелательного оно превратилось в какое-то хищное.

- В гости решил зайти, пообщаться, а то в сауне у нас как-то не сложилось…

Звеняшка сжал губы, кадык его нервно заходил, а между бровей залегла морщина. Он даже хотел сделать пару шагов назад, поняв, что именно имел ввиду Димон, но из гордости не сделал. Зато их сделал Дима, но вперед.

- И не сложатся! - прошипела красноволоска, всё же отступая назад.

Дима поднялся и двинулся к Тохе, который, тут же подобрался и ощетинился. Их встречи почти все были не в пользу Роевского.

- Ну почему? Чем я хуже Тура? – вернув добродушное настроение, промурлыкал лысый и остановился в паре шагов от парня. - Даже лучше!

- Вали. На. Хер, – чётко проговорил Звеняшка, пытаясь взглядом испепелить лысого.

Струхнул.

- Чаем напоишь, да пойду, чего кипишишься! – растягивая губы в улыбке, ответил спокойно Димон.

Парень стоял, думая, но потом всё-таки развернулся и потопал на кухню. Дима последовал следом.

- Слышал, ты к папашке в гости ездил, - как будто о погоде проговорил Дима, останавливаясь в дверях кухни и наблюдая за тем, как патлатый резко замер. – Как там братик твой новорожденный? Не болеет?

У Тохи из ушей чуть пар не повалил.

- Не твоё собачье дело!

Димон в два счёта уткнул засранца носом в мойку с грязной посудой, обездвижив и прижавшись к его заду.

- Ну-ну! Решил всё же подарить мне свои зубки и раздвоенный язычок?

Тоха сопел и пытался вырваться.

- Люблю строптивых! – весело проговорил Димон, вжимая зад звеняшки в шкаф. – Чувствуешь почему?

- Отпусти, мудак! – завопил Тоха.

- Да ладно! Я всего-то из вежливости задал пару вопросов, а ты опять стал хамить, – протянул Дима, усмехаясь, и хлопнул своей лапой по заду сопящего Тохи, чтобы затем погладить.

- Блядь, какого хуя ты от меня хочешь? – сдерживаясь, спросил неформал.

- Да всё то же, - ласково промурлыкал Дима, хватая того за волосы и подымая от раковины. - Ты мне ответы на мои вопросы, я тебе ласку и любовь…

- Да пошёл ты!

- Григорьев не твой отец? – грубо оттягивая волосы, без тени веселья спросил лысый прямо на ухо Тохи.

- Отпусти, придурок!

- Ответишь - отпущу!

Громко сопя, Тоха встрепенулся и выплюнул:

- Нет. А теперь убери от меня руки, сука!

Димон отпустил и, дождавшись, когда пацан повернётся, вновь прижал, только на этот раз обняв за талию и зафиксировав руки засранца за спиной.

- Может, всё же попробуешь со мной? Я буду нежен… - улыбаясь, протянул лысый, и его губы коснулись шеи неформала. Все последующие маты и брыкани Тохи были проигнорированы, пока тот не выдохся. Димон довольно перехватил одной рукой запястья парня, чтобы второй провести по паху.

- У тебя так же висело, когда тебя трахал Тур? - поинтересовался, больше издеваясь, Димон.

Звеняшка от вопроса застыл, как изваяние, но потом, взяв себя в руки, прошипел:

- А не боишься, что твой дружок узнает, что ты посягнул на ЕГО собственность?

Дима еле сдержался, чтобы не засмеяться. Хитрый гадёныш, только это ему не поможет.

- Нет, - скалясь, ответил Дима и наклонился к соску с серёжкой. – Ты же позаботился об этом.

Под непонимающий взгляд и трепыхания Дима с садистским наслаждением втянул сосок в рот вместе с серёжкой, облизывая её и оттягивая.

- Сука! Убрал от меня руки! Урод! - начал орать Тоха, пока Димон не рванул зубами серьгу. Ора с матюками прибавилось, и Дима уже чуть удерживал пацана.

- Тур в больнице, - наигравшись с серёжкой и соском, промурлыкал мужчина, наваливаясь ещё больше на патлатого и прищуриваясь, параллельно сжимая рукой вялый член и яйца пацана. – Так что ты ещё не скоро ему расскажешь про наши шалости, да и тебе он вряд ли поверит…

Глава 20

Антон

Лысый Димон, возомнивший себя супермачо, гладил и мял мой член, надеясь, что у меня встанет. Но у меня не то что встал, он скукожился от такой "ласки", а от страха и тошнотворности происходящего стало ещё скручивать живот в нервный тугой комок. Вырваться или отстраниться от рук лысого я не мог, разные весовые категории, поэтому это позорное, страшное бессилие угнетало меня и неимоверно бесило. Нужно было что-то делать, и делать срочно, пока он меня не разложил прямо здесь и не отымел во все щели.

- Тур поверит мне, – пытаясь уверенно, с угрозой и упрямством в голосе произношу я, выдавливая из себя улыбку.

Надеюсь, что мои слова не прозвучали по-детски и испуганно. Кроме как на Тура мне не чем давить, по крайней мере в голову ничего путного не идёт.

Димон, приподняв светлую широкую бровь и улыбнувшись, как ни странно остановился и перестал мять мои яйца.

- Пытаешься всё ещё прикрыть свой хитрый зад моим же другом? – спрашивает Димон, будто не расслышав, и начинает ржать, отпуская меня из захвата и из-под своей туши. – Ты, паскуда и мелкая тварь, из-за которой он сейчас лежит на плешивой больничной койке, обколотый обезболивающими и остальной хернёй, и ты им же прикрываешься?! Ты, кто сдал его пса на живодёрню? Да твоя задница, которую ты пытаешься сейчас прикрыть, не стоит ни гроша, так же, как и ты сам! Даже твой как бы папашка при первой же возможности вышвырнул такой кусок дерьма!

От его слов я соплю, как сопит обычно Тур: громко, раздувая ноздри.

Лысая тварь!

Не теряя времени зря, и пока этот конь с яйцами ржёт и глумится надо мной, я с силой, на которую только способен, врезаю ему кулаком в морду. Места мало для таких манипуляций и он выше меня, поэтому удар не такой сильный как хочется, но смех обрывается, оставляя только предвкушающую злую усмешку.

- Пошёл вон отсюда, – рычу я, пытаясь боком уйти от него подальше к плите, так и защищаться удобнее.

Лысый не дал мне далеко уйти, даже не дал закрыться и сгруппироваться. Всего пара ударов, и я лечу к старому холодильнику, ударяясь башкой о стену. Перед глазами рассыпались искры, превращаясь в яркий ослепительный сгусток боли, а во рту почувствовался привкус крови.

- Вставай, засранец, - без злобы произнёс Димон, присаживаясь на корточки и хлопая меня бесцеремонно по лицу.

- Сука! – зашипел я, открывая глаза и хватаясь рукой за голову, которая как мне показалась треснула, наподобие ореха.

- Меньше тявкай, сопляк - живее будешь, – ухмыльнулся лысый, наблюдая за мной. - И если ты думаешь, что мои угрозы ничего не значат, то запомни: следующий раз ты так легко не отделаешься! Я не Тур, цацкаться с тобой не буду.

Пока я пытался прощупать голову на наличие трещин и крови, Димон встал и типа сожалеюще поцокал.

- Скоро буду, сучонок. Не откроешь дверь или свалишь куда – из-под земли достану и шкуру спущу.

Дверь хлопнула, оставляя меня одного, и я наконец расслабился в тишине. Вставать с пола не хотелось – башка трещала. Шишка на затылке обеспечена. Я скоро с такими темпами весь синий ходить буду.

- Лысый гондон! – ругнулся я в пустоту квартиры и решил, что надо всё же вставать.

Осмотр своей тушки решил оставить на потом, и так мозг кипит. Не изнасиловали и то хлеб.

Да, денёк выдался у меня просто феерически насыщенным!

Шатаясь, как алкаш, я дошёл до комнаты и, переступив через всё барахло на полу, дополз до дивана и сел, глядя на развороченный шкаф. До прихода лысого я искал флешку, которая где-то запропастилась. Да, я безалаберный и порядок не для меня, но я только сейчас (после того, как меня приложил лысый о стену) вспомнил, что точно клал её в шкаф, в самый дальний угол. Хотел перепрятать, но потом забыл. Она, конечно, могла завалиться, но я вытряс и перерыл почти весь шкаф, и вряд ли она где-то в тех жалких остатках вещей, а это может только значить, что её забрал Быков вместе с паспортом…

От этой мысли я застонал и, схватившись за голову, лёг на диван. Только этого не хватало!

Без флешки я в полной заднице! Хотя я и так в ней, как только заселился в эту грёбаную хату! А ещё мне нужны деньги на эту халупу…

От всего захотелось завыть и заскрипеть зубами. Мысли заскакали, что дурные, после встряски мозгов, и я, повалявшись ещё немного, решил встать. Мне нужно увидеть Быкова. Лысый сказал, что он в больнице, но я ему не верю. Он вообще хитрый скользкий гондон, которого нужно обходить за три километра.

Я не успел дотопать до двери Быкова, как раздался лай. Вот! Псина дома, а значит, лысый мог соврать. Сомнительно, что имбецил оставил свою псину. Минут десять я жал на звонок и слушал лай, но мне так никто и не открыл. Пнув дверь так, что выпачкалось тёмное полимерное покрытие, я развернулся, и поплёлся назад с больной головой. Хорошо меня приложил лысый. Таблеток, кроме просроченного анальгина в ванной и зелёнки, я не нашёл. Выпив кружку воды, я поплёлся в комнату. Где-то там валялся мой мобильный.

Телефон с горем пополам я нашёл и швырнул его обратно. Бесполезная рухлядь без сим-карты.

- Блядский, тупой имбецил! – заорал я и обессиленно плюхнулся на скрипучий диван.

От обиды слёзы сами покатились по щекам. Я даже сам не поверил. Стёр со злостью ладонью и посмотрел на капли.

Стыдобище.

Лежал я без движения долго. Время растянулось, как резина, и усталость придавила бетонной плитой. Внезапно включенный свет резанул по глазам. Повернув медленно голову, я увидел довольного Лысого, а потом и псину.

- Живой? – спросил Димон, хотя участливости или любопытства в его голосе я не услышал, скорее безразличие.

- В какой он больнице? – садясь на диван и глядя на лысого, спокойно спросил я.

Рот, подошёл ко мне и понюхав мою отдёрнувшуюся руку, фыркнул, запрыгнул на диван, и развалился на нём как барин.

- Решил навестить? - вопрос прозвучал с издёвкой.

- Соскучился! – в тон ответил я и, отодвинувшись от собаки, тихо добавил. – И забери его с моей постели.

- Именно поэтому я здесь, - оскалился Лысый, гаденько ухмыляясь. - Ты будешь смотреть за Спайком, пока Тур в больнице.

- Что? – переспросил я, неожиданно просипев.

- Список его кормёжки и выгулки, - довольный самим собой проговорил Димон, и белый лист, сложенный напополам, полетел на пол. – А чтобы ты не решил снова что-нибудь выкинуть, - сузив глаза, уже с угрозой проговорил лысый. – Я буду рядом. По-соседски.

Брезгливо осмотрев на прощание комнату, Димон развернулся и вышел, оставляя меня наедине с ротвейлером и ещё одной проблемой.

Приплыли!

Схватив листок, брошенный на пол, я скомкал его, желая зашвырнуть куда-нибудь в окно, но остановился и пошёл на кухню.

Дата добавления: 2015-12-01